Он никогда не полюбит тебя

Как мне это понять? Чем боль унять? Плачет душа горьким ядом, В сердце словно ножи. Как дальше жить?

      Руки сжимались в кулаки так сильно, что на ладонях остались полукруглые следы от длинных острых ногтей. Голубые глаза с застывшим в них отголоском боли и отчаяния внимательно смотрели на пару, что находилась в паре метров от брюнетки.       Люцифер, откинувшись на деревянную спинку скамьи в аудитории Геральда, который вот-вот должен был начать урок, медленно перебирал кудряшки русых волос, слегка прищуриваясь от звонкого смеха Непризнанной. Он что-то шептал Вики, едва касаясь губами мочки уха и нагло улыбаясь, — на это девушка покрывалась розовым румянцем, смущённо утыкаясь взглядом в дерево парты. Демон с восхищением в глазах смотрел на Уокер: каждое её движение отзывалось в нём тёплой волной нежности, каждое слово, обращённое к нему, откладывалось на подкорках, каждый взгляд в его сторону воспринимался как одно из чудес света.       Люцифер никогда не смотрел так на Ости — чтобы его алая радужка светлела, наливаясь золотым теплом, а за наполненным непроницаемой чернотой зрачком проглядывали тени восторга. Люцифер никогда не касался Ости с такой нежностью, словно она — хрупкий цветок, который можно сломать одним неосторожным движением. Люцифер никогда не старался сделать что-либо ради Ости, потому что знал, что она всегда будет рядом.       И потому что Ости — не Вики Уокер.       Ости и Вики совершенно не похожи: и совсем не важно, что у обеих голубые глаза, длинные волосы и привлекательная фигура с плавными изгибами. Только Уокер была другой — она словно светилась изнутри, наступая себе на горло и не теряя веры в хороший исход; Люциферу она казалась миниатюрной и нуждающейся именно в его защите. Её свет привлекал его, отчего сам мужчина в порыве гнева бессильно кричал, — как он, сын Сатаны, мог влюбиться в Непризнанную. — Уокер, места для неудачников, вроде тебя и Энди, находятся в другой стороне зала, — снова превратившись в ледяную стерву, которую якобы не волнуют заигрывания Вики и Люцифера, Ости постучала длинными ногтями по дереву парты и посмотрела на девушку, которая чуть сжалась под её взглядом. — Ости, — бархатный голос и алые глаза, направленные лишь на демоницу, оставившие Непризнанную без внимания на доли секунды, вызывали в ней ураган эмоций. Однако она услышала его недовольство и раздражение, хотя демон всего лишь произнёс её имя, — с сегодняшнего дня Вики, — он с нежностью выделил имя девушки, — сидит со мной. Поэтому, будь добра, найди себе другое место.       Поджав губы и сведя чёрные брови на переносице, Ости развернулась на каблуках, громко стуча тонкими шпильками по каменному полу. Нельзя, ни в коем случае нельзя показывать, как глубоко её ранили слова Люцифера, насколько сильно кровоточит её сердце, грозящее вырваться из грудной клетки, как кровь замедляет свой ход и леденеют ладони. Нужно делать вид, что недоразумение по имени Вики Уокер, — очередная игрушка в руках сына Сатаны.       До неё у Люцифера было множество непризнанных: Кэрри, Линда, Скарлетт, Николь, Элис. Перечислять их имена можно до бесконечности, но только ни на одну из них он не смотрел с плохо скрываемым обожанием. Ости помнила, как мужчина, развалившись на кровати в её комнате, рассказывал о каждой из них.       «Но ни одна не сравнится с тобой», — лёгкое касание губ в районе запястья и взгляд глаза в глаза. В какой момент Люцифер перестал делиться с демоницей своими чувствами и эмоциями? В какой момент её заменила эта Непризнанная?       Никто из учащихся не смотрел на девушку, все опустили глаза в парты, изучая мелкие трещинки в тысячелетнем дереве. Ости остановилась возле Дино — единственного, рядом с кем было свободное место. Он лишь мельком взглянул на неё и снова всё своё внимание обратил на пергаментный свиток, повторяя домашнее задание. Демоница фыркнула, складывая руки на груди: с самого детства она презирала светлых, не могла даже заговорить с ними, не чувствуя отвращения, а теперь ей придётся целый урок провести рядом с идеальным ангелом. — Я знаю, каково это, — любить того, кто никогда не полюбит тебя, — его лучистые голубые глаза до краёв были наполнены сочувствием и пониманием. — Нет, ангелок, ты ничего не знаешь, — Ости делала вид, что занята изучением своего маникюра, но израненное сердце предательски билось, ломая рёбра на мелкие осколки. — Тебе никогда не понять, каково это, — всю жизнь любить наследника Ада, всю жизнь быть рядом с ним и терпеть его каждую маленькую интрижку. Тебе не понять, каково это, — принадлежать лишь одному, потому что родители так решили. Не понять, что я чувствую, потому что меня он никогда не любил. — Может быть, ты права, — Дино опустил голову, и Ости принялась его рассматривать, будто впервые видела, — мне не понять. Но почему ты решила, что я не могу полюбить не взаимно? — Потому что у вас, светленьких, всё существование заранее распланировано: кто и когда родится, кто с кем вступит в брак, когда появятся новые ангелочки. Замкнутый круг, — она непринуждённо пожала плечами, будто бы рассказывала о погоде. — Мы все разбиты, Ости, и не важно, кто ты: ангел, демон или Непризнанный, — Дино внезапно отложил пергамент, устремляя взгляд на заднюю парту. Вики, положив голову на плечо Люцифера, тихо смеялась, пока он показывал ей рисунки из старинного учебника. — Просто присмотрись: Ади, демон, разбит из-за смерти Сэми, который был ангелом; Энди — потому что никто не воспринимает его всерьёз; Вики — потому что её мать избегает всякого общения с дочерью, к тому же, она никак не может привыкнуть, что умерла. Но никто не позволяет себе сломаться, и ты не давай возможности своим чувствам быть выше разума. — Ты любишь Уокер, — спустя пару минут молчания Ости снова заговорила. — Да что вы находите в этой девчонке?! — она ударила кулаком по парте, и громкий стук разлетелся по всей аудитории, привлекая внимание. Но никто не посмел повернуться к девушке, все продолжали делать вид, что занимаются своими делами. — Нам никогда не быть вместе, — Дино горько усмехнулся, качая головой. — Я могу быть для неё кем угодно — знакомым, другом, врагом, предателем, помощником, — но она не полюбит меня так, как я люблю её.       Демоница оставила признание ангела без ответа, поворачиваясь к Люциферу: он положил свою ладонь на острое колено Уокер, поглаживая нежную кожу на бедре под лёгким синим платьем, а второй рукой держал учебник, читая ей вслух один из параграфов. Сердце брюнетки снова защемило — он никогда не выглядел таким счастливым рядом с ней.       Люцифер никогда не читал ей вслух, никогда не позволял себе проявить хоть каплю нежности, когда вокруг было полно ангелов и демонов, никогда не держал её за руку. Зато он всегда мог направить на неё полный разочарования и раздражения взгляд, бросить в порыве гнева грубое слово. Сын Сатаны никогда не приходил мириться к ней первым, даже если он был в чём-то виноват.       «Ости трижды постучала по двери в комнату Люцифера. Будучи ещё детьми, они придумали, что тройной стук, — так называемый пароль, по которому можно определить, кто пришёл. Сколько бы веков ни прошло, они всегда пользовались этим. — Люцифер, — девушка приоткрыла дверь, которая ей легко поддалась, — ты тут? — Я занят, — тихий женский смех раздался со стороны кровати. — Но, Люци… — Ости прошла внутрь спальни, наблюдая, как на широкой кровати лежит полностью обнажённая демоница, которая совсем недавно была Непризнанной. — Я занят! — алые глаза налились огнём, сжигающим всё на своём пути. Гостья Люцифера прикрылась простынёй, чуть смущаясь происходящего. — Выйди. Поговорим потом.       Брюнетка выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью на прощание. Едва сдерживая горячие слёзы, которые застилали глаза, она поняла — ей впервые разбили сердце.       Сломав и разорвав в своей комнате всё — вазы, стеклянный столик, полки книжных шкафов, сами книги и старинные рукописи, бутылки глифта, — выпустив реку горьких и обжигающих слёз, Ости бессильно лежала на ледяном мраморном полу. Она не представляла, что ей теперь делать, — идти к Люциферу, наплевав на гордость, и мириться с ним или пустить всё на самотёк, ожидая, что он сам придёт. Она никогда не чувствовала себя такой ничтожной и ненужной.       Дикий крик, до срыва голоса и боли в горле, заполнил комнату. В груди нещадно жгло, будто вместо сердца у неё — пара углей, которые совсем скоро потухнут. В тот момент, когда Ости свернулась калачиком, прижимая колени к груди, она решила — уж лучше быть бесчувственной, чем ощущать боль от разбитого сердца.       Однако через пару дней демоница снова трижды постучала в комнату Люцифера, пряча покусанные губы за ярко-алой помадой. Дверь распахнулась, приглашая девушку войти. — Я ждал тебя, — демон стоял у окна, наблюдая за полыхающим огнём, который отражался в его непроницаемых глазах. — Где ты была? — он повернулся, и Ости почувствовала его недовольство.       Но вместо того, чтобы всё высказать, она приблизилась к нему, заглядывая в алые глаза. — Прости меня, Люци, — брюнетка знала, что втаптывает себя в грязь, ощущала, как демон доволен происходящим, но ничего не могла с этим поделать. — Так уж и быть, дорогая, — Люцифер сверкнул глазами, облизывая пересохшие губы. — Но, знаешь ли, ты меня разочаровала своим поведением. — Этого больше не повторится, — Ости отвела взгляд, но мужчина приподнял её подбородок, сжимая лицо. — Если это повторится, то ты окажешься там, — он сжал челюсти, и на лице проступили отчётливые желваки, — где никто даже не будет знать о тебе. Свободна.       Люцифер отпустил девушку, напоследок оставив пощёчину. Яркий след ладони расцветал на её щеке, пульсируя и являясь доказательством её слабости.»       Не в силах смотреть, как Люцифер приобнимает Вики, выводя из аудитории после урока, Ости покинула школу, гордо держа осанку. Она не позволит себе показывать свои эмоции и чувства там, где толпа может высмеять её слабость.       «Ты никогда не должна показывать, что тебя что-то беспокоит, иначе этим тут же воспользуются твои враги», — так говорил демонице отец, один из приближённых Сатаны, когда она была ещё ребёнком. Ещё в детстве, когда у девочки что-то не получалось, — полёт на ещё не окрепших крыльях, закончившийся болезненным падением, или обычная ссора между маленькими ангелами и демонами, — она стискивала зубы и глотала слёзы, не давая ни единой горячей солёной капле сорваться с дрожащих чёрных ресниц.       И сейчас Ости не могла дать слабину. Ей казалось, что стоит хотя бы немного выпустить наружу свои чувства, разрывающие её внутренности, то все — и ангелы, и демоны — воспользуются этим. Они будут давить на больное, будут издеваться и смеяться, показывать пальцем, будто никто из них не понимает, что такое невзаимная любовь.       Небольшой летающий островок был тем местом, где демоница действительно могла остаться в одиночестве. Рассматривая закатные переливы пушистых облаков, она сидела прямо на мягкой ярко-зелёной траве, даже не беспокоясь, что тёмные перья запылятся.       Наплевав на колющие кожу острые травинки, Ости легла, разложив крылья. Облака медленно плыли по своему пути, изредка сталкиваясь с друг другом; небо окрашивалось в переливы красного и розового, переходящие в ночную черноту. Девушка почувствовала себя свободной — хотелось стать облаком, у которого нет обязанностей, которое просто следует по небосклону. — Иногда мне хочется стать таким незаметным, чтобы никто обо мне не знал, — Ости даже не услышала хлопок белоснежных крыльев; повернув голову, она увидела, как рядом лежит Дино, устремив свой взгляд на первые проглядывающие сквозь вечернюю дымку звёзды. — Чтобы не знать, что такое грусть, разочарование, отвращение, боль и слёзы. Но все мы созданы для чего-то: облака — чтобы плыть по небу, ангелы и демоны — чтобы поддерживать равновесие. Даже дерево, под которым мы лежим, создано, чтобы под ним находили успокоение. — Зачем ты мне говоришь это?       Ости краем глаза смотрела на ангела и не понимала, почему она, демоница, которой с молоком матери передалось отвращение и презрение к белокрылым, просто спокойно лежит рядом и внимательно слушает каждое его слово.       Дино кардинально отличался от Люцифера. И хоть Ости понимала, что сын Сатаны, — это скопление недостатков, пороков и грехов, она невольно сравнивала каждого с ним. И не важно, это был ангел, демон и Непризнанный — он был не таким, как Люцифер.       Светлые волосы, выбившиеся из небрежно завязанного хвоста, отливали золотом, будто поглотили миллионы солнечных лучей; голубые глаза искрились, словно в них было спрятано всё звёздное небо. Небольшая улыбка украсила задумчивое лицо ангела, когда он ощутил на себе демонический взгляд.       Он — не Люцифер. Он — вечный соперник сына Сатаны, совсем другой. Воплощение добра и сострадания, тот, который всего добивается сам, расплачивается за грехи своего отца.       Дино такой же разбитый и сломленный, как и Ости. Он старался быть идеальным, достигнуть совершенства, но никто не ценил этого. Никто, даже Вики, которой он помогал с первого дня её пребывания на Небесах.       Судьба сыграла злую шутку с ангелом — влюбился в Непризнанную, которая, воспользовавшись его добротой, ускользнула на тёмную сторону к Люциферу, напоследок сказав, что Дино для неё просто друг. Уокер оставила его с разбитым сердцем и разорванной душой, переломанными изнутри рёбрами и кровоточащими внутренностями, но он никому не показывал этого.       Он никому не признавался в своих чувствах, считая их глупостями. Никому, кроме Ости — демоницы, которая точно так же разбита и сломлена.       «Ости стояла во дворе школы рядом с Люцифером, который по-собственнически положил свою горячую ладонь на тонкую талию девушки. Она наслаждалась его прикосновениями, жаждала большего, не в силах насытиться им за столько веков.       Он слегка усмехнулся, проводя большим пальцем по обнажённому плечу демоницы, скользя к не скрытой плотной тканью топа коже спины. Демоница чувствовала, как вдоль позвоночника пробежал разряд электричества лишь от одного его касания. Люцифер заправил выбившуюся чёрную прядь ей за ухо, смотря прямо в глаза. — Знаешь, чем мы займёмся? — алая радужка в предвкушении мерцала, постепенно темнея и приобретая более кровавый оттенок. Ости отрицательно качнула головой. — Вечером мы отправимся на Землю. Я обещал как-нибудь заскочить к одному богатому мужику, который уже отдал мне свою душу. Он будет убеждать меня забрать его тело в Ад, будет стоять на коленях, лишь бы я помог ему расширить и укрепить его бизнес. Мы с тобой отлично проведём время, Ости.       Демоница согласно кивнула, оставляя на небритой щеке след ярко-алой помады и цепляясь за локоть мужчины.       Они часто развлекались так: спускались на Землю к одному из тех, кто звал Люцифера, кто желал продать свою душу в обмен на приличное состояние. Они вместе пили земной алкоголь, играли в карты на желания, составляли договор, а после действительно забирали душу, оставляя человека ни с чем.       Но Люцифер ни разу не сводил девушку на свидание. Они не проводили время вдвоём на Земле — не бродили по улочкам просто так, заглядывая в маленькие кафе; не изучали старинные здания и их историю; не останавливались напротив уличных музыкантов, пускаясь в пляс; не гуляли по набережной, вдыхая солёный аромат океана и чувствуя холодные волны.       Когда они оставались вдвоём, что было достаточно часто, всё шло по одному сценарию — сначала Люцифер недовольно смотрел на Ости, после пытался проучить, наставляя на истинный путь, а потом разговор перетекал в горизонтальную плоскость.       Его никогда не интересовали её успехи в учёбе, он даже не знал, что она любит делать в свободные вечера. Зато всегда насмехался над каждой мыслью девушки — потому что они чаще всего не совпадали с его взглядами.       Люцифер приостановился, видя перед собой Дино и не знакомую ему девушку. — Непризнанная, — демон облизал губы, хищно скалясь. Серые невзрачные крылья были лишь у новеньких, тех, кто совсем недавно умер и попал в этот мир.       Но девушка показалась ему интересной — чего стоили лишь одни ярко-голубые глаза, до краёв наполненные отчаянием и надеждой. Она не приняла свою смерть, она ждёт объяснений, что с ней произошло.       Дино, который что-то рассказывал незнакомке, указывая на башни школы, нахмурился, заметив взгляд сына Сатаны. — Как интересно, — он сделал два шага вперёд, потянув за собой Ости, и буквально навис над Непризнанной. — Новая подружка, ангелок? — Не сейчас, Люцифер, — прозвенел голос Дино, словно сталь, и он посмотрел на девушку, что с вызовом направила взгляд на демона. — Это Люцифер, один из… — Демон, сын Сатаны, — он приветственно кивнул, забывая о вцепившийся в его локоть Ости. — Непризнанная, — демоница подала голос, в котором скользили нотки неприязни, — твоё место рядом с такими же ненужными уродами. Не понимаю, зачем вас столько понадобилось на Небесах. Вы только занимаете лишнее место. — А ты играешь роль главной стервы школы? — девушка, сжимая ладонь Дино, перевела взгляд с Люцифера на Ости. — Как жаль, что у тебя это слишком плохо получается. Старайся лучше, и, возможно, тебе хотя бы чуть-чуть удастся запугать меня. Пойдём, Дино, ты обещал показать главную башню.       Кинув на прощание взгляд на Люцифера, Непризнанная отправилась вслед за Дино, чувствуя, как демон смотрит на неё.       Впервые Ости видела, чтобы он смотрел так, — глаза полыхали огнём, удовольствием и восхищением. Люцифер облизнулся, собираясь пойти вперёд, совершенно забыв о своей спутнице.       Непризнанная была рядом всего лишь пару минут, а уже настолько заинтересовала сына Сатаны, что тот забыл о девушке, которая рядом с ним несколько тысячелетий. О девушке, которая была готова ради него на всё. Об Ости, которая любила его.» — Потому что знаю, что ты поймёшь меня.       Ости удивлённо посмотрела на ангела, который открывался ей всё сильнее. Неведомая сила, возникшая в ней в ту же секунду, порывом заставила девушку сплести пальцы с Дино. Теплота, которая светлыми щекотными ручейками переливалась в парне, по венам проникала в её тело. Это было настолько непривычно, совсем не так, как с Люцифером — от демона всегда веяло гневом и уничтожающей всё на своём пути чернотой, — что демоница застыла, перестав дышать.       Облака продолжали свой путь по вечернему небу, сопротивляясь резким порывам прохладного ветра. Ости продолжала лежать на остывающей земле парящего в воздухе островка, а в нескольких сантиметрах от неё, раскинув широкие белоснежные крылья, лежал Дино, крепко сплетая их пальцы. Ангел и сам не ожидал от себя такой нежности в сторону демоницы — у него никогда не было чувства отвращения или неприязни к тёмной стороне, просто они были… не такие. Но понимание, что у них могут быть такие же проблемы, было словно огромный камень, свалившийся с души. Демоны — другие, но им не скрыться от разбитого и израненного сердца.       Дино чувствовал, что Ости как никто нуждается в поддержке, но как выразить это, не знал. Он понимал, что от слов «Всё будет хорошо» ей не станет ни на йоту легче, поэтому продолжал просто находиться рядом, передавая своё тепло сквозь ладонь.       «Обжигающая ладонь Люцифера коснулась плеча демоницы, и мужчина встал рядом, выдерживая некоторую дистанцию. Ости, заметив это, поджала тёмно-вишнёвые губы и перевела взгляд на яркую звезду, пульсирующую на ночном небе. Сын Сатаны непринуждённо стоял у парапета крыши, а под ногами простиралась пропасть. — И о чём ты хотела поговорить? — алые глаза сверкали в ночной темноте. Ости стояла рядом, не решаясь сесть на холодный камень. — Почему именно она, Люци? — голубые глаза, которые, казалось, сковал лёд всей Земли, были наполнены болью. Слёзы душили и просились наружу, но девушка их сдерживала, не давая себе показаться перед мужчиной слабой. — Почему не я? — Потому что я люблю её, Ости, — Люцифер, наконец, посмотрел на демоницу. Она стояла, сжимая руки в кулаки и сцепив зубы, и пыталась найти в его глазах ответ. Но его привычно тёплые для неё, пылающие алые глаза были наполнены холодом и безразличием. — Что в ней такого, чего нет во мне? — она сделала шаг к нему, но мужчина отступил назад, слегка прищуриваясь и качая головой. — Я не могу сказать, — Ости прикусила губу, задерживая дыхание, — но я это почувствовал. Почувствовал, что я люблю её, как по щелчку пальцев, и на остальных стало плевать. Я не знаю, что в Вики такого… Но любят не за что-то, Ости, а вопреки всему. — Почему, Люцифер… — дрожащий голос перешёл на шёпот, — почему ты не смог полюбить меня за столько веков? Что я делала всё это время не так? — Я не знаю, как ответить на твой вопрос, — теперь уже Сын Сатаны шагнул к девушке и взял ту за холодную руку, пытаясь приободрить. — Но, видимо, мы не созданы друг для друга… — Замолчи, Люцифер! — ночную оглушающую тишину нарушил громкий крик Ости. — Ты не можешь говорить это! Нам с самого детства твердили, что мы должны быть вместе несмотря ни на что. Наши отцы мечтали, что ты станешь новым правителем Ада, а рядом обязательно буду я. Каждый демон считал своим долгом сказать, что мы прекрасно смотримся вместе. И так было тысячи лет, пока не появилась какая-то Непризнанная, разрушившая всё! Всё, что так долго и терпеливо выстраивали наши родители, а потом и мы. — Ости, — голос демона звучал угрожающе, а в глазах появились яркие языки пламени, — не смей так говорить о Вики. — И что ты сделаешь, Люци? — она шагнула к нему, сокращая дистанцию практически до минимума. — Свернёшь шею? Вырвешь крылья? Сделай это! Но я ничего не почувствую, потому что никакая боль не сравнится с той, что поселилась в моей груди. — Ты думаешь, мне легко? — на лице мужчины проступили признаки усталости, и он опустил плечи. — Мне тяжело слышать каждый день, что Сын Сатаны не может быть с Непризнанной, что Вики не любит меня, а лишь хочет пробиться к высокой должности за мой счёт, как это сделала её мать. Но она не такая. Она… Она другая. — Скажи, что никогда не любил меня.       Ости выжидающе смотрела на Люцифера: демоница и без его слов знала, что она была для него всего лишь удобной, — всегда поддерживала, была рядом, когда требовалось, выполняла его поручения и отвлекала от неприятностей. С одной стороны, она хотела получить подтверждение, что он никогда её не любил. Но с другой — сквозь разбитую душу и израненное сердце пробивался маленький луч надежды. Хотелось знать, что всё происходящее — плод её фантазии, что Вики — всего лишь Непризнанная, которая нужна Аду для своих планов.       Но взгляд Люцифера говорил об обратном. Алые глаза отражали буйство его эмоций — от безразличия и холода до сожаления и раскаяния. На секунду он закрыл их, собираясь с мыслями, а после посмотрел в глаза девушки. — Я никогда не любил тебя, Ости.       Ей показалось, что она услышала, как окончательно разбилось её сердце. Зажмурившись от невыносимой боли, разлившейся по всему телу и усиливающейся с каждой секундой, девушка выдохнула — главное, сдержать слёзы и не показывать, что все её внутренности разрываются.       Люцифер поджал губы, бросив на Ости полный жалости взгляд. Ему было не легко так уходить — зря говорят, что у демонов нет чувств, кроме гордости, злости и собственного удовольствия, — но он вступал в новую часть своего существования, где теперь не будет той, которая постоянно поддерживала его, которая всегда была рядом, которая любила его не за что-то, а вопреки. Теперь и он смог понять, каково это, — полюбить просто так.       Послышались глухие шаги. Люцифер покинул крышу школы, оставляя Ости наедине с разбитым сердцем. Она тихо опустилась на колени, даже не ощущая холода камня, и разрыдалась — так, говорят, должно стать легче. Но не становилось, наоборот, осознание лавиной обрушилось на девушку, чьи плечи дрожали от несдерживаемых слёз.       Он ушёл, оставив девушку наедине с признанием. Ночную тишину пронзил громкий крик — демоница кричала до боли в горле и срыва голоса, била кулаками камень крыши, лишь бы не чувствовать сжигающую все внутренности боль.»       Ости высвободила ладонь и приподнялась на локтях, снова рассматривая ангела, — его голубые глаза мирно лучились теплом, отражая пушистые облака. Он казался таким спокойным, будто не ему разбила сердце Непризнанная, будто не его отец принял сторону врага, будто весь мир не находится в опасности. Словно ничего такого не было — просто тихая и спокойная жизнь.       Девушка слегка наклонилась, следуя какому-то порыву, и успела увидеть тень вопроса в глазах Дино, прежде чем коснулась его губ. Это было для обоих неожиданно, но ангел ответил на поцелуй. Осторожно прикасаясь к губам Ости, он боялся нарушить её границы и сделать что-то не так, но демоница сама переступила черту, запуская ладонь в светлые волосы и сплетая языки.       Поцелуй был совершенно не похожим ни на один из тех, которые ей дарил Люцифер и другие демоны, — мягкий, нежный, неторопливый, спокойный, но от этого не менее чувственный. Сын Сатаны целовался по-другому — грубо сминал её губы, кусая их до крови, сразу же запускал язык в её рот; и это всегда казалось Ости проявлением настоящих чувств. Но Дино всего лишь за один день открыл ей другую сторону существования — светлую, которую она всегда презирала и считала худшим, что есть в их мире.       Ангел неосознанно сравнивал Ости и Вики. Уокер стала для него пожаром — его чувства к ней вспыхнули за пару секунд их знакомства, сжигая всё внутри него. Дино впервые сразу же доверился, наплевал на все запреты и свои принципы, но Непризнанная растоптала его, уничтожила своими словами: «Я люблю Люцифера». Негласный поединок в который раз закончился победой демона.       Демоница разорвала поцелуй. Винить, как это может сделать ангел, она себя не собиралась — ей хотелось сделать это, и она сделала. Но он лишь улыбнулся краешком губ, впервые за последнее время чувствуя лёгкость внутри. Ости ощущала, словно её душа начала тянуться к свету, что её пугало и одновременно интересовало. Один раз она уже обожглась, направляясь за темнотой Люцифера, но тёплое сияние Дино должно было согреть, а не уничтожить. — Знаешь, если он не смог полюбить тебя, это не значит, что не сможет кто-то другой.