Я скоро вернусь

— Слушай, тебе просто нужно больше времени проводить на свежем воздухе. Хочешь, на рыбалку поедем? — Попробуй высказать эмоции в песне? У тебя выходят пронзительные тексты, когда ты переживаешь… — Просто переключи внимание. — Не пробовал йогу? — Все будет хорошо. Не будет. Юнги знает наверняка: хорошо не будет. Ему не нужна ни рыбалка, ни музыка, ни йога. Ему нужен Чимин. Прошло уже почти два месяца, а боль продолжает расти, словно снежный ком. Разъедая внутренности, выжигая сердце. Юнги не катится на дно, он тут прочно залег и покрывается илом. Жизнь перестала иметь всякое значение. И он бы давно закончил, если бы не пообещал Ему однажды не сдаваться ни при каких обстоятельствах. Чимин, ублюдок, словно наперед знал, что так будет. Что он оставит Юнги. Через три месяца после свадьбы. Весенним утром. В четверг. Выйдет за порог дома, бросив «я скоро вернусь» и не вернется уже никогда. Взял обещание, зная, что Юнги не сможет его нарушить. Ни алкоголь, ни курение не помогают забыться. Он физически не может выпить столько, чтобы забыть о Чимине. Тот повсюду. Буквально везде. Выбранные им обоим, кресла, кровати, люстры, блядские рамочки с их фотографиями на каждой поверхности. И стул. Теперь тут всегда больше места, чем ему нужно. Пустой стул стоит на кухне прямо перед Юнги, и на нем нет улыбающегося Чимина, что сидит, закинув ногу на ногу, и дует губы. Кусает их. Поправляет волосы. Скользит пальцами по салфетке. Ворчит. Жует. Поет. Иногда Юнги кажется, что все, чего он хочет в жизни — это еще раз услышать голос Чимина. Не на записи, их у него тысячи. В жизни. Так, чтобы это были слова, сказанные ему и прямо сейчас. Юнги хочет его увидеть. Потрогать. Он застрял на одном месте, ходит по кругу и сводит себя с ума, не переставая выедать себе душу мыслями и мечтами о том, что уже никогда не случится. Поездка в Японию. Поход на концерт. Ужин у родителей Юнги. Хеллоуин, в который они нарядятся в самые идиотские костюмы. Все их планы. Желания. Все то, что было жизнью Юнги, а теперь ее отобрало. Кто-то скажет, что Юнги упивается горем, что нужно жить дальше, что он должен отпустить, но он так не думает. Он не хочет и не будет жить дальше. И отпускать он тоже не намерен. Такие, как Чимин, выпускаются раз в одну тысячу лет. В сотню тысяч лет. Точно реже, чем такие, как Мин Юнги. Он его никогда не заслуживал. И его у него отобрали. Было бы логично, если бы не было так больно. И обидно. Боже, да, Юнги до глупого обидно, что получилось именно так. Ему и в жизни-то везло лишь однажды: когда он встретил Чимина. И самое большое счастье стало самой большой трагедией. Никто не понимает. Никому не было и в половину так плохо, как ему. Юнги единственный в мире человек, кто любит так сильно. Потому что Чимин тоже был единственный в мире. А так любить можно только Чимина. Юнги просто хочет его вернуть. Он опять напивается в сопли, рассматривает их общие фотографии, в миллионный раз пересматривает видео. Продолжает пить, пока не разбивает бутылку, потому что та выскальзывает из руки, и он уже не в силах даже сжать пальцы, не то что убрать за собой. Юнги засыпает на столе, сжимая в руке смартфон, и не помнит, что делал последние несколько часов. Ему снова снится Чимин. Чимин — это все, что ему снится с того дня. Каждую ночь и каждый день. Иногда это кошмары, где он бесконечно бегает по темным пустым коридорам в попытке уловить эхо любимого голоса. Иногда это счастливые сны, где Чимин снова рядом, живой и здоровый, стучит ему по груди кулаками и называет идиотом, а потом целует. И Юнги понятия не имеет, какие из этих снов хуже. В этот раз ему снится что-то повседневное. Он готовит ужин, Чимин как раз едет домой, пишет ему смс из магазина и спрашивает, сколько взять молока на выходные, если Юнги планировал приготовить молочные коктейли завтра. Юнги разлепляет глаза от звука вошедшего сообщения с непривычным сигналом, и с трудом фокусирует взгляд на экране. Ну и куда ты пропал? Мне скучно. Юнги хмурится, пытаясь разглядеть адресата, и в ужасе откидывает телефон. Тот ударяется экраном о стол и снова издает тот же звук. — Что за ебаные шутки? — выдыхает Юнги, трясущимися руками сжимая стоящий рядом стакан и поднимаясь, чтобы налить себе воды. Что за глупости? Кто из друзей мог так подшутить над ним? Никому это не пришло бы в голову. Никому, кто видел Юнги в эти дни, честное слово. Телефон снова пищит, и Юнги хочется разбить его об стену, но он уже проспался, и трезвый мозг говорит, что это глупо. Телефон ему все равно нужен, а выходить из дома за новым он не планирует. Проходит пару минут и он все-таки решается на то, чтобы взять телефон в руки снова. Смахивает в сторону все эти сообщения от «Пак (Мин) (Нет) (Да)Чимин» и открывает историю просмотров. «Как вернуть ушедшего» «Я просто хочу снова услышать его голос» «Как вернуть человека к жизни» Запросы один другого лучше, и Юнги тошнит от них, от себя, от ситуации и от того, что он натворил. Он открывает одну из открытых ранее ссылок, просматривает баланс на своей карте, выходит на главный экран приложений и кривится от отвращения к себе. Он сделал это. То, что так презирал. Читал об этом еще задолго до случившегося и подшучивал над отчаявшимися идиотами, что выбрасывали на это безумные деньги. Нашел это конченое приложение, которое предлагает вернуть вам ушедших возлюбленных всего за несколько часов и по акционной цене на первые три месяца подписки. Как низко он пал, что решил заменить своего мальчика криво написанной программой? Он просто отменит подписку, удалит приложение вместе со всеми данными и навсегда забудет о нем. Да ты издеваешься, придурок? Обиделся на меня, что ли?  — мигает в верхней части экрана, заставляя Юнги сдавить телефон пальцами. Ужасно. Это ужасно. Омерзительно. Тупая нейросеть использовала десятки тысяч их с Чимином сообщений, чтобы воссоздать эту жалкую копию стиля общения его любимого человека. И это Юнги виноват, что открыл приложению доступ ко всем данным, включая социальные сети Чимина, доступ к которым теперь был на телефоне Юнги. Он открывает приложение, игнорируя сообщения, и заходит в настройки. Уровень активности Максимальное значение Свобода воли Максимальное значение Доступ сообщений Разрешен Доступ голосовых сообщений Разрешен Доступ голосовых звонков Запрещен Кажется, даже в пьяном бреду Юнги осознавал, что не хочет слышать жалкую роботизированную подделку на голос Чимина. Тип отношений Партнер/романтические/супруг Юнги издает смешок, глядя на все эти надписи и ползунки. И вот он здесь. А дальше что? Закажет резиновую куклу с лицом Чимина, будет сажать ее за стол, кормить с ложки, а после трахать? Юнги смеется громко. Истерически. Опускается щекой на стол и не замечает, как смех превращается в вой, а лицо кривится от слез. Он слышит уведомление о еще одном сообщении и с силой бросает телефон в стену перед собой, зарываясь пальцами в волосы и с силой сжимая их, пытаясь унять истерику, но безрезультатно. Он сидит за столом еще целый час, гипнотизируя осколки из-под бутылки на полу мутными заплаканными глазами, позволяя себе вдоволь пожалеть себя и ту жизнь, что они с Чимином не проживут вместе. Юнги медленно встает из-за стола, подбирает с пола телефон и с удивлением понимает, что тот не разбит на осколки, продолжает работать, а об ударе напоминает лишь небольшая трещина в углу экрана. Экрана, загорающемся при появлении лица Юнги в зоне доступа фронтальной камеры, на котором висит одно новое уведомление: Голосовое сообщение от Пак (Мин) (Нет) (Да)Чимин. Прослушать. Хуже уже не будет, правда? Ну что может быть хуже того, что с ним уже произошло? Юнги сползает спиной вниз по стене, опускаясь на пол, и нажимает «Прослушать».