using

— Ты меня используешь, — говорит Беатрикс. Ривен ее не слышит. Он мычит что-то в ответ и продолжает листать инстаграм, проверяя ее страницу в сотый раз, желая увидеть новые фото. Может быть, она выложит еще один пейзаж с утренней пробежки или обложку какого-то альбома, который ему, Ривену, придется послушать от начала и до конца в темноте, пытаясь сопоставить тексты песен с их отношениями. — Я сказала: ты используешь меня, чтобы заставить Музу ревновать. Он слышит ее на этот раз, потому что имя Музы срабатывает, словно рефлекс. Беатрикс встречает его холодным взглядом и вздернутой бровью с самодовольной усмешкой. — Что? Нет, блять, нет. Серьезно, Беатрикс? Муза? — Ух ты, — она вздыхает, возвращаясь к своему учебнику по истории, — Ты плохой лжец. Это полезно знать. Он скрипит зубами от злости к ее обычной снисходительности ко всему вокруг. — Я не- — Да, это так. Давай перестанем жить отрицаниями очевидного? Ты используешь меня, чтобы заставить ее ревновать, а я использую тебя, чтобы обдурить Даулинг. Мы квиты. — Это все, что я значу для тебя? — спрашивает он, дотрагиваясь до края ее короткой юбки в темноте. Она переворачивает страницу учебника и ни один мускул на лице даже не дергается. — Да. Спустя несколько секунд тишины раздается уведомление телефона и Ривен вздрагивает, возвращаясь обратно к экрану. У нее новый пост. Он обновляет страницу и, конечно же, это фотография заката из ее окна. Она подписала ее: «тихое время <3» Почему она так написала? Она снова пытается справиться с шумом эмоций всех вокруг? Терра излучает социальную тревогу? Ривен чертовски ненавидит, когда Терра так поступает. Ненавидит, что у Музы никогда не хватало духу сказать ей, чтобы она отвалила. Зато Ривен был в этом хорош. Ему нравилось посылать людей. — Это так жалко, — Беатрикс вздыхает, вырывая телефон из рук Ривена. — Эй, — он тянется к ней, но промахивается, потому что она мелкая, ловкая и сильная, — Прости. — Конечно, — кивает она, но эти слова ничего для них не значат. Ривен подбирается ближе к ней и смотрит, что она делает. До некоторой степени, он ей доверяет. Не свою жизнь или что-то вроде того, когда они взламывают секретные порталы в подземельях, но свое социальное положение — вполне. В конце концов, Биатрикс это тоже выгодно. Она хорошо играет в политику старшей школы. Она открывает его галерею и прокручивает ленту. Ривен хочет ее остановить, но знает, что это бесполезно. Беатрикс открывает папки и небрежно пролистывает фотографии, иногда увеличивая масштаб, чтобы получше что-то рассмотреть. Ее взгляд аналитически остр и Ривену становится интересно, что она замечает. В последнее время он слишком много пересматривал фотографии и у него до сих пор не хватало духа их удалить. Он и Муза крепко обнимаются. Их откровенно-страшные парные костюмы на Хэллоуин. Неудавшийся научный проект на фоне их счастливых лиц. Фотография на диване, которую сделал Скай, пока они сидели вместе, выставив ноги на кофейный столик, а Муза держала его за подбородок и целовала в щеку. Их пальцы сцеплены вместе, и все выглядит, как идеальная картина любви. Он помнит те чувства, когда он закрывал глаза и позволял ей целовать себя. Помнил ее прикосновения. — Ух ты, — наконец говорит Беатрикс, и она звучит менее осуждающе, чем он думал, когда возвращает ему телефон, — Для влюбленной подростковой парочки это выглядит довольно напряженно. — Так и было временами, — признается он, — Муза эмпат и она, черт возьми, видела меня насквозь. Это тяжело. — Должно быть странно, — бормочет она, — Странно быть, как открытая книга перед одним конкретным человеком. Он видит все твои недостатки и плохие стороны, и все равно любит тебя. Сердце Ривена сжимается, и он отворачивается. — Да уж, — он злится, — «Странно». Наступает долгое ужасное молчание, прежде чем Биатрикс неуверенно касается его руки. — Если ты хочешь заставить ее ревновать, то ты поступаешь неправильно. Ривен поворачивается к ней, гадая, когда Беатрикс перестанет удивлять его. — Ну, — продолжает она, — Я предполагаю, что ты надеешься, будто ее ревность сможет вызвать что-то между вами двумя, правильно? Разговор? Воссоединение? Я не знаю. Но я знаю, что будет лучше, если ты просто подойдешь к ней и поговоришь. Мне не нужно быть эмпатом, чтобы увидеть, что вы явно страдаете эмоциональным запором. Но если ты хочешь, чтобы она ревновала — я на твоей стороне, только подумай об этом еще раз. — Это заманчиво, ты просто дьявол во плоти, — бормочет он, заставляя ее улыбнуться, — Но я не думаю, что она хочет, чтобы я вернулся. — Ну уж не знаю, — говорит Беатрикс, ухмыляясь, — Люди часто хотят того, чего не могут иметь. Поверь мне.

***

Он знал, что Беатрикс хорошая актриса, но оказалось, что раньше она даже не пыталась. Зато она пытается сейчас, шагая на каблуках и покачивая бедрами. Она смотрит на него таким взглядом, что Ривен сам верит, будто она влюблена, пока она откусывает яблоко из его рта и кладет его руку себе на плечи. Он не знает, как она это устроила, но время было идеальное, а Муза с Аишей стояли прямо здесь и стали свидетелями каждой секунды этого спектакля. Муза сильно вздрагивает и через пару секунд, придя в себя, она поворачивается и тут же выходит из столовой, а Аиша бежит за ней. — Вот видишь, — Беатрикс усмехается, и Ривен не знает, что думать на этот счет. Это не так хорошо, как казалось. Ему нравится, что она ревнует, ему нравится, что она все еще хочет его, но он ненавидит то, что она может поверить, что они с Беатрикс настоящая пара. Он ненавидит даже мысль о том, что она может сравнивать себя с Беатрикс из всех людей в этом чертовом мире. Словно ужаленный, он отдергивает руку, потому что не хочет больше прикасаться к ней. — Это было слишком. — Слишком? — она усмехается, — Мы даже не целовались. Боже, почему он подумал, что это хорошая идея? Ривен бросается прочь от нее, направляясь в том направлении, в котором, по его мнению, шла Муза, и затем останавливается, потому что слышит плач. — Я такая глупая, — всхлипывает Муза, и Ривен прижимается к стене, пока сердце оглушительно колотится, — На что я вообще надеялась? — Все в порядке, — Аиша успокаивает ее, — Все будет хорошо. — Он нашел мне замену так быстро, — шепчет она сломленным голосом, — Как будто я для него никогда ничего не значила. — Привет, парень, — говорит Скай, появляясь почти из ниоткуда, и заставляет Ривена подпрыгнуть так сильно, что он чуть не разбивается головой об стену, — Мне нужна твоя помощь. Ривен позволяет Скаю увести себя, пока он цепляется за удаляющиеся всхлипы Музы и думает обо всех своих проебах.

***

Он стоит возле ее комнаты, набираясь смелости, чтобы постучать, когда дверь открывается, и Терра удивленно смотрит на него. — О, Ривен, — она говорит разочарованно, как будто ожидала увидеть кого-то другого, — Музы на самом деле нет здесь. — Бред, — он закатывает глаза, потому что, хоть он и сам не умел врать, но он все же был лучше Терры, — Я хочу поговорить с ней. Пожалуйста. Просто скажи ей, что я здесь. Терра с сомнением смотрит на него, но кивает и закрывает дверь. Ривен вытирает ладони о джинсы, пытается сделать глубокий вдох, когда дверь снова открывается. И это Муза. На ней светлая пижама, нет макияжа и, боже, она выглядела так уютно и по-домашнему. — Привет, — он шепчет, словно боясь, что напугает ее. Муза держит дверь одной рукой и не открывает ее до конца. Ее лицо настороженно. — Привет. — Послушай, я... я не... я просто... могу я войти? — он мысленно бьет себя по голове. Кто забрал у него чертов дар речи? — Уже поздно, — говорит она, закусывая губу. На часах даже нет восьми вечера. — Я не буду шуметь. Следует еще одна долгая пауза, прежде чем она вздыхает и позволяет ему пройти в комнату. К счастью, Терры больше нет, но ее несколько тысяч маленьких растений занимают все пространство. Ривен не знает, куда себя деть, поэтому просто стоит посреди комнаты, переминаясь с ноги на ногу. Муза садится на кровать и выжидающе смотрит на него в теплом золотистом свете ее настольной лампы. — Итак, — подсказывает Муза, когда он молчит слишком долго, — Чего ты хотел? — Хорошо, — он прочищает горло, заламывает пальцы до боли, и пытается вспомнить любые слова, которые репетировал по пути к ней, — Я никогда не встречался с Беатрикс. Я притворялся. Чтобы ты... заметила меня, — и это моментально звучит глупо, как только он произносит это вслух. Ривен делает шаг вперед, понимая, что, если не скажет этого сейчас, то не скажет уже никогда. — Я никогда не переставал любить тебя, я не уверен, о чем именно ты думала, но все не так, как ты видела. Я не знаю, что случилось, я думаю, я... испугался? Ты видишь меня насквозь и это сводило меня с ума. Но, по какой-то причине, которую я никогда не пойму, тебе нравится то, что ты видишь во мне. С тобой я чувствую себя, не знаю, как будто целым? Кажется, это самая отстойная вещь, которую я когда-либо говорил. Глаза Музы сияют, а голос звучит мягко: — Это не отстой, — она похлопывает по месту рядом с собой и Ривен садится к ней. Это ближе, чем предполагалось, и у нее перехватывает дыхание, — Ривен... — Я даже не осознавал этого, — бормочет он, — Но я использовал Беатрикс, чтобы заставить тебя ревновать. Я просто хотел посмотреть... Даже не знаю, мне просто были нужны доказательства, что тебе не все равно. — Мне никогда не будет все равно. Он тянется к ней и держит ее руку в своих ладонях. — У меня есть еще один шанс? — спрашивает он, чувствуя себя оголенным и незащищенным. Она одаривает его полуулыбкой. — Ты не можешь продолжать быть таким придурком. — Придурком? — он строит самое ангельское и невинное лицо на планете. Она смеется, и он думает о той фотографии, которая сохранилась у него в телефоне. Он никогда не сможет ее удалить и, определенно, он хочет больше таких моментов. Ему не нужны памятные карточки, ему нужны гребанные альбомы с ней. — Так, это яблоко? Этим ты пытался заставить меня ревновать? — Похоже, это сработало, — он наклоняется и целует ее в уголок губ. Муза снова смеется. — Какого черта, — говорит она, прежде чем поцеловать его по-настоящему. Он углубляет поцелуй, а затем задается вопросом, не было ли это все время планом Биатрикс. Черт. Теперь он ее должник.