Креативщик

Народная мудрость гласит, что у альф при виде омеги мозги в другое место перетекают. Не знаю, со мной такого казуса не случалось. Правда, некоторые поступки отца вызывали недоумение, но с другой стороны, он папочку любит безмерно. Двадцать шесть лет женаты, и все как голубки. Мне, если вы поняли, двадцать пять этим летом исполнилось. Папулю по какой-то причине ещё весной переклинило. Он решил, что я альфа в самом расцвете сил и мне пора жениться. Каюсь, дурак был, не сразу догнал, отчего у нас в доме образовался хоровод папулиных друзей и обязательно с сыночками-омегами. Отца спросил, мол, что это такое случилось? — Лёш, ну, мы подумали, что у тебя потребности… Может, жениться пора? — Ты мне ещё про тычинки-пестики расскажи, — огрызнулся я, разом сообразив, по какой причине в доме стойко держится запах разнообразных омежьих духов. Папуля ещё три месяца пробовал себя в роли свахи. Я делал вид, что сильно занят проектами, демонстративно обсуждал с отцом поставки и омег принципиально не замечал. Через какое-то время папины друзья дружно стали отказываться от всех этих субботних посиделок. Мы с отцом дружно усмехнулись и рванули на рыбалку. — Лёшка, а может, в Межгорье соберёмся? — мечтательно произнёс отец, подсекая очередного окунька. — Угу, так нас папочка туда одних и отпустит, — скривился я. — И сам не поедет, — вздохнул отец. — Условия не те — кемпинг, комары, звери… дикие. — Канатная дорога до того кемпинга, — припомнил я рекламный буклет. — Красота! — Красота, — снова вздохнул отец и забросил удочку. Подобные выезды на природу случались нечасто. Наш дом располагался в экологической зоне города. Папуля считал, что раз уж мы так хорошо живём, то к чему нам какие-то дачи и загородные дома? Вся природа в первозданном виде, считай, за забором. На самом деле отец мог отгрохать дом на берегу озера или ещё где-то. За последние двадцать лет он сделал неплохую карьеру в строительном бизнесе. И я пошёл по его стопам. Не думайте, что меня кто-то принуждал! Напротив, мне всегда нравилось наблюдать, как отец делает эскизы очередного проекта. Помню, когда я был в младших классах, он сам занимался чертежами. Потом нанял штат и стал только контролировать. Сейчас у отца крупнейшая строительная компания нашего региона. Частные коттеджи, мосты, спортивные комплексы — это не полный перечень того, чем ему приходилось заниматься. Была в городе парочка конкурентов, но не выдержали напора и, не буду скромничать, организаторских способностей отца. Сейчас «АльфСтройПлюс» крупнейшая компания региона, а я, соответственно, самый видный и желанный жених. Повезло, что отец женился не только по любви, но и омегу выбрал умного. Папуля, просмотрев десяток претендентов, как-то разочаровался и согласился с моим мнением, что мужа я буду выбирать сам. Честно говоря, жениться и, не дай бог, обзаводиться детьми я не собирался ближайшие лет пять, а лучше десять. Меня вполне устраивали шлюшки известного в городе борделя «Весёлые омежки». Дороговато, конечно, но омежки чистенькие, покладистые, с душевными разговорами не лезут, все прихоти исполняют. Думаю, что отец мне немного завидовал. Хотя стоило папуле появиться в поле зрения родителя, как тот все свои вольности забывал напрочь. И как ему в таком возрасте давались эти сексуальные подвиги, что я волей-неволей слышал из спальни, не знаю. Главное, что к концу лета папуля отстал от меня и временно передумал женить своё чадушко. Зато отцу не повезло. Папуля начитался каких-то там своих омежьих журналов и решил, что нашему дому недостаёт дизайнерского подхода к оформлению. — Хочу, чтобы было креативненько, — закатывал папа глаза, показывая правой ручкой то на мебель в столовой, то на журнал. Отец хлебал борщ, сдабривал его рюмочкой водки и предусмотрительно молчал. — И во сколько нам станет этот креатив? — проявил я любопытство. Папуля хмыкнул, покосился на отца, помолчал, но всё же выдал: — Слишком именитого и дорогого я бы не стал брать. Говорят, что столичные выпускники Института Дизайна тоже неплохие. Закажем дизайнера? — изогнул он вопросительно бровь. Отец уже смекнул, что свернуть с пути этот маленький бульдозер не получится, но веско изрёк: — Альфу в своём доме не потерплю. — И омега мне в качестве жениха не нужен, — успел вставить я до того, как папуля что-то сказал.  — Учту ваши замечания, — заявил родитель и с видом оскорблённого существа покинул столовую. — Пипец дому, — мудро предположил отец и оглядел грустным взглядом помещение. Меня же папины закидоны немного обидели. Пусть я и закончил архитектурно-строительный, но у нас тоже преподавали дизайн интерьеров. На мой взгляд и вкус, в доме придраться было не к чему. Неужели какой-то столичный выскочка сможет предложить что-то более достойное? Почти месяц папуля не вспоминал о том разговоре. Я и позабыл, что он собирался дизайнера привлечь. Каково же было моё удивление, когда в середине августа заявилось ЭТО! Половой признак у серого персонажа в мятой накидке и таких же штанишках я не сразу определил. Ростом он был чуть выше среднего у омег, а фигурой хм… на любителя. Кажется, там, под мятой одеждой, сплошные кости. Спасибо, что не гремят при ходьбе. Еле уловимый запах жасмина выдавал в нём омегу. — Дизайнер-креативщик, — гордо представил папуля это нечто. И ведь какой молодец! Действительно учёл все пожелания. Мы с отцом переглянулись и отзеркалили друг другу довольные улыбки. То, что надо! Мне женитьба не грозит, папуля ревновать не будет, а там пусть этот дизайнер развлекается, нам не жалко! Дизайнера поселили на первом этаже, где были комнаты для слуг. На самом деле уборщик у нас приходящий, а на кухню папуля никого не допускал. В крайнем случае нанимал парочку поваров для особых торжеств. В общем, эти комнаты, запланированные отцом в изначальном проекте дома, всегда пустовали. Так что для дизайнера место нашлось. Пару дней серое создание бродило по дому и саду, что-то замеряло и записывало в блокнотике. Я не особо отвлекался, у меня другие проблемы образовались. Администрация города никак не согласовывала место для нового торгового центра. Не то денег хотели, не то чего-то другого. Отец отправил меня разбираться в ситуации. Если альфы начинают «разбираться», то частенько доходит до мордобоя. Я решил подстраховаться и взял с собой двух пожилых архитекторов-омег. Вначале беседа с представителями администрации шла так себе. На наши проекты смотрели без интереса. Потом я выступил и усугубил ситуацию. Повезло, что мой сотрудник-омега вдруг стал расставлять на столе стаканы и коньяк. Мы с альфами чуть пригубили. Потом ещё и ещё. В результате договорились встретиться дня через три и обсудить взаимные интересы. Домой я вернулся на такси. Первым делом хотел сунуться на кухню и пожрать, но папочкино воспитание сыграло свою роль, потому вначале я завернул в туалетную комнату, что была на первом этаже. Руки, как примерный сын, решил помыть. Захожу я, значит, туда, а тут — опа! — кучка говна лежит на кафеле под белый мрамор. По инерции я сделал два шага, прежде чем увидел говно. Чудом не наступил! — Б…ть, — высказался вслух. И только решил как-то разобраться с этой проблемой, как заметил, что кучка имеет два глаза и они на меня смотрят. — Б…ть, — повторил я, поскольку не получилось разнообразить степень своего офигения. Но главное, понял, что говно вообще-то не пахнет и, похоже, что ненатуральное. Такие поделки в магазине различных подколок продают. Глазки, конечно, прикольные, но разобраться с ситуацией стоило. Отца я обнаружил в столовой, он из буфета рюмочку достал и водку набулькивал, как раз когда я зашёл. — И мне, — попросил я. — В туалет заходил? — влёт оценил родитель мою недоумённую физиономию. — Говно с глазками? — уточнил я. — Много ты понимаешь, — выудил отец вторую рюмку из буфета. — Это колобок. — С хуя ли? — не сдержался я. — Ну, типа он так закончил свою бренную жизнь. — Дизайнер? — сообразил я, откуда у отца такие познания в хм… говне. — Это тебя сам креативщик просветил? — Сказал, что это для общего настроя перед тем, как он займётся основными преобразованиями. — Боюсь представить, во что превратится наш дом, — высказался я и хлопнул рюмашку. — Любочка уже провёл беседу с дизайнером, но ожидают твоего вердикта. — Пипец, — озвучил я этот самый вердикт. За ужином папуля и креативщик чирикали по поводу каких-то садовых скульптур из ивовой лозы. Мы с отцом не высказывались. Мысленно я прикидывал, что эта лоза не так дорого обойдётся. Дизайнер щебетал, как обдерёт кору, затем подвергнет тепловой обработке лозу и чего-то из неё сплетёт. Омега так эмоционально рассказывал, что даже разрумянился. Глазками сверкал, ручками размахивал. Совсем не серая мышь, как я подумал изначально. Что-то в его облике было. Ещё бы свои тряпки заменил на нечто более подходящее, глядишь, и альфы бы стали на него внимание обращать. Не я, конечно. Мне нравятся омеги с круглыми попочками и маленького роста. Самое интересное в этой идее про скульптуры и ивовые прутья было то, что добывать иву нужно самим, где-то на берегу реки в Межгорье. В очередной раз мы с отцом переглянулись. Слова друг другу не сказали, но нам и не нужно. Под чириканье омег я стал прикидывать, что из рыболовных снастей возьму. — Пойдём-ка, — позвал меня отец. — Блесну и крючки нужно докупить. За три дня до выходных как раз успели собраться. Ехать пришлось на двух машинах. Омеги с собой барахла прихватили столько, что можно подумать, мы там месяц жить будем. А ведь ещё куда-то придётся те самые прутья ивы грузить. По задумке, машины мы оставим на парковке, а сами по канатной дороге доберёмся до кемпинга, снимем три палатки и отправимся на промысел. Поскольку кемпинг никак не снабжался продуктами, то тащить придётся все на себе. Плюс омежье барахло, папина косметика, бигуди и наши рыболовные принадлежности. — Вечером еноты из леса приходят, — сообщил сторож кемпинга. — Не кормите их, иначе не отвадите.   — Еноты? — встрепенулся папуля. — А хищники здесь не водятся? — Откуда им тут взяться? — скептически посмотрел пожилой альфа на папулю. —  Главное, енотам ничего не оставляйте, а то мигом к реке унесут полоскать. Про енотов мы запомнили, но быстро переключились на другие вопросы. До вечера хотелось нарезать лозы и после уже ни на что не отвлекаться от рыбалки. Сторожа мы честно предупредили о своих намерениях. Он заверил, что ивы здесь много, её давно стоило облагородить и почистить берег, так что наша деятельность будет во благо. Натянув резиновые сапоги, мы с отцом прошлись вдоль берега, подрубая маленькими топориками разросшуюся иву. Омеги в этом участия не принимали. Папуля пожаловался на холодную сентябрьскую погоду и занялся приготовлением ужина на походной газовой горелке. Еды мы с собой взяли много, но папа решил, что обязательно нужно откушать горячего и, конечно же, ухи. С рыбалкой, в принципе, повезло, половину небольшого ведёрка мы самой разнообразной рыбой заполнили. Рыбёшки попались нам мелкие, но ведь главное, это азарт! Когда ещё удастся вырваться из-под папиной опеки на рыбалку? В целом отдых оказался неплохим. Не так уж и прохладно оказалось, как боялся папа. Мне в спальном мешке было вполне комфортно. Может, худющий Верочка, наш креативщик, и мёрз, но это была его задумка, так что пусть не ворчит. На самом деле дизайнер своего недовольства никак не демонстрировал, заверяя, что его всё устраивает, и весь вечер делился с папой народными рецептами изготовления омежьей фигни из всякого мусора. Перед сном отец вспомнил о енотах и закрепил рюкзаки с едой повыше на дереве. Пищевые отходы унесли в специальные контейнеры, а мелкий мусор сожгли. На столе перед палатками оставили в пакете только вымытую посуду, понадеявшись, что чистые кружки и тарелки животных не привлекут. Между прочим, кто-то ночью вокруг палаток бродил. Соседей по кемпингу было немного. Две семьи расположились рядом со сторожкой и нам их слышно не было. Но полночи я слышал какое-то шебуршание. После папуля с Верочкой под присмотром отца ходили в туалет, а дальше я уснул и продрых до того момента, пока меня не разбудил папин возмущённый голос. — Лёшка, вставай, — засунул голову в палатку отец. — У нас обувь спёрли. — Всю? — зевая, вылез я наружу, припомнив, что свои сапоги оставлял у входа в палатку.   — Частично, — ответил отец. — У тебя остался левый резиновый сапог, у омег по правой кроссовке. — Не понял, — попытался я въехать в ситуацию.   — Еноты, суки, приходили, — пояснил отец. — Я тут уже осмотрелся. Это они напакостничали. — Да ну… — не поверил я. — Пойдем, сам посмотришь. Легко сказать — пойдем. Босиком по влажной от росы траве идти было ещё то удовольствие. Наши омеги сидели на скамье за столом, поджав свои ножки в носочках и смотрелись уморительно. Я вспомнил, что у них осталось по одному кроссовку и невольно хохотнул. Расследование преступления много времени не заняло. Нашу обувь действительно унесли полоскать, не иначе запах показался енотам съедобным. Один сапог отца завис на коряге метрах в десяти от берега, но достать его не получалось. Предположительно остальная обувь уплыла или утонула в реке. Заводь в этом месте была неглубокой, но енотам вполне хватило для того безобразия, что они устроили. — Зато продукты целые, — снял я с дерева рюкзаки. — Любочка, как ты и хотел, дикая природа и ваши веники, — подбадривал отец папулю. — Как мы до машин доберёмся? — чуть не плакал папа. — Спросим у сторожа и купим какую-нибудь обувь, — предложил я. — Я могу лапти сплести, — подал голос серый мышь.   — Угу, — буркнул отец и, пританцовывая на колючей дорожке из мелкого щебня, отправился в сторону сторожки. Вернулся он быстро с сообщением, что воровство носило массовый характер. Всё, что было из запасов обуви, сторож уже раздал другим бедолагам из кемпинга. — Можно надеть две правые кроссовки, — предложил Верочка папуле, — а я себе сплету лапти, только лыко требуется. — Накрылась рыбалка, — бухтел отец, срезая то самое лыко с бревна, заготовленного для дров. Попутно мы выслушали лекцию от креативщика. Правильное лыко должно быть из липы и его нужно какое-то время в кипятке подержать, ещё какие-то манипуляции устроить, но не в нашем случае. Добытое лыко заливали горячей водой в котелке из-под ухи и сразу пускали в дело. Нам бы до канатной дороги, а потом до стоянки дойти, так что сойдёт любая поделка. Папуля примерил два правых кроссовка и решил, что вполне сможет в них передвигаться. В свою очередь, я решил преобразовать единственный сапог. Срезал голенище и из него соорудил нечто странное для второй ноги, прикрутив леской. — Ты в таком виде даже на рыбалку можешь сходить, — позавидовал мне отец, но дизайнер нас притормозил. Оказывается, ему для плетения лаптей болванка нужна. Мой обрезанный сапог лучше всего подходил для этих целей. Удивительно, но креативщик своё дело знал. И явно где-то тренировался, так как потратил всего по часу на каждый лапоть. — Мышь мышью, а руки из нужного места растут, — поделился я с отцом своими наблюдениями. Тот уже щеголял в лаптях, а для онучей использовал одно из полотенец, разорвав его и обмотав вокруг ног. Теперь мы терпеливо ждали, когда дизайнер для себя лапти сплетёт. Неспешно пообедали, сдали сторожу палатки и стали собираться в обратный путь. И если на площадке канатной дороги людей было немного, то на парковке мы произвели настоящий фурор. Папуля в разных, но правых кроссовках, прихрамывая на одну ногу, шёл впереди, за ним креативщик в лаптях и с пучком лозы. Следом отец, тоже в лаптях, с рюкзаком и всё той же лозой. Замыкал это шествие я в хрен знает какой обуви, гружёный как верблюд и с удочками. Народ на парковке дар речи потерял, но с вопросами никто не сунулся. Папа, конечно, успел устроить селфи, но отец быстро пресёк это безобразие и затолкал родителя в салон автомобиля. Я тоже поспешил запихнуть барахло и уселся за руль. Отчего-то дизайнер не спешил занять своё место, а по какой причине, я не понял. Наконец омега демонстративно поджал нижнюю губу, протиснулся на свое место, а после вообще выдал: — Я не мышь!  — Не мышь, — не стал я пререкаться и вырулил со стоянки. Вечером дома все наши приключения уже казались смешными. Отец демонстративно пристроил лапти на веранде, пообещав мне, что на рыбалку мы в ближайшее время все-таки съездим. Папуля было заикнулся, что лозы не так много, но получил от главы семейства недовольный рык и примолк. Креативщик хоть и не согласился с моим мнением, но по приезде куда-то скрылся вместе со своей лозой, как та самая мышь. Ещё два дня он прошмыгивал по дому словно маленький серый зверёк и редко попадался кому-либо на глаза. Понятно, что он свою лозу обрабатывал и занимался тем, для чего его и наняли. Как говорится, ничто не предвещало беды и все были при деле. Администрация всё же утвердила место под торговый центр. Согласование документов затянулось, поэтому ужинали мы с отцом в городе, предварительно сообщив папе, чтобы не ждал — вернёмся поздно. Отец на радостях чуть-чуть водочки на работе тяпнул и меня посадил за руль. Настроение было преотличное. В дом мы ввалились, как и положено двум альфам, громко топая и сшибая углы. Я-то ещё ничего, а отец конкретно в коридоре за табурет запнулся, высказался, что думает о мебели, кидающейся под ноги, и наконец сообразил зажечь верхний свет. А дальше мы с ним хором заверещали, как перепуганные омеги. Отец опомнился первым, подхватил табурет и долбанул им по скопищу мышей. Представьте себе, у двери, что вела в кладовку под лестницей, скопилось около двух десятков мышей. Они сидели друг у друга на спинах, кто-то сверкал глазами, кто-то усами шевелил. По крайней мере мне так показалось, что шевелят. Табуретка в руках отца это нашествие мышей приостановила. Отчего-то весь мышиный клубок взвился вверх, а после так же компактной кучкой упал мне под ноги. — Это что же такое? — присел я на корточки, чтобы рассмотреть получше, поскольку уже понял, что мыши ненастоящие. — Где этот креативщик хренов?! — прорычал отец. Папуля в розовом пеньюаре выскочил из спальни и с недоумением остановился на верхней ступени лестницы, разглядывая отца с остатками табуретки в руке. — Любочка, что это за фигня? — повторил отец вопрос. — Подушечка от сквозняка. Вера сказал, что можно такие под дверью укладывать, на первом этаже сквозит в холодное время года. Перепуганный дизайнер из своей комнаты тоже выглянул. Отец, бросив наконец табуретку, удалился, бурча себе под нос какие-то проклятия в адрес всех дизайнеров мира. Я же остался собирать мусор и остатки креативной подушечки от сквозняков. Дизайнер обиженным не выглядел и поглядывал на меня свысока (я же на корточках мусор собирал). Пеньюар на омеге был голубенький. Стоял он на пороге комнаты и получилось так, что на свету его длинные, стройные ножки просвечивались сквозь кружево. Чуть волнистые русые волосы рассыпались по плечам, а сам омега обозначил лёгкую ухмылку уголками губ. Невольно я залип на этих губах и сглотнул, переключив свой взгляд на те ножки. Меня словно кувалдой по голове стукнуло. Столько раз смотрел на Веру и не видел очевидного. Р-р-р… Кто ему позволил в такие кружева рядиться? В балахон его, в серый, мятый и невзрачный, чтобы ни один альфа не взглянул и не покусился на моё сокровище! То, что «сокровище» будет моё, я уже не сомневался. Здесь главное, правильно организовать осаду. С папулей Верочка общий язык нашёл. Отцу… ну, будем считать, что тоже понравился, — лапти на веранде висят. Ну а про остальное омеге волноваться не стоит. Теперь у него есть я!