Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ, Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН, Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ. БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЕН: Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН. ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ, И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ. ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ...
***
Что-то клокочет внутри. Тошнота накатывает, что хочется рвать. Здесь душно. Даже слишком. - Данте, очнись, - чей-то глубокий голос доносится до Данте сквозь непонятный гул в ушах. Кто-то очень активно трясет его за плечи. Данте с трудом раскрывает глаза. Вергилий, его старый друг, смотрит на него с неким беспокойством во взгляде. Данте в глубине души рад его видеть. - Тебе нехорошо? - спрашивает у него Вергилий. Данте отрицательно мотает головой. - Нет, все в порядке, - он врёт. Данте хотел бы оказаться сейчас где угодно, только не здесь. Только не в Аду. Он в панике озирается по сторонам. Вокруг слишком темно, под ногами скрипит черный песок, а вдали краснеет, клубясь серыми сумерками, небо. Да, вне всякого сомнения это Ад, его предверие, во всяком случае. Лишь присутствие Вергилия успокаивает.***
Сколько прошло времени со смерти Беатриче? Год? Два? А может это вообще было столетие назад? Данте ничего не помнит. Что же он такого натворил, что снова попал сюда? И разве здесь теперь его возлюбленная? Вергилий молча пробирается сквозь заросли черного колючего кустарника, похожего на терновник. Данте покорно идёт за ним. Колючки больно изранили его ноги и руки, но поэт будто бы не обращает на это никакого внимания. Данте хочется спросить у Вергилия о чем-то, но слова будто исчезают, едва он раскрывает рот. Раны от терновника саднят. Вергилий не спешит, идёт степенно,и теперь Данте может догнать его. Данте берет Вергилия под руку и говорит: - Скажи мне, мой друг, зачем я здесь? Вергилий молчит. Данте хмурит лоб, седые всклокоченные волосы ниспадают ему на лицо. - Не молчи же. Зачем я вижу эти жуткие сны? Что ты хочешь мне сказать? Вергилий останавливается около реки, чьи черные воды неслышно бьются о берег. Вергилий с минуту смотрит на воду, затем переводит взгляд синих глаз на Данте. - Ты действительно ничего не помнишь? Данте взглядом непонимающих глаз смотрит на Вергилия. Затем наступает момент боли - это раны от терновника начинают кровоточить, будто стигматы, и будто бы горят огнем, отчего Данте хочется кричать. Он сдерживается. - Моя Беатриче...- Данте смотрит в лицо Вергилия. Тот недвижим будто античная статуя. - Я говорил тебе, что...я хотел бы встретиться с ней... Боль отпускает, едва он произносит эти слова. Данте делает глубокий вдох облегчения. - Тебе должно быть известно, где она, - продолжает Данте, но Вергилий будто бы глух к его словам. Он все так же недвижим и смотрит куда-то вдаль, совсем не обращая внимания на своего друга. Данте злится. - Не дразни меня, - на грани раздражения говорит Данте. Руки все ещё кровоточат. Больно. Данте до скрежета стискивает зубы. - Ты обречён проходить этот цикл снова и снова,- Вергилий все также молчит, лишь его взгляд красноречивее любых слов.***
Сколько лет прошло? Данте уже много раз добирался до вершины Чистилища, мельком видел Райские врата и даже прекрасный Эмпирей, но каждый раз он срывается и падает вниз, в темные адские глубины, чтобы начать все сначала. Вергилий всегда рядом, будто верный пёс; порой кажется, что его такая привязанность к Данте должна тяготить, но Данте видит лишь пустоту в глазах призрака вместо ответа на свой вопрос. Они навеки вдвоем как свет и тень, Вергилия нет без Данте, как и Данте без своего наставника. Они всегда вдвоем. Такова их судьба. Вергилий неожиданно хватает Данте за тунику, тянет за собой в пучину темных вод. Данте не успевает опомниться, как оказывается с головой в зловонной воде, кишащей сколопендрами и червями. Кровь из ран привлекает их. Они остервенело вгрызаются в его плоть, грызут кости. Немой крик застывает на губах Данте. Умирая он слышит голос Вергилия: - Ты обречён проходить этот цикл снова и снова, Данте. Такова твоя судьба.***
Сейчас все снова повторяется. Они - Данте и Вергилий, снова рядом. Сколько прошло времени? Данте не знает, смотрит на лицо Вергилия как на свое отражение в зеркале. Тот молчалив и отрешен, как раньше, но в движениях сквозит заметная враждебность. Что с тобой, мой друг? Что изменилось в тебе за столько лет? В этом цикле они втроём переродились: они с Вергилием стали братьями, Беатриче же их матерью. Ее теперь зовут Евой. Какая ирония. Данте чувствует что это всего лишь очередной круг Ада, который он обречён проходить раз за разом, и на этот раз его добрый друг Вергилий превратился во врага, хоть его нутро и не желало этого. Беатриче снова умирает у него на руках, и он не в силах спасти её. Но с ее смертью Данте уже успел смириться за столько лет своего путешествия между раем и адом. Теперь в беде оказывается Вергилий. Данте проходил свой персональный ад уже много раз, казалось бы, можно и привыкнуть, но не в этот раз. Только не Вергилий, лихорадочно думает Данте. Только не его друг. Они похожи как близнецы. Братья. Вот только родственного в них ничего нет. Они зеркальное отражение друг друга. Как ночь и день, луна и солнце. Данте, проклиная все на свете, поднимается от самого низа древней башни-насмешки над великой вавилонской башней, символом человеческой гордыни, и полнейшим издевательством над странствиями его, Данте, по Аду - к ее вершине (у повелителя Ада превосходное чувство юмора, думает он, криво улыбаясь), лишь бы увидеть своего друга. Но Вергилий холоден и отстранён. Он не узнает своего друга, как бы Данте не надеялся. Тот говорит что-то про некого Спарду, одного из демонических князей, но Данте его не слышит. Но видит, все видит. Вергилий устал. Вергилию хочется разорвать этот порочный круг. Он слишком устал от Данте. Устал от всего. Вергилию хочется покоя. Хочется забыться вечным сном среди асфоделевых полей на просторах Ада, забыв обо всем. Но это Вергилий - мечтатель, Вергилий- поэт. Вергилий-воин мечтает только об одном - убить князя тьмы и разорвать этот чертов мучительный круг перерождений. Но что может сделать тень человека, его слабое подобие? Кто он такой, чтобы противостоять самому Повелителю Ада? Данте замечает в ледяных глазах призрака не злость, но усталость. Болезненную просьбу. Учитель просит ученика убить себя. На миг Вергилий меняется в лице. Он сожалеет. - Я больше не могу, Данте,- одними губами произносит Вергилий, доставая из ножен один из древнейших клинков, созданных в адском пламени. - Прости меня. Данте скрепя сердце кивает. Конечно. Конечно он сделает это. Есть вещи, что гораздо хуже смерти. Данте знает, что Вергилий не умрет (не может умереть то, что мертво изначально), но освободится. Вергилий станет свободным, покинет адские чертоги и быть может, Бог смилостивится над ним и примет к себе в чистый прекрасно-лучезарный Рай, где Вергилия встретит его, Данте, милая сердцу Беатриче. А он сам останется здесь, в аду, и будет встречать заблудшие души, как некогда его учитель... Я УВОЖУ К ОТВЕРЖЕННЫМ СЕЛЕНЬЯМ, Я УВОЖУ СКВОЗЬ ВЕКОВЕЧНЫЙ СТОН, Я УВОЖУ К ПОГИБШИМ ПОКОЛЕНЬЯМ. БЫЛ ПРАВДОЮ МОЙ ЗОДЧИЙ ВДОХНОВЛЕН: Я ВЫСШЕЙ СИЛОЙ, ПОЛНОТОЙ ВСЕЗНАНЬЯ И ПЕРВОЮ ЛЮБОВЬЮ СОТВОРЕН. ДРЕВНЕЙ МЕНЯ ЛИШЬ ВЕЧНЫЕ СОЗДАНЬЯ, И С ВЕЧНОСТЬЮ ПРЕБУДУ НАРАВНЕ. ВХОДЯЩИЕ, ОСТАВЬТЕ УПОВАНЬЯ