okinawa – 92914
***
В небе пролетали маленькие стайки птиц, выделяясь на фоне редких пушистых облаков тёмными пятнами. Полуденное солнце грело совсем капельку, будто бы не решаясь прикоснуться к земле мягкими поцелуями. Холодно ещё и потому, что всё время в сторону Миядзаки дули ветры с океана. Сидеть на земле под тенью эноки, растущего за забором стадиона, было плохой идеей, но оба парня продолжали это игнорировать. Они разместились прямо на прошлогоднем газоне, который успел чудом сохраниться после прошедших снегов. В этот раз его было достаточно много, чтобы достать тёплые куртки. Чимин лежал так, чтобы его не было видно за фигурой сидящего с согнутыми ногами старшего. Он курил сигареты старшего брата, которые смог стянуть ночью, пока того не было в комнате. Юнги не любил выходить на большом перерыве на улицу, не любил запах сигарет и холод, но таскался за компанию со своим одноклассником, чтобы того, даже если и спалили, то хотя бы не одного. А Чимин любил в этом всём лишь смотреть на силуэт старшего с идеально прямой спиной и спокойным лицом. В такие моменты Пак улыбался своим мыслям, прикрывая лицо ладонью (но Юнги всегда замечал это). Ещё больше Пак любил, когда друг позволял ему положить голову на его колени, пока он перебирал своими пальцами непослушные чёрные локоны парня. От этих прикосновений хотелось растаять прямо здесь, в холодной тени высокого дерева, на продуваемом ветрами стадионе. — Видел, сколько коробок у Масахиро? В жизни столько не видел у одного человека… А ведь четырнадцатое февраля только завтра, — бормотал Юнги, его бархатный голос обволакивал тело тёплым коконом. — Не удивляйся, он ведь самый популярный в школе, — Пак щурил глаза, искоса наблюдая за прядями уложенных волос Юнги, которые развивались на ветру. В этом было своё успокоение. — И самый хвастливый. — Будет потом ещё полгода всем рассказывать. Век бы их всех не видеть, — обречённо выдыхает парень. Эта школьная жизнь и люди здесь в большей степени раздражали его. Он жил от выходных до выходных, от каникул до каникул. Единственная радость – его любимый друг. — Разбежался, Чиминни! А как же я?! — притворно ворчливо произнёс Мин. Его щёки забавно надулись. — Я имел в виду, что не хочу видеть их, но не тебя. Юнги, это разные вещи! Старший щёлкнул его по носу и улыбнулся, озаряя своё невозможно милое лицо солнечной мягкой улыбкой. Только слепой не заметил бы в глазах Чимина сердечки в этот момент. — Кончай валяться здесь, а то заболеешь. — Придёшь сегодня… — Никуда я не пойду. — …ко мне?.. Эй! Какого чёрта? — Чимин разочарованно уставился на друга. — Что слышал, — словно ребёнок, сердито произнёс он. — Я устраиваю спа-вечер. Буду делать с Таниэ масочки для лица и лежать в аромаванне. — А меня позвать? Вы предатели… — Мы будем сплетничать, — заговорщически ответил Юнги, подмигивая. — Я тоже хочу сплетничать и пить ваши смузи… Ну почему мне нельзя? — канючил Пак, выглядя камично с сигаретой, зажатой в его маленьких пальчиках. — Нельзя и точка. Можешь придти завтра. А сегодня нет. Всё. — Пф, какоф ти флой. Бе, — зажимая фильтр губами, бубнил парень. — А? Я не слышу тебя, потому что мысленно попиваю с сестрой пинокаладу. — Больше мы с тобой не друзья, — Чимин подорвался с земли, оттряхивая форму, и уже почти что направился в сторону школы, пока не услышал: — Таниэ сделает тебе массаж шеи и уберёт кутикулу! Чимин остановился и обернулся к нему, подмигнув. — Ладно, так и быть. Я потерплю тебя до завтра, — парень развернулся на пятках и снова продолжил свой путь, не дожидаясь, пока Юнги поднимется с земли, также оттряхнёт штаны и поплетётся за ним. На самом деле Юнги договорился со своей младшей сестрой делать вместе конфеты ко дню всех влюблённых, а заодно, как и упомянул, провести спа-вечер и посплетничать насчёт кандидатов в парни Таниэ. И возможно, в парни Юнги. Но это так, не точно.***
Школьники толпились в автобусе, но никак не могли помешать своими обычно раздражающими переговорами необычно воодушевлённому Чимину. Он сидел у окна, утреннее слепящее солнце было с другой стороны от него, а достаточно тяжёлый рюкзак лежал на коленях. Парень блаженно и нежно обнимал его, словно сокровище, слушая утренний плейлист для хорошего настроения в наушниках, пока подростки вокруг обсуждали сегодняшний праздник. Девочки везли коробочки всевозможных пастельных цветов, перевязанные такими же аккуратными ленточками. Чимин иногда поглядывал на их оформление и всё же на миг становился угрюмым. У них получалось лучше запаковывать и оформлять подарки, а у него в помощниках были лишь интернет и рассказы брата о своих презентах. И парень не мог не завидовать, разочарованно вспоминая то, каким же кривым получился его подарок. Но печалиться было не из-за чего, ведь на остановке уже стоял Юнги, как всегда дожидаясь его. — Доброе утро! — произнёс он с радостью, которая всегда поражала Пака. Как можно быть счастливым в такую рань, так ещё и с осознанием того, что совсем скоро длинный день в школе? Сколько раз бы он не слышал это его каждодневное приветствие, всё равно как в первый. Они познакомились в начале десятого класса и больше не были порознь, ведь страдали от нехватки друзей, как признали оба позже. Юнги стал бо́льшей частью его мира, окрашивая жизнь в яркие тона. Чимин по-настоящему веселился и был счастлив рядом с ним, прекрасно ладил с его родителями и сестрой, понимал почти что с полуслова. Они правда стали теми, кто мог зваться настоящими друзьями, родственными душами, половинками одного пазла. Их характеры взаимодополняли друг друга, струны души стали играть красивую мелодию в унисон. Всё встало на свои места, когда Юнги привели в их класс, и первым, что он произнёс, было вежливое «Доброе утро». До невозможности милый. Боже, не улыбайся мне так мягко. Я растаю… — Доброе.***
— Спорим, что у меня будет больше конфет к концу дня, чем у тебя? — Спорим, — Юнги пожал протянутую другом руку. Она была на удивление мягкой. — На желание! — Только не такое ублюдское, как в прошлый раз… — Да ну, ты хорошо выглядел в том платье, Юнги. Парень смутился на миг, вспоминая то чувство, которое у него осталось с прошлого такого инцидента. Больше он текилу не пил. — Заткнись, Пак. Иначе я напялю на тебя такое же сегодня, когда ты уснёшь. — Тогда чур то, что будет сидеть на заднице! — Разбежался… Оно будет бардовым и в крупный горох. Моя бабушка ходила в нём на те старомодные вечеринки во времена её молодости. — Те, что заканчивались игрой в маджонг? Оба засмеялись, разнося по стадиону гул своих голосов. — Ты путаешь заседания клуба престарелых с дискотеками восьмидесятых. Они там отжигали ещё как, но… — Но возможно после одной из них она нашла там твоего деда. — Не напоминай… Мне мама всё детство рассказывала, что именно после одной из таких «вечеринок» появился мой дядя. — Да уж, весело у вас было… — Не то, что у твоих. — Эй, не дави на больное. Чимин скуксился то ли от вкуса табака, то ли от воспоминаний. — Твои предки слишком богаты, чтобы иметь какую-то сопливую байку об их знакомстве. — Да, два скучных богача встретились на снобской вечеринке для скучных богачей, и у них образовался скучный брак со скучными детьми. — Именно. — Ах ты… Проходимец! Бери свои слова обратно! При одном только взгляде на выражение лица младшего хотелось залиться в приступе истерики. Юнги хотел затискать его до смерти. — Сам так сказал! Не буду я забирать свои слова. — Ты должен был утешить меня и сказать, что всё не так! Ты должен был сказать «Нет, Чиминни, всё хорошо. Ты зайка и пупсик, ты такой весёлый и совсем не скучный, что я в восторге и благодарен судьбе за тебя!». — Пф, не дождёшься. — Ну всё, чувак. Ты довёл меня. Чимин фыркнул и показушно развернулся к нему боком, принимая позу для медитации. Его большие и средние пальцы соединились вместе, а лицо стало серьёзным. Даже чересчур. Юнги посмеивался про себя с того, что ждёт его потом. Он уже знал все закидоны друга. — Если у вас возникнут посторонние мысли – не обращайте на них внимание. Осознайте, что всё это – сраная поебень. Сейчас вы здесь, в это мгновение, в состоянии покоя. Этим уёбкам вас не понять. Не прокатит. Сделайте глубокий вдох, теперь выдох, — он подкрепил свои слова действиями, а затем продолжил: — Почувствуйте, как уносится ёбаная хуета. Дышите свободно и глубоко. Вдыхайте силу, выдыхайте хуйню. Чувствуйте, как с каждым выдохом ваше тело говорит «нахуй». С пассивным умиротворением позвольте проноситься мимо. Нахуй. С каждым вдохом ваши мысли всё легче, а все злоебучие хуесосы уносятся в пустоту. Постарайтесь насладиться тишиной. Этим мудакам не засрать такую чистоту. Вы невесомы, вечны, без начала и конца. Расслаблены и свободны от мыслей. И медленно открывая глаза, поприветствовуйте мир новым прекрасным выдохом. Нахуй. Чимин закончил свой монолог, от которого хотелось свалисться на землю и хохотать до боли в животе. Он приподнял брови, словно был удивлён, что Юнги всё ещё оставался на своём месте, пока тот хлопал в ладоши показушно громко и пытался сдержать истерический смех. — Ты пересмотрел тикток. — Вот блять, ты ещё здесь. — Да, злоебучий ублюдок всё ещё здесь. — Тогда мантра не работает. — Как жаль, мой дорогой, что не всё духовное в этом мире может изгнать демонов в свою обитель, — Юнги погладил его по голове. — Ох, какой важный, — парень попытался скинуть чужую руку. — «Де-е-емонов»… Клещ в заднице – вот ты кто! — Если только в твоей, — Юнги дал ему подзатыльник и побежал в здание школы, весело хихикая на проклятия своего друга. Они спешили на утреннее собрание, попутно давая пинки друг другу под зад. Ветер, приносящий прохладу с Тихого океана, преследовал их по пятам, пока веселящиеся парни не скрылись в здании старшей школы Маринэ.***
Прошло уже несколько уроков и обеденный перерыв, во время которого они успели смотаться на стадион и под конец в столовую, чтобы купить по упаковке шоколадного молока. За это время на партах одноклассников прибавилось по парочке коробочек конфет, но больше всего их по прежнему было у Масахиро. Около семи. Тот вальяжно сидел за столом и переговаривался с друзьями о планах на те номера, которые точно лежали в каждой из коробок. На стуле Чимина оказалось две небольшие коробочки с розовыми ленточками. Он сел на своё место, распаковывая одну из них. — Зырь, это от Акихиро. Наверное, они очень вкусные… Юнги взглянул скептически сначала на друга, затем на его конфеты, а потом обратил внимание на свой стол. Там стояла такая же миленькая упаковка самодельных конфет. По правде говоря, Мин не любил сладкое, делая исключение лишь для мороженого и абрикосовой пастилы. Но что поделать, если уж такой праздник выдался. Можно было и попробовать парочку. Внутри лежала небольшая записочка, подписанная Мацуно, которая училась в параллели. В средней школе они вместе ходили на теннис и иногда общались вне школы. Чимин заглядывал ему через плечо, шумно пережёвывая терпко пахнущую конфету с марципаном и клубникой. Кто-то сильно постарался над этим подарком, и Юнги совсем чуть-чуть завидовал усидчивости девушки, которая сделала это для Чимина. — Хэй, она пригласила тебя на свидание. Пойдёшь? — Неа. — Почему? — удивлённо произнёс парень. — Просто не хочу. Да и я обещал тебе повторение вчерашней программы спа-вечера. — Оу, я тронут, что ты помнишь обо мне, — Чимин улыбнулся так лучезарно, что Юнги мог бы поспорить, где конкретно находится солнце сейчас – за окном или в аудитории прямо перед ним. — Дай попробовать. — У тебя свои есть. — Жлоб.***
Они собирались встретиться после дополнительных и секций на первом этаже в раздевалке. Юнги по привычке считал трещины в кафеле и выбивал кроссовками ритм крутящейся в голове песни. На лавке по правую сторону лежали уже собранные вещи и полупустая коробка конфет, ведь грех не съесть, если тебе их подарили. Издалека послышался мурлыкающий голос Чимина. Он говорил по телефону с мамой, предупреждая, что задержится сегодня допоздна у него. — Всё, мам, пока. Я пошёл, — парень сбросил рюкзак на лавку и направился к своему шкафчику, чтобы собрать вещи и переобуться. — Ну что, сколько у тебя вышло коробок? — Две, — с лёгкостью бросил Мин. Ему было не страшно проиграть Чимину. Даже приятно. — От кого вторая? — вежливо поинтересовался Чимин, хотя знал ответ наперёд. — От тайного валентина. — Оу, а у меня три. И чт- Чимин завис на пару секунд, и Юнги мог догадаться, в чём была причина. — Тут ещё одна… Это от тебя что ли? — в шутку поинтересовался Пак, не придавая этому большого смысла. Просто пароль от его замка знал только его друг. — Прочитай записку. Может там что-то написано? Чимин быстро опустился на скамейку, распаковывая коробку в поисках записки. «С любовью моему прекрасному Чиминни~ Сегодня вечером я свободен. Надеюсь, ты позвонишь мне +81985-ХХ-ХХ-ХХ (｡•̀ᴗ-)✧» — Ты дурак? Что за приколы? Я знаю твой номер наизусть. Юнги лишь слегка усмехнулся и пожал плечами. — Та чёрная коробка от меня. — Оу? — Похоже, мы сделали друг другу конфеты, да? — Выходит, что так. — И что же это получается? — Что мы, как придурки, потратили целый вечер на приготовление шоколада. Чимин был в нетерпении. В голове вертелись шестерёнки, сопоставляя все факты воедино. Да, он был слегка туповат, да и средний балл по школе у него хромал. Но он не был глуп. Хотя все томившиеся чувства могли подставить его очень сильно, когда воспалённые мысли о том, чего он так хотел, всё таки вырвались. — Юнги, я тебе нравлюсь? — нетерпеливо спросил он, смотря горящими от энтузиазма глазами на друга. Или уже не друга? — А я тебе? — Я первый спросил! — Я – второй. Чимин перевёл дыхание, но это не помогало. Внутри всё кипело. — Юнги! — Да. — Что да? — Нравишься. — Ох… Чимин несвойтвенно робко упёрся взглядом в пол, перебирая пальцы. — И ты мне нравишься. Юнги поднялся с насиженного места и подошёл к другу. Он убрал с его колен коробку и призвал Чимина встать, а затем обнял крепко за плечи, утыкаясь носом в воротник школьного пиджака. Чимин сделал то же самое. — Я так рад, что ты есть у меня. Ты мой мир, Чимин. — Мир? — Моя Вселенная, — шептал он ему прямо на ухо. Чимин переваривал информацию очень медленно, просто пользуясь моментом. Чувство блаженства, такое лёгкое и мягкое, захватило его разум. Он держался в объятиях Юнги с блаженным бессилием, совсем позабыв обо всём остальном. Мин почувствовал улыбку парня своим плечом. — Ты мне должен желание. Юнги отстранился, любуясь яркой улыбкой на чужом лице. — Какое? — Ты должен стать моим парнем. — Пф, запросто. «Доброе утро» в первый раз, «Доброе утро!» во все следующие. Счастье в глазах Юнги при этом не померкнет никогда, потому что он всегда смотрит на Чимина.