Утешения

Солнце ожидаемо, но все же неожиданно настигает ранних пташек Мондштанда врасплох. Медленно, словно крадущийся хищник, свои алые, желтеющие после, лучи пуская по небу подобно корням раскидистого дуба. Корни спутываются и распутываются, сплетаются, изрешетив розовеющую синеву ночи светом слепящим, заставляющим море поблескивать, как миллион золотых монет. Дарит солнце надежду Мондштандским совам, неспешно поднимаясь над горизонтом, напоминая, что оно не вечно. Что дарит утешение. И безманерно будит тех, кто окна не прикрыл шторами, нагло светя прямо в глаза. Настолько настойчиво, что Джинн не может устоять, даже не смотря на соблазнительное желание досмотреть сны. Просыпаться не хочется совсем, слегка ноет уставшее тело от каждого минимального движения мускулом. А под покрывалом тепло, и в подушке можно утонуть - коснуться ее головы и, кажется, провалиться в бездонное измерение. Джинн и рада бы, но она не ребенок, чтобы убегать от ответственности. И подушки такие она никогда не любила, всегда предпочитала жесткую перину. Это лишь подстегивает ее к пробуждению, напоминая что все, что сейчас дарит ей такую теплоту в душе и комфорт, принадлежит не ей. А долго быть в чужих спальнях не вежливо. Джинн лежит, не шевелится, и даже дыхание ее по-прежнему ровное. Но знает, что она смотрит, не спит и выжидает, когда ее глаза откроются. Все будет как и всегда, и меняться навряд ли собирается. И от осознания этого веет безвыходностью. Для еще несфокусированного взгляда все вокруг теряет свои очертания, мельтеша пятнами перед ее глазами. Джинн моргает пару раз медленно, с паузами. Ее щеки касается уверенно, но неспешно, чужая ладонь мягкая и податливая, почти горячая. - Доброе утро, Джинн... - произносит сипло и нежно, потому что тон ее еще не окреп после сна. Магистр лишь хмурится и утыкается лицом в подушку, при этом ладонь с лица не убирая. Лиза видит, как за чертовски короткие мгновения кончики ушей предательски алеют. Это не может не вызвать улыбку, ведь каждый раз эта реакция такая милая, нет, даже милее чем в прошлые разы. А она всегда думает, улыбаясь, что еще милее Джинн не умеет, но той как-то удается. - Доброе... - спустя долгие минут молчания, кажущиеся вечностью, произносит Джинн, приподнимая голову, чтобы ее было слышно, но взглядами с Лизой не встречаясь. Распущенные, светлые пряди скрывают ее лицо. Лиза спешит пальцами заправить прядку волос за ухо, но магистр отстраняется. - ...Лиза... - добавляет нерешительно, завершая тяжелым вздохом. Птицы еще не начали отпевать свое на улицах, а Джинн садится в постели, слегка ежась от холода и устремляя взгляд в большое окно. Даже отсюда можно увидеть густые леса, она пристально всматривается туда, в надежде восстановить четкость зрения. Куда угодно, но не на Лизу. Покрывало соскальзывает с ее плеч, обнажая тело, представляя взору кожу, щедро местами отмеченную засосами и укусами. Лиза очень ненасытна, ей всегда мало. Она тянет руку и касается пальцами пряди светлых волос, лоснящейся по красивым изгибам спины. Джинн стоит больших усилий не прогнуться от неожиданности. - Опять?.. - спрашивает одновременно у Лизы и у себя Джинн, хотя ответ очевиден. От каждого движения тела в ее голову, она ощущает только теперь, словно бьет напалмом. Явный признак, что она пила. И пила много. - Не опять, а снова~ - довольно мурлычет за ее спиной Лиза, Джинн слышит шуршание покрывала и легкий хруст позвонков. Тело женщины изгибается в спине в попытке потянуться настолько, насколько бы Лизу удовлетворило, она вытягивает наверх руки, словно желая дотянуться ими до потолка. Часами назад в этих руках был весь ее мир. Снова. Идеальные очертания ее округлого тела контрастируют с постельным бельем, но в то же время и сливаются с ним в одно целое. Это поистине обман зрения, настоящее волшебство. Отчего-то иссиня-черная темень в комнате светлеет голубой дымкой, медленно лучами солнца светлея в полупрозрачный пурпурный. - А на что это мы смотрим?~ Дарит библиотекарша улыбку чеширского кота магистру, которая на нее из-за плеча смотрит зачарованно. Словно в первый раз видит, словно ее руки не знают всех этих впадин и ямочек, изгибов. Словно эта улыбка не складывается в калейдоскоп сотни таких же блаженных и шепчущих ее имя каждую ночь во снах. Джинн тянется за своим бельем, в который раз уже пытаясь понять в каком она вообще находится состоянии, когда появляется в этой комнате, что разрешает не то что раздеть себя, но и так безцеремонно кинуть вещи на пол. Лиза молча наблюдает за ней, слушая шуршание ткани о кожу. Ощущает, как постепенно гаснет ее улыбка. Ей бы хотелось, чтобы все перед ее взором принадлежало только ей, чтобы Джинн не уходила никуда вовсе. Обняла бы ее и просто сказала, что любит. - Мне...жаль... - тихо и искренне говорит внезапно Джинн, присаживаясь на край кровати. Как можно дальше от Лизы. Она красива даже в одежде. А ее искренние, робкие слова, колят Лизу в самое сердце. Джинн ощущает ясно и четко, как самые кончики пальцев ноги Лизы касаются ее бедра, слегка его поглаживая. - Вчера мне не показалось, что тебе жаль ~ - шепотом произносит библиотекарь. Но не так, как в прошлые разы. Уже не убедительно, и как-то без надежды. - Я теряю самоконтроль, в этом моя проблема. Это непозволительно, - молчит какое-то время, а после выдает Джинн, тщательно обдумывая и подбирая каждое слово. -...ты бы не допускала этого, если бы не любила меня, - просто ставит точку в этом Лиза и снова потягивается, улыбаясь. Пытаясь обмануть то ли себя, то ли Джинн. Магистр смотрит на нее из-за плеча, плохо скрывая заинтересованность в взгляде. Курчавые, темные локоны Лизы топорщатся, украшая ее нежное личико, кудрями раскидываясь на ключицы и плечи. А глаза изумрудные, полуприкрытые, неотрывно следят Джинн. Кошка так перед хозяйкой изгибается, в попытках привлечь внимание и заслужить ласки. Лучи солнечные в тишине заливают спальню библиотекарши, подсвечивая крупицы пыли, зависнувшие в воздухе. Вокруг все пахнет изысканно духами. Джинн проще верить, что в них добавлено любовное зелье или типа того. Потому что здесь и прямо сейчас она действительно проваливается в иной мир. Не опять, а снова. Где только тишина, тепло и солнечный свет. И Лиза, и любовь, которая душит, развращает. Однажды она утопит магистра, и той с каждым разом кажется все явственнее, что она даже сопротивляться не станет. Лиза же именно такая. Ей проще отдаться, чем сопротивляться. Ну а пока... Пока Джинн покидает спальню, оставляя Лизу одну. Пока они для друга всего лишь утешение.