Моими глазами

      По натуре Шисуи Учиха был человеком неприхотливым. Он предпочитал спокойный подход к жизни — ему нравилось сохранять хладнокровие, собирать все факты воедино и не впадать в панику, если на то не было веских причин.       Но, как и у любого человека, у него были свои слабости, и хотя он делал все возможное, чтобы про них никто не узнал, скрыть самую большую из них он так и не смог.       В тот вечер все началось как обычно: он закончил тренировать своих учеников, выпил чаю с кузеном и поболтал с тетей, продемонстрировав хорошие манеры. И взял предложенный ей ужин с собой, намереваясь разделить его с одной розововолосой девушкой-медиком.       Зная, что она, скорее всего, в больнице, первым делом он направился туда. Там у него и закралось чувство, что что-то не так.       Сакура ушла рано. Ханако-сан поведала Шисуи, что ей она показалась расстроенной, хотя и не могла назвать причину. Она предположила, что, возможно, Сакура заболела. Шисуи поблагодарил женщину и поспешил в следующее место, где, вероятно, могла бы быть Сакура.       Но ее квартира встретила его тишиной.       Ичираку был битком набит голодными посетителями, но среди них не было ни одного с розовыми волосами.       Тогда Шисуи забеспокоился. Это было непохоже на Сакуру — исчезнуть без предупреждения. Никто не знал, куда она ушла; Шизуне пожала плечами, Хината сказала, что не в курсе, а Ино заявила, что вообще в этот день ее не видела.       Их ужин успел остыть. Вздохнув, Шисуи остановился. Ему потребовалось всего мгновение, чтобы воспользоваться своими способностями. Он был хорошим сенсором, но легендарные навыки Сакуры в управлении чакрой позволяли ей скрывать свое присутствие так, что даже самый лучший сенсор не мог обнаружить ее.       Как он и боялся, ее чакру не удалось засечь.       — Проклятье, — пробормотал он, и тревога, словно кинжал, пронзила его живот. Сакура всегда была его слабостью, правда, в то же время и силой.       Начало смеркаться, небо становилось темно-синим, а он до сих пор не имел ни малейшего представления, где она может быть.       Шисуи вернулся в больницу, намереваясь допросить всех ее коллег, как вдруг чудесным образом почувствовал розовую вспышку. Он быстро изменил свое направление и взошел по стене — его сенсорные способности говорили, что ее чакра находится на крыше, и действительно, Сакура сидела там, уставившись в небо.       Увидев взъерошенного мужчину, Сакура, нахмурив брови, чуть выпрямилась.       — Шисуи?       — Ты напугала меня до чертиков, — сказал он через секунду, наконец признавая тревогу, которая терзала его сердце с тех пор, как она пропала. — Что происходит? У тебя все хорошо?       Сакура напряглась, когда он подошел к ней и склонился так, чтобы их глаза были на одном уровне.       — Почему ты прячешься?       — Мне… мне просто нужно было немного побыть одной, — она опустила глаза и отвернулась.       Шисуи не купился на ее оправдание. Пальцами обхватив ее подбородок, он заставил ее вновь посмотреть на него.       — Я знаю, когда ты мне врешь, Сакура, — мягко напомнил он ей. — Тебя кто-то обидел?       Она вздрогнула от его прикосновения и отстранилась.       — Нет. Я же сказала, мне просто нужно было побыть немного одной.       Он поджал губы. Хотя она утверждала, что ей необходимо личное пространство, язык ее тела говорил об обратном.       Шисуи сел перед ней, собираясь докопаться до сути.       — Неправда. Что-то случилось. Я вижу, что ты плакала — ты можешь сказать мне, в чем дело, или мы можем сидеть здесь и молчать, пока ты не будешь готова говорить.       Сакура резко втянула воздух и отвернулась, поспешно вытирая глаза.       — Это все глупости, правда.       Сердце Шисуи сжалось, когда он увидел, как сильно она расстроилась.       — Уверен, что нет.       — Да. Я такая глупая, впечатлительная и бестолковая, — ее плечи задрожали, и когда она посмотрела на него, в ее глазах читался гнев, направленный на саму себя.       Шисуи не смог удержаться: он потянулся, чтобы заправить ей волосы за ухо, а после прижал ладонь к ее розовой щеке.       — Сакура…       Она прикусила губу, но не отстранилась.       — Каждый раз, когда я думаю, что наконец-то, наконец-то, стала равной им, наконец-то, наконец-то меня признали… каждый раз, когда я думаю, что стою с ними на одном уровне…       — Скажи мне, — настойчиво произнес он, когда она замолчала.       — Тебе не понять, — она медленно покачала головой. — Ты не знаешь, каково это — быть в одной команде с легендами. Каково каждый раз, когда идешь по родной деревне, слышать, как шепчутся другие ниндзя, как они удивляются, что мне, ребенку гражданских, позволили быть в команде номер 7. А еще они болтают о том, как мне повезло быть с ними, тогда как на самом деле именно я собираю их по кускам, когда они сломлены, именно я потратила годы, кровью и потом стараясь добиться, чтобы меня признали, пытаясь лучше их защитить. Теперь все мои усилия кажутся такими бессмысленными.       Оу… Ох, боги… Как же получилось, что ниндзя из их деревни оказались такими безмозглыми? Такими слепыми?       — Как ты поймешь, каково это, когда тебя постоянно со всеми сравнивают, если ты — лучший во всем? — наконец произнесла она, совершенно опустошенная и поникшая после своей бравады.       — Сакура… — обратился он, гладя ее по волосам. — Я не знаю, каково тебе, но насчет последнего ты не права. Меня постоянно оценивают по моему клану, и я не могу выйти за рамки дозволенного — у каждого свои проблемы.       Сакура склонила голову, чтобы скрыть лицо, а руками крепче прижала колени к груди. У Шисуи заныло сердце.       Он неуверенно придвинулся к ней, расставив руки по обе стороны от нее.       — Знаешь, что я о тебе подумал, когда увидел в первый раз? Так вот, я подумал: боги, какая потрясающая девушка; все мужчины в команде так и норовят похвастаться своими бицепсами, и вдруг девушка сокрушает землю. Мне жаль, что люди настолько слепы, что не могут разглядеть твою истинную силу, которой ты действительно обладаешь, Сакура. Ты ни в чем не уступаешь своим сокомандникам. У тебя есть то, о чем они могут только мечтать, но никогда этого не достигнут, а это что-то да значит.       Когда она посмотрела на него, от гнева не осталось и следа. Он оставил после себя лишь тихую печаль, мягкость. Сакура протянула руку к лицу Шисуи, большим пальцем касаясь подбородка.       — Откуда ты всегда знаешь, что надо сказать?       — Я не знаю, — слабо усмехнулся он. — Особенно когда я рядом с тобой. Сакура, просто я… я так хочу, чтобы ты увидела себя такой, какой вижу тебя я.       — Ммм, и что же ты видишь? — прошептала она, нежно касаясь большим пальцем его губы.       Шисуи наклонился к Сакуре, притягиваемый ее неоспоримым магнетизмом.       — Я вижу красивую… сильную… преданную своему делу женщину, которая упорно трудилась ради того, чтобы добиться своих целей, которая имеет полное право быть в одной команде с легендами, потому что сама является легендой. — Его губы коснулись ее губ, одарив самым нежным поцелуем.       Ее сбившееся дыхание щекотало его кожу, когда она откинула назад голову и мягко приоткрыла губы.       — Ты настолько совершенная, — пробормотал Шисуи, проводя языком по ее губам, а тыльной стороной пальцев лаская ее щеку. — Что у меня дух захватывает.       Сакура безмолвно задрожала в его объятиях, когда его поцелуй растопил боль в ее сердце. Отняв руки от колен, она потянулась, чтобы обнять его, прижать к себе.       Он целовал ее неторопливо, и с каждым прикосновением его губ она чувствовала себя все более уверенно. Когда он отстранился, ее губы были розовыми и влажными, а щеки пылали.       Чмокнув напоследок, он заправил ей выбившиеся пряди волос за уши.       — Пойдем домой.       Сакура поднялась, когда он потянул ее за собой, и наклонилась, чтобы поднять пакет с ужином.       — Я принес нам еды, но она уже остыла. Хотя ее ведь можно разогреть.       Его пальцы переплелись с ее, маленькая рука почти полностью поместилась в его большой.       — Прости меня, — искренне сказала Сакура.       — Нет, тебе не за что извиняться, — возразил Шисуи, поднося тыльную сторону ее ладони к своим губам.       От этого простого жеста Сакура покраснела еще больше, что побудило Шисуи притянуть ее ближе для еще одного поцелуя, на этот раз в щеку.       — Меньше извинений, больше благодарности.       Она выдавила застенчивую, неуверенную улыбку.       — Иногда я спрашиваю себя, чем же я заслужила тебя.       — Перестань, — он бросил на нее игривый взгляд и потянул ее за собой. — Ты прекрасна не только телом, но и душой.       — Шисуи, — она робко ударила его по плечу. — Ты так банален.       — Возможно, — согласился он. Одним прыжком они приземлились в переулке, и их поглотила темнота.       Шисуи мгновенно прижал Сакуру к стене. Он с восхищением смотрел, как едва заметно блестят ее глаза в тусклом свете, а тени скрывают выражение ее лица.       — Но когда мы вернемся домой… Я покрою поцелуями все твое тело… пока не доберусь до того чудесного места меж твоих бедер… а ты в это время будешь перечислять все причины, почему ты потрясающая, пока я буду тебя ласкать.       У Сакуры перехватило дыхание, и, чтобы удержаться на ногах, она вцепилась руками в его плечи.       — А если я не смогу?       Шисуи улыбнулся и, приподняв ее подбородок, впился в ее губы поцелуем, обещающем большее.       — Будешь пробовать еще. До тех пор пока не научишься.