Ад внутри

Люциферу на мгновение показалось, что это конец — в момент, когда помещение оглушил выстрел. Чувство стало более осязаемым, когда грудь пронзила острая боль, и ощущалось в полной мере, когда Люцифер, сделав неосторожный шаг назад, упал. Конец? Он чувствовал тепло в месте, куда попала пуля. Даже ощущал застрявший в плоти металл. Чувствовал, как по груди растекается липкая горячая кровь, которая пропитывала собой рубашку и ткань жилета. Каждый вдох обжигал и каждый мог стать последним. За гулом крови в ушах он не слышал Хлои, но пытался запомнить ее в мельчайших деталях. Люцифер рассматривал ее, даже когда к шуму голове примешался рев сирены и писк кардиостимулятора. Неужели, конец? Морнингстар открыл глаза, но не чувствовал ни боли, ни страха, которые прежде наполняли каждую клетку его тела. Под ладонями он ощутил холод металла — перила балкона в его пентахусе. И все понял. — Люцифер? — за его спиной раздался женский голос, но Морнингстар не торопился оборачиваться. Он смотрел перед собой, в огни ночного Лос-Анджелеса, и не мог поверить в происходящее. И кто же станет мучителем короля Ада? Когда он все же сделал усилие над собой и развернулся, то увидел Хлою. Он хорошо запомнил ее черты — каждый миллиметр, каждую впадинку и каждую родинку. И этот взгляд, смотрящий будто глубоко вовнутрь, в самую душу дьявола — такой понимающий, даже сочувствующий. — Мы победили? — Хлоя неуверенно шагнула на балкон, — так ведь? — она сцепила пальцы, пытливо глядя на Люцифера и умоляя подтвердить ее слова. Люцифер понял, в каком дне он оказался — похищение сына Аменадиэля, восстание. Ну, конечно, где же еще ему быть. Морнингстар втянул носом сухой воздух, понимая, что будет дальше. — Хотел бы сказать «да», но ты ведь знаешь, что я никогда не вру, — слова, сказанные на балконе, под шум вечернего Лос-Анджелеса, будто эхом отразились от невидимых стен и заставили Люцифера удивиться собственному голосу. — Сейчас нам удалось избежать катастрофы, но, кто знает, куда все это приведет? В глазах Хлои был испуг и меркнущий огонек надежды. У Морнингстара зашлось все внутри от мысли, что придется говорить и делать дальше. Он сделал шаг навстречу детективу, оставаясь на расстоянии вытянутой руки — достаточном, чтобы дотянуться, ощутить затем под пальцами ее мягкую кожу и влагу от слез, которых она выплачет этой ночью целую реку. — Хорошо, — голос Деккер задрожал, — что…что ты хочешь сказать? Она героически старалась не терять самообладания в ситуации, когда между ними воздух был раскален до предела. — Я должен вернуться, — проговорил Люцифер, чувствуя, как на его плечи опускается тяжесть целого мира, тянущая его к земле и даже ниже — в место, где ему положено быть. Где он и был. — Нет, — Хлоя замотала головой, будто ребенок, отрицая что-то настолько очевидное. — Вернее, конечно, но надолго? Пара недель, месяц? — наивно спросила она. — Им нужен король, детектив, — ответил Люцифер вместо короткого «навсегда». — Ты не можешь меня оставить, — сдавленно произнесла Деккер, будто это могло что-то изменить. Люцифер чувствовал, как напряжение внутри него завязывалось в тугой узел где-то в области живота — такое мерзкое чувство, во сто крат усиленное адской атмосферой. Тело перестало слушаться Люцифера, каждое движение давалось ему с трудом, будто ему приходилось преодолевать невидимое сопротивление. Морнингстар поднял отяжелевшую руку, чтобы дотронуться до щеки Хлои — холодной и неестественно гладкой. — Знаешь, детектив, — проговорил Люцифер, — мы неправильно поняли пророчество. Моей первой любовью была не Ева, нет, — он медленно покачал головой из стороны в сторону, — а ты. Это всегда была ты, Хлоя. По щеке Деккер скользнула слеза, обжегшая палец Люцифера. — Не уходи, — детектив произнесла мольбу шепотом, почти одними губами, чтобы только дьявол услышал ее в месте, где они были совсем одни, — я люблю тебя. Люцифер разомкнул губы, силясь сказать что-то, но вместо этого улыбнулся — улыбка была настоящей, искренней и радостной. На лице отразился внутренний свет, зажженный признанием Хлои. Выдох облегчения вырвался из груди, и Люцифер подошел ближе, беря лицо Деккер в свои ладони. Этот поцелуй был одновременно самым прекрасным из того, что случалось в жизни Морнингстара — в его бесконечно длинной жизни, — и в то же время от соприкосновения их губ все должно было разрушиться в миг и обратиться в пепел. Поцеловал бы Люцифер Хлою снова, зная, что этим все и закончится? Да, миллион раз да. И он был уверен, что она бы сделала это снова тоже, даже зная, что после этого их сердца разобьются на сотни осколков. Разрывать миг не хотелось. Дни на Земле равнялись тысячам и тысячам лет в Преисподней, но никаких даже адских тысячелетий Люциферу не хватило бы, чтобы удовлетвориться мгновениями с Хлоей. Наконец, дьявол отпрянул, отшагнул назад так, что теперь уже был не в силах дотянуться до Деккер, и за его спиной расправились крылья. Детектив смотрела, как он борется со слабостью, и сама пыталась быть сильной, но все же закрыла глаза, когда Люцифер, улыбнувшись ей в последний раз, исчез. Да, он оказался в Аду — однозначно. На балконе своего пентхауса, ожидая пришествия Хлои вновь. — Люцифер? И она пришла, и снова спрашивала, надолго ли он отправится в Ад, чтобы подавить восстание. Морнингстар сам сотни, тысячи, миллионы раз оказывался в роли палача, но сейчас оказался жертвой. Король Ада, застрявший в петле, — какая нелепость. Время здесь, внизу, действительно текло иначе. Люцифер считал разы, когда Деккер признавалась ему в любви, а он оставлял ее, но каждый раз это чувствовалось одинаково больно — возможно, даже сильнее. Нет, Ад не вызывал чувства привыкания, иначе Морнингстар, переставший считать после сотой встречи с детективом, уже не реагировал бы так остро на ее заплаканные глаза. — Это всегда была ты, Хлоя, — произносил он все также с болью, которая рвалась из его грудной клетки наружу, раздирая своими когтистыми лапами сердце. — Я люблю тебя, — говорила Деккер, и мир все также рушился вокруг с диким треском. Люцифер просто мечтал, жаждал быть похороненным под этими обломками, но не мог. Он оставлял ее снова и снова, чувствовал перед ней вину — засасывающую темную бездну — и не мог вырваться, потому что его наказание по-прежнему не было равно преступлению. За разбитое сердце Деккер ему предстояло раствориться в собственной боли, как в кислоте, потому что он этого заслужил. Хлоя давала трогать свое лицо вновь, и Люцифер, чувствуя ее неживую холодность, ощущал себя только хуже от того, что не мог прикасаться к настоящей, своей Хлое. — Не уходи, — попросила она его снова, — я люблю тебя, Люцифер. Дьявол вновь придвинулся ближе, взяв лицо детектива в свои ладони, наклонился и замер. «Люцифер?» Морнингстар свел брови к переносице в замешательстве. А затем почувствовал, что воздух вокруг не такой уж и сухой и совсем не пахнет пеплом. — Что ты сказала? — переспросил он, выпуская Деккер из своих рук. Девушка смотрела на него в недоумении. — Как ты назвала меня, повтори, — настаивал дьявол. — Ты никогда прежде не обращалась ко мне по имени. Так не должно быть. Этого быть не должно — никаких изменений, — заговорил он, чувствуя сердце в самом горле. — В этом смысл Ада — зацикленное действие, безо всяких изменений, раз за разом. Глаза дьявола бешено шарили вокруг, он надеялся увидеть хоть что-то, хоть какую-то подсказку. — Раз за разом, — повторял он. А затем взглянул на Хлою. Слеза, прокатившаяся по ее щеке, упала на пол и громко разбилась. Страх, боль, недоумение в миг рассеялись и взгляд ее стал ясным, а губ коснулась тень улыбки. — А я все думала, когда же ты догадаешься, — проговорила она, хмыкнув, — даже скучно с тобой стало, пришлось внести разнообразие. Ты знаешь, что ты вселенская зануда, Люцифер? — Хлоя скрестила руки на груди, презрительно глядя на дьявола. Морнингстар смотрел на нее в упор, но теперь даже этот образ детектива стал для него чужим — ничего от настоящей Хлои в ней не было. — Что…происходит? — спросил Люцифер сдавленно. — Добро пожаловать в Ад, — улыбнулась Деккер одними лишь губами, в то время как глаза ее стали безжизненными, — в твой персональный Ад, братец, — добавила она уже явно не своим голосом, сверкнув глазами. Через мгновение Морнингстар смотрел в глаза самому себе. Ну, или почти. Различие — шрам — дало дьяволу все ответы. — Я не мертв… — проговорил Люцифер почти шепотом, ощущая внезапный приступ тошноты. — Ну что? — спросил Михаил, сбрасывая с себя, будто змея кожу, остатки иллюзии, — здорово я тебя? Я даже не ожидал, что получится, а ты такой подарок мне сделал, так вжился в роль, — архангел хрипло засмеялся. — Признаться честно, я думал, что ты раскусишь меня быстрее, так что ты меня даже разочаровал немного, — Михаил опустил уголки губ, демонстрируя наигранную печаль. Во взгляде Люцифера тем временем сверкнула дьявольская искра. Он чувствовал, как внутри вскипает ненависть к брату, которая в конце-концов отразилась адским огнем в глазах. Он сделал два больших шага и схватил Михаила за воротник пиджака. Архангел сперва трусливо вжал голову, наблюдая, как Люцифер переходит точку кипения, а затем улыбнулся, словно умалишенный. — Не советую, брат, — произнес он, облизывая сухие губы, — это все-таки моя иллюзия. По щелчку пальцев Михаила Люцифера словно ударной волной откинуло назад. Спиной дьявол влетел в стеклянное ограждение балкона. Оно опасно задрожало — покрылось паутинкой трещинок, но не разбилось. — У тебя здесь нет власти, — с превосходством проговорил Михаил. Морнингстар попытался подняться на ноги, но брат не позволил ему этого сделать. Он не предпринимал никаких усилий, но силой мысли удерживал Люцифера на месте. — Со своим вселенским чувством вины ты так и не дал мне насладиться шоу по полной, — архангел заложил руки за спину, — ты выглядишь так жалко, брат. Король Ада, бог ты мой, — рассмеялся Михаил, — и тебя Отец отправил руководить Преисподней? Видел бы он, как ты попался на этот дешевый трюк. Мне и делать-то ничего не пришлось, ты сам все сделал. А ведь выход все время был у тебя под носом. Ангел сделал несколько шагов к брату, который сидел на полу, будто прикованный к нему невидимыми кандалами. Люцифер смотрел на Михаила снизу вверх, ощущая ненависть к ему и такое же по силе чувство по отношению к себе. Чем, если не позором, можно было это назвать. Он, всегда превосходивший Михаила буквально во всем, позволил так легко над собой издеваться. — Брат, брат, — Михаил раздосадованно покачал головой, опускаясь рядом с Люцифером, — от тебя так и несет страхами, — архангел втянул носом воздух, — ты прямо смердишь ими. Оказывается, одурачить величайшего князя тьмы так легко. Достаточно дернуть за пару ниточек. Или даже всего за одну, — Михаил изобразил перед носом Люцифера движения кукловода. — Ты ведь мог в любой момент закончить все это. Уж кому-кому, а тебе должно быть известно, как разрывается адский круг. Но ты так жалок, Люцифер, так упиваешься чувством собственной вины и болью, что готов жить в вечных муках, потому что знаешь, что заслужил это. — Иди к черту, — процедил сквозь зубы Люцифер. Михаил лишь улыбнулся, показывая брату, что слова его совершенно не задели. — Я все думал, что же мне сделать с тобой, кто поможет мне и станет временным палачом для самого Короля Ада?! — последние слова Михаил произнес торжественно, вскинув руки к небу. — А все оказалось так просто — ты сам себя покарал. Люцифер ненавидел чувствовать себя одураченным. Тем более быть одураченным Михаилом. Он готов был наброситься на брата, разорвать его голыми руками и забрать с собой в Ад, чтобы мучить его до скончания веков. — Люцифер? — женский голос, голос Хлои, раздался в его голове так внезапно. Так неожиданно вклинился в поток мыслей о насилии над Михаилом, что дьявол вздрогнул, вызывая удивление архангела. Морнингстар попытался найти детектива за спиной брата, полагая, что он действительно в Аду, и Хлоя пришла вновь, чтобы начать новый круг мучений. Но в комнате никого больше не было, и голос ее звучал так приглушенно — словно через толщу воды. Неожиданно для Люцифера стих и шум Лос-Анджелеса, а вместо него он услышал слабый писк больничного оборудования. Люцифер посмотрел в глаза Михаилу и прочел в них замешательство. Морнингстар дернулся вперед, ощущая по-прежнему на себе давление фантомных оков. — Я же сказал тебе — это моя иллюзия, и я здесь устанавливаю правила, — напомнил архангел. — Я знаю твои слабые стороны, поэтому ничего не мешает нам продолжить. Я уничтожу тебя, — Михаил наклонился и проговорил это над ухом Морнингстара приглушенно. Очевидно, что голос Хлои был слышен только Люциферу. Поэтому дьявол сделал рискованное предположение о своем нынешнем положении. — Да, брат, — согласился дьявол, — иллюзия действительно твоя. Только ты, вероятно, забыл, что находишься в моей голове. Он рывком оттолкнулся от пола, заставляя Михаила упасть и попятиться назад. От неожиданности его глаза распахнулись, и архангел разомкнул губы, но Люцифер схватил его за ворот и, встряхнув, поставил на ноги. Дьявол ощутил вернувшуюся к нему силу, с которой он ударил брата по лицу, что тот отшатнулся на пару шагов назад. — Ты придумал отличный план, Михаил, — Люцифер повел плечами, пока брат, взявшись за челюсть, приходил в себя. — Возможно, действительно, Отец ниспослал в Ад не того, и ты бы справился с моей ролью много лучше, — Морингстар наступал на пятившегося брата, пока тот не уперся поясницей в рояль. — Позволь, я попытаюсь довести дело до конца, — усмехнулся Михаил, стирая тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы. — У меня есть, что еще тебе показать. Он щелкнул пальцами, и Люцифера оглушил крик — крик Хлои. Он увидел ее, стоящую в паре метров и держащуюся за рану на животе, из которой с каждым новым судорожным хрипом детектива выбрасывалась кровь. Деккер умоляла помочь, тянула к Люциферу руки, и ее мольбы звучали оглушительным набатом у дьявола в голове, что ему пришлось закрыть уши. К голосу Хлои примешался смех Михаила, который подействовал на Люцифера отрезвляющие. — Это неправда, — Морнингстар мотнул головой, рассеивая иллюзию, — не пытайся играть на моих чувствах, брат. — А мне это нравится, — оскалился Михаил, — это так забавно. Люцифер рассвирепел, будучи больше не в силах подавлять клокочущий гнев внутри себя. Он замахнулся, но брат ответил ему, блокируя удар. Завоевать превосходство в драке с равным по силе соперником было трудно. Люцифер, пропустив пару ударов в живот и быстро придя в себя, оглушил брата ударом в ухо и буквально швырнул его в сторону бара. Михаил налетел на полки со стеклом, которое рассыпалось от столкновения вдребезги. По стеллажу и стойке на пол потекло содержимое бутылок. Архангел, оправившись от удара и уняв звон в ушах, пошел на брата вновь. Они дрались, разбивая в кровь костяшки. Михаил ударил Люцифера в челюсть, что тот не устоял на ногах и рухнул на пол. В эту же секунду Ангел оказался сзади, чтобы схватить брата за волосы, и рукой обхватил его шею. От давления на горло, у Люцифера поплыло перед глазами. — Я похороню тебя в твоем собственном сознании, брат, — Михаил душил, невзирая на попытки дьявола избавиться от обвившей его шею руки. — Он весь горит, Аменадиэль, — услышал Морингстар сквозь звон в ушах, который добавился к цветным кругам под опущенными веками. — Что-то явно не так, — согласился голос брата. — Люцифер, не уходи, слышишь? — позвала Хлоя. Настоящая Хлоя. Морнингстар почувствовал, как Михаил ослабил хватку, вероятно подумав, что брат решил принять свою смерть. Люцифер действительно оставил попытки отбиться, опустил руки и ждал, когда Хлоя вновь пробьется к его сознанию. — Сдашься так просто? — раздался голос Михаила над ухом. — Не сегодня, — прохрипел Морнингстар и сделал движение головой, ударяя Михаила в район солнечного сплетения. Из груди архангела вырвался сдавленный хрип, и Михаил, выпустив Люцифера, рухнул на пол. На восстановление дыхания не было времени. Дьявол оказался над ним в ту же секунду — он несколько раз ударил брата в лицо с силой, желая услышать хруст носовой перегородки. Морнингстар яростно дышал, подобно добивающему свою жертву хищнику. — Тебе действительно почти удалось уничтожить меня, — занося в очередной раз кулак, сказал дьявол, — только ты не учел, что я — Люцифер, мать его, Морнингстар. И чтобы убить меня, тебе нужны аргументы посерьезней. Люцифер отпустил брата и тот, откатившись на бок, закашлялся, выплевывая на пол сгустки крови. Грудь дьявола тяжело вздымалась, он гневно смотрел на архангела, скорчившегося на полу, и знал, что победил. — Я предупреждаю тебя, Михаил, — Люцифер опустился на пол рядом с братом, — в первый и последний раз. Ты можешь разыгрывать эти спектакли снова и снова, подсылать ко мне детектива Удода столько раз, сколько захочешь и строить свои козни у меня за спиной. Но если ты хоть раз, хотя бы пальцем тронешь ее, я заберу тебя с собой в Преисподнюю и покажу тебе настоящий Ад, — Морнингстар сверкнул глазами и дьявольски улыбнулся. Он оставил Михаила лежать на полу. Поднявшись, Люцифер огляделся в поисках чего-либо, что могло бы его вернуть назад в реальность. Он прошел на балкон, рассматривая пейзаж за окном, и втянул носом воздух — совершенно точно не пахнущий Адом. Ну же, думал Морнингстар, мысленно взывая к Хлое. Он пытался представить себе ее образ, нарисовать его в своем сознании, чтобы она, как самый надежный проводник, указала дорогу назад. Люцифер чувствовал, что он находится слишком глубоко. И изнуренный битвой с Михаилом, сам он не мог разорвать этот адский круг. Дьявол оперся предплечьями на балконные перила, почувствовав, как слабость завладевает его телом. Он зажмурился до пестрых пятен перед глазами и теперь уже дышал не как яростных хищник, а как загнанный зверь. Внезапная близость тела к телу заставила Люцифера вздрогнуть. Теплые женские ладони ласково обвили его талию, прошлись по тяжело вздымающейся груди. Морнингстар перехватил одну руку за запястье и поспешил развернуться. Он встретился с Хлоей лицом к лицу. От нее исходил какой-то загадочный внутренний свет — это был совсем не тот образ, что появлялся в адском видении Люцифера, навеянном его воспаленным сознанием. — Детектив, — облегченно произнес он, подтягивая Деккер к себе. Он так отчаянно желал чувствовать ее рядом, но еще больше хотел, чтобы девушка была настоящей — из крови и плоти. Дьявол обнял ее, опуская голову Хлое на плечо, боясь потерять равновесие. — Пора возвращаться, Люцифер, — проговорила Деккер, поглаживая его спину — ласково, будто боялась навредить. — Помоги мне вернуться, — голос Морнингстара прозвучал сдавленно, — забери меня отсюда. Он не боялся показаться слабым, пока детектив удерживала его падения, позволяя навалиться на себя всем телом. Люцифер закрыл глаза, чувствуя обволакивающее его спокойствие. Окутанный ореолом гармонии и безопасности он едва не плакал от того, что не мог чувствовать настоящую Хлою рядом и лишь довольствовался ее созданным в подсознании образом. — Вернись ко мне, — шепнула Хлоя, а Люцифер зажмурился, будто его ударили. — Я не могу, — тихо произнес дьявол. — Ты все можешь, Люцифер, — с напором повторила детектив, — открой глаза. Морнингстар разомкнул веки, все еще чувствуя близость Хлои. Затуманенным взглядом он сумел различить ее силуэт, склонившийся над ним. От яркого света ламп Люциферу становилось больно, и ему приходилось жмуриться, но он продолжал пытаться рассмотреть Хлою в деталях, чтобы убедиться, что она настоящая. — Ты вернулся, — голос детектива прозвучал вовсе не отдаленно, а совсем близко. Люцифер начал шарить рукой по постели, желая нащупать ладонь Деккер. Ему казалось, если он не сделает этого, не ухватится за что-то, что могло бы удержать его в реальности, то он снова провалится в забытье. — Детектив, — Морнингстар дернул уголками губ, ослабленный ранением и измученный своим собственным сознанием. — Это ты вернула меня. Хлоя переплела их пальцы, оставаясь возле изголовья кровати, чтобы гладить Морнингстара по вымокшим от холодного пота волосам. Аменадиэль не смог толком объяснить ей, что происходило с Люцифером в мучительные часы его агонии. Но он догадался, что произошло, когда сквозь стекло больничной палаты увидел его во врачебном халате — измученного не меньше Люцифера. Братья переглянулись. — Это Михаил, да? — задала Деккер резонный вопрос. Она смотрела на ангела, который продолжал держать прочный зрительный контакт с братом. Ощущение чего-то опасного, надвигающегося со стремительной скоростью, будто лавина, захлестнуло их обоих и захватило Хлою. — Он не остановится, — проговорил Аменадиэль. — Я знаю, — согласился Люцифер, слабо кивая и сжимая руку Хлои сильнее. Потому что это был не конец, а лишь начало какого-то грандиозного плана Михаила. И теперь Люциферу следовало защищать самое ценное еще более трепетно.