На балконе

Сигарета в ее руках почти догорала, когда подрагивающие от холода пальцы торопливо затушили окурок о дно жестяной банки, которая, как оплот ее вечных надежд, стояла здесь уже несколько лет. Она чувствовала себя той же банкой из-под зеленого горошка, используемой как временная пепельница, но ставшей чем-то вечным и постоянным. Вот и она была временной, но неизвестно как переросшей в постоянную. Мигрень пульсирующим маятником в правом виске звенела в ее голове, заставляя лицо скорчиться в гримасе боли, напоминая, что она все еще никчемная и бессмысленная. Даже боль имеет большее значение в ее жизни, чем ее собственные желания. Селяви, как говорят французы. Ни черта это не так. Это мы. Всё мы. Новая волна боли заставила утихомириться разгорающуюся мысль, утопая в желании покоя, тишины и темноты. Это все, что ей сейчас хотелось. Остаться одной, быть по-прежнему никчемной и не нужной, но уже только себе. Как часто нам кажется, что мы имеем какое-то значение, какой-то вес в жизни других людей. Мы тешим себя мыслями, что другой человек зависит от нас, принадлежит нам,что-то должен нам. И вот наступает день, когда такой человек появляется в твоей жизни и ты бежишь от него стремительней солнечного блика на волне. Неуловимый, неутолимый, испуганный. Она закуталась в шерстяное пальто, небрежно накинутое на плечи, прикрывая старую домашнюю футболку, местами рваную, но оттого не теряющую свою прелесть. Бережливость. Она всегда так говорит, чтобы не оправдываться перед каждым в том или ином своем действии. Ха, не оправдываться. Да она только и делает, что кланяется перед каждым встречным, пытаясь угодить. Боясь показаться не достаточно хорошей, не достаточно идеальной и правильной. Каждый из нас носит такую лощеную маску перед другими. Однако некоторые эту маску принимают за свое собственное лицо. Срастаются с ней. Боятся даже себе самому показать свое истинное лицо, забывая его. Она тоже почти забыла свое. Зачем тебе свое собственное, когда вокруг сотни людей, идентично похожих, откопированных с образа, по их мнению идеального человека. Клоны. Чертовы клоны, без характера и собственных мыслей. Кашель, резко вырвавшийся из ее горла, снова перебил мысли, и без того судорожно мельтешившие в голове. Легко быть мыслителем, сидя на балконе квартиры, которая даже не твоя. Но даже тут можно найти кучу преимуществ, утешая себя, что так проще, беззаботней, и вообще ты на самом деле заботишься о природе/будущем/людях. Нужное подчеркнуть. Самое интересное, что любая точка зрения правильная. Она качнула головой, соглашаясь с собственным суждением. Нет абсолютно не правых и абсолютно правых людей. Каждый имеет право на собственное мнение. Проблема в том, что ни у кого нет своего мнения. Как определить, что мнение, которое есть у тебя, не навязано тебе другими? Ведь, похоже, заразность плохими идеями переходит воздушно-капельным путем, вместе с болезнью. Она снова закуталась в пальто, не желая возвращаться в квартиру, где ее ждало еще большее разочарование в себе, чем обычно. Как она могла забыть, что ничего из себя не представляет? Рассуждает тут, будто ее мнение несет за собой какой-то смысл или кого-то может заинтересовать. Все это бред. Она обычный муравей, точно такой же, как и сотни, нет, тысячи таких же в этом муравейнике. Завтра все они выползут из своих норок и пойдут мельтешить во благо всего муравейника. Каждый из них не имеет ценности, как личность. Имеет ценность только их общий труд. Зарабатывание денег, оплата налогов, покупки, продажи. Особенно покупки. То, что приносит радость муравью, а главное, вышестоящим муравьям. Королям. Она громко засмеялась, поймав себя на мысли, что представляет себе муравьев с лицами своих коллег, увлеченно перебирающих лапками за компьютерами. Порыв ветра взлохматил и без того растрепанные волосы. Что же, хуже ей не стало. Можно продолжать вслушиваться в шум мегаполиса внизу. Это же то, что манит всех сюда. Или не это? Да какая разница. Ей бы хотелось любить эту жизнь и свою чертову цель чуть больше, но кто же виноват, что она циник и скептик. Если она не может быть тем, кем ее хотят видеть, ей придется снова надеть маску и жить так, как и большинство людей. Она оттолкнулась от перил балкона вновь поправляя ворот пальто и двигаясь по направлению к двери, ведущей внутрь квартиры. Кто же виноват, что каждый из нас великий мыслитель и политик лишь на чужом балконе или собственном туалете.