Пункты моей любви

Рассвет. Оранжевое солнце, золотистые словно масло облака. Рассвет всегда означает начало чего-то. Начало дня, начало новой жизни, начало приключений... Наверное те, кто уже не спит, так и думают, но не я... — Ахаха — во весь голос смеялась я со слишком сосредаточенного лица, сидящего напротив. — Если ты ещё раз дёрнешься и у меня получиться криво, я перережу тебе глотку. — монотонно проговорил Хисока. Кто бы мог подумать, что один из сильнейших хантеров, бывший член "Пауков", сейчас сидит и рисует на чьём-то лице такие же, как у него, звёздочку и слезу. Но если бы они знали, что это не просто очередная жертва, а его... девушка? Изменило бы это их мнение? Хотя нас это мало волнует. Кто-то что-то вякнет, убьём. С Хисокой у нас мнения совпадали. Как мы полюбили друг друга? Сами не до конца понимаем. В нашей паре никогда не было масштабных разговор о любви. Мы просто поняли, что нам тяжело друг без друга. Что хотим проводить всё время вместе. Это любовь? Мы сошлись на том, что да. Но, вдруг всё-таки нет?... — Хисока, ты любишь меня? — без капли страха спросила я. — Ты всё-таки хочешь, чтобы я перерезал тебе глотку? — усмехнулся клоун. — Ответь. — Мы же вроде как-то говорили об этом. И сошлись на том, что мы оба влюблены друг в друга. Разве нет? — оторвался от своего занятия он и спросил, смотря прямо в глаза. — Да, я помню... Но вдруг ты перестал это чувствовать? Или вдруг понял, что это не любовь, а например... — я задумалась — Чувство собственничества? — моя уверенность куда-то пропала. Хисока вскинул бровь, а потом рассмеялся. — Собничество? Хм, думаю да. — я поникла. — Но это один из пунктов моей любви. — Пункты твоей любви? — теперь уже я вскидывала бровь. — Агась, это то, как я вижу любовь. Она разделенна на несколько пунктов. — Ну и каких же?— стало интересно. — Эххх, всё разжёвывать тебе. — Хисока сел поудобнее и показал один палец. — Первое — ощущение, что с человеком ты способен на гораздо большее. Второе — желание защищать и никому не отдавать этого человека, что только ты можешь что-то сделать для него. Третье — ты абсолютно спокоен рядом с ним. — я слушала настолько внимательно, насколько могла. — Тоесть хочешь сказать, что рядом со мной тебе спокойно и ты можешь превзойти себя, и что ты готов встать на мою защиту, не задумавшись? — слова были произнесены будто бы с издёвкой. — Да. — уверенно был дан ответ. Молчание. Но оно не было напряжённым. Оба задумались о своих чувствах. — Блять, Хисока, я слишком сильно полюбила тебя. — нарушила я молчание, сделав вывод. Сидящий напротив расплылся в улыбке, она выглядела дьявольской, но на самом деле была одна из самых нежных улыбок на свете. Хисока прикоснулся своими изящными тонкими пальцами до моего лица. Мы сидели достаточно близко, чтобы он смог меня поцеловать, что он как раз таки и сделал. Обычно его поцелуи были страстными и требовательными, но этот отличался, он был максимально нежным. Большим пальцем он начал поглаживать мою щёку. Когда я уже совсем утонула в столь нежном и мягком прикосновение губ, забыв обо всём, конечно же этот клуон не мог без этого. Неожиданно, он прикусил мою нижнюю губу, что от шока и лёгкой боли я приоткрыла рот, а он, воспользовавшись этим, проник языком в мой рот и начал своё исследование. Продлилось оно не долго, он отстранился. На этот раз на его лице играла именно дьявольская улыбка, а вот мои щеки залились ярким румянцем. Вот, чёрт. — Хисока, ты дурак. — Любимый дурак! — поправил меня. — Любимый дурак...