Она другая

Наруко сидит в темной прохладной комнате и прижимает колени к груди. Почему ей кажется что она сходит с ума? Почему ей снятся сны про розоволосую девушку? Почему она постоянно улыбается? Почему смеется? Почему каждый раз поднимается с колен? Ответ очевиден: у нее есть семья. Она не видит их лиц и тел, но явственно слышит их подбадривания, их смех, ощущает поддержку. Вот только смеются они не для нее, не ее поддерживают, они радуются за ту розоволосую, которая отвечает им взаимностью. Слезы текут по щекам. Как же она завидует ей, как же она хочет быть там, с ними. Почему? Зачем? За что? Она ведь не монстр, не зверь, не демон. Она ведь не совершила ничего плохого, так почему? Почему ее ненавидят? Почему бьют и насилуют? Ей же всего четыре. Она ведь тоже хочет чтобы у нее были папа и мама, хочет чтобы они ее любили, чтобы баловали и наказывали, чтобы играли с ней и читали ей. Никто этого не понимает. Она никому не показывает, но она завидует черной завистью другим детям имеющих родителей. Особенно это проявляется во времена каких-либо праздников. Ведь праздники проводят в кругу семьи… а ее у нее нет. Никто даже не пытается понять ее, не то чтобы принять. Наруко множество раз задавалась вопросом почему она постоянно улыбается, почему шалит, почему она пытается обратить внимание других на себя? Со стороны ответ кажется простым. Она сирота и ей надо чтобы ее заметили. Так думает вся деревня. Идиоты. Вот только это неправда. Она шалит скорее из-за странного чувства повтора. Будто она это делала много-много раз. Она отчего-то знала как нужно улыбнуться правильно, чтобы никто не смог догадаться что у тебя на уме. Она знала как нужно действовать чтобы все считали что ты немного умственно отсталая и недооценивали ее. Она слишком хорошо ощущала кожей слежку странных людей в масках зверей и птиц. Наруко все еще помнит как со злости умудрилась спалить пару ненужных досок. Она помнила то самое ощущение родного пламени, когда доски догорали. Она помнила свою неестественную злость когда ее попытались загнать в угол и что-то с ней сделать, что-то явно нехорошее. Она тогда резко отключилась и пришла в себя лишь когда ее руки обмыла кровь нападавших. Наруко детально помнила как неизвестно откуда взявшийся огонь пожирал тела, не оставляя ни праха ни крови, ничего… В пять лет она как и многие дети пошла академию шиноби. Наруко так надеялась, что та поможет ей начать с начала отношения с другими людьми, что она сможет разобраться в себе, но это не помогло. Она продолжала тонуть в себе как в слишком вязком и невероятно большом болоте, в своей черной ненависти и зависти. И никто этого не видел. Они все видели лишь маску. Года в академии летят, а сновидения продолжают ей сниться. Теперь она не только слышит голоса, но и видит очертания тел. Она видит девушек и мальчиков. Видит их привязанность друг к другу. Видит их любовь в каждом их жесте. И от этого ей становится все горче. Желание стащить свиток со знаниями предыдущих Хокаге возникает после очередного такого сладко-горького сна. Она просто хотела прекратить эти мучения, она больше не могла смотреть на их радость и любовь. Что такое вообще это за слово? Любовь… как это вообще? Она смогла окончить академию и ее включили в самую странную и невыносимую команду. Команда номер семь была совершенно непохожа, начиная с внешности и заканчивая характерами. Кто вообще подумал что они сработаются? А время шло, они смогли как-то скооперироваться и взаимодействовать друг с другом, но не более. Вообще, команда номер семь состояла из одних одиночек. Они все могли работать в команде, кооперировать, понимать друг друга с полуслова, но каждый из них по природе был одиночкой и этого нельзя было никак исправить. Число семь это три плюс три и плюс один или шесть плюс один. И почему-то Наруко чувствует себя этой самой единицей. Вроде бы и нужная цифра, но такая маленькая и невзрачная, что становится тошно. Наруко одиннадцать когда она наконец знакомится с Кьюби, но Йоко, Девятихвостым, ужаснейшим и сильнейшим Биджу из всех. Люди боятся его, ненавидят, хотят уничтожить, не понимают. А вот Наруко смотрит на Лиса за прутьями клетки и видит свое отражение, немного искаженное и неправильное, но отражение. Она не удивляется когда Лис наконец доверяет ей свое имя — Курама. Узумаки вообще кажется, что время проведенное до и во время обучения в самой академии, было самым тихим и спокойным, потому как сейчас она только и делает что тренируется и пытается выжить во всех схватках и битвах, которые просто не могут произойти без ее непосредственного участия! Она просто какой-то магнит для всех этих игр на выживания! Вот только ей это нравится. Нравится ощущать себя живой, нравится чувствовать как по венам так знакомо бежит адреналин и загорается под кожей невидимое и необузданное пламя, требуя хорошей схватки. Сны становятся все более четкими. Она уже видит некоторые лица и их магию. То что это магия, а не чакра, до Наруко доходит поздно. Но именно это и объясняет все. И ее способности к странному огню, и некоторую эмпатию и много чего еще. Наруко устало прикрывает глаза, приготавливаясь к очередному сну. Только во снах ей приходят объяснения происходящего с ней безобразия. Вообще, ее так называемая эмпатия, у ее друзей называется, простите за тавтологию, Нарутотерапией. Она может просто и без каких-либо проблем заговорить своим противником зубы и вот они уже на ее стороне. Все ее знакомые считали это все само собой разумеющимся, ведь это же Наруко Узумаки! Вот только не так-то просто контролировать свой дар. Не просто подбирать нужные и правильные слова в правильно подгаданное время, пусть она и действует интуитивно. В какой-то мере Наруко понимает выбор Саске. Уйти из деревни где ты являешься лишним было правильно. Но она никак не могла позволить своему другу и сокоманднику пойти по пути мести. Месть никогда не приносила радости и удовлетворения. Но интуиция твердила, что до этих мыслей Учихе нужно дойти самому, а она пока будет тренироваться чтобы в нужный момент набить ему морду за все содеянное. Узумаки не могла понять почему она так ценит жизнь и псевдо дружбу Саске. Он ведь не раз гадил ей, вставлял нож в спину, опускал морально ниже плинтуса. Но когда она об этом думала, когда пыталась понять причину, она ощущала как ее левое плечо жгло в определенном месте, будто там был выжжен какой-то знак. Но его там не было. А во снах теперь мелькали странные люди со странными татуировками на совершенно разнообразных частях тела. В подсознании, где находился все еще запертый Курама, появились две двери. От одной несло холодом, тьмой и силой, а от другой теплом, весельем и Семьей. Ни одна из них не открывалась, но что-то говорило девушке, что когда придет время, то она сможет открыть обе. Вторую она открыла когда сражалась с Пейном. Просто когда она оказывается придавленной к земле Пейном, все резко исчезает и появляется только та теплая дверь. Она тянется и открывает. Пейн вдруг осознает что Наруко каким-то невообразимым образом изменилась. В ее блондинистых волосах внезапно проявились розовые пряди, голубые зрачки приобрели черную кайму, в которых танцевало пламя. Множество мелочей, складывающиеся в странную и немного пугающую картину. Огонь в ее глазах загорается и внезапно оказывается в реальном мире. Шиноби ощущает танец языков огня на своей коже и одежде. Он сгорает в чистом пламени воли Наруко Узумаки, пристально и как-то неправильно наблюдающей за ним. Следующее что он ощущает — был хук правой в лицо, затем был удар в солнечное плетение, в печень, а последний, завершающий, пришелся в самое дорогое для мужчин. Узумаки всем своим естеством наслаждалась мучениями Пейна. Это было первым и единственным предупреждением для всего мира. Узумаки Наруко ненавидела когда кто-то даже пальцем трогал ее семью, за которую она будет рвать, метать и убивать и никто не смог бы ее остановить, ни демон ни бог ни тем более человек. Метка гильдии равномерно горела на левом плече, подтверждая намеренья носительницы. Наруко спустя столько лет наконец нашла один из ответов на главный вопрос. Кто она? В этой жизни ее зовут Наруко Узумаки, дочь Четвертого Хокаге и Узумаки Кушины. Монстр, джинчурики, сирота, а теперь еще и герой. В прошлой ее звали Нацу Драгнил и она была одной из волшебников Хвоста Феи, сильнейшей гильдии в Фиоре, девушкой, по праву заслужившей свой титул Огненной Саламандры. Огненная убийца драконов, воспитанная Огненным Императором Игнилом, она была его дочерью по праву любви, его преемницей по праву силы и ученицей по праву магии. Огненная Химе. Кажется именно так ее когда-то назвали… Но ответ на вопрос еще не полон. Она чувствует это. Ответ придет только с открытием другой двери, а пока ей надо немного подождать. Уж чего-чего, а ждать она умеет, пусть и не любит в силу своего характера. Проходит время и окружающие наконец заметили в ней изменения. И ведь вправду она сильно изменилась. Она чувствовала как недостающая деталь в ее личности встала на свое место, а это просто не может не изменить человека. Мужчины и мальчики пытаются подойти к ней и познакомиться, пригласить на свидание. Девушки и девочки массово стараются заделаться ее подругами. Сколько иронии… те, кто раньше воротил от нее нос, вдруг стали к ней подкатывать, а стоило всего лишь одолеть Пейна. Но Наруко не дура, она не позволит приблизиться к себе близко незнакомым людям. Из всех она подпустила лишь Гаару. Потому что он заслужил, заслужил иметь друга и поддержку в этом гнилом мире. Он понимал ее намного лучше остальных, потому что он сам прошел через похожее. Джинчурики должны держаться вместе. Только джинчурики может понять другого. Это была непреложная истина. Именно поэтому Гаара вот уже как пару раз в месяц заходит к ней на чай, пусть и тайно. Именно поэтому она поддерживает его на пути стремлении к посту Казекаге. Именно поэтому в ее кухонном шкафчике теперь стоит вторая чашка красного цвета. Она ведь его понимает как никто другой. Они сидят в тишине, тихо переговариваясь ни о чем, смеясь над ничего незначимыми шутками, делясь опытом общения со своими личными демонами. Изредка они в тайне ото всех выбирались на полигон и проводили дружеский спарринг. Каждому из них нужно было выпустить пар, но из-за того что они являлись сосудами для Биджу, то их чакра была более ядовитой, регенерация была явно за пределами обычных шиноби, а сила и техники могли случайно разрушить все вокруг. Только борясь друг с другом они могли не волноваться что кто-то из них умрет, только борясь друг с другом они могли не сдерживаться, только борясь друг с другом они впитывали в себя настоящие эмоции боя. Ведь они были равны. После множества месяцев такого странного общения они могли разговаривать молча, не говоря ни единого слова. Они просто внезапно поняли, что знают друг друга как облупленных. Их поразило осознание того, что они не могут находиться вдалеке друг от друга. И потому было совершенно неудивительно что после долгого ожидания они поцеловались. Он был уже претендентом на пост Казекаге, она была ученицей Жабьего Отшельника. Их первый поцелуй видел только Джирайя, и то, по чистой случайности. Но это никого из них не волновало, они упивались вкусом друг друга, впитывали эмоции партнера словно губка, вбирая в себя все возможное и невозможное. Им предстояло пройти еще многое. И одно из этого — война. На всех джинчурики открыли охоту. На их деревни нападали, пытаясь изъять запечатанных в них Биджу. И ведь захватили же. Узнав что Гаару смогли захватить, Нацу сделала все возможное, и даже больше, чтобы вытащить его. И ведь успела же. Она успела вытащить его до того самого поворотного момента. Кажется, от шока увиденного, она смогла вспомнить последние месяцы до своей смерти. До этого судьбоносного момента она так и не смогла вспомнить последние месяцы жизни, но она все еще не помнила как именно она умерла. Отчего-то это было важно. Она вспомнила войну против империи Арболесс, вспомнила рассказы Мавис Вермилион, мастера-основателя Хвоста Феи, вспомнила как параллельно с войной против империи они боролись с драконом Аппокалипсиса. Акнология. Убийца драконов был одной из самых больших проблем их мира. Чтобы его уничтожить все волшебники континента объединились в настоящем мире, пока убийцы драконов, вместе с ней, пытались одолеть его в разломе. Вспомнив про это, Нару открыла в себе отголоски стихий ее друзей. Молния, тьма, железо, свет, ветер, яд. Теперь в ней бурлила энергия не только пламени, но и остальных элементов. По щеке Нару впервые за несколько лет потекла слеза. Видимо это был прощальный подарок того мира. Мира в который она больше не вернется. Больно. Только сейчас, полностью осознав это, она больше не могла сдерживать свои эмоции. Их было слишком много для нее одной. Она скатилась в истерику. Но во время этого состояния несостояния она чувствовала теплые объятия и тихий шепот, говоривший что все хорошо, что он здесь и никуда не уйдет, что все образуется. Истерика пошла на спад, уступая место моральному истощению вкупе с физической усталостью. Но теплые объятия так и не пропали. А на тумбочке появляется черная книга с надписью: END. В объятиях Гаары было тепло и безопасно, именно это и поняла Наруко на следующий день. Он нежно прижимал к себе девичье тело и одним своим присутствием внушал чувство безопасности и уверенности в этом. Наруко впервые почувствовала себя любимой и девушкой. В этот момент их отношения и изменились. Хотя нет, ничего не поменялось, просто ко всему прочему добавились трепетные поцелуи и увеличилась потребность в физическом контакте. Наруко перед его отъездом отдает ему самое ценное что у нее есть. Ее сердце, ее жизнь и любовь. Она отдает новому Казекаге ту самую книгу которую переписали Люси и Грей. Она ничего не объясняет, просто говорит чтобы он хранил ее как зеницу ока, иначе мир будет уничтожен. Гаара шестым чувством ощущает важность этой вещи и сказанных слов. Он полностью ей доверяет и потому без лишних вопросов прячет черную книгу за пазуху. После его отъезда, Нару вновь снятся сны. Вот только теперь они были кровавыми и темными, источая запах металла и тлена. Наруко до сих пор не помнит как именно она умерла и почему оказалась именно здесь, но теперь это становится неважным. У ее в подсознании теперь обитает настоящий демон, пытающийся вырваться из сковывающих его цепей и захватить тело. Вот только Наруко уже была профи в сдерживании демонов или Биджу и потому не обращала на это внимания, сосредоточившись на освоении новых техник чакры и повышении контроля над появившейся магией. Тем более, что у нее была куча проблем, которые она разгребала за взрослыми в частности и миром в целом. Магия стала прекрасным подспорьем в этом, основываясь на энергии природы, она прекрасно помогала в освоении режима мудреца. В результате Нару освоила этот режим в рекордные сроки. Время шло, популярность девушки росла, а она сама углублялась в тренировки. Она чувствовала, что время утекает сквозь пальцы. Такое же вязкое чувство беспомощности посетило ее перед началом войны с империей. Все ее инстинкты так и кричали что рок приближается. И действительно, интуиция ее не подвела. Четвертая Мировая Война Шиноби началась. Все что она делала, так это сражалась, выживала и рвала жилы за жизнь. И неважно за чью. Друзей, родных, знакомых, посторонних или свою. Ей было это не важно. Чувство борьбы было знакомо ей еще в прошлой жизни. Она только и делала что боролась. За гильдию, друзей, всех тех людей которые верили в нее, она боролась за мир. За мир, который только и делает что умирает или оказывается на грани уничтожения. Так было в том мире, мире магии, так есть и в этом, мире чакры. А события все развивались по наклонной. Большинство хвостатых извлекли, воскресили предыдущих Хокаге и те присоединились к ним в битве против Мадары. Наруко обреченно смотрит на поле битвы и понимает. Они не смогут справиться с Мадарой и возрождающимся Десятихвостым. Не с их силами и истощением. Нельзя бороться чакрой против порождения чакры. Выход был. Возможно единственный и после этого она умрет. Что ж, ей не привыкать жертвовать собой ради тех, кого она считает своими друзьями. Своей Семьей. Огонь напару с молнией бурлили энергией, готовые в любую секунду атаковать врага, тьма и свет находились в режиме ожидания, их задачей было сокрытие волшебницы, железо было готово защищать, тех, кого она назвала своей семьей, ветер собирался чтобы излечить раненых, яд уже принял форму для сдерживания особо назойливых врагов. Нару выдохнула, она была готова. Демон внутри нее бесновался и испускал жажду крови, но все так же был сдержан силой ее воли. Цепи пусть и ослабли, но все еще сковывали демона внутри нее. Огонь вырвался наружу, молнии сотрясали небеса и землю, уничтожая на своем пути все. По земле расползлись рунные круги, призванные лечить. И пусть она была не так хороша как Венди, но и этого должно было хватить для спасения жизней. Яд изнутри сжигал армию Зецу. Тьма и свет струились по земле, перенося всех шиноби в рунные круги. Металл образовывал барьеры, оберегающие зазевавшихся. А посреди всего этого стояла немного изменившееся Наруко Узумаки с черным глазом, стиснутыми кулаками и стальной волей во взгляде. Чакра всегда была связана с телом, нет тела — нет чакры. Вернее не так. Чакра была завязана на жизненную энергию и если она полностью себя исчерпает, то техники развеются. Но магия всегда была связана с душой, напрямую завязана на желаниях своего носителя, исполняя его волю. Чем больше у носителя желания и воли, тем мощнее волшебство. Волшебники сильно ограничивались используя определенные стандарты магии. А ведь она была куда более глубокой в понимании чем казалось на первый или второй взгляд. Воля и желания у нее всегда шли нога в ногу и потому магия в таких объемах творилась на ура. Шок не сходил с лиц шиноби, буйство стихии перед ними развернулось в полной убийственной красе. Вспышки с неба озаряли все поле боя, странные письмена залечивали их раны и восстанавливали их силы. Огонь, будто живой, пожирал Зецу, не давая им приблизиться к людям. Световые и теневые шипы, на пару с железными, пронзали тех, до кого огонь еще не успел добраться. Зеленая жидкость заставляла плавиться корни. А посреди всего этого стояла Наруко. В какой-то момент она начинает движение. У нее на руках пляшет пламя, уничтожая ее врагов, шаги постепенно ускоряются, переходя в бег, а затем все видят как девушка стала молнией, рассекающей все на своем пути. И лишь достигнув Десятихвостого — Джуби, Нару остановилась. Мадара и Обито могли видеть как ее зрачки вытягиваются, как на ее руках образовываются когти, не те лисьи, а самые настоящие, как чешуя проявляется сквозь кожу. То, что чешуя была прочной, они убедились когда попытались ее атаковать. Впрочем, неудачно. Джуби чувствовал как что-то могущественное находится рядом с ним. Это что-то могло ему помочь в восстановлении сил. Стоит ли говорить что это тоже потерпело неудачу? Вот только планы Нару по уничтожению Джуби были сорваны наглым Учихой. Обито. А затем еще одним — Мадарой. А когда его предал Черный Зецу, то Наруко вообще не была удивлена. Демон внутри нее хохотал без умолку от развивающейся драмы. То, что он был кровожадным демоном, хотевшим поглотить как можно больше душ, не значило, что он не мог не оценить шутку судьбы. А ведь цепи постепенно ослабели до такой степени, что демона сдерживала только одна — олицетворяющая волю. Волю держаться до самого конца, до победного финала, до счастливой старости. Нару с обречением смотрела на воскрешенную Кагую. Нацу внутри нее поднимала голову. Они обе понимали что несмотря на всю их силу, они не ровня псевдо-богине. Тут даже подарок от Хагоромо не поможет. Демон внутри нее взревел, ломая последнюю цепь. Все хоть немного чувствительные к окружающей среде сразу ощущают тьму, холод и смерть. Наруко окутывает черный кокон и когда он исчезает, то все видят не Наруко — ENDа. На голове выросли черные рога, по всем видимым участкам кожи проступают черные татуировки, на плече рисунок в виде двух перекрещенных молотов, а из спины вырвались на волю два черных крыла. От фигуры стынет жутью и даже освобожденные Хвостатые отходят назад. Кровожадная ухмылка и демон атакует Кагую. Их бой содрогает небеса и землю, а затем все затихает. Два противника просто испарились. И лишь после объяснения Саске, что они переместились в другой мир, шиноби немного расслабляются и пытаются перегруппироваться и подлечить самых раненых товарищей. И лишь через пять минут они видят как из пространственного разреза вылетают Наруко и Кагуя. Обе девушки в порванных и окровавленных одеждах, и тяжело дышащие. Миг и рука с когтями проходится по горлу, затем по животу, а последний, коронный, приходится на сердце. Наруко просто вырывает сердце из едва дышащего тела. А затем оборачивается и все видят безумие в черных глазах. А кровожадная ухмылка лишь подтвердила, что перед ними стоит уже не Наруко, а демон захвативший ее тело. В какой-то момент девушка срывается с места, чтобы в один миг замереть и схватиться за голову. А затем она просит, молит о том чтобы ее убили, иначе демон внутри нее захватит тело полностью и она убьет их всех, а затем поглотит их души. Тот хриплый и сорванный голос, и опустошенные глаза никто из присутствующих никогда не забудет. Эта просьба, эти жесты и обреченность никак не подходила всегда солнечной и яркой Наруко. Почему-то только сейчас все видят этот гигантский надлом в душе девушки, эту печальную обреченность. Только сейчас все понимают как сильно задолжали Наруко за все. Она всегда их поддерживала, протягивала руку, спасала от безумия и одиночества, а теперь, когда ей наконец понадобилась помощь — то у них не хватает сил чтобы помочь маленькой и одинокой девочке-сироте. Книга в черном переплете, все еще хранящаяся у Гаары в кармане, нагревается. Когда тот ее вытаскивает, то все видят как она светится черным светом, будто призывает: открой меня, загляни на мои страницы и увидь что именно там написано. И он открывает. И видит историю черного демона. А затем и розоволосой девочки. И вновь демона, пытающегося убить своего создателя и мир, и вновь розоволосой девочки, защищающей все, что принадлежит ей своим телом, своей душой, своей магией. Единственный способ спасти ее — это вновь переписать книгу. И в этот раз, наконец-то, можно будет окончательно избавиться от присутствия ENDа в теле Нару. Тот был привязан только к душе, сдерживающей его, а не как в тот раз — к телу. У них не было магии, но была чакра и сильное желание помочь маленькой девочке в ее спасении. Именно поэтому это и работает. Именно поэтому все шиноби и Биджу объединяются чтобы переписать книгу в последний раз. Они выжигают на пергаменте своей чакрой буквы в едином порыве, не сговариваясь о том, что именно писать, пока тело девушки на земле извивалось от боли. Последний крик и тело изгибается, а от него отрывается черное облако, которое исчезает навсегда. По полю пробегает волна магии и все, кто был убит в ту бойню, воскрешаются. Гаара не скрываясь бежит к своей девушке, а затем, во время всего срока ее восстановления, бдит за ее окружением, ее действиями и мыслями не хуже сторожевого пса. Никого не удивляет когда им приходит приглашение на свадьбу двух героев войны. Никого не удивляет, хотя нет, вру — удивляет, когда собрав всех близких людей, Гаара и Наруко объявляют что ждут ребенка. Все напряжены пока проходит беременность джинчурики. Напряжение доходит до предела, когда сообщают, что бывшая Узумаки рожает. Быть девушкой-джинчюрики опасно и тут дело не только в том, что печать на Биджу ослабевает и он может вырваться наружу, тем самым убивая своего носителя, тут у Наруко проблем не было — она прекрасно ладила со своим и остальными Биджу. Тут вся опасность заключается в гигантском объеме чакры, которое она унаследовала от матери и отца, и магии, которой никто в этом мире не владел. Роды проходят медленно, постепенно разъедая всех ждущих. Но вот наконец из комнаты слышится крик младенца и все подскакивают. Уже мать с трудом и через раз дышит, укрощая свои стихии, с этим она должна справиться сама, ровно как и проконтролировать чтобы возможное пробуждение магии в ее дитя прошло без проблем. Гаара роняет слезы счастья. У него была жена, выжившая после долгих и трудных родов, и ребенок, мальчик, спящий спокойным сном в своей кроватке, и они оба были в безопасности и живыми. Что еще надо для сильного мужчины, любящего мужа и теперь уже отца? Только чтобы они были в безопасности и живыми. Уж это он им обеспечит и никто не сможет ему помешать. А все его поддержат и помогут. Наруко засыпает, слишком утомительным для нее выдался этот день. Во сне она видит их. Ее семью, гильдию и близких друзей. Они смеются, радуются и обнимают ее. Они выслушивают ее историю, делятся своими новостями и пожеланиями счастья, удачи, здоровья и любви. Она видит их всех, впитывает их эмоции и движения, понимает что это их последняя встреча и что после этого сна их миры и пути разойдутся окончательно. Ей дают последние напутствия, пожелания и советы. Гильдия Хвост Феи навсегда останется в ее памяти и в ее сердце, но дальше она пойдет со своим мужем, сыном и друзьями, ну и с Курамой, куда же без него? Узумаки Наруко навсегда отпускает Нацу Драгнил и смело делает шаг навстречу своей Семье.