Красная Пасха

Акс заглянул в комнату крёстного и спросил : - Крестный, к тебе можно? - Конечно. Ты что-то хотел? - отозвался Сонни, отрываясь от работы. - Эм, я тут наткнулся в библиотеке на книгу " Красная Пасха". Что это? - спросил Акс, присаживаясь рядом с крестным на диван. Сонни внимательно посмотрел на крестника, потом глубоко вздохнул и тихо ответил : - Это книга о трех Оптинских новомучеников, убиенных на Пасху 1993 года. После это события эту пасху назвали красной. - А что за новомученники? - Отцы Василий, Ферапонт, Трофим. Из убили сатанисты. Акс был в глубоком шоке. Он и не подозревал, что такое может произойти, чтобы сатанисты убили трех монахов в Оптиной пустыне. Сонни тем временем достал гитару и начал петь, тихо перебирая струны: Как и другие из мирян, Они вошли однажды в храм. Им в покаянье подвиг дан, Чтоб души возвращались к нам. И в жертву Господу неся Свои смиренные тела, Три брата пели: Радуйся! – Та Пасха красною была. Господь по смерти в Оптине Явил знамение… Плачь, Святая Оптина, По новомученикам твоим. Как дорога цена – Василий, Ферапонт, Трофим. Плач в страданьях за Христа Взывает к Господу: Спаси! А слава шла во все места Святой Руси. И сорок дней в колокола Был звон по Оптиной земле. И все оставили дела, Терзаясь о добре и зле. Земная скорбь рвала сердца, В душе дыханье святости. И уже три Святых отца Всем вторят: Господи, прости! В час погребения с Небес Лилось: Христос Воскрес! Плачь, Святая Оптина, По новомученикам твоим. Как дорога цена – Василий, Ферапонт, Трофим. Плач в страданьях за Христа Взывает к Господу: Спаси! А слава шла во все места Святой Руси. И трое Оптинских Святых На помощь явятся другим, Спасая от деяний злых… Василий, Ферапонт, Трофим. Плачь, Святая Оптина, По новомученикам твоим. Как дорога цена – Василий, Ферапонт, Трофим. Плач в страданьях за Христа Взывает к Господу: Спаси! А слава шла во все места Святой Руси. Акс с замирание души слушал эту песню, а по его щекам текли слезы. Песня задела все глубокие струны души и в сердце была не скорбь, а великая радость, ведь лучше смерти нельзя было желать.