Мой бывший

Как бы каждый из представленной пары объяснил, как они познакомились? Услышав этот клишированный вопрос, я бы вспомнила свою подругу Хизер, которая в один судьбоносный день потащила меня на вечеринку. Хотя одноклассники там тоже развлекались, но незнакомых лиц было намного больше. Вскоре я перестала волноваться и думать о том, как пройдет общение с ними. Не прошло и пару минут, как уже не скучала и почувствовала себя уютно. В этом помогала мне Хизер, которая умела сглаживать любые переживания и беззаботно болтать со всеми неизвестными людьми. Я тоже присоединялась к разговору, с каждой секунду ощущая уверенность. Так мы с Хизер и не заметили, как выпили по одному бокала вина, потом поспешили на танцпол, а после него она предложила познакомиться с хозяином дома Эдрианом Ньюманом. Он стоял недалеко у стола и общался с азиатом. Это был Мерфи, кажется?.. Мы с ними пересекались в бесконечных коридорах школы. Сам Эдриан, как и в прошлые разы, выглядел достаточно красиво в повседневной одежде. В белой рубашке, черном пиджаке и джинсах. И внешность у него приятная. Ярко выраженные скулы, черные волосы, в которых наверняка была седая прядка. И весь его вид придавал ему какой-то необъяснимый шарм, и казалось, что слухи о семействе Ньюманов не врали. Эдриан действительно привлекал внимание и умел взволновать. — Зачем нам знакомиться? — всё же недоумевала я вслух, пока мы с Хизер подходили к нему и Мерфи. Про репутацию Эдриана как плохого парня слышала, про его желания устраивать подобные пати — тоже. И предполагала, что меня направляет подруга, потому что вежливость требовала познакомить гостей с самим хозяином дома. Смешно. — Просто так. Я его знаю, ты тоже должна. Плюс он бывает букой, как и ты, — засмеялась Хизер и чудом увернулась от заслуженного удара по плечу. Правда, когда я увидела Эдриана, то поняла, что моя подруга дала подобную характеристику не из желания дразнить меня. Она действительно оказалась права. Мы были похожи. *** Эдриан тоже рассказал бы о вечеринке, в которой случай в лице милой Хизер представился познакомиться с прекрасной незнакомкой. С Андреа Кэмпбелл. И на этом сюрпризы не заканчивались, они только начинались. С нею было интересно обсуждать Асклепионы или какие-либо другие интригующие места в Греции, и от современной массовой культуры они недалеко ушли, вспомнив популярный фильм. Всё это время Эдриан делился впечатлениями, не замыкался в себе или подолгу молчал, как это случалось с неизвестными людьми. наоборот, ощущал легкость в общении, словно он знал Андреа вечность. И он понимал, что обязательно еще раз с нею встретиться, благо учатся в одной школе, и не пройдет больше мимо. Тут Андреа кто-то позвал, и она ушла, оставив неуловимый легкий аромат духов. А Эдриан, откровенно любуясь ее походкой и фигурой в частности, подумал, что этот месяц выйдет интересным… Как пара смеется друг над другом? Вначале я чувствовала скованность, старалась не обижать Эдриана, потому не подшучивала резко над ним, проверяя почву и двигаясь осторожно в пока что дружеских отношениях. Подобную тактику одобрила и Хизер, уверенная, что у меня всё получится, и «бука сам не заметит, как влюбится». — Это что, Хэллоуинская вечеринка? Решил ее устроить здесь? — засмеялась я, как только мы разместились на диванах в клубе «Подземный мир», принадлежавшем семье Эдриана. Это было мое первое посещение, а еще я бросила для пробы мягкую фразу. От правды недалеко ушла, мне дали бокал с Лагуной, который сжимала железная рука скелета. Чем не кельтский праздник? — Так уж заметно? — тепло улыбнулся Эдриан, ни разу не обидевшись, и стал внимательно наблюдать, как я пробую коктейль. — Ну что? Есть замечания, мисс Кэмпбелл? — Нет, тебе повезло, но как только будут… — я покачала головой, приняв нарочитый строгий вид дегустатора, и Эдриан махнул рукой и отвернулся, пряча заинтересованный блеск в глазах. Так дурачиться я могла, замечала, что Эдриан с явным удовольствием слушает подколы, и в нем растет в геометрической прогрессии нежность. А я с каждой минутой раскрывалась ему, не страшилась показать собственную суть. Шли месяцы, стоило нам узнать друг друга поближе, как вовсе я расслабилась, перестала сжиматься, как типичный интроверт, и не боялась задеть каким-то невольным комментарием. Ирония или сарказм часто звучали из моих уст, и если раньше я думала, что они слишком хлесткие, то теперь подшучивала над Эдрианом и знала, что ему нравится мой юмор. Он и сам ввязывался в шутливую перепалку, нежно улыбался и меньше смущался. — Мистер Спокойствие, как тебе «Сказка»? — обратилась я к Эдриану, снимая на камеру нас в кафе, созданном в стиле древнегреческой мифологии. Кирпичные стены, мягкие кресла, черно-белые картины с изображениями Эллады и серые статуэтки с героями мифологии. Я прошлась по обстановке быстрым взглядом, направляя камеру и не переставая снимать всё окружающее пространство. Потом, решив, что этого достаточно, сосредоточила внимание на Эдриане. Он смотрел секунду со смущенной теплой улыбкой, с растерянностью в глазах, я видела, что мне удалось вывести его из равновесия, как только я придумала прозвище, и замечала, что он удивительно милый в подобном амплуа. Хочется его или стиснуть, как плюшевого мишку, или прильнуть к его губам. Но Эдриан решил дилемму за меня. Вдруг быстро приблизился, коротко поцеловал в губы, отчего телефон в моих руках чуть не упал, и сказал. — Нравится, но ты нравишься больше. Богиня. А я могла лезть под стол. Я тоже смутилась. И его хриплый баритон тут ни причем, просто комплимент тематический! Кто чаще всего боится сцены? Этот вопрос явно для меня создали, ведь именно я не люблю публичные выступления и боюсь внимания потенциальных зрителей. Откуда подобный страх взялся, я не знаю точно, но подозреваю, что дело в моей внутренней неуверенности и нежелания раскрываться перед незнакомыми людьми. Но это не значит, что я могла спокойно избавляться от сомнительной чести выступать и уходить довольной, что меня не трогают. Словно назло, часто то в школе, то в универе задавали рефераты и курсовые, и их просто не сдашь преподавателю. Их стоило защитить перед импровизированной сценой. И что же вы знаете о пытках? Это похлеще средневековых. — Не переживай, ты сдашь, как много раз делала до этого, — поддерживал меня Эдриан в коридоре перед сдачей реферата по философии. Голос спокойный, без намека на испуг, с оттенком еле уловимой нежности, в серых глазах читалась уверенность во мне и моих силах. Иронично, что у Эдриана тоже были моменты, вызывающие тревоги. Например, сегодня ожидался важный матч, он уже на носу, и это я должна его подбадривать и успокаивать, а не наоборот, но смущения не испытывала. Я знала, что мне стоит сделать в следующее мгновение. — Понимаю, но не переживать не могу, — чуть грустно улыбнулась я и прильнула к Эдриану, не желая просто так его отпустить. Может, я пока и не способна выдавить фразы для поддержки, но объятья никогда не будут лишними. Пусть таким образом подарю нерастраченное тепло, это лучше, чем ничего. — Ты это брось, — покачал головой Мерфи, намекая, что слышал мои слова, и подошедшие с ним друзья закивали. Тео хлопнул его по плечу, не рассчитав собственную мощь, и Мерфи поморщился, но не стал тереть плечо. И меткое замечание не кинул во избежание дискуссий. — Ты, главное, Андреа, сдай, не зря я поставил на тебя… — начал Тео, ухмыльнувшись, довольный, что поучаствует в каком-то споре, и на него зашикали Джейсон и Мерфи. Эдриан спокойно улыбался, глядя на это мини-представление. Я поймала его взгляд и захихикала, не обиженная таким поворотом. Наоборот, все меня словно подбодрили, доказали, что верят, а еще я в глубине души знала, что Хизер не в курсе ставок, а когда услышит о них, моих друзей ждет интересное приключение в мир швабр и ведер. Наша Афродита страшна в гневе. Жаль, что только не для меня, публичные выступления кошмарнее. Кто из пары может уткнуться в грудь своего партнера? Мы с Эдрианом любили нежные объятья в равной степени. И если бы какой-то наблюдатель спросил, кто именно из нас бросится прижимать к себе любимого человека и крепко обхватывать его, то, боюсь, мы бы оказались в замешательстве. И серьезно задумались бы. Бывает, что Эдриан приходит после ночной смены в клубе и чувствует усталость после тяжелого трудового дня. И тогда вполне понятно, что он может лечь в нашу постель, приобнять меня и прижаться щекой к моей груди, словно я давала ему необходимые силы для этой изматывающей рутины. Естественно, это простое сравнение с привкусом романтики. Эдриан и без меня сильный и уверенный парень, но и он хочет получить поддержку и ласку, даже если это уткнуться носом в мою грудь и ощутить медленные прикосновения к своим мягким волосам. Это длится пару минут, потом Эдриан меняет положение и ложится рядом, не желая, чтобы я ощущала тяжесть его напряженного тела. Тогда он окончательно расслабляется и засыпает. Или начинает делиться наболевшим. У меня тоже случает такое, когда нежных прикосновений слишком мало, банальные или не очень слова не нужны в эти мгновения. Хочется одного. Крепких объятий и ощущений, что дорогой человек рядом. И я всё это получаю. Кто ревнивее? Так можно охарактеризовать Эдриана Ньюмана, и чаще его неуверенность проявлялась в дни, когда мы расстались, и в первые месяцы нашего воссоединения. Если проассоциировать наши отношения с чем-то определенным, тогда ему казалось, что лед хрупок, и стоит по нему кому-то другому пройтись, как он может хрустнуть. И что надежд быть со мною у Эдриана не останется. Но даже тогда он старался не показывать, как сильно ревнует, и не говорить мне, что ему не нравятся крепкие объятья Мерфи, яркие улыбки Джейсона или предложение о сотрудничестве от Пирса. Он сжимал губы, смотрел пронзительно на меня и этих мужчин, не упуская детали, сжимал кулаки, но не подходил, не рвался в борьбу. Просто стоял и видел, и в какой-то момент я тоже это заметила, осознала, что ему не нравится мое общение с мужчинами. Прервала с ними диалог, быстро обернулась к Эдриану и замерла. Мое сердце сжималось от любви и желания доказать, что всё не так, как он думает. Что он по-прежнему мне дорог, и мысли расстаться меня не посещают. — Андреа, ты мне очень нужна, — говорил Эдриан после таких вспышек ревности и сжимал меня в объятьях. Целовал, даря все свои чувства, и я улыбнулась, теперь понимая его и зная, что мне стоит ответить. — Да, я знаю. И ты мне нужен. Я рада, что в тот день согласилась дать шанс нашим отношениям. И не думаю даже от тебя уходить… Конечно, сразу же после моих слов чувства Эдриана не переменились, он всё также ревновал, но чаще осознавал, что я действительно его люблю, и переставал реагировать настолько сильно. А иногда и вовсе Эдриан перестал долго размышлять и мучиться от прилива эмоций, мягко вмешивался, уводил меня подальше от внимания определенного мужчины, и это выглядело так мило, что и я не злилась особо на него. — Мой ревнивец, — смеялась растроганная я и целовала Эдриана. Кто заворачивается в одеяла? И когда именно? Какой у них цвет? Из нас с двоих я больше мерзлячка, чем Эдриан. Меня это не злило. Я знала, что сильно ощущаю любое падение температуры вниз, даже если кому-то кажется, что на улице тепло, солнце греет, а ветер не является проблемой. И вначале, когда я поделилась данным любопытным фактом, это даже стало поводом для шуток в нашей веселой компании. — Ты бы еще шубу надела, — хмыкнул Джейсон, показательно осмотрев меня с головы до ног и отметив, что я основательно подготовилась к вечерней прохладе. Длинная куртка, теплые джинсы, две майки, шерстяной свитер и, конечно, колготки, о которых можно догадаться. Середина сентября не внушала доверия, и я решила, что лучше не рисковать. А вот Джейсону не повезло. На следующий день он заболел, о чем и сообщил, и с неудовольствием признал, что мое желание «быть похожей на капусту» обосновано. К чему это я? Конечно, не подводила ни к какой морали, ей самим можно уловить. Лишь скажу, что моя восприимчивость к температурам — не наказание, и я могу о ней смеяться с друзьями, как вышло с Джейсоном, и еще радоваться определенным вещам. Когда весна вступает в свои права, то чаще Эдриан меня укутывает зеленым пледом, понимая, что мне холодно, и дает выпить горячий кофе. Потом усаживается рядом, и так проходит день. В нашем тихом счастье. А если снег еще не идет, но зимняя погода обещает холода, то всё развивается по совсем другому сценарию. Я беру специально два красных теплых одеяла и усаживаюсь на диван у окна, когда стоит греться у батарей или можно взглянуть на по-прежнему великолепный Нью-Йорк без зимних красок. Эдриан, если оказывается дома, устраивается рядом, и я ему даю второе одеяло, позволяя нас укрыть, и мы, чувствуя спокойствие, читаем мангу. Эдриан тоже в ней заинтересован, иначе он бы включил телевизор или прихватил с собою книгу. И он это делает очень редко, желая узнать, что я читаю. А вот целует и обнимает меня — довольно часто, особенно если мы не виделись большую часть дня. Эдриан не скрывает, как он соскучился. И это одна из самых уютных вещей, которые с нами случаются. Кто первым извиняется? Зависело от случившегося и от того, кто спровоцировал размолвку, и если это я, то практически не проходит двадцать четыре часа, а я уже извиняюсь и напропалую шучу. Например, когда напилась с Хизер и сразу же не сообщила Эдриану, что побуду в клубе практически до ночи. Тогда он сильно переживал, искал по всему Нью-Йорку чуть ли не с собаками, хотя хватило и одного Цербера. Или когда я находилась не в настроении и сказала что-то резкое и раздраженное, за что мне было очень стыдно. В общем, подобных размолвок много, но мирились мы быстро. А если спровоцировал конфликт Эдриан, то должно пройти время, прежде чем он прокрутит в голове сложившуюся ситуацию и придет с извинениями, осознав вину. Невольно я погрузилась в воспоминание. Тогда мы находились в статусе бывших, и я так отчаянно искала правду, а меня ожидала серьезная ссора, к которой мы ни разу не приходили за годы отношений… — Не надо, Андреа, живи спокойно. Не стоит даже пытаться вспоминать свое прошлое или задавать вопросы про богов кому-то. Зачем вообще полезла во всё это? — возмущался Эдриан, сжимая руль. Химера, словно чувствуя напряженную обстановку, молчала, зато не выдержала я. — А если я этого хочу? И если уже добралась до правды? Почему я должна слушать тебя? — Я желаю лучшего. — Но не знаешь точно, что намного лучше. Почему это ты пытаешься лезть в мою жизнь? Знаешь, Ньюман, это очень эгоистично упрекать мне в том, что я пыталась понять, где мой брат и как я стала Артемидой. И при чем ни разу не предложить помощь. Браво! Наверное, расстаться с тобой — это единственное правильное решение, иначе своим альфачевством ты бы придушил! Останови машину, я пройдусь пешком. — Андреа… — Эдриан шумно выдохнул и покачал головой, но я не хотела продолжать этот бессмысленный разговор. Взглянула строго, не скрывая бушевавших чувств, и Эдриан сдался. Он немного проехал, припарковался у обочины, позволил открыть дверь. И всё это в ощутимом молчании, но мне было всё равно, хотя сердце не согласилось бы. В компании друзей я специально не переходила к данной теме, не желая бередить рану, но мне не давали покоя собственные мысли. Может, я слишком резко отреагировала? Не стоило возмущаться так сильно. Эдриан действительно хотел, чтобы я жила спокойно, не ввязывалась в битву богов и чувствовала себя, как раньше, студенткой, чья неприятность — один пропуск за месяцы обучения. Но в тот же момент прошлое не вернуть, а брат пропал. И я верно поступила, иначе его не найти, не понять, что случилось и кому понадобились его исследования, но вести себя нужно было иначе. Мудрее. Безмятежнее. Я часто анализировала случившееся и смотрела на пустую доску, пытаясь успокоиться. Но эмоции перемешивались, не давали покоя, и я вновь погружалась в себя. Сожалела, что не подошла близко к поискам брата. Находилась в замешательстве от проклятья и от понимая, что являюсь богиней. Испытывала вину и гнев по отношению к Эдриану, и фраза про нас до сих горчила на языке. Наверное, потому дверной звонок заставил меня вздрогнуть. — И снова привет, — пробормотала я, увидев Эдриана, и пропустила его в квартиру. Он молча сел на кухне, а я совсем не удивлялась его состоянию. После нашей ссоры он себя часто так вел, не разговаривал ни с кем, не поддерживал шуток, был слишком безмятежен, как в день нашей первой встречи. И кто-то бы подумал, что он не забыл нашу ссору и сейчас авторитетно давит, пытаясь напомнить о своих словах. И он действительно не забыл ничего, но вот только причина его замкнутости иная. Он явно прокручивает в голове случившееся, может, ищет компромисс или испытывает вину. — Андреа, прости меня, — заговорил Эдриан, взглянув пронзительно на меня. Я не отвела глаз, понимая, что сама давно его простила, и по большей части размышляла о том, как бы поговорить наедине и как бы исправить те горькие слова. — Это действительно твоя жизнь. Я не должен в нее вмешиваться, указывать тебе, как ее строить. — И ты извини меня, я сказала много резкого, хотя на самом деле об этом не думала, — я сжала руку Эдриана, а потом, сдерживая слезы от облегчения, и вовсе бросилась обниматься. Испытывала радость, когда он позволил это, и я ощутила родной аромат его парфюма. Оказывается, все эти дни я и не жила нормально… Кто первым из представленной пары сорвется, если кто-то сделает ужасный комментарий об его любимом человеке? Наверное, не зря у Эдриана появилась ужасающая репутация в Нью-Йорке, поскольку именно он не выдержит первым и сорвется, как только услышит нелестный комментарий обо мне. И, нет, наша жизнь не похожа на боевик или приключения мафии, подобный неприятный случай произошел лишь однажды, и началось всё в баре с заявления полукровки. — Эй, гадина, ты похожа на мою бывшую. Такая же драчунья без тормозов в заднице. Не хочешь заработать? Слышал, у вас тарифы? — привлек наше внимание он, показательно облизываясь, и заржал вместе со своими приятелями. Кто-то из посетителей оглядывался, кто-то делал вид, что занят, или действительно не слышал. Работающий персонал молчал, но явно напрягся. А я замерла, до глубины души возмущенная и его фразой, и тем, что сделал Майкл в качестве мести за тот унизительный случай на вечеринке. Тогда в ответ на наш с Эдрианом отпор он прошипел: «Я отомщу!» и исполнил сказанное так, как умел, видимо, считая правильным и достойным пустить слухи, что якобы у меня унизительная профессия. Ничего не скажешь! Просто мужчина года. Куда еще ниже падать? И я, чувствуя, как гнев придает сил, повернулась к идиотам, готовая дать словесную пощечину или устроить драку — один вариант другого краше. Так просто не сбежала бы никогда, но Эдриан оказался быстрее. Пару шагов, и он остановился у столика. Некоторые друзья полукровки замолкли, обернулись, другие стали оглядываться по сторонам, будто ища поддержки, но сам выкрикнувший оскорбление мерзавец не отворачивался, чувствуя собственную безнаказанность. — Повтори, что сказал, — спокойно велел Эдриан, и я не видела его лица. Уже представляла равнодушное, без намека на эмоцию, и в глазах — пронзающий до мурашек холод. Но при этом я решила остановиться, быстро меняя тактику на другую и не желая ударять по самолюбию моего мужчины. А подраться, если что, всегда успею. Слава богам, прихватила кинжал Тома для таких возможностей. — Для тебя? Специально? — хмыкнул полукровка, сложив руки на груди. Эдриан пожал плечами, мол, как знаешь, и приподнял руки, создавая купол, отделяющий людей от нас. Удивительно, я не испугалась подобных действий. Знала о силах Эдриана, понимала, что он мне не навредит ни при каких обстоятельствах, и меня грызло волнение совсем иного рода. Как бы он не покалечил полукровок, желая им преподать урок, ведь у него совести чуть больше моей, и не смог бы себе простить некоторые действия. Но оказалось, я зря напряглась, у полукровок-шестерок до конца не исчез инстинкт самосохранения, поскольку они подскочили со стульев, а некоторые и вовсе извинились демонстративно передо мной. И хоть ими управляло малодушие, я всё равно из вежливости кивнула. И таким образом, лишь мерзавец, спровоцировавший конфликт, молчал. Гордость не позволяла замять накалившийся скандал? Майкл убедил довести до максимума случившееся? Уверен, что не пострадает? Или желал увидеть, до какого предела готов пойти Эдриан? И он не разочаровал, показал, что его не стоит злить. Схватил вилку и всадил в руку полукровки. Тот не успел среагировать, не то чтобы отбиться. И он явно не знал, что его сразу же покалечат подобным образом. Или самоуверенность сыграла решающую роль? Эдриан холодно улыбнулся и не обращал на крики, а полукровка не только старался избавиться от вилки. У него чуть ли не началась истерика, так он испугался и хотел приостановить боль, забыв про собственные магические силы. Эдриан, лишь поморщившись на подобную реакцию, спросил, не меняя спокойной интонации в голосе. — Так ты повторишь сказанное, глядя мне в глаза? Или все-таки признаешь ошибку и извинишься? — Прости, прости! — задергался полукровка, чувствуя адскую боль и понимая, что дальше может быть и хуже. Я стояла, видя всё это, и в какой-то момент меня охватило сожаление. Хотелось вмешаться, остановить это безумие и отпустить человека. Но я вспомнила, как он развязно себя вел здесь в баре, как оскорбил меня, а может, и других девушек, ощущая безнаказанность и не видя ничего ужасного в подобных унизительных высказываниях. И я вздохнула, зная, что вся жалость испарилась, как по щелчку пальцев. И жесткое поведение Эдриана к нему раньше бы испугало, заставило бы дрожать от переживаний, но сейчас я знала, что стоит убрать вилку, как начнется ускоренная регенерация у полукровки. Наверное, в этом мы с Эдрианом похожи. Нам на подобный мусор все равно, а еще мне льстила подобная защита. Интересно, это делает меня плохим человеком? Кто начнет печь банановый хлеб после недели, полной хаоса? Ни для кого не секрет, что Эдриан любит готовку, и даже если у него выдались трудные дни, то он все равно поспешит создать что-то вкусное. Какого было мое изумление, когда я узнала, что всё он записывает в свой кожаный блокнот, рецептов у него много. И, конечно, до сих пор Эдриан его пополняет, интересуется блюдами, желая попробовать что-то новое и любопытное. Я не остаюсь в стороне от кухни и помогаю по мере возможностей. Удивительно, но ничего не поджигается! И Персефона не мешает нам, вставляя свои едкие замечания. Просто райский день. — Кстати, я ни разу тебя не спрашивала, как давно ты готовишь? — спросила я, занятая зрелыми бананами, которыми нужно было размять в миске. — Никакой оригинальной истории не будет. Просто в двенадцать лет решил попробовать, начал с простых блюд, где-то готовил под строгим оком мамы, если не был уверен в собственных силах. И даже смог похвастаться в школе, что довольно классно всё у меня выходит. Мол, мне можно хоть на битву шеф-поваров в телешоу. — И никто из мальчишек, узнав, не дразнил? — Наоборот, завидовали, — усмехнулся Эдриан, вспоминая. — Все девочки были моими. — Так ты тот еще ценный кандидат в женихи? — усмехнулась я и подпрыгнула. Эдриан, вот ведь засранец, меня ущипнул. — Только сейчас узнала? — он не отошел и, специально дразня, задал вопрос на ухо хриплым шепотом, вызывая мурашки по коже, и взволнованная я улыбнулась. Конечно, осознавала, что мне повезло, и сейчас вновь в этом убедилась. Но это не спасло его от щекоток. Месть — неоткладываемое дело! Какие у пары особенные места? Почему именно они? Кабинет математики. Именно в нем Эдриан, укравший драгоценные минуты перемены, признавался мне в любви. — Андреа, день нашей встречи — самый счастливый для меня, — говорил он, глядя мне в глаза. — Хочу, чтобы ты знала, что ты дорогой человек. Я понимал это с каждым днем, с каждой нашей встречей, и сейчас хочу признаться еще в кое-чем. Мое желание быть рядом всегда останется неизменным, и я люблю тебя… Всегда буду любить, это сильнее меня, — Эдриан сжал мои руки, не скрывая ни нежной улыбки, ни волнения в своих глазах. И я сама чувствовала, как время замерло, и остались мы двое, словно находимся вовсе не в кабинете математики, рискующие попасться на глаза преподавателю или ученикам. Нет портретов видных персон, работавших во благо науки, парты и стулья не существуют. Даже мысли об уроках не мелькнули. Хотелось жить этим прекрасным мгновением, видеть искренность на лице Эдриана, а еще осознавать, что мои чувства к взаимны, и я прошептала, действуя так, как велели чувства: — Я тебя тоже люблю. И мы поцеловались, впервые уверенные в собственном будущем. И нам было всё равно, если кто-то поймает в этот момент и станет свидетелем чересчур личной встречи, ведь важно совсем другое. Следующее место, которое занимает отдельную часть в моем сердце — это особняк Ньюманов. Я имею массу воспоминаний, связанных с ним. И большинство — прекрасные, дающие приятные глазу оттенки в жизни. Это первая встреча с Эдрианом на вечеринке, когда я увидела красивого загадочного парня, каким являлся он, и, пообщавшись, заинтересовалась им. Это и дружеские встречи, в которых мы желали узнать друг друга. Да, одним общением не ограничились, вновь пересеклись в школе, в парках, в любых местах. И снова все пути вели в особняк, когда мне потребовалась помощь по химии, когда шли вечеринки. Потом появились друзья, и еще мы стали официально встречаться. Но огромный особняк по-прежнему играл важную роль. Времяпровождения в нем состоялись, собрания не изменились. И как бы удивительно это не звучало, но даже когда мы расстались, то именно в особняке осознали, что не можем друг без друга, и тогда в глубине своей души я дала Эдриану шанс, понимая, что не стану о нем жалеть. И не ошиблась в выборе. Стадион за центральным корпусом университета. Сколько раз я, принарядившись, приходила туда, чтобы поддержать Эдриана, не пересчитать точно. Началось всё еще в школе, когда он добивался успехов в спорте и впервые, заслуженно получил позицию квотербека, продолжилось уже в университете. И даже когда наши отношения претерпели изменения, то я все равно приходила на поле поболеть за Эдриана, Мерфи и Джейсона. И да, загадочно промолчу, чье имя я кричала чаще, сидя на трибунах для зрителей. — Спасибо, что пришла, Андреа, — улыбался Эдриан и уходил, спрятав руки в карманы. А когда мы вновь стали парой, то уже не сдерживал собственную радость, крепко обнимал под крики студентов, ласково называл «личным талисманом», целовал, и я чувствовала, словно таю, как мороженое на солнце. Правда, были далеко не радужные моменты, когда удача отворачивалась, и Эдриан то не мог участвовать в университетской жизни — банально заболел, или получил травму во время игры, или признавал поражение вместе со всей командой… Случаев не сосчитать, но я не отворачивалась, была рядом, не в силах оставить одного хоть и бывшего парня. Тогда мною руководили настоящие эмоции, и я знала, что не брошу, но дальше этой мысли не анализировала, не углублялась, насколько любовь к Эдриану крепка… И даже когда осознала, когда мы разрушили стену, сблизились, я продолжила оставаться любительницей американского футбола. Личной фанаткой Эдриана Ньюмана. Олимп. Никогда не думала, что посчитаю его важным местом. Если бы я узнала раньше, когда была первокурсницей, что допущу такие мысли, что появятся новые воспоминания, связанные с обиталищем Богов, то я бы покрутила пальцем у виска, сказав, что мисс Блэк вконец меня замучила своей теорией… Однако впечатления появились, и Олимп кажется мне родным домом. Природа завораживает, мне нравится ходить по мягкой траве, слушать пение птиц, вдыхать ароматы весенних цветов и понимать, что всё это мы отвоевали. Кровью и пóтом во время битвы против новых богов. Еще мне нравится, что с Эдрианом у нас есть свой мир. Наше подземное царство, ни единый раз освещенное в фильмах и книгах. Правда, все выглядит иначе, когда попадаешь туда, в эту абсолютно новую для тебя реальность. Вначале она вызывала мурашки по коже от волнения и страха, и я даже сомневалась, правильно ли поступила, решив остаться здесь, среди древнегреческих богов, когда так привыкла к знакомому миру людей. Но проходило время, и я училась терпению, безразличию к определенным умершим, к грешникам, которые совершили ужасные поступки и обрекли себя на подобие жизни. Понимала, что значит спасать добрых людей и давать им вторые шансы. Приноровилась создавать более-менее дружеские контакты с Зевсом, осторожно подходила к богам и существам из Олимпа, налаживая с ними дипломатичные связи. Эдриан мне помогал, давал советы, поддерживал, и я осознавала, что если бы мне пришлось уйти, то тогда вряд ли я бы осталась с Ньюманом. Я бы жила по-другому, училась в университете, желая получить профессию, искала знакомства с парнями, пыталась строить с ними отношения… А потом, совершенно точно, я бы просиживала дни в душном кабинете, думая лишь о том, как неинтересно спокойствие. Все слишком скучно и банально. Мне не нравились одни лишь мысли, что могут быть варианты такой однообразной жизни. Нет, подземное царство и Эдриан — вот что мне нужно, вот что вызывает впечатления, что волнует. И с каждым днем я убеждалась в верности своего выбора, а Эдриан продолжал оставаться рядом, сидеть на троне, решая вместе со мной вопросы, касательно нашего мира. И видя его еле заметную улыбку и блеск в глазах, я улыбалась. Абсолютно счастливая. Какую романтическую сцену они попытались бы сымитировать, провалились и в итоге смеялись бы над этим? Четырнадцатое февраля показалось достаточно романтическим днем, и, наверное, потому Хизер предложила мне устроить Эдриану оригинальный сюрприз. Не только приготовить банальный ужин, вручить открытку в виде сердечка и подарок, как я делала из года в год, как требовали традиции, а еще придумать и позабавиться в играх. Их много в интернете, они специально созданы для парочек и просто жаждут внимания, остается только читать и воплощать в действительность все идеи. — А это точно не будет скучно? — засомневалась я. Но наша Афродита была неумолима, словно решила поучаствовать в рекламе. Пока непонятно, в какой именно. То ли для сайтов, которые предлагают возможность для возлюбленных провести время с комфортом, то ли для себя, будущей свахи. — Нет, не будет, — заявила уверенно она и только не махнула брошюрами. Лишь всплеснула руками. — Стала бы я предлагать тебе что-то неинтересное? Да и вообще вы с Эдрианом вряд ли начнете страдать. Если подобный сюрприз провалится, максимум, что может случиться, так это поиск других игр. Я быстро закивала, сделав вид, что не поняла прозрачного намека про секс. Слава богу, прямо о нем не заговорила, иначе я бы подругу прибила. Нечего заставлять краснеть не менее реальную Артемиду! Однако это может случиться, я знала. Когда разговор переходит на любовные темы, то у Хизер пропадает смущение, словно включается тумблер, и она спокойно говорила, что думала, поэтому я поспешила перейти к непосредственно теме, стала уточнять, какие игры на День Святого Валентина она хочет предложить. И получилось, а еще следовало отдать Хизер должное. Она оказалась права в который раз. Мы с Эдрианом не скучали. Обычно Ньюман являлся тем самым двигателем в наших отношениях. Именно он дарил большие букеты цветов, приглашал на пикники, а подарки вручал в маленьких коробочках, перевязанных ленточками. Или не давал их в руки, а устраивал целую игру. Сразу же ясно, что Хизер его двоюродная сестра, и их родственная связь — не пустой звук. У Эдриана всегда появлялось романтическое настроение, и он вполне мог бы еще что-то придумать. Например, в прошлый раз он устроил прогулку по зеленеющему саду на крыше здания. И я знала, что фантазия у него богатая, и Эдриан еще удивит. Я же поняла, что мне стоит еще учиться. У нас с Ньюманом действительно не выходило исполнять точно романтические сцены, хотя сайты подробно расписывали их. Например, мне понравилось, что можно быстро кинуть над собой и Эдрианом красные нежные лепестки роз, а потом сфотографироваться, пока они медленно падают на нас, и в итоге всё выглядело бы красиво. Но план с треском провалился. Эстетики никакой, камера в руках дрожала, так еще элементарную физику я не в силах была побороть. Увы, это не фигура речи и не воспоминание о школе. Это чертова реальность. Лепестки слишком быстро падали, закрепить их специально я не смогла. А когда бросала, то они совсем не развеивались, как это было показано на видео. Явно в эффекте слоумо. Правда, я злилась до поры, до времени. Досада вдруг прошла, чувство неловкости не было, а когда я взглянула на Эдриана, то и вовсе с трудом сдержала смешок. Лепестки попали к нему на волосы, на худи, на ноги, и какая-то эстетика была в этом. А еще он выглядел очень по-домашнему и совсем не подходил под образ плохого парня, который давали ему многие люди, не видя его настоящего. — Так и должно быть? — поинтересовался Эдриан, аккуратно убирая мелкие лепестки с моих волос. Наверное, я также выглядела чуть смешно, чуть мило, вон как спокойно улыбается и нежно смотрит. И я бы наслаждалась его безраздельным внимание, теплым дыханием Эдриана, смотрела бы в его глаза, но меня уже подхватило веселье. — Вообще-то нет, — засмеялась я. — Мне кажется, могла бы обойтись банальностью. Вроде рассыпать их по полу. — По-моему, так тоже сойдет. Эксперимент провели, эстетика есть. И еще настроение ты обеспечила. И он протянул мне красную коробочку с кольцом, продолжая улыбаться. Что удивляет людей, когда они узнают об отношениях персонажей? Этот вопрос задала Хизер, сидя по-турецки на диване. Мы с ней с другими ребятами решили сыграть в игру «Правда или Действие», она выбрала листочек с вопросом из шляпы, прочитала и с интересом посмотрела на меня. — Так что? — намекнула, что ждет с нетерпением ответа. Мерфи устроился ближе, мимолетно усмехнувшись. Джейсон сложил руки на груди. Тео оживился, явно подумав, что станет тем, кто разделит тайну, покрытую мраком. А Эдриан с решимостью взглянул на меня, безмолвно давая понять, что готов, если я решусь сказать правду. А поскольку эта игра не для того, чтобы лгать или скрывать моменты из жизни, скорее, чтобы человек раскрылся в тесной компании дорогих ему людей, так что я кивнула Ньюману и сказал всем друзьям. — Да, есть один факт, который вас поразит. — Только не говори, что ты подарила Эдриану мимишные трусы с бурыми мишками, — выдохнул Мерфи. — Я прекрасно живу и без этого знания. — А кто сказал, что Андреа сообщил именно про это? И откуда такая фантазия? Хочешь, подарю? Точнее, куплю. — Я знаю такие магазины, в них много всякой всячины… — покачал головой Тео. — Но мне интересно, что же скажет наша Кэмпбелл. Извини, Мерфи, но трусы потом. — Вот и говорю, — хмыкнула я, сдерживая улыбку от небольшой перепалки друзей. — Это случилось, когда пропал Том и когда мне пришлось поселиться у Эдриана. Время не очень-то приятное, много тревог, не удивлюсь, если бы меня охватила бессонница. — Звучит, как начало ужастика. — Мерфи! — Молчу, молчу. — Итак, — продолжила я, предвидя реакцию окружающих людей, — на тот момент у Эдриана были нестабильные силы. Все это я говорю, чтобы вы понимали промежуток. А может, намекаю заранее, прежде чем сообщу? Не стану долго ходить вокруг да около. Эдриан следил за мной, пока я спала. И в университет пару раз мелькал за окном, переживая за меня. Нет, не близко, издалека. И не так уж долго, чтобы назвать сталкерством. По-моему, его не успевали заметить. Мгновение тишины, потом Джейсон покачал головой, высказывая неодобрение. Мерфи взглянул на него и первым сделал замечание: — Но звучит действительно крипово. По-моему, только в «Сумерках» или в любых других сериалах это романтично, а в реальности даже пробирает до мурашек. Ньюман, мне стоит тебя бояться? — Необязательно, — пожал плечами Эдриан, ничуть не обиженный. — Я же не за тобою следил. Мерфи сделал вид, что схватился за сердце. Джейсон, не удержавшись от поддразнивания, кинул в него подушку. Иронично, что в виде красного сердца. — Соглашусь с нашим азиатом, страшно и необычно. Даже неожиданно для меня, не думал, что услышу такое про тебя, Эдриан, — высказывался тем временем Тео, качая головой, когда наблюдал шутовской номер своих друзей. — Но мы ожидали какой-либо тайны, которая нас удивит, так что Андреа с этим справилась на ура. — Еще бы, — хмыкнула Хизер. — А я-то не думала, что услышу такое. Правда, посчитала, что узнаю что-то более поражающее. Например, Ньюман является любителем шибари. Или Андреа любит готовить ему очень крепкий чай. В общем, то, что заставит нас разинуть рот, но наблюдение Эдриана за Андреа не так уж и кошмарно. Вполне мило. Тем более он действительно не сидел над нею всю ночь или на протяжении пар, а уходил, понимая, что опасности нет. Где же криповость? Ее тоже нет. И возмущений или страха Андреа не услышала и не увидела, а значит, всё хорошо. Можете выдохнуть, — Хизер поставила точку в разговоре и потянулась к шляпе. — Продолжим дальше?.. Кто у нас следующий отвечающий?.. Кто начинает случайные медленные танцы на кухне? Это в духе Эдриана, когда появляется настроение что-то делать, а не сидеть, когда хочется романтики, а нежность так сильно переполняет, что не поделиться ею преступно. Тогда он встает со стола и берет за руку меня. Но не настойчиво тянет к себе, лишь сжимает, и теплота его ладони приятна. И даже мурашки пробегают по телу, будто прикосновения случились в первый раз. — Потанцуем? — улыбаясь, спрашивает Эдриан и ждет ответа, не заставляя меня тотчас вставать. Бывает, что проводит пальцем по моей руке, щекоча, вызывая смех. Или смотрит, словно запоминая меня всю: с чуть растрепанными, пепельными волосами, с весельем во взгляде, со смущенной улыбкой на губах. И я всегда соглашаюсь на его предложение двигаться на кухне, чувствуя, что это не только танец. Это возможность побыть собою с любимым человеком. Не стесняться внимания людей — их же нет. Так зачем переживать? Не бояться, что покажешься нелепой и смешной, что услышишь комментарии из чужих уст или увидишь неодобрение. А если и случится, если я чуть не упаду на пол, то не будет обидно. Скорее, Эдриан поймает меня, превращая случайное движение в правильное, или мы повеселимся, не ощущая дискомфорт, посмеемся вместе. Разрядка нужна. Тем более это не настоящий танец со всеми необходимыми этапами, а простые повороты бедрами и движения вправо и влево. Без музыки, ритма и нет. Как его ощутить? Но это простая забава, которая необходима после тяжелого дня. Наше дурачество, вызывающее легкость в душе.