- Ненавижу тебя... - Я тебя тоже <3

***

      Леви приподнял занавески своего окна, обратив внимание на какое-то шевеление во внутреннем дворе замка. Для теперь уже опустевшего замка шум был несвойственен, тем более, когда Эрен до сих пор лежал в своей комнате без сознания. В полумраке начинающихся сумерек Леви заметил Еву и вспомнил, что ей приказали снова временно устроиться здесь, чтобы следить за состоянием мальчишки. Оценив внешнее состояние девушки, Леви вернулся к рабочему столу для заполнения рапорта о сегодняшней вылазке. Вот уже который час он не может сосредоточиться на писанине, мыслями все время возвращаясь к своему погибшему отряду. Еще бы, не каждый день теряешь целую команду, состоящую из лучших бойцов человечества: столько времени и сил было вложено, чтобы отточить их слаженную работу, мастерство и доверие друг к другу. И все это было утеряно в мгновении ока…        Ева только что вернулась с похорон Фреда, которые устроили в этот же день. Вся ее одежда была в запёкшейся крови ее друга – времени сменить ее после приезда не было. Именно поэтому девушка сейчас занималась тем, что таскала воду в баню, чтобы растопить ее. Она решила не заходить в замок в таком виде и сначала искупаться. Ева ходила с поникшим настроением, или скорее даже выглядела опустошенной, не в состоянии выдавать больше никаких эмоций. ***       Шел уже первый час ночи, когда Леви заметил полоску света, что вырывалась из под двери в его кабинет. Прямо за этой дверью находилась столовая замка, и он понял, что причиной копошения сейчас в ней является Ева. Аккерман постарался не обращать внимания на это и вернулся к рапорту: он как раз заканчивал описывать события, когда он наткнулся на своих умерших членов отряда.        Дописав последнюю строчку этой части и поставив точку, Леви откинулся на спинку стула и провел руками по своим волосам – эти строчки дались ему слишком трудно. Тяжело вздохнув, он снова посмотрел в сторону соседней комнаты, свет в ней до сих пор не угасал… Он немного подумал, а потом встав из-за стола, подошел к шкафу, взял оттуда наполовину пустую бутылку с виски, два стакана, и вышел из кабинета.        Первое, на что его глаза обратили внимание – это зажжённые свечи, стоявшие прямо напротив него на обеденном столе. В столовой стоял полумрак, но все же этого света было достаточно, чтобы видеть лицо собеседника. Леви повернул голову влево и столкнулся взглядом с глазами Евы. Она сейчас смотрела на него, среагировав на открывшуюся дверь. В руках она держала кружку с водой и стояла лицом к обеденному столу, оперевшись о подоконник. Сейчас она была одета уже в чистую белую рубашку и брюки, сменив грязную одежду после бани. Ее мокрые волосы были распущены и ниспадали по обе стороны от ее тонкой шеи. Из-за крупных капель воды, капающих с волос и впитывающихся в рубашку, ткань становилась прозрачной, открывая вид на неприкрытую бюстгалтером упругую грудь девушки. Ничего не сказав, Леви прошел к столу под пристальным взглядом Евы. Она с интересом наблюдала, как капитан поставил прозрачные стеклянные стаканы на стол и, налив в них виски, подал один из них ей. Она так же молча взяла стакан и вернулась к подоконнику, продолжая смотреть за действиями Леви: он взял второй стакан и сел за стол, принимая расслабленное положение и широко расставив ноги. Он сел полубоком к Еве так, чтобы можно было видеть ее. Посмотрев на содержимое своего стакана, Леви спросил: - Как Эрен? - Жар спал, но он до сих пор не приходит в себя. В целом, состояние стабильное. – голос Евы сейчас звучал спокойно, медленно обволакивая комнату. Она сделала большой глоток. Леви повторил действие за ней, однако, сделав маленький глоток. - Я соболезную вашей утрате. Эти ребята были незаменимыми бойцами… - Что ж… Ты сегодня тоже потеряла дорогого тебе человека.       Ева повернула голову и посмотрела в темное окно, переживая о том, что опять не сможет сдержать своих слез. Горло опалил очередной глоток виски. - Мы в ответе за тех, кого приручили… – ответила Ева. Да, она винила себя в смерти Фреда, считала, что он из-за нее решил пойти в солдаты, закончив в итоге свою жизнь так рано. Не повлияй она на него, он бы сейчас был рядом со своей семьей и жил мирной жизнью. - Это цитата из твоей тетради. - Вы запомнили… - Ева улыбнулась этому. Они оба неторопливо пили виски, продолжая спокойно разговаривать. - Да, был один писатель раньше, который сказал эти слова. - Это чертовски правдивая фраза… - Аккерман сделал еще один глоток. - Что еще вам запомнилось из этой тетради? - Одна песня, про военного. Кажется, «Темная ночь» называлась. - Да, хорошая… - А той, которую ты вчера пела, не было в ней... Надо будет вас всех потом наказать за ночные похождения по территории штаба. - Хах… Конни еще предлагал вытащить Эрена из темницы… - улыбнулась Ева, и тут же поникла, - Это было последним желанием Фреда… чтобы я спела для него…        Немного помедлив, Ева спросила: - Скажите, вы с командиром ведь считали, что я – та самая женская особь? - Нет, мы предполагали, что ты скорее можешь шпионить для них, – Леви отпил от своего стакана. – Сливать информацию.       Ева усмехнулась и опустошила свой стакан несколькими глотками, теперь уже Леви украдкой наблюдал за ее действиями. В ее глазах начало медленно все расплываться. *Pov Ева*       Почему он сидит в такой позе? И эта одежда подчеркивает все его достоинства, это отвлекает…       А может… Он же уже давно меня хочет, может воспользоваться этим? Отвлечься от мыслей…        В прошлой жизни у меня уже был сексуальный опыт, но здесь я опять девственница…       Проходить через эту боль во второй раз… *Конец Pov Ева* - Я не знал о его подмене… - признался Леви, глядя на дно своего стакана. Он говорил правду. Тогда его раздражала вся эта ситуация с изготовлением лекарства, и Эрвин, решив лишний раз не нервировать его, не посвятил в детали подготовки ловушек. - Я вам верю, капитан Леви. – Ева подошла к столу и поставила пустой стакан на стол, с ожиданием посмотрев на мужчину. Леви вопросительно изогнул одну бровь, но все же налил ей второй стакан виски.        Ева взяла стакан в руку и продолжила, при этом перекинув одну ногу через Леви и, таким образом, оказываясь уже на его коленях. - Вы единственный, кто лицемерно не врал, глядя мне в глаза. – девушка сделала еще один большой глоток.       Леви поставил свой стакан на стол за спиной Евы. Оставаясь в расслабленной позе, одной рукой он провел по бедру девушки, поглаживая его; второй рукой он медленно начал расстёгивать пуговицы на женской рубашке одну за другой, при этом не отрывая взгляда от ее глаз. - Что на тебя нашло? Научный интерес? – Леви изогнул одну бровь.        Покончив с пуговицами, он уже не смог удержаться от того, чтобы полностью не увлечься видом ее прекрасной, вздымающейся от вдохов груди. Ткань мокрой рубашки сейчас облепляла ее, открывая его взору вид на затвердевшие от прохлады соски. Леви провел кончиками пальцев по открывшейся части тела Евы: начиная от шеи, между грудей и до ее красивого животика. Тело Евы отреагировало на это табуном мурашек и Леви замер, завороженно наблюдая за этой картиной. - Не останавливайтесь. – Ева продолжила опустошать второй стакан с виски и еще больше прогнулась в спине. Леви посмотрел на стену, куда отражался силуэт фигуры Евы от света свечей, и чуть ухмыльнулся. - Ты же понимаешь, что если сейчас не откажешься, то я уже не остановлюсь? - Вы невовремя стали слишком болтливы, капитан. – Ева поставила пустой стакан на стол и положила свои руки на его плечи.       В глазах Леви сверкнуло удовлетворение, он обхватил руками талию Евы и, прильнув к ее шее, со всей силы вдохнул запах девушки, отдававший мятой и так долго сводивший его с ума. Когда он первый раз ощутил этот аромат в комнате отдыха после суда, он думал, что заразился от Мике, ведь ему так хотелось тогда приблизиться к ней.       Затем Леви губами впился в шею Евы, оставляя на ней багровые следы. Ева тяжело выдохнула, зарываясь пальцами в волосы капитана, и прикрыла веки, ее узел внизу живота начал завязываться.       Тем временем Леви продолжил прокладывать дорожку из багровых следов на теле Евы. Добравшись до груди, Леви начал болезненно посасывать сосок, пока его свободная рука сминала под собой вторую грудь. Не выдержав, Ева простонала, даже не пытаясь себя сдерживать.        Вдруг Ева оттолкнула рукой Леви от себя, заставляя его оторваться от ее груди и посмотреть ей в глаза. Девушка воспользовалась этим и приблизила свой таз к уже заметно увеличившемуся паху, имитируя поступательное движение. Затем она очень влажно и пошло облизала своим язычком губы Леви и снова посмотрела в его глаза. Он нахмурил свои брови и шумно выдохнул, не ожидая такого от Евы. Ему будто сорвало крышу. Леви резко встал, впиваясь своими пальцами в ее ягодицы, и потащил девушку в свою комнату. От этого резкого движения и от количества алкоголя, выпитого Евой, она уже смотрела на Леви затуманенным возбуждающим взглядом.       Добравшись до своей комнаты, Леви кинул Еву на кровать и не церемонясь начал стаскивать с нее всю одежду. Так же быстро разобравшись и со своей одеждой, он на секунду остановился и оглядел красивое нагое тело девушки - еще никем не тронутой, девственной и такой желанной девушки. Для Леви она стала каким-то наваждением, ему самому было непонятно, почему он так хотел быть ее первым мужчиной, завладеть ей – это словно какой-то первобытный животный инстинкт.        Леви навис над Евой, устроившись между ног, и посмотрел ей в глаза, она обхватила своими руками его шею. - Сейчас будет больно, потерпи. – полушёпотом предупредил Леви и пристроил свой член ко входу, придерживая Еву за бедро.        Ева не успела ничего ответить, как острая боль пронзила все ее тело: Леви не стал тянуть и вошел одним резким толчком. Заглушив крик своей правой рукой, левой она начала отталкивать Аккермана от себя, отчего мужчина только сильнее прижался к ней, приправляя ее боль засосами и укусами по всему телу. Он не был с ней нежен, им двигала чистая страсть – хотелось полностью без остатка вкусить ее, пока у него была эта возможность. Вонзаясь своими пальцами так, что на нежной коже девушки оставались уродливые синие пятна, Леви вдалбливался своим внушительным стояком и стал полностью управлять всем процессом, пока его спина все больше краснела от царапин. Он не издавал никаких звуков, лишь тяжело дышал. Ева же отчаянно пыталась заглушить свои громкие стоны, которые вырывались из груди из-за сильной боли, пока из ее глаз не переставая катились слезы.       Ева желала забыться и заглушить душевную боль, выбрав для этого боль физическую. Леви желал того же самого и выбрал для этого наслаждение… ***