Словно девушка с картинки

Жизнь похожа на олимпийские игры, устроенные сумасшедшими. Мы должны учиться бороться за жизнь, борясь с жизнью. А тем, кто не может сдержать негодования, видя всю глупость этой игры, лучше уйти с арены. Однако те, кто хочет выстоять на арене жизни, должны мужественно бороться, не боясь ран. («Ворота Расёмон») Акутагава Рюуноске

      Акутагава Рюуноске.       Обычное имя, подобных которому существовало безграничное множество в этой поистине необъятной реальности, однако...       ...это не относилось к одному человеку, носящему это конкретное имя.       Тень Йокогамы.       Молчаливый бешеный пёс Портовой мафии.       Дьявол...       Он повергал в суеверный ужас, даже безучастно взирая на мир застывшими провалами обесцвеченных тёмных глаз с розыскных плакатов, которые в обилии наводнили каждое отделение полицейского департамента главного портового города страны. Заставлял всякого прохожего ощутить нервную дрожь и мучительное желание перекреститься, даже не будучи причастным к католической или христианской церкви.       Бездна глаз Дьявола Йокогамы, словно топкое чёрное болото, затягивала своей пустотой и безразличием. Заставляла усомниться в себе и в своих принципах. Наталкивала на уничижительные мысли о собственной ничтожности, тем самым порождая благодатную почву, которая позволяла прорасти в глубине души семенам отчаянья и безнадёжности...       ...но только до того мгновения, пока не найдёшь в себе силы оторваться от розыскного плаката. Заставишь себя разорвать зрительный контакт с изображением этого равнодушного к чужим страданиям демона в человеческом обличии.       И вопреки тому, что эти глаза незримыми миражами, пугающими химерами будут преследовать попавшегося в путы собственной фантазии ещё какое-то время, развернуться и уйти. Забывая собственные дела и изначальные цели. Всё, лишь бы вновь не столкнуться с этими затягивающими безднами, дарующими ощущение вязкой обречённости, которая ледяными, змеящимися тенетами пробирается вверх по коже. Обманчиво-сладким ядом просачивается в кости, и удушливым клубком сворачивается где-то в груди...       – Ох, и-извините, мисс... - запинаясь, виновато пробормотал молодой стажёр отделения полицейского департамента, который, по неосторожности, угодил в пробирающую до дрожи тюрьму взгляда человека с розыскной листовки, что крупным планом висела справа от входа в участок. Секундное промедление, и резкий, внезапный рывок, чтобы выбраться из власти пугающего фантома, который, однако, привёл к тому, что парень столкнулся с проходящей мимо невысокой девушкой, и случайно уронил её прямо посреди пустующего, в этот послеобеденный час, тротуара.       – Не стоит... - протяжно вздохнув, и проигнорировав протянутую руку и паникующий взгляд растерянного, и оттого не находящегося с подходящими словами стажёра, незнакомка спокойно, не прибегая к посторонней помощи, поднялась с земли. – Со мной всё в порядке, - утвердительно кивнув в такт собственным словам, девушка, для видимости, отряхнула подол своего белоснежного плаща, который, не иначе, как чудом, остался незапятнанным придорожной пылью и сыростью утреннего дождя.       – Но ведь я... - начал было оправдываться парень – совсем ещё юный, недавний выпускник полицейской академии, – когда, наконец, обратил внимание на свою невольную собеседницу. А девушка, стоит сказать, действительно стоила упоминания. Такую увидишь – никогда не забудешь.       Молочно-белая кожа – точь-в-точь кукольная, но более реальная, насыщенная жизнью, – изящная шея, переходящая в утончённый подбородок и тонкие губы. Аккуратный, слегка вздёрнутый нос и большие глаза цвета жжённой карамели, которые становились темнее ближе к зрачку. Два затягивающих кофейных озера, что манили своей глубиной, и хранили в себе безмолвный вопрос. Тонкие, упрямые тёмные брови, одна из которых выразительно поднялась в ожидании. И антрацитово-чёрные волосы, что были убраны в небрежный пучок на затылке, и выпускали несколько волнистых прядей мягко обрамляющих лицо.       Даже простая, явно повседневная одежда девушки, которую стажёр, невольно, сравнил с самим воплощением Ямато Надэсико, только дополняла её естественную красоту. И это, не взирая на наличие белого распахнутого плаща, который опускался чуть ниже колен, и придавал этому материальному олицетворению женственности только ещё большей элегантности. Светлая, бледно-голубая кофта под горло, которая ничуть не скрывала полную грудь и эффектно подчёркивала талию, а также обычные синие джинсы, что ненавязчиво очерчивали стройные, длинные ноги. И довершали её неповторимый образ удобные замшевые полусапожки на низкой устойчивой платформе, которые также, вопреки недавнему столкновению, оставались чистыми, словно только приобретёнными в одном из многочисленных модных бутиков квартала Мотомати.       – И-извините, - уже в который раз запнувшись, щёки парня окрасил бледный, виноватый румянец, когда он ощутил, что явно затянул с эстетическим любованием прекрасным. Правда, это осознание снизошло на юношу только в тот момент, когда он наткнулся на чуть приподнятые уголки розовых, слегка бледноватых жемчужных губ, которые поразительным образом сочетались с лёгкими смешинками, что гармонично переплелись с лукавыми кофейными искорками в глубине глаз жертвы неожиданного столкновения. – Просто мне ещё никогда не доводилось встречать настолько красивых девушек, вот я и... - продолжая отчаянно краснеть, юноша попытался оправдаться.       – Мне часто говорят подобное, потому можете не волноваться. Мне действительно очень приятно, однако, - незнакомка решила прийти на помощь растерянному стажёру, а также немного его отвлечь, – почему вы так внезапно выскочили? Такое впечатление, словно за вами гналась стая бродячих псов, не иначе, - ей действительно было интересно, ведь не каждый же день – далеко не каждый! – на неё настолько внезапно, буквально с наскока, выскакивали молодые сотрудники полицейского департамента.       Что сказать, девушка непозволительно расслабилась, и потому тут, откровенно говоря, присутствовал камень и в её огород, ведь, в обычных обстоятельствах, посторонним требовалось приложить много больше усилий, чтобы заставить её хотя бы сдвинуться с места. Однако, в своё оправдание, черноволосая могла сказать только то, что этот парень совершенно не таил в себе опасности, как, впрочем, и хоть каких-либо враждебных намерений по отношению к её, в высшей степени, многогранной персоне, и потому был признан её здравой паранойей относительно безвредным.       Подобные выводы, сделанные на основе поверхностного анализа ситуации, полностью её удовлетворили, но, тем не менее, настороженности она не снижала. Ведь, мало ли, жизнь она такая, непредсказуемая штука...       ...которая в очередной раз решила отобрать у неё честно заработанный, заслуженный выходной и, соответственно, единственную возможность расслабиться и побыть собой!       – Ох, извините, я забыл представиться, - прежде чем коснуться смущающей темы своего страха, юноша решил назвать собственное имя своей неожиданной знакомой и, по совместительству, невольной жертве его неловкого испуга, который и повлёк за собой их встречу. – Моё имя Ямамото Юдзи. Меня взяли на стажировку в полицейский департамент, и потому, если что-то случится, можете смело обращаться ко мне, - набравшись уверенности, на одном дыхании выпалил парень. – Ну, знаете, несмотря на то, что Йокогама считается развитым портовым и туристическим городом, здесь скрывается много плохих людей, и потому это мой долг – предупредить вас об этом! - однако этого запала храбрости хватило ненадолго, ведь с каждым словом его робость и стеснение перевешивали ту решимость, которая отражалось в постепенно понижающейся громкости его голоса. Но его собеседница оценила и это. По-своему, конечно, но оценила.       – Благодарю, Ямамото-сан, я постараюсь быть осторожной, - губы девушки тронула лёгкая улыбка, которая, однако, не коснулась глаз, в глубине которых проскользнуло мягкое снисхождение. Да и мысли её ушли не далеко от этого одноимённого, многогранного чувства.       Всё же, она не могла не признавать, что уж ей-то в этом портовом городе бояться было, определённо, некого и нечего. За исключением, пожалуй, пары-тройки человек. Но их можно было счесть обычным отступлением от правил, к которым девушка предпочитала не приближаться без особых на то оснований. Что сказать, ей, отнюдь, совсем не хотелось, в свои двадцать, отходить на тот свет по причинам, отличным от естественных (хотя те, при желании и определённом усилии со своей стороны, смогут обставить всё произошедшее исключительно натурально – даже предпосылки деликатно предоставить, дабы, так сказать, никто и не вздумал усомниться в их подлинности!), чтобы полюбоваться местными красотами и достопримечательности в виде высокоградусных одноместных джакузи на европейский манер, да ещё и с личным обслуживающим персоналом.       К тому же, если уж на то пошло, рабочая этика просто не позволила бы ей пойти против собственного босса, которого она действительно уважала за его гибкий, незаурядный ум и выдающиеся лидерские качества. Всё же, поднять и возвысить из пепла целую организацию...       ...на подобное были способны лишь единицы. Сильные, решительные, и по-своему жестокие люди, что дышали жизнью своего детища, в которое они вложили всего себя. Без остатка и не распыляясь на тривиальные, обывательские условности.       И именно таким был её босс – добровольный раб собственной организации, – которому она, не колеблясь и без присущих этому сожалений, подарила свою преданность после ухода наставника...       – Можете звать меня Ниихара Рюуми, Ямамото-сан, - когда до девушки дошло, что парень терпеливо ожидает того момента, когда она представится в ответ, ей осталось только назвать своё имя. Настоящее имя, которое было известно действительно немногим, и которое было кристально чисто. С правительственной точки зрения. Впрочем, со всех остальных ракурсов оно также не имело ни единого изъяна, и было снежно-белым – так сказать, под цвет её любимого повседневного плаща, – как у обычных гражданских. И продолжало оставаться незапятнанным (ну, насколько оно вообще могло быть таковым для выходца из трущоб Котобуки) вот уже на протяжении многих лет. – Ну так что, теперь-то вы поведайте мне причину того, почему вы столь внезапно выскочили на пешеходную дорожку? - чуть склонив голову к левому плечу, Рюуми с искренним, живым интересом, отражающимся в глубине её кофейных глаз, посмотрела в сторону юноши.       Что сказать, девушка хорошо – пожалуй, иногда даже слишком хорошо, – знала цену своей внешности (в том числе и то, какое впечатление она производит на окружающих, и, в особенности, на противоположный пол), и ещё лучше владела мимикой своего лица, чем бессовестно пользовалась, дабы получить желаемое. Однако все эти невинные игры заканчивались только лёгкими, милыми улыбками и озорной хитринкой во взгляде, ведь ей претило использовать свою внешность для чего-то большего. Да и, чего уж тут таить, с её работой заводить близкие отношения было бы...       ...недальновидно. И, в какой-то мере, даже опасно. Для её второй половинки, естественно. Ведь тому незадачливому индивиду даже не суждено будет понять, в какую же вязкую трясину он угодил, самовольно затянув петлю на шее и, с блаженной улыбкой утратившего всякую связь с реальностью идиота, оттолкнулся от единственной опоры, которая связывала его с твёрдой поверхностью земли. А там победа гравитационного притяжения над телом того несчастного, очередное практическое доказательство закона Ньютона (который был не писан только для одного её коллеги), асфиксия, и тому подобные жизненные прелести, которые ещё, не факт, что будут подстроены ей самой, если её «ненаглядный» узнает больше, чем ему положено.       Потому, таки да, любовных отношений она – по крайней мере, в ближайшее время – точно! – заводить не планировала, и даже не собиралась в свои двадцать. Да и, откровенно говоря, подходящих кандидатов вокруг неё крутилось аж ноль целых пять десятых. И то, те и помыслить не могли, чтобы сделать даже шаг в сторону одного из пяти членов Исполнительного Комитета, дабы сблизиться с ней именно в романтическом плане. И остаться при этом без лишних, изначально не предполагаемых природой отверстий в теле, и при всех конечностях, да...       – Понимаете, Ниихара-сан, - неуверенно улыбнувшись, произнёс уже успевший взять себя в руки стажёр, – в нашем городе, после заката, в особенности ближе к порту, можно встретить очень опасных людей, и поэтому все стараются ночью оставаться дома... - его взгляд был наполнен убеждённостью в правоте собственных слов, и потому девушка только и могла, что неопределённо кивнуть на его своеобразную отповедь. Да и, не сказать, чтобы в словах её собеседника отсутствовало рациональное зерно. Однако ему явно было невдомёк, что говорит он это совершенно не тому человеку. Впрочем, это была даже не его вина, а обычное упущение, вызванное его неосведомлённостью о реальном положении дел.       – Я знаю, - продолжая всё также мило, сдержанно улыбаться, спокойно произнесла та. – Но ведь существует полиция и военные. Да и Вооружённое Детективное Агентство, вроде, также расположено неподалёку от порта… - конечно, слова черноволосой было трудно опровергнуть, но молодой, и оттого более открытый, искренний в своих эмоциональных порывах, юноша, решил с этим поспорить. Хотя, возможно, причиной этого действия стал тот коктейль из адреналина и остеокальцина, который продолжал бунтовать в его крови после недавнего испуга.       – Ниихара-сан, есть люди, справиться с которыми не под силу даже полицейским! Даже военная полиция бессильна против них, и ничего не может им противопоставить! - эмоционально выдал молодой стажёр, кто принял столь быстрое согласие своей собеседницы за легкомысленную беспечность. Обычную опрометчивость, с которой к подобному положению дел в Йокогаме подходили многие, если не все; ведь было куда проще игнорировать проблему, чем тратить своё время и нервы на её решение. И это заставляло парня недоумевать, ведь он действительно не понимал причин того, почему обычные гражданские – даже не должностные лица, – относятся к ситуации в городе настолько халатно. – В этом городе существуют те, для кого ничего не стоит сровнять с землёй целый квартал!       – Но ведь Йокогама же ещё стоит, - мягко возразила Рюуми, на которую снизошло внезапное осознание того, что её сбил с ног совсем ещё мальчик, возможно, даже тепличный цветок, который насмотрелся приключенческих, героических аниме и, переполненный юношеским максимализмом, пошёл в полицейский департамент, чтобы нести справедливость в массы.       Однако именно таких, как мысленно, отстранённо отметила девушка, жизнь всегда ломала наиболее болезненно. Одномоментно разбивала вдребезги ту призму розовых очков, сквозь которую они смотрели на жизнь, и безжалостно выкидывала их на берег серой, бездушной реальности, что раньше окрашивали фантасмагоричные цвета психологических иллюзий и банального неприятия действительности со всеми её бесчувственными, жестокими пороками и выборочной, давно и безнадёжно попранной моралью.       – Конечно, иногда случаются происшествия, но редко, когда во время них действительно гибнут люди. Да и военная полиция, и Вооружённое Детективное Агентство, не сидят на месте, и исправно выполняют свои обязанности по защите граждан... - несколько отстранённо отметила черноволосая, продолжая наблюдать за реакцией мальчика, которому, возможно, вскоре предстоит пройти через самый суровый жизненный урок – низвержение собственных идеалов перед гнётом реальности. Пугающей действительности, которая могла, как раздавить паренька, похоронив под цунами разрушенных надежд, так и возвысить, давая новую жизненную цель и подарив новые стремления. Последнее, правда, случалось не так часто, и такие люди, как правило, всегда обладали стальным внутренним стержнем, который и не позволял им прогнуться, но Рюуми всё же надеялась, что паренёк так просто не сломается.       – Но даже им не под силу поймать таких опасных эсперов, как подрывник-террорист Мотодзиро Каджи, который в прошлом месяце подорвал целый состав метро, и сам Дьявол Йокогамы – Акутагава Рюуноске! Безжалостный человек, который столь страшен, что вызывает ужас, даже глядя на его розыскной плакат! - эмоционально высказал парень, который даже не заметил, как в глубине кофейных глаз его невольной слушательницы промелькнуло что-то неопределённое, но, безусловно, тёмное и бесконечно пугающее. Пожалуй, если бы парень, в тот момент, был хоть немного внимательнее, то он бы обязательно заметил столь неожиданную, неоднозначную перемену во взгляде своей собеседницы. Но он был слишком воодушевлён возможностью отстаивания собственной точки зрения, и потому, как и все увлечённые люди, был частично слеп к своему окружению.       Однако девушка слишком хорошо умела держать лицо – пришлось научиться, чтобы её было сложнее прочитать, да и в жизни, как она уже, не раз, успела убедиться на собственном опыте, подобный навык был просто незаменим, – и потому Рюуми ни малейшим намёком не выдала своего постепенно накапливающегося раздражения. Вялого, тягучего недовольства, которое отдавалось мерным, но по-своему нетерпеливым, недовольным шелестом белоснежного плаща за её спиной. Хотя, не сказать, чтобы ветер был настолько уж сильным, чтобы вызвать его неторопливые колыхания...       –«Они – люди, и жестокость свойственна им от рождения...*» – так любил говорить наш сэнсей, который преподавал философию в университете. Он был уверен, что мы не должны судить других, незнакомых нам людей, по себе. Создавать их образ исходя из собственных суждений... - не смотря на прозвучавший в голосе отголосок горечи, Ниихара оставалась спокойной. Однако эта безмятежность была напускной, в то время как, в глубине её души, кипели нешуточные страсти.       В основном, правда, эта внутренняя борьба развернулась потому, что ей приходилось сдерживать чрезмерно деятельную, и по-своему обидчивую способность, которая обладала своеобразной разумностью (иногда, где-то на уровне инстинктов, что разливались в душе звоном предостережений, а временами – и в подобной самодеятельности, на которую вряд ли решилась бы сама девушка; по крайней мере настолько необдуманно и при свидетелях), что была тесно переплетена с эмоциональными переживаниями самой Рюуми. И эта способность, здесь и сейчас, хотела отомстить одному не слишком-то следящему за языком полицейскому, который взбудоражил, ненароком оскорбил её эфемерную гордость.       – Конечно, я ни в коем разе не оправдываю этих людей и их поступки, но мой наставник учил меня не судить незнакомого человека, не зная его мотивов. Я не собираюсь сейчас спорить с вами на эту тему, Ямамото-сан, так что давайте разойдёмся с миром. Я опаздываю в больницу, и потому мне не хотелось бы ссориться с хорошим человеком из-за разногласий во взглядах на одну тему...       – Э-э, - безусловно, очень глубокомысленно выдал парень, который даже опешил от столь стремительной смены темы разговора. Хотя причину спешки его собеседницы и объясняла озвученная причина, но стажёру отдела полицейского департамент отчего-то казалось, что в этом было замешано что-то иное. Нечто более важное и несоизмеримо глубокое. – Я всё понимаю, Ниихара-сан, но вам всё равно следует быть осторожней... - и потому всё, что смог выдавить из себя юноша, свелось к обычному предупреждению-побуждению, которое он, уже не раз, озвучивал другим жителям Йокогамы.       – Безусловно, Ямамото-сан, - девушка растянула свои губы в лёгкой, признательной улыбке, в то время, как мысленно проклинала свою способность, которая, ощутив, что один раздражающий чувства хозяйки субъект вскоре будет вне её досягаемости, решила предпринять последний рывок. Так сказать, чтобы, если не покусать, то хотя бы понадкусывать за обиду его дорогой владелицы. И пусть подобное отношение со стороны собственной способности, в какой-то мере, даже льстило самолюбию девушки, однако Рюуми просто не могла допустить, чтобы она проявилась. Не перед отделением полицейского департамента, так точно! И всё равно, что они, по сути, являлись двумя частями одного, единого целого! – И вам удачи на работе. Надеюсь, вас всё же примут, и вы сможете исполнить свою мечту и стать офицером полиции!       – Большое спасибо, и до встречи, Ниихара-сан. Надеюсь, мы ещё увидимся! - робко, неуверенно улыбнувшись в ответ, Ямамото Юдзи, так и не дождавшись ответа от своей собеседницы, убежал в сторону полицейского участка, где его уже поджидал явно недовольный коллега по будущему месту работы. И пусть девушку это и не особенно волновало, она всё же мысленно, ещё раз, пожелала ему удачи. Ну, и не умереть слишком рано в погоне за своими наивными идеалами, выскочив на пути менее терпимого человека, чем она...       – Какой же этот парень ещё ребёнок... - снисходительно пробормотала Рюуми, а затем, бросив последний взгляд на молодого стажёра и, так сказать, достопримечательность местного разлива – розыскной лист с изображением лица «особо-опасного преступника» (как говорилось в самом низу плаката, сразу под именем), неспешно побрела по направлению к одной частной клинике. Больнице, которая находилась буквально в нескольких минутах ходьбы от отделения полицейского департамента, возле которого она, по совершенно нелепому стечению обстоятельств, задержалась куда дольше обычного...       Однако девушке было не суждено вовремя попасть в обитель белых халатов и стерильно-светлых стен, которые дополнял до одури раздражающий запах дезинфицирующих средств и медикаментов. Дурманяще-тяжёлый, вязкий аромат болезни, крови и смерти, который ей, в силу специфики профессии и некоторых проблем с лёгкими, что развились в силу не самого лучшего детства и собственной способности, приходилось ощущать в несколько раз чаще, нежели обычным жителям этого города. Простым обывателям, которые даже не подозревали, попросту не могли предположить, какие страсти кипят в глубинах светлого, с виду, портового города.       И причиной нарушения планов Рюуми стал телефонный звонок, заслышав мелодию которого черноволосая протяжно, с некоторой долей обречённости, вздохнула...       ...а ведь этот день так хорошо начинался! Но не ответить на звонок – особенно на этот звонок! – она не могла.       – Да? - слегка приглушив голос, и сделав его на порядок холоднее, и вместе с тем и безэмоциональнее, девушка всё же ответила тому, кто так настойчиво желал её внимания и, вместе с тем, окончательного разрушения её планов на этот день. А ведь она уже, в который раз, откладывала обязательное медицинское обследование в этой частной клинике из-за работы, которая всегда, каким-то мистическим, непостижимым образом, появлялась, материализовалась буквально из ниоткуда, именно в те дни, когда она получала заслуженный отгул!       Подобное происходило настолько часто, и с такой поразительной регулярностью, что Ниихара уже думала начать подозревать наглое вмешательство в её жизнь неких неназванных Высших сил, которые настойчиво не хотели, чтобы она нормально отдохнула! Нет, право слово, так и её паранойе недолго эволюционировать, и переступить за отметку «здравая». Столь впечатляющей, удручающей была составленная ей – да и не только, – статистика!       – «Акутагава-семпай, извините, что отрываю вас от заслуженного отдыха, однако со мной, буквально несколько минут назад, связалась Одзаки-сан. У неё появились сведения о готовящемся налёте на один из главных оружейных складов. Одзаки-сан просила передать, что Мори-сан поручил разобраться с этим делом лично вам...» - несмотря на то, что информация, которую преподнесла обладательница мелодичного, женственного голоса, была достаточно серьёзной, девушка даже не изменилась в лице.       – Белые лилии? - бесстрастно спросила Рюуми, под довольный, предвкушающий рык своей способности, которую не так давно лишили заслуженного веселья, и отголоски которого отразилась в нетерпеливом колыхании белого плаща, что не всегда совпадало с частотой ветряных порывов, которые сквозняками скользили вдоль многочисленных подворотен и тонких улочек района.       – «Ликорисы,» - незамедлительно ответили с той стороны.       – Вот как... - девушка тяжело, протяжно вздохнула. – А я ведь так надеялась отдохнуть хотя бы сегодня...       – «Извините, Акутагава-семпай, но Мори-сан попросил, чтобы вы разобрались с этим недоразумением до вечера...» - виновато произнесла собеседница, которой, судя по сожалеющему тону её голоса, было действительно жаль, что ей пришлось потревожить своего босса в её заслуженный входной. Впрочем, уже в который раз. И потому Ичиё Хигучи – а именно так звали подчинённую девушки, – ощущала ещё большее раскаянье.       – Сколько времени у меня есть, чтобы завершить свои дела? - поджав губы в лёгком недовольстве, черноволосая решила всё же спросить. Что сказать, она, хоть немного, где-то на затворках сознания, но надеялась, что ей сегодня, наконец, удастся таки попасть к врачу. Да и Ниихаре, так-то, уже надоело выслушивать нотации от Ватанабэ-сана – своего лечащего врача, – который уже успел прочитать ей не одну лекцию о безответственном отношении к собственному здоровью у современной молодёжи, и о важности своевременных осмотров. И потому девушке очень не хотелось переносить обследование ещё раз. Второй, за этот месяц. А ведь она проходила подобную процедуру едва ли не ежемесячно.       – «У вас есть где-то около часа,» - незамедлительно отчиталась Хигучи, которая отличалась среди всех подчинённых Рюуми особой, исключительной исполнительностью. А также потрясающей дотошностью даже к мелочам, которая, временами, приводила к различным, и, порой, даже достаточно забавным, казусам. Впрочем, это отнюдь не уменьшало её индивидуальных качеств, и шло, скорее, приятным дополнением, с которым было достаточно просто смириться, как с чем-то неизбежным. Как с внезапно пролившимся на голову проливным дождём, или цунами, к примеру.       – Отлично, - не скрывая отразившегося в голосе довольства, произнесла девушка, которой удалось избежать не самой приятной части разговоров со своим лечащим врачом – Ватанабэ Макото-саном. Человеком, который честно следил за врачебной этикой, и никогда не распространялся о своей юной пациентке с не самым простым диагнозом. И с частой привычкой переносить обследования (а то и вовсе – исчезать не предупреждая, и появляться неделю спустя с набором достаточно специфических, для намётанного глаза бывалого доктора, травм). Не то, чтобы ей этого хотелось, конечно, но обстоятельства, к сожалению, не всегда играли ей на руку...       Впрочем, мужчина и об остальных своих подопечных даже и словом не обмолвился во время проводимых им частных осмотров, и этот факт шёл только в копилочку плюсов личного рейтинга надёжных людей Йокогамы, составленного девушкой. Личностям, к которым можно было обратиться в сложных жизненных ситуациях и, с вероятностью в девяносто процентов, не получить нож в спину, и яд – в капельницу вместо физраствора.       – Пришли мне на телефон координаты. Через час буду на месте... - произнеся это, девушка незамедлительно завершила звонок.       Всё же, разговаривать о своей не самой легальной работе посреди пешеходной дорожки – не самая мудрая идея, и потому она сократила количество слов до минимума. Да и Хигучи была совсем не глупой девушкой, и потому должна была вникнуть в её обстоятельства. Ну, или хотя бы попытаться...       ...главное, чтобы не перестаралась в своём усердии, и не надумала чего ещё во время этих попыток!