Гарри Поттер. Мальчик-который-знает

      Наступил новый учебный год. Как парню и сообщили летом, новым преподавателем по ЗОТИ стала Долорес Амбридж. Гарри, вместе с Гермионой, стал старостой Гриффиндора. После банкета они показали первокурсникам их спальни, и пошли на первое патрулирование.       – Гарри, я читала про нападение Дамблдора, это правда?       – Да. Там же были колдографии с моих воспоминаний. Он надеялся, что я сразу буду кидать непростительные, и он засадит меня в Азкабан.       – Вот сволочь, а я еще верила ему. Кстати, как ты думаешь, кто победит Дамблдор или Фадж?       – Когда воюют двое, всегда побеждает третий. А третьим буду я, – улыбнулся парень.       Они заметили сидящую на подоконнике девушку.       – Привет, Луна. Ждешь, когда появятся нарглы?       – Привет, Гарри, Гермиона. Нет, просто не могу попасть в свою комнату.       – Ты не можешь ответить на вопрос?       – Наверно могу, просто я не помню, как туда идти. Кто-то, наверное, подшутил надо мной.       – Луна, а можно я, аккуратно, воспользуюсь легилименцией?       После согласия девушки, Гарри аккуратно проник к ней в мысли. Буквально через минуту он нашел следы обливиэйта. Заклинание было слабеньким, поэтому парень без труда его снял. Также, он увидел двух когтевранок, одна из которых и наложила чары.       – Пошли, мы тебя проведем.       – Слушай, Гарри. А ты можешь обучать Невилла? Он согласен на твою метку.       – Почему он поменял свое решение?       – Ну, немного настояла я, а немного его бабушка. Она сказала, чтобы он держался тебя. Что ты будущий лидер, который спасет магическую Англию.       – Хорошо, Луна, я подумаю. Для начала, пусть придет ко мне в следующую субботу после завтрака. Нам нужно сделать одно дело.       Когда они подошли к башне Гарри наложил на себя и Гермиону дезиллюминационные чары. Как только они вошли в гостиную, с дивана встали две когтевранки.       – Луна, мы же сказали тебе, чтобы ты тут не появлялась. Или тебе повторить, – девушки направили свои палочки на Луну.       – Это мы удачно зашли, сразу чистосердечное признание, – Гарри скинул с себя и Гермионы чары. – Луна, зайчонок, покажи свое предплечье.       Все присутствующие увидели ярко-красного волка.       – А теперь ты, Гермиона.       Такой же волк, только черного цвета, красовался на руке старосты.       – А теперь, запомните. В Хогвартсе, в министерстве, в Косом переулке, в Лютном переулке и вообще по всему магическому миру люди носят такие метки. Одно мое слово, и на вас начнется охота. Одно мое слово, и завтра когда вы будете вечером летать на метле, в вас попадет отравленная стрела кентавров. Одно мое слово, и идя на урок ЗОТИ, вы столкнетесь с василиском. Одно мое слово и, совершенно случайно, на вас нападет обезумевший оборотень. Я понятно выражаюсь?       – Да, простите нас. Мы не будем больше трогать Луну. Мы будем ей помогать и защищать, если понадобится.       – Так бы и сразу.       Взяв с них обет о неразглашении, старосты отправились дальше патрулировать школу.       – Почему ты не снял с них балы?       – Я сначала хотел снять по сотне с каждой. Но потом подумал, ведь пострадает факультет Луны. А она, как бы там ни было, его любит.       Зайдя в свою гостиную, они разошлись по лестницам. Первое патрулирование закончилось.       В понедельник первым уроком было ЗОТИ. Амбридж сказала им читать первую главу «Теории защитных чар» и игнорировала поднятую руку Гермионы. Через минут пятнадцать Гарри не выдержал.       – Профессор Амбридж, мне кажется, Гермиона хочет что-то у Вас спросить.       – А мне не кажется. Никаких вопросов на уроках.       – Интересная методика. Как же нам тогда учиться?       – Вам нужно запоминать текст книги, по одобренной министерством программе, а не задавать глупые вопросы, мешая остальным.       – Запоминать текст книги? А как же практические занятия? – не выдержала Гермиона.       – А зачем Вам практические занятия, мисс Грэйнджер? Вы думаете, на вас кто-то нападет на уроке?        – На Гермиону уже нападал профессор Квирелл, если Вы забыли. И нападал не оглушающим, а Авадой. Поэтому ей, как и всем нам, нужно уметь постоять за себя.       – Мистер Поттер, вы не верите, что министерство сможет вас защитить?       – Насколько я помню, летом, прибывшие авроры отказались задерживать напавших на меня магов. Как же я теперь могу быть уверен в их помощи? Не говоря уже о том, что министерство отрицает возрождение Волан-де-Морта.       – Никакой, Сами-знаете-кто, не возрождался. Это все Ваша выдумка, мистер Поттер.       – А как же показания Берты Джоркинс, Питера Петтигрю и Барти Крауча-младшего?       – У них просто помутнение разума. Они верят в то, чего сами хотят.       – Наверное, это у вас помутнение разума, а не у них, – не выдержал Гарри.       – Десять баллов с Гриффиндора и отработка сегодня в семь вечера.       – Как скажете, профессор, – сделав акцент на последнем слове парень.       Вечером Гарри отправился на отработку.       – Садитесь, мистер Поттер. Вот вам перо и пергамент, пишите слова «Я никогда не должен лгать». Чернила Вам не нужны, – сказала Амбридж, видя, как парень достал их с рюкзака.       У Гарри появилось нехорошее предчувствие. Написав фразу первый раз, он понял, что пишет собственной кровью.       – Профессор Амбридж, Вы надеетесь, что я буду писать своей кровью?       – Я не надеюсь, мистер Поттер. Вы сделаете это, или можете прощаться с Хогвартсом. Да и с магической Британией тоже.       – Я сомневаюсь в этом, профессор. И отказываюсь писать своей кровью. В решении Визенгамота от 01 июня 1862 года «Про использование крови магов и ведьм» указано: «Запрещено использовать кровь магов и/или ведьм для письма. В случае необходимости крови для магического подтверждения личности или скрепления сделки разрешается добровольно дать кровь путем прокалывания пальца или разреза ладони». А так, как личность мою вы знаете и сделок мы не заключаем, то крови моей не получите.       – Ты в этом уверен? Империо!       Гарри спокойно сбросил ее заклинание и, с улыбкой, произнес:       – Любишь непростительные? Тогда держи. Круцио!       После минутного мучения недопрофессора, парень спокойно пошел в свою гостиную.       На следующее утро, едва парень начал завтракать, в Большой зал вошли авроры. «История повторяется», с улыбкой подумал парень.       – Гарри Джеймс Поттер, Вы задержаны, из-за использования второго непростительного заклинания на первом заместителе министра и, одновременно, вашем преподавателе.       – Простите, сэр. Но я не знаю, о чем идет речь.       – Вы хотите сказать, что не посылали заклинание Круциатуса в профессора Амбридж?       – Нет, конечно. Это она использовала против меня Империус.       – Это не правда, мальчишка врет – крикнула Долорес.       – Значит, нам придется использовать сыворотку правды.       – Я не позволю использовать сыворотку правды на студентах, – вмешался Флитвик.       – Все нормально, профессор, – ответил Гарри. – Я не против.       Гарри капнули три капли сыворотки в его тыквенный сок, который парень сразу выпил.       – Вы использовали непростительное заклинание на Долорес Амбридж?       – Нет.       – Вы использовали на ней другие заклинания?       – Нет.       – Вы использовали когда-нибудь заклинание Круциатус?       – Нет.       – Вы считаете своего профессора по защите компетентным преподавателем?       – Нет.       – Вы желаете ей зла?       – Я желаю, чтобы ее уволили.       – У вас есть запасная палочка?       – Да.       – Сколько?       – Одна.       – Ну, думаю достаточно.       Гарри капнули антидот и, на всякий случай, проверили палочки.       – Ну что ж, Долорес. Парень не виноват.       Амбридж продолжала возмущаться, но ее никто уже не слушал. Сам же парень радовался, что спрятал нужную палочку и с утра принял антидот.       После завтрака Гарри догнала Гермиона:       – Молодец, Гарри. Она уже всех достала. Хорошо, что ты применил Круциатус на ней, может теперь поумнеет немного.       – О чем ты, Гермиона? Я никогда не использовал непростительные. Только раз на Квиррелле, когда защищал тебя.       – А ну ладно. Извини, мне надо в библиотеку.       Когда Гермиона убежала, Гарри про себя улыбнулся: «кто б это не был, но я ответил правильно. Ведь Грэйнджер никогда б не похвалила меня за Круцио. Даже б примени его я на Темном Лорде, все равно б возмущалась. А вот кто был под обороткой, остается загадкой».       *******       В субботу, 9 сентября, после завтрака, к Гарри подошел Невилл.       – Привет. Луна сказала, что у тебя ко мне дело?       – Да. Луна сказала, что ты хочешь вернуться к нам?       – Да. Я немного изменил свои взгляды на ситуацию.       – Хорошо. Роза, перенеси нас в Мунго.       После того, как они появились в больнице, Невилл спросил:       – Гарри, а что мы тут делаем?       – Ты пока проведай своих родителей, а я проверю твою палочку.       Невилл отдал Гарри свою палочку, и они отправились в палату к Лонгботтомам. Как только Невилл подошел к своим родителям, в палате появилась Беллатриса Лестрейндж.       – Так, так, так. Малыш Невилл пришел к своим родителям. Спасибо, Гарри, теперь я смогу закончить начатое.       – Гарри, что это значит?       – Извини, Невилл. Ты сразу выбрал не ту сторону.       Беллатриса направила на Лонгботтома-младшего палочку и крикнула:       – Круцио.