— I need attention, feed my addiction I want the action, the satisfaction You have to feed me words that I inquire So my discord someday takes me higher…
Элиз поет, и хоть мелодия легко разлетается по залу, в голосе звучит сила. Она берет высокие ноты, ее голос то будто взмывает вверх, то тут же опускается и затихает. Звучит он мягко, как переливчатый звон серебряных колокольчиков, но в нем слышна и сталь, и томные нотки, словно Элиз нарочно зовет и уходит, не оборачиваясь, зная, что за ней пойдут. Она понимает, когда нужно петь нежно и мелодично, а когда — почти кричать, будто пронзая грозовое небо белой сверкающей молнией. Голос, как языки бледного пламени, обвивает восторженных фанатов, пронзает их сердца и растворяется в воздухе. Нет равнодушных — в каждом сердце этот голос найдет свое место. Элиз любит внимание, это знают все, кто хоть немного знаком с ней. Обычно ей не приходится долго ждать — на нее, такую завораживающе-манящую и вместе с тем светлую и искреннюю, люди смотрят с нескрываемым восторгом, забывая, как дышать. Несколько секунд, улыбка, милые жесты, и вот уже она купается в лучах безраздельного обожания фанатов и теплой привязанности друзей и родных. Элиз не скрывает радости. Посылая бессчетные воздушные поцелуи, она улыбается окружающим в обмен на их любовь, и этот обмен — честный, ведь она отдает им всю себя без остатка и получает намного больше. Элиз раскрывает душу. Поток серебристой энергии, чистой и мощной, вырывается наружу и дарит свет всем, кто его касается. Сотни таких же сияющих потоков направляются на нее в ответ. Элиз готова взлететь от счастья.— I hope to thrill you that expectations rise I want to bring you so that you can compromise I'm coming at you like a cannonball So it's the truth you are drop dead cynical.
Хенрик рычит низким голосом. Ярость звучит в нем и, как черный пропахший гарью дым, заполняет все пространство вокруг. В гневном, напряженном гроуле слышны отрывистые слова — Хенрик будто выплевывает их со злостью, проговаривает быстро, как мантру, знакомую давным-давно. Он никогда не забывает контролировать голос… но не эмоции, не безудержное неистовство, каждый раз охватывающее его на сцене. Хенрик знает, что Элиз любит внимание, и никогда не осуждает ее за это. Никто не идеален, и самому ему тоже присуща эта жажда в некотором роде. Он любит ощущать на себе восхищенные взгляды, играть уже знакомую роль GG6 и делиться частью себя, он даже готов бороться за это — с Нильсом или Джейком, с остальными парнями из группы… с кем угодно, но не с Элиз. При виде нее он, сам не желая того признавать, становится частичкой многотысячной радостно гудящей толпы и ощущает себя так, будто греется в лучах щедрого полуденного солнца. Не жалко отдать ей свое внимание — она заслуживает его больше, чем кто-либо другой. Хенрик раскрывает душу. Его энергия красная, как языки пламени, выплескивается неровными вспышками, присоединяется к остальным потокам и устремляется к Элиз. Прикрыв глаза, Хенрик отдает ей себя и обретает что-то очень важное и ценное взамен. Сотни сияющих лучей пульсируют в такт музыке. Их невозможно увидеть, но и Элиз, и Хенрик ощущают эту энергию глубоко внутри. Элиз подходит к Хенрику, не переставая танцевать. Софиты мигают, его лицо в их свете кажется то синим, то красным, то молочно-белым. На мгновение взгляды двух пар серых глаз встречаются. Грациозным, сто раз проделанным движением Элиз упирается изящным пальчиком ему в грудь и подмигивает так, чтобы никто больше не заметил. Легким движением, будто танцуя, она поводит плечом и толкает Хенрика, но тут же обращает взгляд к фанатам и весело машет им. Длинные растрепанные волосы прикрывают лицо, но каждый знает, что на лице Элиз — самая искренняя, самая счастливая улыбка. Хенрик одним шагом оказывается рядом, выждав момент. Тяжелая рука ложится на ее плечи, он притягивает Элиз поближе. Теплая и чуть взмокшая от духоты в зале, она откликается на его жест в ту же секунду, будто так и надо. Тонкие пальцы вцепляются ему в волосы — не до боли, но ощутимо — и Хенрик позволяет ей чуть оттянуть его голову назад и сам слегка опускается на маленькую платформу, чтобы стать одного роста с ней. Дым снова застилает глаза. Хенрик не видит и не чувствует ничего, кроме Элиз — она тоже забралась на возвышение, пряди ее волос касаются его лица, рука обвивает шею, щекой она прислоняется к его волосам. На несколько секунд она становится целым миром Хенрика — миром, объявшим его без остатка. Давно зная, когда им следует вступить, Элиз и Хенрик начинают петь. Их голоса — тоже потоки энергии: один — светлый, пронзительный и прямой, как стрела, другой — огненно-темный, похожий на уходящий в небо столб дыма. Потоки извиваются, переплетаются, причудливо играют друг с другом, но ни на мгновение не сливаются, не становятся единым целым. Сквозь грохот ударных Хенрик слышит ее чуть прерывистое дыхание; обнимая его свободной от микрофона рукой, Элиз ощущает, как вибрирует его горло. Они полностью чувствуют друг друга, растворяются друг в друге, и публика, беснующаяся в зале, кажется, чувствует их. С завершающим ударом медиатора по струнам гитары песня завершается. Когда музыка перестает играть, зал взрывается восторженными криками. Хенрик, в последний раз тряхнув волосами, вскидывает руку, пальцы до боли сжимаются в кулак. Элиз замирает, запрокидывает голову, являя тысячам взглядов стройную шею, и повторяет жест Хенрика, но ни на мгновение не отпускает его от себя. Ее губы складываются в широкую улыбку, столь любимую фанатами. Кажется, вся энергия и любовь людей наполняет их, словно сосуды, и теперь они оба принимают ее в себя вдвоем, вбирают, как величайший, ценнейший дар… …как однажды приняли и вобрали души друг друга.