***
Поместье Малфоев Люциус открыл утреннюю газету и потянулся за чашкой чая. Совершенно не подозревая о Заголовке, который его ждал. Нарцисса оторвалась от своего собственного чтения «Ежемесячника британских ведьм». – Люциус? — спросила она с беспокойством. Волшебник сглотнул и кивнул, его горло было слишком перегружено, чтобы он мог говорить. Его серые глаза продолжали метаться к бумаге. – Что-то не так? — спросила Нарцисса. – Ничего, — пробормотал Люциус. Под ее пристальным взглядом он отмахнулся. В его голове уже кружились мысли, возможности и беспокойство. Он быстро закончил свой завтрак, затем взял газету с собой, когда вернулся в свой кабинет и попытался связаться с Северусом. Люциус был уверен, что глава Слизерина будет знать, что происходит. Его второй задачей было написать Гарри и попытаться успокоить подростка; он был уверен, что зеленоглазый юноша паникует.***
Нора Билл считал себя вполне обоснованным человеком. Он гордился тем, что был логичен и наблюдателен, а также умел сохранять рассудок в самых экстремальных ситуациях. Он верил, что проявил эти три характеристики, когда узнал, что Секс Магия проявилась вокруг Гарри Поттера, друга его младшего брата, и что Люциус Малфой на самом деле охотился за Мальчиком-Который-Выжил. Он думал, что это будет последняя неожиданность. Но у судьбы, очевидно, были другие планы. – Черт возьми! — взвизгнул он, выронив газету из рук. – Билл! – Молли, пронзительно закричала его мать. Разрушитель Проклятий проигнорировал ее возмущение и просто показал ей бумагу. Молли Уизли ахнула. – Гарри на турнире Трех Волшебников? Бедный мальчик! Билл почувствовал, как у него начинает болеть голова. Ему нужно было связаться с Гарри и выяснить, что происходит, так как он не доверял Пророку.***
Хогвартс Гарри начинал злиться. Он, конечно, заметил, что Рон стал странным за лето, завидуя новой одежде Гарри и дружбе с Биллом, и тем как младший сын Уизли взорвался обвинениями Гарри в том, что он был избран четвертым Чемпионом Трех Волшебников, зеленоглазый волшебник на самом деле не был удивлен. Он, конечно, был обижен и разочарован, но воспринял это спокойно. Он не взорвался из-за своего гнева, он не пытался переубедить Рона. Гарри просто принял это и пошел дальше. Он не собирался умолять. Внимание Люциуса и компания Билла сотворили чудеса с уверенностью подростка. Близнецы подхватили этот лакомый кусочек и дразнили своего младшего брата. Они пытались преодолеть охранную черту кубка, и если они не могли этого сделать, то Гарри тоже не мог. Зеленоглазый подросток не удивился, когда на следующее утро хаффлпаффцы, большинство рэйвенкло и гриффиндорцев поверили, что он бросил свое имя. Слизеринцы, очевидно, думали, что он не смог бы этого сделать, но они насмехались и раздражали его, как всегда. Удивительно, но ученики из двух иностранных школ были гораздо более логичными и, хотя и не были дружелюбны к Гарри, они также не были враждебны. – Гарри. Зеленоглазый волшебник оторвался от своей книги и перестал притворяться, что не обращает внимания на окружающих. – Утро, Гермиона. – Правильно "доброе утро", Гарри. – Не для меня, – ответил подросток. Гермиона поморщилась и согласилась с этим. – Да, Рон ведет себя как придурок. И остальная часть школы тоже. Гарри позволил легкой улыбке появиться на своем лице. – Да ну, ты говорила, что волшебники не логичны ещё на первом курсе, – напомнил он своей подруге, и ведьма улыбнулась. – Это мои слова. Подвинься. Гарри освободил ей место, чтобы она могла сесть. – Что ты там читаешь? – спросила она его. – Это "Руны: Искусство друидов". Билл одолжил это мне, – ответил Гарри. – Название не на английском, – Гермиона посмотрела на обложку. – Ах, нет, на самом деле это кельтский. Билл начал учить меня греческому, а затем кельтскому, – признался Гарри. – Если бы книга не была увлекательной, я бы сдался. Чтение – это медленный процесс. Гермиона была впечатлена, и это отразилось в ее глазах и в том, как он рассказывал о книге (в библиотеке Хогвартса не было ее копии!), и о новом прилежном поведении Гарри (о том, как он стал серьезнее относиться к своей учёбе), и о новообретенных знаниях подростка. – Я завидую тебе, - вздохнула Гермиона. – Я свободно говорю на французском, но у них нет таких редких томов, как этот, по крайней мере, ничего, что я могла бы достать, – сокрушалась ведьма. Затем она пригвоздила Гарри одним из своих взглядов. – Знаешь, вы с Биллом проводите довольно много времени вместе. – Я знаю, – легко ответил ей Гарри. – Я хотел бы, чтобы он был моим братом. Лицо Гермионы смягчилось. – Я знаю. Я единственный ребенок в семье и хотела бы, чтобы у меня тоже были братья и сестры. Двое друзей вздохнули. Они начали есть, некоторое время не разговаривая, и только когда со стола почти все убрали, снова заговорили. – Что ты теперь собираешься делать, Гарри? – спросила его Гермиона. – Не знаю. Совы прилетели, как обычно, и острые глаза Гарри заметили двух птиц, летящих к нему. Сначала появилась сова Люциуса, та самая, которую он использовал, для общения с Гарри. Затем появилась Хедвиг с письмом от Билла Уизли. Гермиона смотрела на письма. –В чем дело? – спросила она Гарри. – Не могу сказать тебе, пока я их не прочитаю, – сказал ей подросток, заставив ведьму закатить глаза. Гарри первым разорвал письмо Билла. Его глаза скользили по строчкам, когда он кормил каждую птицу беконом и пододвигал немного воды к совам. Сова Люциуса сначала позволила Хедвиг, а затем тоже попила . Это зрелище позабавило Гермиону, но разум Гарри переваривал слова Билла. «Привет, Маленький Монстр. Я предполагаю, что это не самый удачный день для тебя. Учитывая, что я поперхнулся, когда увидел статью в пророке, я знаю, что ты, по крайней мере, зол и обеспокоен. Что ж, оставь беспокойство моей матери; она была в ярости от этой новости. Когда я видел ее в последний раз, она писала письмо Дамблдору. В любом случае, проклятый Турнир Трех Волшебников – это плохие, плохие новости. Я не собираюсь спрашивать, бросал ли ты бумажку с именем, так как я не верю, что ты когда-либо поступили бы так, не ради денег, не ради славы, конечно, не ради острых ощущений. (Ты можешь найти всё это со своим мужчиной) Я поспрашиваю вокруг, посмотрю, смогу ли я найти или сделать что-нибудь, чтобы помочь. Я хочу попросить тебя только об одном: будь сильным. Не беспокойся о непостоянных людях; просто продолжай учиться. Держись в тени, НЕ давай интервью (репортеры – стервятники) и держи своих сторонников и друзей рядом, они помогут тебе. Много любви, Билл.» Гарри вздохнул и свернул письмо. – Билл, — сказал он Гермионе. – Он сказал мне, что миссис Уизли в ярости, чтобы я не волновался и не делал никаких глупостей. Гермиона фыркнула. – Он тебя знает. Гарри бросил на нее нерешительный взгляд и перешел к следующему письму. «Мой милый, Похоже, ты хочешь, чтобы я поседел. Газеты были довольно информативными, но я бы предпочел услышать всё от тебя. Я знаю, что ты этого не делал; я не идиот, в отличие от овец в магическом сообществе. Как только разберусь со всем, я попытаюсь узнать, что происходит. Если я не смогу найти способ остановить это, я, по крайней мере, найду способ обратить этот беспорядок в твою пользу, доверься мне. Ты получишь от меня весточку не позднее завтрашнего утра. Моя любовь, L.» Гарри почувствовал себя немного лучше. По крайней мере, он был не один в этой неразберихе. – От кого второе письмо? — спросила Гермиона. Зеленоглазый подросток сделал паузу. Не то чтобы он не доверял Гермионе свою жизнь, но рассказывать ей о Люциусе, о Секс Магии, о том, что он гей; это было не то, что он хотел делать. Он еще не был готов признать это. Билл догадался, и он отличался от молодой ведьмы, Разрушитель Проклятий был взрослым. Кроме того, Большой зал, когда большая часть школы была против него, и кто-то явно хотел его убить, поместив его имя в кубок, не был местом для такого разговора. – Просто друг, — сказал он Гермионе. Может быть, в будущем он даст ей знать. Сейчас было еще слишком рано