Ворона

Он с недоверием смотрел на новенькую. Когда до него дошли слухи, что к ним присоединяется еще один человек, Кисаме и подумать не мог, что это будет девушка, еще и такая молодая. Однако, узнав в ней красноглазую убийцу клана Учих, мужчина немного угомонил пыл, продолжая молча наблюдать за своей новой напарницей. — Брюнетка, длинные ноги, бледная, уж больно худовата… — Продолжал размышлять он. Мужчина, оглядевшись и не увидев никого поблизости, направился в сторону причала, где, свесив ноги к воде, сидела новенькая. Как ему показалось, она сидела неподвижно, смотря на водную гладь. Услышав позади себя шаги, брюнетка обернулась. Подняв глаза, Итачи увидела мужчину, изогнувшего губы в кривой усмешке. Подождав пару секунд и не получив от него никакой реакции, Учиха снова уставилась в воду. — Теперь мы напарники, — он подошёл ближе, — я Кисаме Хошигаки, — не дожидаясь ответа девушки, мужчина продолжил, — а ты Учиха Итачи, та самая, что вырезала весь свой клан. Девушка не обронила ни слова, лишь, незаметно для собеседника, вздохнула. — Я тебя прекрасно понимаю. Именно поэтому мы и напарники. Чувства при убийстве товарищей потрясающие, не так ли? — Кисамэ присел, пытаясь разглядеть лицо девушки, скрывающееся за высоким воротом плаща. — Не много ли разговоров для первой встречи? — Наконец-то послышался ее голос,  заставив его вздрогнуть. Он взволнованно сглотнул, после того, как она недовольно посмотрела на него. Но тот решил не отступать, продолжая вытаскивать, будто тисками, слова из девушки. — Хотелось бы узнать побольше, нам ведь сражаться плечем к плечу. — Оперевшись на руку, сказал он, после чего, свободной рукой поправил исцарапанный протектор. Сама того не осознавая, она провела рукой по своему протектору, ощущая пальцами глубокую выемку в металле. Царапина на изображении перечеркивала ее хорошее будущее, объединяя с такими как Кисаме людьми. — Обо мне ты и так много знаешь, а что на счет тебя? — Продолжая смотреть на воду, спросила она, — ты такой же, как и они, как я, неприкаянный, отвергнутый всеми бродяга. Не так ли? — Первый раз за их разговор она немного изменила интонацию, добавив нотку издевки в своем голосе, однако этого было достаточно, чтоб вывести Хошигаки из себя. Его меч мгновенно слетел с плеча, остановившись в нескольких миллиметрах от брюнетки. Та, стараясь скрыть накатившую тревогу, прикрыла глаза. — Хочу рассказать тебе кое что интересное. Акулы вылупляются из яиц, но зарождаются и развиваются в утробе матери. Иногда количество детёнышей меньше количества яиц. Знаешь почему? — он замолчал, ожидая ответа девушки, однако та продолжала не нарушать его речь, — канибализм. Детёныши начинают поедать друг друга в утробе матери. Они начинают убивать своих же братьев и сестёр перед тем как выйти в мир, считая все, что видят, не более, чем добычей. — Кисаме указал на воду, из которой торчали акульи плавники, быстро перемещающиеся из стороны в сторону, — с сегодняшнего дня мы с тобой коллеги в Акацуки, так что будь осторожна… со мной. — То же относится и к тебе. — Тихо сказала Учиха, повернув голову к нему, демонстрируя свой Шаринган. — Надеюсь мы повеселимся, Итачи-сан и не убьем друг друга. — Угомонив пыл, Кисаме попытался выглядеть дружелюбно. — Тот, кто убивает своих товарищей умрёт ужасной смертью. — Она поднялась, став напротив мужчины. Хошигаки хмыкнул, закинув меч на плечо. Кисаме снова проснулся покрытый мурашками. Холодный пот катился по вискам, глаза влажно блестели от лунного света. Она снова ему снилась. Сев на кровать, он попытался восстановить дыхание. Колотящееся сердце выпрыгивало из груди, нагоняя на мужчину еще больше воспоминаний. Не в силах больше держаться, он упал на кровать, снова закрывая глаза. Сон медленно и тревожно начал затуманивать его рассудок, с головой возвращаясь в прошлое… Крутой спуск не давал двум путникам быстро идти, заставляя обходить густые и колючие заросли, иногда сбиваясь с тропы. Весеннее солнце начинало прогревать землю, выдавливая из нее свежую траву. Такая погода для многих могла бы показаться благоухающей и чудесной, однако Кисаме  имеющий «акулью» внешность, не был этому особо рад. Сухой воздух не давал надышаться, а ограниченный запас воды, который у него уже закончился, делал его уж слишком уязвимым. Это до жути раздражало мужчину, так же, как и вечно молчащий спутник. — А вот мне интересно, — прервал он молчание и облокотился на Самехадо, — сколько тебе было лет, когда тебя взяли в Анбу? — Глядя на брюнетку, спросил он. — Одиннадцать, — сухо сказала она, не переставая идти вперед, — откуда ты знаешь, что… — Учиха не успела договорить, как ее перебил Хошигаки. — Рыбки рассказали, — он хитро улыбнулся, смотря на девушку. Она стояла полуоборотом, устало глядя на него, — редко встретишь такого талантливого человека, Итачи-сан. Родители, наверное тобой гордились? — Кисаме хотел вывести ее из себя, посмотреть на любые другие эмоции, кроме «учиховского спокойствия», однако это ему не удавалось. Девушка оставалась холодна. — Отца устраивало мое продвижение в рядах Анбу, — девушка, продолжила путь, следом за ней вяло поплелся и Кисаме, — он хотел использовать меня как шпиона, — брюнетка растегнула плащ, доставая флягу с водой. Сделав пару шагов на встречу мужчине, она протянула запас воды, — мы люди, а не рыбы, поэтому, чтоб удостовериться, лучше спросить у человека. Мужчина сделал несколько глотков, после чего, облегченно вздохнув, передал флягу девушке. Она запрятала ее обратно, последовав дальше. — Уж лучше пусть молчит. — Подумал Кисаме, немного задумавшись над словами спутницы, решил не задавать вопросов, идя в тишине. Мужчина скинул с себя одеяло. Сон не хотел идти. Тело затекло лежать в одном положении, бессмысленно смотреть в потолок не хотелось. Немного повертевшись, он решил выйти из убежища. Ночь была прохладной, запах недавнего дождя радовал легкие. Мелкие капли, спрятанные в листве деревьев, с шорохом срывались вниз, глухо разбиваясь об траву. Он посмотрел на небо, затянутое серыми тяжелыми облаками, где-то вдалеке зигзагом прошлась яркая вспышка молнии. Мужчина горько улыбнулся… Силуэт девушки, быстро перемещающийся впереди него, с легкостью преодолевал преграды скал и резких обрывов. Несмотря на большую скорость, ее движения оставались плавными и осторожными. Кисаме заметил это давно, иногда позволяя себе мимолетно восхищаться Учихой. Чересчур молчаливой, в отличии от большинства девушек, талантливой и холоднокровной напарницей. В тот день небо было таким же — пасмурным и тяжелым. Тучи из последних сил держали в себе воду, приобретая серый цвет. Поднялся ветер, развивающий длинные плащи путников. — Поднимается буря, — она прервала молчание, обращаясь к Хошигаки, — нужно найти укрытие. Запрятав руки в плащ, Кисаме подошел к Итачи. Посмотрев на девушку, устремившую серьёзный взгляд в дождливое небо, он улыбнулся. Он никогда раньше не замечал, как она щурится, ловя порыв холодного ветра. В такие моменты Учиха показалась ему… настоящей. Кисаме наблюдал, как пряди темных длинных волос развивает ветер, как девушка откидывает их со своего лица, пряча за ухо. Она же, повернувшись к нему лицом и заметив пристальный взгляд, вопросительно уставилась на мужчину. — Да, нужно, до убежища дойти не успеем. — Отведя глаза в противоположную от нее сторону, насколько он смог притвориться, безразлично ответил мужчина. Когда путники добрались до пещеры, пустился ливень. Промокнув до нитки, они заскочили в узкий проход, поросший горной растительностью. Ветер свистел и, в перемешку с каплями дождя, создавал приглушенный вой, который обычно бывает в такую погоду. — Надо же, как льет. В это время года и такие дожди… Просто загадка природы, — мужчина стянул с себя мокрый плащ, принявшись выжимать его. Девушка стояла у входа, высматривая, не сел ли им кто-то на хвост, пока они добирались сюда. Мужчина принялся разводить огонь, подбив в кучу остатки сухого мха и листьев. Послышался треск огня, мелкие искорки заиграли и через несколько секунд появилась тонкая ниточка белого дыма. — Ты так простудишься и заболеешь, — Кисаме обратился к брюнетке, тело которой уже начинало подрагивать от холода, — а нам этого не надо, — он накинул свой плащ на скалистый выступ в пещере и протянул к ней руку, — нужно высушись верхнюю одежду до темноты, потом костер придется потушить, вдруг заметят. — Он в ожидании сделал шаг ближе. Недолго думая, девушка сняла мокрый плащ, передав его в руку Кисаме. Костер немного разгорелся и начал излучать тепло. Она подошла, протянув руки к его источнику. Мужчина, разобравшись с одеждой, сел напротив девушки. Языки пламени отбрасывали их тени, играющие от сквозняка, залетающего из скалистых стен. — Спасибо. — Сказала Учиха, уже немного согревшись. Хошигаки лишь одобрительно кивнул головой, подкидывая в костер новые клубки мха. Разговора не было, но в то же время обстановка была не напряженной. Тепла стало намного больше, а буря понемногу утихала. Итачи пару раз подходила к выходу, напряженно вглядываясь в успевшие настать сумерки, но, к счастью, никого не было. Вещи постепенно просыхали, а путников начало клонить в сон. — Я буду тушить костер, не против? — Заметив, что девушка задремала, он осторожно дотронулся до ее плеча. Несмотря на влажную одежду, ее тело было приятно теплым, ему не хотелось убирать руку, однако пришлось. — Да, пора. — Она резко проснувшись, вздрогнула. Кисаме топнул несколько раз ногой, после чего свет в пещере погас. Вместо треска огня стали доноситься звуки ночных птиц и тихий скрип коры старых деревьев. Они отодвинулись от зауглившегося места, все так же находясь напротив друг друга. Сон быстро пришёл  к  ним и путники замолкли в темноте. Сон прервал холод остывшей пещеры. Он открыл глаза, быстро привыкая к темноте. Небо рассеялось, появился диск бледной луны. Мужчина мог видеть очертания своей напарницы, которая, скрутившись в клубочек от холода, продолжала спать. Кисаме, стараясь быть как можно тише, осторожно подполз к девушке. Свет луны падал на ее бледное лицо, очерчивая контур изгибистых бровей, тонких губ и ровного носа. Она дышала тихо и спокойно, положив голову на свою руку. Ему захотелось коснуться ее кожи, но страх не давал этого сделать. Его не пугало то, что она может испепелить его или заставить мучаться в жуткой, болезненной иллюзии. Он не хотел быть ненавистным ей. Лучше быть напарником, которому она сможет доверять, чем тем, кого она даже не сможет переносить на дух. Кисаме поднялся на ноги и, сняв высохший плащ, осторожно накинул его на брюнетку. Та, немного поерзав, укуталась сильнее, продолжая спать. — Не разбудил. — Подумал он про себя, облегченно вздохнув. Он лег напротив неё, продолжая наблюдать за Учихой, после чего и сам начал постепенно засыпать. Кисаме пробыл на улице до восхода солнца. Не замечая быстротечность времени, мужчина встретил рассвет, продолжая рыться в своих воспоминаниях. Его напарница не уходила из головы и, даже когда он закрывал глаза, её хрупкий силуэт оставался парить перед ним, напоминая о временах, которые ему никогда не вернуть, о вещах, которые он не решился сделать, о той жизни с ней, которую он мог прожить. Ком снова подкатил к горлу. — Я и раньше терял напарников, — мужчина сжал кулаки, стараясь сдерживать свои эмоции, — но почему сейчас мне так больно, — Кисаме чувствовал, как биение его вырывающегося сердца отдает в висках, — зачем я отпустил тебя, Итачи-сан. Постепенно наступил рассвет, снова возвращая Хошигаки к жизни. Наконец, совладав с собой, мужчина снова вернулся в убежище, еле перебирая ногами. Он узнал об этом несколько дней назад. Его напарница, Итачи Учиха погибла, сражаясь с братом. Акацуки говорили об этом, будто обсуждая очередную новость, без малейшего сожаления, бездумно выговаривая каждое слово. Кисаме ненавидел их, хотел разорвать каждого, кто произносил её имя. Ему было тяжело это слышать. Мужчина не хотел, чтоб её имя было запятнано. Ту последнюю встречу он помнит до малейших деталей, каждый раз вспоминая её печальный взгляд темных глаз. Он пытался пойти за ней, но девушка не разрешила. — Мы с Саске будем биться один на один, — брюнетка остановилась перед ним, — прошу, не вмешивайся. — Не дожидаясь ответа собеседника, Учиха пошла вперед, не оглядываясь. Борясь с желанием кинуться за отдаляющейся от него девушкой либо все-таки послушаться ее, Кисаме выбрал первое. — Я не хочу с тобой прощаться, — он обогнал Учиху, останавливая за плечи, — мы через столькое прошли вместе. — Мужчина почувствовал, ее плечи вздрогнули, как только он коснулся их. Не желая делать ей неприятно, он отстранился. — Это личное, — Учиха на секунду отвела взгляд, прикрывая глаза, — хочу сказать тебе спасибо. Ты хороший напарник, Кисаме. — Легкая улыбка коснулась краешков ее губ. — Мы ведь прощаемся не навсегда, Итачи-сан? — Появилось плохое предчувствие. — Береги себя, — она сказала это тихо напоследок и, прижде чем Кисаме успел возразить, Учиха, поднявшись на носочки, щелкнула мужчину по лбу, — еще увидимся. Он смотрел, как его напарница идёт на смерть, но не позволил себе остановить её. Просто не смог бы. Учиха выбрала этот путь и в нем нет места для других. Подобно вороне, она, попав в стаю, преследовала свои цели, не оборачиваясь на остальных. — Когда-нибудь, мы и в правду увидимся, Итачи-сан, неважно, в этом мире или в следующем. — Оставшись наедине, он сказал это в слух, искренне надеясь снова её увидеть.