Ласточка

      — Аслан, — каждый раз, когда рука отца-правителя опускалась на плечо, мальчик чувствовал разливающееся по телу тепло. — На тебя смотрит вся страна. Даже когда будет очень тяжело, твоя первостепенная обязанность — убедить народ в том, что у них есть силы справиться.       Мальчишка неизменно кивал и чувстовал гордость: на него смотрит аж вся страна!       В Османской империи было страшно, было не так, как дома. Все неправильно, все не так: дети играли не в те игры, а наследники султана позволяли себе плакать при людях и кричать на слуг. Аслан в такие моменты вспоминал, как молочник на повозке случайно задавил его кота. Увидев испуганные глаза слуги, мальчишка пообещал, что папа не будет ругать молочника, улыбнулся и убежал к себе в комнаты, где дал волю слезам. Но при людях — нельзя: им нужно видеть, что все у тебя хорошо, значит, и у них будет.       Друзья остались в завоёванной османами стране, а он, сын правителя, старательно учил незнакомый язык, потому что абсолютно точно знал: если попросить султана Мурада на турецком, сказать «пожалуйста» без акцента, показать, что уважаешь его, то, конечно, тот разрешит Аслану вернуться домой! С каждым днем умный мальчик становился все лучше в искусстве иностранной речи, но ему все еще было тяжело. Он часто не спал ночами, вспоминая теплые тяжелые отцовские руки, которые больше никогда его не обнимут.       Сам не понимая того, мальчик научился прятать свои эмоции даже от самого себя, обманывал всех своей ослепительно-добродушной улыбкой. Смуглые дети придворных часто смеялись над его извечно красной от солнечных ожогов кожей, но Аслана это мало волновало, ведь он не знал даже имен обидчиков. Отец учил улыбаться, чтобы хорошо было тем, кто вокруг, значит, так он, наследный принц, и будет поступать!       Однажды, когда мальчик гулял по величественному саду султана, к нему подошла девочка, бывшая младше него на пару лет. В нескольких метрах за ней высилась фигура воспитательницы, которая хмурилась от яркого солнца.  — Привет, Аслан, — четко выговаривая каждый звук, чтобы мальчик понял, произнесла незнакомка. — Это крем от ожогов. Я думаю, твоя кожа болит, возьми его, — красивая турчанка смущённо заулыбалась. — Спасибо, маленькая госпожа, — ответил Аслан и не без удовольствия отметил, как девочку удивило его знание языка. — Как ваше имя? — Меня зовут Лале, — она говорила уже без чеканки звуков. — Я надеюсь, что тебе поможет мазь.       С чувством выполненного долга девочка подбежала к своей воспитательнице, что-то рассказывая ей, но Аслан не слушал. Он крутил в руках закрытый восковой тряпочкой глиняный пузырек и надеялся, что на него обратит внимание хоть кто-то, кроме этой малышки.       Конечно, на Аслана обратили внимание и другие дети. Позже, когда мальчик пошел в школу, у него появились друзья, с которыми он играл в войну и прятки, затем появились новые ребята, чуть старше, которые помогали в учении, катали на лошадях, а когда Аслан и сам осилил седло, они вместе скакали по побережью и считали чаек. Шли годы, неказистый рыжий мальчик становился юношей, да еще и таким, что просто не могу не привлечь внимания всех девушек во дворце. Его экзотическая цветовая гамма приковывала взгляд, а добрый нрав и теплая улыбка делали всеобщим любимцем.       Люди вокруг мальчика менялись с каждым годом, но неизменно рядом оставалась маленькая девочка с кремом. Лале тоже повзрослела, стала неправдоподобно красивой и складной, выучилась всему, чему только могла и оставалась самой завидной невестой империи, но ни на секунду не пренебрегла дружбой с иноземным принцем. Аслан твердо решил стать для этой девочки извечным кремом от всех повреждений души, дарить надежду если не всему народу, то хотя бы ей одной. Ему тяжело было отделить в своей душе чувство дружеской любви от чувства бесконечной благодарности, да и не надо было: они переплелись так плотно, что стали одной большой привязанностью. — Ласточки такие свободные, Аслан, только посмотри! — восхищалась лежащая на траве Лале.       Аслан не отвечал. Она озвучила его мысли, а других, чтобы ответить как бы самому себе, он не имел. Девушка не требовала ответа: она чувствовала, что друг понимает. — Я так хочу летать, так хочу! — с придыханием восторженно говорила она. — Давай попробуем с тобой взлететь, Аслан? — Лале вдруг в порыве мечтаний схватила юношу за руку, отчего тот вздрогнул. — Как Икар и Дедал в книге, главное… Ласточка! Пожалуйста… Ласточка! Не лети за солнцем!       Девушка даже приподнялась на локтях, переживая за судьбу неожиданно метнувшейся вверх птицы. — Не лети за солнцем! Ты погибнешь! Скажи же ей, Аслан!       Она с мольбой посмотрела на друга, а тот вдруг ощутил первый укол той самой незрелой юношеской любви, которая толкала на подвиги миллионы парней во все времена. Аслан не мог заставить себя оторвать глаза от встревоженной Лале, которая продолжала крепко держать его за руку. — Ну, Лале, чего ты, — он постарался придать голосу самый небрежный тон. — Смотри, она поймала, наверное, муху и вот — уже летит куда-то. — Ах, Аслан, наверное, ты думаешь, что я глупая и маленькая. Ну, может быть, так и есть, однако я страшно хочу научиться летать! Неужели у тебя нет этого желания? — Я умею, — вдруг уверенно ответил он. — И ты тоже умеешь.       Парень резким движением встал на ноги, сгреб Лале в охапку и закинул на свое уже по-мужски широкое плечо. — Лети же, ну!       И Лале вытянулась в струнку, расправила руки и заливисто засмеялась. Аслан бежал по траве и наслаждался переливами ее хохота, не чувствуя усталости. — Как же я рада, что ты появился в моей жизни! — призналась она минутой позже и прильнула к другу в объятии. — Действительно, рядом с тобой можно летать.       Она ещё не знала, как высоко летает Аслан!       Через несколько лет в их идеальном дуэте появился третий — мрачный, педантичный, загадочный юноша. Аслан не ревновал ни секунды, потому что знал: Лале будет его другом, даже если рядом окажется сотня красивых наследных принцев. Он всецело верил ей и готов был сделать все, чтобы эту веру показать. А через много тысяч дней, когда их дружба пережила несколько войн и десятки казней, настало время юношам занять свои троны, чтобы развивать в родных краях культуру Османской империи. — Аслан, можно? — не дожидаясь ответа, Лале зашла в комнату друга.       Ох, какой же она была красивой! Повзрослела, обрела женственные нежные изгибы, сохранив при этом лучезарное открытое лицо. — Я тоже уеду с вами, вот что хочу сказать. — Бог ты мой, Лале, милая Лале! — юноша не верил своему счастью. — Моя страна станет прекрасной от твоего света!       Он подбежал к ней и стиснул в объятиях, уже представляя, какие великие реформы они проведут вместе, как страна будет восхвалять друзей-правителей и, может быть, когда-нибудь Лале захочет стать королевой. Его королевой! — Аслан, я думаю, что хочу провести жизнь в Румынии, — запинаясь, призналась девушка. — Ты сильный, дорогой мой Аслан, самый сильный из всех, кого я знаю! А Влад — он одна сплошная травма, понимаешь? Мы должны помогать ему, как последние несколько лет, иначе он совсем затоскует, станет тем самым испуганным мальчиком, каким мы его видели. Влад жесток, когда несчастен, а я не могу позволить ему быть несчастным, да и ты не можешь. Ты же тоже любишь его, как и я, ты должен мне верить! Ну же, Аслан, скажи, что я поступаю правильно! Мы будем видеться с тобой, я обещаю, я никогда не забуду тебя, а ты не забывай меня! Ты говоришь, что во мне есть свет, а я верю, что мы оба горим неописуемо ярко! Мой свет должен достаться другому солнцу, тому, у которого такого света нет.       Девушка держала его за щеки, а ее глаза молили о прощении. Впервые за долгие годы Аслан ничего не ответил, а Лале не смогла понять, о чем он думал. Девушка была вынуждена уйти после нескольких минут молчания.       Наследный принц опустился на кровать. Он был поломан страшнее, чем после смерти отца, ни в одной мастерской мира теперь не нашлось бы запчасти, чтобы его починить. Давай надежду народу, ну надо же! А где же ему самому теперь ее брать, эту надежду? Где гарантия того, что она вообще есть? Он закрыл голову руками и застонал сквозь плотно сжатые зубы. — Ласточка! Пожалуйста… — шептал он, глотая позорные слезы. — Ласточка! Не лети за солнцем! Ты погибнешь! Я погибну, ласточка…