Шёпот тишины

Спустя 20 минут они вышли из здания вместе с небольшим рюкзаком, в который поместились все вещи Василисы, и поехали в Зазимье. — Вау… В реальности он даже больше, чем по телевизору, — сказала Василиса, увидев дом. — Да. Теперь пошли внутрь, — усмехнулась Тина. — Хорошо, — она немного улыбнулась, и семья прошла в дом. — Тут очень красиво, — говорила Лиса, рассматривая дом. — Пойдём, — Тина взяла дочь за руку, и вместе с Даном они пошли в комнату девочки. — Эту комнату мы сделали тебе ещё до рождения, когда Тина была беременна, — сказал Дан и открыл дверь, — но сейчас мы сделали небольшой ремонт. — Здесь так прекрасно. Спасибо! — она их обняла. — Ты осваивайся, потом мы за тобой зайдём на обед. Если что, мы на третьем этаже, — сказала Тина и вышла из комнаты вместе с Даном. — Даник… Наша доченька, маленькая, 13 лет жила без нас, понимаешь? — Тина уткнулась Дану в грудь и тихо заплакала. — Танюш, не плачь, прошу. Ты знаешь, как я не люблю твои слезы, — прошептал Дан и поднял голову Тины. — Просто, я боюсь, Дан, — тихо сказала Тина. — Чего? — они говорили полушепотом, будто боясь нарушить атмосферу. — Того, что она не захочет жить с нами, что сбежит, — говорила Кароль. — Значит, мы сделаем всё, чтобы не сбежала. Она наша дочь. Наша кровь, наша любовь. Мы дадим ей все самое лучшее, — сказал Дан. — Я так тебя люблю, — прошептала Тина и поцеловала мужа. — Я тебя тоже, малышка, теперь пора готовить обед, — сказал Дан, и пара спустилась на первый этаж. Спустя полчаса на их столе красовалась запечённая курица с картошкой. — Я позову Лису, — сказал Дан и поднялся к дочке. — Тук-тук, — он приоткрыл дверь, — можно? — Конечно… — она мялась и не знала, как его назвать. — Папа, — мягко подсказал Дан. — Папа… — она обняла его. — Малыш, мы твои родители. Да, возможно, сложно к этому привыкнуть, но называй нас мама и папа, — улыбнулся Дан. — Спасибо, — прошептала девочка. — Теперь пошли кушать. Мы с мамой приготовили обед, — сказал Дан, и они пришли на кухню. — Не стесняйся, — мило улыбалась Тина, а Василиса лишь опустила голову, но стала кушать. — Спасибо, очень вкусно, — сказала Лиса и улыбнулась родителям. — Так, теперь посмотрим фильм? — спросил Дан. — Давайте, — согласилась Тина, и они все вместе сели на большой диван перед экраном телевизора. Час все смотрели фильм, но взрослые уснули. А Василисе очень нравилась поза, в которой они лежат, и девочка решила нарисовать их на бумаге. Прошло два часа, рисунок был завершён, а девочка спала на мягком пушистом ковре. Посреди ночи проснулся и Дан. — Лиса? — тихо прошептал Дан, видя дочь на полу. Он быстро поднял её и отнёс в комнату, боясь, что девочка заболеет. Когда вернулся, заметил, что жена не спит, а с интересом рассматривает рисунок. — Что это? — спросил он. — Наверное, Лиса нарисовала. Это мы, смотри, — улыбалась Тина. — Красиво, давай поставим в рамку? — предложил Дан. — Конечно. Но пойдём спать, я очень устала, — попросила Кароль, и, поставив рисунок в рамку, они тоже уснули, но уже на большой мягкой кровати. — Даник, просыпайся, — говорила Тина. — Встаю я, встаю, — он поднялся на локти и нежно поцеловал жену. — Я так тебя люблю, — прошептала Тина. — Мам, пап, можно? — в комнату постучал Лиса. — Проходи, — сказал Дан, пока Тина ошарашено смотрела на дочь. — Как ты сказала? — она нежно спросила. — Мама, папа, — боязливо прошептала девочка. — Я так этого ждала, — она крепко обняла дочь, сильнее прижимая к себе. — Девочки, может мы пойдём завтракать? — спросил Дан. — Тебе лишь бы поесть, кошара, — засмеялась Кароль. — Да. Теперь пошли вниз, — он провел по щеке жены и пошёл на первый этаж. — Доченька, поможешь мне выбрать, что-то из одежды? — спросила Тина. — Конечно, — она улыбнулась, и девушки прошли в гардероб. — Вау… Как красиво, — она рассматривала её концертные наряды. — Смотри, что тебе нравится? — она показала ей несколько комплектов одежды. — Вот это красиво, — девочка указала на худи и джинсы с завышенной талией. — Отлично, спасибо, дорогая. Теперь пойдём и мы вниз, а то нас там, наверное, папа заждался, — усмехнулась Тина, и они спустились. — О, наконец. Садитесь завтракать, — он поставил перед ними две тарелки с яичницей и беконом. — Нет. Я не буду это есть, — говорила Кароль. — Ну и почему это? — спросил Дан. — Это калорийно. У меня диета, Дан, ты знаешь, — сказала Тина. — Ой, знаю я. Иди ко мне, — он заставил её пересесть на его колени и начал кормить Тину, которая постоянно поворачивала голову. — Спасибо, пап. Всё очень вкусно, — сказала Лиса и убрала тарелку в посудомойку. — Не за что, солнце. Беги к себе, я покормлю твою маму, и мы чем-нибудь займёмся, — сказал Дан, и девочка, кивнув, убежала на второй этаж. — Дан… Послезавтра день рождения Лисы, — сказала Тина, и они пересели на диван. — Я помню, малышка. Даже знаю, что мы подарим, — улыбался Балан. — Ну и что же? — интересовалась Тина. — Она отменно рисует и хорошо поёт. Набор для рисования: мольберт, краски, холсты, кисти. И гитару. Она недавно говорила, что в детском доме любила на ней играть, когда давали. Но это не всё, — рассказал Балан. — А что ещё? — не поняла Тина. — Хочу позвать родителей. И твоих, и моих. Они должны знать, что их внучка жива, — улыбался Дан. — Да! Отлично, спасибо, — сказала Тина и поцеловала мужа. — Я так тебя люблю, — говорил Дан. — Я тебя тоже, — вторила Тина. — А теперь пойдём к дочке. Будем развлекаться, — сказал Дан и поднял жену с дивана. — Ну, пошли, — согласилась она, и пара поднялась на второй этаж. Как только они вошли, то увидели, как на широком подоконнике лежит Василиса. На её коленках лежит блокнот, а в кулачке ручка. — Даник, переложи её на кровать, — тихо сказала Тина, и Дан взял дочь на руки, в то время как Тина стала вчитываться в текст в блокноте. Да, возможно, это не очень хорошо, но ей хотелось узнать, что там. «Привет, дорогой дневник. Сегодня я к тебе с грустными рассказами, собственно, как и всегда. Давно я тебе не писала, буду исправляться. Недавно меня удочерили. Наконец-то. Оказалось, что Тина и Дан мои родные мама и папа. Конечно же, я рада, что они, наконец, нашлись. Но я думаю, что скоро Тина забеременеет, и они отдадут меня назад, ну или я им просто надоем, ведь не так просто с ребёнком подростком, о котором ты ничего не знаешь. А ещё послезавтра у меня день рождения, но думаю, они об этом забудут, или даже не знают. Как же мне хочется к дяде Жене в моих снах. Он очень хороший. Люблю его. Всегда был мне как отец, хоть и во снах, но помогал советами. Вот бы он вновь мне приснился. Что ж, напишу тебе завтра. Спасибо, что хранишь все тайны». — Дан… — в слезах прошептала Тина. — Что, любимая? — он сидел на углу кровати дочки. — Она боится. Она боится, что мы отдадим её назад, — тихо говорила Кароль. — Маленькая… — он погладил её по щеке, от чего девочка медленно открыла глаза. — П-папа? — прошептала Василиса. — Я тут, не бойся, — он взял её за руку, и девочка заметила в руках Тины свой блокнот. — Читали, да? — грустно спросила Лиса. — Прости, — Тина опустила голову. — Ничего, — она взяла блокнот в руки и, убрав его на стол, обняла мать. — Дан, — начала Тина, и мужчина по взгляду понял, что им нужно поговорить вдвоём, поэтому вышел. — Давай мы сядем, и ты мне кое-что расскажешь, — попросила Тина, и они сели на кровать. — Что именно ты хочешь знать? — с опаской спросила Лиса. — Кто этот дядя Женя? — аккуратно взяв дочь за руку, спросила Кароль. — Я не хочу говорить, — она опустила взгляд. — Почему? Я его знаю что ли? — не поняла Тина. — Да. Очень хорошо знаешь. Вернее знала, — добавила Лиса. — Как знала? А сейчас? Ты хочешь сказать, что это… — начала понимать Тина. — Да. Прости, — она увидела, как слезы женщины потекли с глаз. — За что, солнце? — тихо спросила Тина. — За воспоминания и остальное. Я не знаю, просто всё слишком сложно, — сказала Василиса и уткнулась маме в плечо. — Малыш, я хочу попросить только об одном. Помни, мы с папой никогда тебя не отдадим в детский дом. Ты наша дочь. Родная, кровная, любимая, единственная… Я не могу иметь детей больше. Я очень хочу, чтобы ты мне доверяла. Да, возможно, это сложно, ведь я о тебе ничего не знаю, но прошу, давай будем учиться доверять друг другу вместе? — с надеждой спросила Тина. — Давай, мам. Давай, — она крепко обняла мать. — Малышка… Может, ты чего-то хочешь? — спросила Тина. — Да. Очень хочу, — тихо сказала Лиса. — Чего? Сладости? Что-то из одежды? Канцелярия? Всё, что хочешь, — начала Тина. — Нет, мам. Мне это не нужно. Можем позвать папу? — попросила девочка. — Конечно, — она спустилась к мужу, и спустя минуту оба сидели перед ней. — Так вот, я хочу… Вы можете просто мне спеть? Это то, чего я хочу всю жизнь, — добавила Лиса, а Тина заплакала. — Малыш, что с тобой? — спросил Балан. — Наша девочка… Всю жизнь просто хотела, чтобы мы ей спели, а мы даже не знали, что она жива, — она начала плакать с новой силой. — Дядя… — Лиса посмотрела за спину Балана и увидела Женю. — Что ты сказала? — Тина остановилась и взглянула на дочь, которая завороженно смотрела на дверь своей комнаты. — Что с тобой? — спросил Дан. — Мам, пойдём, — она взяла мать за руку и потянула за собой. Она видела его, видела Женю. Не понимала почему, но он звал её за собой, но остановился перед одной из комнат. — Что это за комната? — спросила Лиса у мамы. — Там… Все его вещи и всё, связанное с Женей, — прошептала Тина, смотря на дверь. — Ты можешь открыть? — попросила девочка. — Хорошо, — Тина вытащила из-под коврика ключ и открыла дверь. — Вот. Наверное, это, — Лиса увидела, как Женя показывал на шкатулку, и отдала её маме. — Мне нужно открыть? — спросила Тина и после кивка открыла шкатулочку. Там лежала маленькая записка. «Будь счастлива с ним. Ваша дочь — ключ к счастью». Как только Тина это прочла, Евгений просто исчез. — Что это? — плача спросила Тина. — Мам я… Я не знаю, — она опустила голову. — Я пойду спать. Скажи Дану, чтобы не приходил, пока не проснусь, — попросила Тина и просто ушла, а Лиса пошла обратно в комнату к отцу. — Что случилось? — к ней сразу подошёл Дан. — Это сложно. Она в комнате, попросила тебя не приходить, пока не проснётся. Прости. Я тоже пойду спать, — сказала девочка и, ложась в кровать, быстро уснула. — Что же с вами происходит… — прошептал Дан и погладил дочь по волосам.