Каждое художественное произведение принадлежит своему времени, своему народу, своей среде. — Георг Гегель
В нашем мире есть множество вещей и событий, которые заставляют сердце замирать, а взгляд — приковываться к объекту. Таким, например, был одинокий главный зал музея со множеством копий римских скульптур, на которые так красиво ложился закатный свет, падающий сквозь узкие окна, расположенные прямо под потолком помещения. Экспозиция еще была закрыта и единственным, кто мог наблюдать это зрелище, был парень, сметающий с пола мусор, который оставили при транспортировке самого выставления. Может, вторая смена не так плоха? Работай он по обычному графику, весь этот красочный вид прошел бы полностью мимо него. Котаро никогда не был ценителем искусства, более того, он практически никогда не посещал театры, музеи и прочие культурные учреждения. Однако, все изменилось тогда, когда буквально в ста метрах от его дома открыли один из самых ожидаемых музеев в округе. Администратором была его родственница, с которой мать Бокуто поддерживала очень теплые отношения, она как раз и предложила Бокуто устроиться туда на подработку, пока рабочие места еще были. Ну, ртов в семье немало, деньги лишними не были, так что предложение было принято без лишних раздумий. Первые дни давались сложно, особенно для человека, который не привык работать в одиночку. Нет, заниматься уборкой не требовало особых усилий, но тот факт, что всю работу приходилось делить с самим собой — выматывал. Да что уж там, выматывала не работа, а именно факт одиночества в рабочую смену. Впрочем, Котаро старался об этом не думать. Работа шла в своем темпе, без особых проблем, более того, работником все были очень довольны и постоянно хвалили, пока… Пока злосчастная ваза не сыграла с Бокуто злую шутку. Это случилось через неделю после открытия первой экспозиции. В одном из залов стояли старинные расписные вазы ручной работы, стенды которых белобрысому приходилось протирать от пыли и отпечатков детских назойливых пальцев. И, вот незадача, одно неосторожное движение рукой и перед глазами уже не ваза, а пустующий стенд, под которым неаккуратно раскинулось множество осколков былого экспоната. Естественно, первой мыслью было то, что пора прощаться со своей работой, которую он, за столь короткий срок, уже успел полюбить. К тому же, он даже не знал, к кому обратиться, но был полностью уверен, что лучше он сдаст себя сам, чем потом выслушивать нотации о том, что он поступил совершенно некрасиво. То, что администратор не обрадовалась вестям Котаро — мягко сказано. Но, к его большому счастью, дело удалось замять, пусть и не полностью в пользу провинившегося. Бокуто получил наказание, правда оно было скорее символическим. Бóльшая часть утренних смен стала вечерними, к тому же и часы в работе прибавились. Теперь рабочий день заканчивался после закрытия самого музея, притом задолго после. Но это было в разы лучше возможного штрафа, который, оказывается, был очень даже немаленьким.* * *
Недели две спустя усталость от вечерних смен перестала ощущаться так явно и стала даже привычной. Все бы ничего, но выставка с копиями тех самых римских скульптур, по необъяснимой для Бо причине, стала достаточно популярной, и в зале постоянно находилось множество людей. Правда, к вечеру они рассеивались. А зря. Закат, чего и следовало ожидать в самый разгар летних дней, приходился на глубокий вечер, ближе к закрытию музея. К тому моменту все уже расходились по домам, да и в целом поток людей был в основном в утреннее и дневное время. Один только Котаро знал, что именно скрывается в этих стенах перед закрытием. Конечно, чувство гордости за то, что насладиться закатным видом может только он, каждый раз скрашивало остатки рабочих смен, но было еще одно сильное чувство, которое Бокуто никак не мог в себе подавить — немыслимое желание поделиться этим сказочным моментом с кем-то еще. И, в один из дней, этот «кто-то» сам находит Бокуто. На этот раз рабочий день начинался тремя часами ранее и все из-за того, что несколько дней назад Котаро пришлось уйти с работы пораньше, а дорабатывать часы ведь надо. Как раз в это время в музее был самый пик посещаемости. Более того, на сегодня даже была запланирована небольшая экскурсия для студенческой группы. Правда сам работяга узнал об этом только тогда, когда они уже прибыли. Да и, в целом, ему знать и не надо было. Вот только парнем он был любопытным, так что в самом начале смены успел разнюхать, что студенты эти с кафедры истории искусств и большая часть из них ровесники самого Бо. К тому же, в какой-то момент Котаро осознал, что совершенно ничего не знает о своем месте работы, несмотря на то, что проводит на ней бóльшую часть своего времени. Ну, а следствием этой мысли стало желание подобраться поближе к группе и послушать о том, что же им будет вещать экскурсовод. К тому же он сможет прикинуться одним из студентов, как только у него будут перерывы в работе. План сработал хорошо. Не сказать, что информация была прямо захватывающей и интересной, но зато теперь Бокуто знает немного больше. К тому же, сам факт такого «незаметного», по его мнению, подслушивания, явно забавлял паренька. Более того, он даже ненароком сравнил себя с Джеймс Бондом и чуть не рассмеялся в голос с самого себя. Однако, все хорошее рано или поздно заканчивается. И, как назло, гид сообщил о конце своей экскурсии именно в тот момент, когда Бо присоединился к группе ребят на перерыве. Студенты начали медленно расходиться в разные стороны, а кто-то со скучающим и явно не впечатленным видом отправился на выход. Остался только один единственный парень, отбившийся от группы. Он с немалым интересом в глазах рассматривал скульптуры, обращая внимание чуть ли не на каждый изгиб фигур. На момент показалось, что это был не человек, а часть экспозиции, настолько он вписывался в античное окружение. Светловатая кожа, темные завивающиеся, но при этом аккуратно уложенные волосы и глубокие синие глаза, которые контрастировали с беловатой кожей. Стоит сказать, что кожа самого Бокуто была еще более бледной, но по какой-то причине это не бросалось в глаза с такой же силой. Почувствовав на себе взгляд, студент повернул голову в сторону Котаро и на пару секунд замер, будто о чем-то размышляя. Руки брюнета опустились в карманы брюк и в спешке нащупали там телефон, достав его. Сначала парень глянул на экран, а потом снова на стоящего перед ним Бокуто, как бы взвешивая в голове все «за» и «против». Наконец, собравшись с мыслями, он уверенно зашагал навстречу к работнику и с легкой неловкостью в голосе спросил, нервно поглаживая большим пальцем кнопку блокировки на телефоне. — Извините, вы не могли бы меня сфотографировать? Бо среагировал не сразу, но как только его извилины зашевелились, он взял телефон и широко улыбнулся. Почему-то настроение резко подпрыгнуло до небес, а нескончаемый запас энергии стал еще бесконечнее. Черт, да он готов был сделать целую отдельную галерею с фотографиями этого парня, настолько тот эстетично сейчас выглядел, стоя в окружении каменных тел. — Конечно! Он провел пальцем по экрану, смахивая до функции фотографии и принялся искать удачный ракурс. А брюнет в этот момент подошел к одной из скульптур и встал напротив нее, аккуратно положив руку на холодную каменную щеку. Обнаженная скульптура оказалась на голову ниже самого позирующего, но при этом женская фигура была такой же нежной и хрупкой, как и сам парень. Он слегка наклонился к ее лицу, закрыв глаза и замер. Сказать честно, изваяние девушки в этот момент выглядело будто… Смущенно? Да что уж там, сам Бокуто был не менее смущен. Он застыл, всматриваясь в экран телефона, в который передавалась картинка и вернулся в реальность только тогда, когда парень слегка приоткрыл глаза и томно взглянул в камеру. Именно тогда палец машинально и нажал на проклятую кнопку, несмотря на то, что делать это, по видимому, нужно было секундами ранее. Но Бокуто это не волновало, ведь именно этот взгляд сделал композицию фотографии по-настоящему законченной. Незнакомец отпрянул от статуи, с волнением осмотрев ее лицо, будто он мог сломать ее мягким касанием своей ладони. Наконец, убедившись, что все в порядке, он снова подошел к фотографу-любителю и забрал телефон обратно, не торопясь смотреть на снимок. Он кротко кивнул в благодарность и выдал тихое «Благодарю», и уже только после этого открыл галерею и посмотрел на фото, явно довольный результатом. Убрав телефон обратно в карман, парень, видимо, хотел еще раз поблагодарить Бокуто за труд, но тот начал говорить раньше, опередив студента. — Может тебе будет интересно, — начал Котаро, отбрасывая все формальности. — Фотография вышла и без того очень классной, но прямо перед закрытием, когда солнце начинает заходить за горизонт, вот тут, — он провел рукой в воздухе, показывая на некоторые статуи. — Все выглядит так, будто ты находишься внутри картины! Бо воодушевленно оглядел зал еще раз, а потом снова продолжил свою речь, переведя взгляд на парня, который внимательно его слушал. — Правда, в это время сюда уже никого не пускают, но, — он сделал особую интонацию на этом самом «но», показывая, что никакой проблемы он в этом не видит. — Я могу сделать для тебя исключение, ты выглядишь хорошим парнем. Брюнет неуверенно отвел взгляд куда-то на стену, задумываясь. Разве белобрысый не просто уборщик? У них ведь могут быть проблемы, если они оба окажутся в музее после закрытия без ведома администрации. И ладно еще тот парень, он тут работает, но для самого студента это равносильно незаконному проникновению в чужую собственность. Хотя, парень звучал убедительно, может ничего плохого и не случится? — Я... Подумаю. Брюнет чувствовал себя очень неловко, но при этом выглядел абсолютно спокойно. Бокуто даже не смог понять, честно ли он говорит о том, что подумает или это отговорка, чтобы от него отстали. В любом случае, надежда ведь умирает последней, так? Только студент собирался повернуться к выходу из зала, как его снова остановил звонкий голос, который эхом раздавался по всему помещению. Наверное, виной тому был высокий потолок и то, что зал был достаточно пустующий, даже учитывая все скульптуры, которые в нем находились. — Если что, то сегодня вряд ли выйдет, но ты можешь подойти завтра к, хм, девяти. Я буду ждать в этом зале, договорились? — Котаро занес руку за затылок, подумав о том, что он явно о чем-то забыл, только вот о чем именно? Осознание пришло секундами позже: он ведь даже не представился своему новому другу. — Совсем забыл сказать, можешь звать меня просто Бокуто! Брюнет вновь вежливо кивнул и немного неуверенно поджал губу. Видимо, этот Бокуто и правда собирается его ждать. Говорить наверняка он не мог, все же он до сих пор был не до конца рад всей этой затее, но кто знает, как завтра карта ляжет. Почему-то в глубине души ему очень хотелось согласиться на предложение белобрысого. — Акааши Кейджи, — тоже представился студент и вскинул руку, оголяя часы на запястье, смеряя взглядом время. — Я не могу ничего обещать, Бокуто-сан, но… — он сделал легкую паузу, призадумавшись. — Я постараюсь.