Хороший любовник

Подошел к концу по-осеннему умеренно прохладный ноябрь, унося собой проведенный в одиночестве день благодарения. Джаред вначале планировал ненадолго уехать к родителям в Сан-Антонио, провести день в кругу близких, но это было до того неприятного разговора с матерью в ночь на Хэллоуин. И желание видеть кого-либо из родных пропало, и особенно наблюдать в течение всей следующей недели, как родители будут пыхтеть над беременным животом Мэг. Нет, он не ревновал к сестре и любил Мэгс до безумия, в хорошем смысле, но она как живое напоминание того, что он не мог иметь в ближайшем будущем и все эти мысли, как зеркало в глазах родных. А возвращение Миши он ожидал с затаившейся тревогой. Джаред проследил в окно, как машина свернула к гаражу и остановилась, фары погасли, и он сразу же отпрянул назад. Его охватило волнение, будто бы он готовился к важному событию, раньше это было предвкушение, сейчас же ощущение надвигающейся бури. Джаред успел прислониться к стене в паре футов от входа, когда двери открылись, и его муж вошел в дом. После длительной дороги Миша приезжал уставший, сейчас на лице проступала темная щетина, грозящая дня через два перейти в настоящую бороду, голубая фланелевая рубашка, от которой его внутренний омега сходил когда-то с ума, была немного помята, новое темно-серое пальто перекинуто через правую руку, в другой он держал чемодан. Джаред бросил быстрый взгляд, подмечая все знакомые детали, пытаясь понять самого себя — желал ли и он прежней близости или боялся ее — а вот поднять взгляд выше небритого подбородка мужа у Джареда никак не получалось. Всему виной была совесть, она как огромный камень давила своей тяжестью на плечи и грозила разрушить все хорошее между ними, пусть и не сразу, но постепенно. Раньше стояло Мише появиться на пороге дома, они бы уже накинулись друг на друга. А сейчас их будто бы еще удерживала недавняя ссора. Альфа не пытался напирать, некоторое время топтался у самого входа, может быть, даже ожидал какого-то шага от омеги, и когда такового не последовало, он освободил руки и подошел сам. Джаред принял мимолетный поцелуй в щеку, чувствуя покалывание щетины, вдыхая знакомый пряный запах, и думал только о том, как бы сбежать в комнату и закрыться на десять замков, хотя их и не существовало на двери в спальне. Джаред надеялся, что будет проще, как в прошлый раз, но чуда не случилось. — Ужин на кухне. А мне нужно работать. Он хотел уже уйти в комнату, чтобы избежать неловких разговоров или выяснений отношений, дать немного места им обоим, но Миша успел поймать его за руку, чуть выше локтя и медленно спустился до ладони, переплетая их пальцы. Все внутри Джареда теперь сопротивлялось этому прикосновению, вместо мурашек возбуждения он чувствовал неприятный озноб. — Джаред, у нас все в порядке? Они могли бы сейчас найти губы друг друга, целоваться страстно так, чтобы, немедля, перейти в спальню. Но Джаред не мог. Пока они не разрешили все проблемы, пока Джаред не решил все свои сомнения, он не мог ощущать все эти прикосновения как раньше. Потому что нет, ничего у них не было в порядке. И это Джаред все испортил и не знал, как исправить. — Наверное. Пришлось освободить свою руку, но Миша и не удерживал его силой, позволяя пальцам легко соскользнуть вниз. Весь вечер они провели каждый сам по себе, Миша принял душ и вернулся в спальню, чтобы переодеться, но когда он начал разбирать свой небольшой чемодан, доставать вещи и скидывать их на пол, Джаред захлопнул ноутбук и ушел вниз, сел на диван и включил телевизор. Он даже не листал каналы, останавливаясь на первом попавшемся фильме, смотрел на экран, но ничего не видел и не слышал. Кажется, Джаред просто пытался уловить движения наверху, шаги или шуршание одежды. Он чертовски все испортил. Миша думал, что Джаред все еще был зол и обижен. Но это было не так, единственный на кого злился омега, был он сам. И объяснить это мужу, казалось, невыносимой пыткой. Хотя может быть скрывать от него правду была еще большая пытка. Но откровенно говорить об этом, нужна была смелость, а еще правильные слова, которые он не мог отыскать в своей голове. До самых выходных они пребывали в странном молчании, Джаред избегал мужа, прячась за повседневными обязанностями или своим компьютером, создавая иллюзию сосредоточения на новой книге. Миша, приходя после работы, пытался завязать пустой разговор, только ничего не получалось — Джаред едва отвечал на простые даже бытовые вопросы, затем быстро находил причину уйти в другую комнату. Альфа же оставался смотреть в гостиной телевизор, какие-то вечерние ток-шоу до самой полуночи, а после поднимался в общую спальню, когда Джаред уже дремал или в основном делал только вид. Каждый на своей половине кровати, соблюдая приличную дистанцию, так и лежали. Это не первая крупная ссора между ними, в течение долгой семейной жизни случалось всякое. Только в этот раз Джаред боялся приближения финала их разногласий. Скорее всего, когда он все-таки начнет говорить открыто, не убегая от своей ответственности, это будет уже финал их отношений. *** А в воскресный вечер Миша дошел до своего предела, он устал отчужденности мужа и холода в собственном доме. Альфа, видимо, решил, что дал омеге достаточно время, и теперь настал подходящий момент, чтобы все обсудить. Миша усадил Джареда на диван, сам остался в полушаге, возвышаясь сверху. — Я не должен был говорить те обидные слова о ребенке, да и о твоей книге тоже. Знаю, что сделал тебе больно, ты ведь даже отказываешься смотреть на меня. Настолько я все испортил, да? Джаред покачал головой, все так же уставившись на свои колени. — Нет, все в порядке. — Ты ведь помнишь разговор несколько лет назад, я сказал, что хочу для наших с тобой детей все самое лучшее. И для этого тоже нужно время. — Но только не понимаю, какому ребенку это все достанется? Если мы даже не пытаемся его зачать? — Джаред вздохнул. — Этот разговор нам не нужен. Джаред и хотел бы ему сказать, что обиды нет, он готов подождать с детьми год или два, только всех его проблем это уже не решит. — Но мы ведь все исправим. На этот раз все будет по-другому. Нам просто нужно обо всем поговорить, — Миша развел руки в сторону ладонями вверх. — Давай, если хочешь, накричи на меня. Выскажи все. Я приму каждое твое слово и клянусь, даже не буду спорить. Тебе это сейчас нужно. И что дальше? Он просто будет изображать из себя примерного мужа, целовать, обнимать, готовить ужин, ложиться с ним в постель как ни в чем не бывало? Но в голове-то останутся воспоминания о другом альфе. А потом дойдет до того момента, что он начнет их сравнивать? — Не могу, — сказал он, при этом крепко зажмурив глаза. — Не могу, потому что это не сработает. — Да, прекрати, все у нас придет в норму. Я обещаю тебе. Мы спланируем, понемногу. Джаред также резко открыл глаза и, едва сдерживая спокойный голос, произнес насколько мог ровно, не хватало снова вернуться к прежнему конфликту. — Я слушал твои обещания почти три года, и каждый раз верил им. Тогда, почему вдруг сейчас будет по-другому? Миша присел на диван, почти рядом, но не касался. — Я все обдумал. Это действительно было нечестно по отношению к нам. Я знаю, что обещал, как только мы купим дом, то начнем планировать детей, ну, а потом закрутилась работа, мои отъезды. Ты сам знаешь, как все это происходит, если я сейчас отказываюсь от крупного проекта, то на мое место сразу же найдется кто-то еще, более свободный, молодой и с новыми идеями. А я потеряю и другие возможности, потому что во мне больше не будет нужды. Но в свое оправдание могу сказать, я думал, что ты тоже слишком занят написанием новой книги и вроде как тебя все устраивает. Джаред не ответил, хотя и хотел. И Миша сделал заключение сам. — Но, видимо, нет. Если Джаред начнет напоминать мужу, сколько раз они уже спорили на эту тему, то ничего не выйдет. — Мы перестали понимать друг друга, может быть уже давно. — Но я готов тебя слушать прямо сейчас. Давай выскажи мне все. — Не хочу. Миша, похоже, все еще не терял своего оптимизма. — Ну, хорошо, если не сегодня, может быть позже. Давай на Рождество поедем к твоим родителям, проведем там недели две и после Нового года отправимся обратно. В семейном кругу все станет проще. Ты отдохнешь, расслабишься. Твоя мама готовит такой вкусный глинтвейн, да? Ты же обожаешь его. Вот увидишь, все разрешится. Нет. Нет. Как раз таки в доме родителей все станет еще более отвратительно. Врать мужу, а потом еще и остальным, глядеть в глаза и давить улыбку. — Нет. Ничего не хочу. Джаред заметил, как сжались открытые ладони мужа. Похоже, терпение альфы начало испаряться. — Джаред… Ты ведешь себя, как ребенок. И, правда, так оно и выглядело, но Джаред не мог ничего с собой поделать. Возможно, стояло наконец-то признаться во всем. Да, возможно, в этом случае, он бы потерял свой брак, разрушил все до самого конца, превращая в руины, а ведь ложь и притворство были наихудшим предательством по отношению к мужу. Но хватило бы ему смелости. Он вдохнул глубоко и вдруг понял, что никак не может выдохнуть. Ему нужен был воздух, но другой, ни в этих четырех стенах, больше пространства, а еще сбежать снова в свое одиночество. — Джаред? Джаред направился к двери, за ним следовали шаги. — Джаред, подожди. Куда ты идешь? Он уже накинул на плечи черную куртку и обмотал пару раз длинный вязаный шарф вокруг шеи. — Я должен побыть один. Миша поймал его за локоть, не давая сдвинуться с места. — У тебя был целый месяц. Тебе не хватило времени? Мы почти не разговаривали, да что там, почти не виделись. И сейчас ты убегаешь вместо того, чтобы говорить со мной. Что происходит? Джаред выдернул свою руку, пятясь к двери, и первый раз за все время взглянул мужу прямо в глаза, его грустные голубые, смотрящие с беспокойством. — В этом все и дело, Миша. Я постоянно один. Тебя нет здесь, тебя нет со мной. Мы будто бы хозяин дома и его домработница. Я устал от этого. Я хочу с тобой обо всем говорить, как и раньше, но не выходит. Миша отступил, замечая, что в глазах омеги собираются слезы. А затем хотел что-то еще сказать, что-то добавить или может даже возразить, его губы слегка приоткрылись, но Джаред резко покачал головой, прерывая любую попытку, и голоса не последовало. Тогда Джаред поскорее выбежал на наружу, захлопывая за собой дверь. Сумерки расступались под светом фонарей, улица была пуста, а прохладный воздух остужал горящую кожу лица. Джаред бросил взгляд на соседские окна, где находилась комната Дженсена, но они казались безжизненно темными. Альфа уже должен был вернуться домой с работы, но может быть, спал или был где-то в другом месте. А потом Джаред резко опустил глаза, устыдившись того, что пока его муж, был там, за стенами их дома, мучаясь от непонимания, а он же думал о другом альфе. Джаред понял, что ему нужен какой-нибудь алкоголь, крепкий горький, помогающий забыться. Но речи о баре или ночном клубе не было. Он решил зайти, может быть, в первый попавшийся магазинчик. Джаред пошарил в карманах куртки, там точно завалялась какая-то мелочь, после его последнего выходя за продуктами. Ему бы хватило на что-то недорогое. Пройдя немного вперед, туда, где улица с частными домами и зелеными газонами сменялась перекрестком, и следом начинался складской сектор. В этом районе он почти не бывал, да и в целом этот город не любил, поэтому проезжал только знакомыми маршрутами, не пытаясь потеряться или изучать местность. Среди пустых бетонных стен Джаред заметил вывеску парикмахерской, а следом светящиеся витрины небольшого продуктового магазинчика и сразу же повернул туда. За прилавком полудремал бородатый мужчина и обратил на него внимания только тогда, когда он поставил бутылку с каким-то дешевым вином на стойку. Джаред вытащил из кармана куртки мятые купюры и протянул продавцу. Мужчина вернул ему пару монет, но Джаред проигнорировал их, засунул бутылку под мышку и вышел из магазина. Он не знал куда пойдет, вначале огляделся вокруг, затем перешел через дорогу и решил прогуляться вдоль аллеи, пока на глаза ему не попалась старая детская площадка, пустующая в это время и почти не имеющая освещения, фонарь горел в паре футов, больше рассеивая темноту беговой дорожки. Джаред приметил ржавые качели на цепях, подошел ближе и присел на те, что были правее. Покосился на бутылку и вдруг понял, что учел почти все, кроме того, как собирался вытащить плотную пробку из горлышка. Он даже пытался сделать это зубами, но ничего не выходило, и Джаред отставил бутылку себе под ноги, испуская разочарованный вздох. Затем начал немного покачиваться вперед и назад, слушая, как поскрипывают ржавые цепи. Все, что на самом деле нужно было сделать, это стереть все переписки с Дженсеном, все до единой, а потом пойти домой и сделать так, чтобы его брак снова начал работать, как раньше. Заставить Мишу продать дом и купить новый, в другом районе или лучше сменить город, убраться за тысячи миль от этого места и, может быть, тогда они все смогут преодолеть. Хотя они ведь переехали сюда из-за его работы, и возможно, Джаред поставит свои условия, Миша может и не согласиться уезжать. Если бы только можно было перемотать все обратно. Но неужели бы Джаред тогда смог устоять перед другим альфой. Он уже дважды этого не сделал. Чертов, Дженсен. Но нет, Джаред знал, что просто не сможет заставить себя врать мужу прямо в глаза, претворяясь все также счастливым семьянином и хорошим парнем. Джаред так задумался, что не заметил, как из темноты вышел незнакомец. — Нужна помощь? Он стоял всего в паре футов в черной куртке и ярко-красной вязаной шапке, из-под которой торчала челка темных волос, казалось, ему не больше двадцати, но когда парень подошел ближе и Джаред разглядел его лицо, понял, что тот, может быть, даже его ровесник или немного старше. — Эм… с чем? — Бутылка. Я имею в виду, что у меня на ключах есть маленький винт. Парень вынул руку из своего кармана, продемонстрировав ему связку ключей и металлический брелок. — Если вам нетрудно. Джаред слегка неуверенно передал парню бутылку, но при его приближении уловил мягкий сладковатый аромат, такой бывает, если у омеги недавно закончилась течка. Этот парень был омегой, но спрашивать незнакомца о его статусе было бы нетактично. — Я здесь неподалеку живу, через аллею. И я Марк. — Джаред, — ответил он, наблюдая, как Марк ловко ввинчивал тонкий стержень в пробку бутылки, и затем та немного туговато, но поддалась вверх и вышла с легким хлопком. Марк передал ему бутылку обратно в руки. И Джаред не теряя времени и не обращая внимания на невольного свидетеля, сделал глоток. Горькая, вяжущая язык жидкость провалилась в живот, и Джаред запоздало поморщился. Вино было ужасным, намного хуже, чем те, что он выбирал в последние пять — шесть лет на семейный ужин или любое другое торжество. Марк уже успел опуститься на соседние качели, слегка сгибая ноги в коленях, немного покачиваясь. — У вас что-то случилось, Джаред, или это…? Он кивнул на бутылку в его руках, и Джаред сразу же сообразил, что он подразумевал под молчаливым вопросом. Прячется в темноте на площадке, чтобы выпить дешевый алкоголь, совершенно один. — О нет, я не страдаю алкоголизмом, это скорее первое. — Нужен какой-то совет или, может быть, свободные уши? — Может быть… даже не знаю. — Тогда и я, может быть, как раз свободен. — Он улыбнулся. — Как служба поддержки, можно сказать, даже в каком-то смысле тоже анонимная. Марк потихоньку начинал внушать доверие и то, что он был омегой, тоже подкупало, ведь в какой-то мере тот мог даже его понять. Но он все еще оставался незнакомцем. — Рассказывать об этом на самом деле не очень хочется. Вы посчитаете меня плохим человеком. — Вы кого-то убили? Джаред покачал головой, но парень продолжал улыбаться. Скорее всего, это была шутка, чтобы разрядить обстановку. Интересно, а как бы он поступил, если Джаред ответил «да». — Конечно, нет. — Тогда, если не можете рассказать, просто задайте вопрос. Джаред задумался, вопросов было много. Но один волновал гораздо больше остальных. С кем еще, как с незнакомцами было проще всего говорить о своих ошибках. — Я хочу понять. Нет, не так… — Джареду попытался правильно сформулировать вопрос в своей голове, чтобы не сказать лишнего. — Что… что вы могли выбрать, если бы встал вопрос: счастливое неведенье или правду, которая причинит боль вам и, возможно, разрушит все хорошее с важным человеком? Омега некоторое время глядел на звездное небо, будто бы обдумывая вопрос Джареда, затем начал говорить, но глядел все также наверх: — Я скажу так, иногда правда не приносит вместе с собой облегчения и лучше бы уберечь близких от разочарования, но… Счастливое неведение когда-то тоже может закончиться, и боль все равно придет, только намного сильнее. И потом я бы чувствовал себя полным дураком, — Омега перевел свой взгляд на него, — Особенно если кто-то третий знал все это время вашу неприятную правду. Джаред сделал еще пару глотков из бутылки и поднялся на ноги, качели за его спиной отдались протяжным неприятным скрипом. — Спасибо за совет. Мне, пожалуй, пора домой. Марк тоже поднялся на ноги. — Может вас проводить? — Не стоит, мне тут недалеко, да и есть о чем подумать. — Тогда увидимся, Джаред. — Да. Марк только кивнул. Джаред направился в ту сторону, откуда пришел, оставляя Марка позади, но когда он оглянулся в последний раз, детская площадка уже пустовала. Может быть, это было всего лишь его видение, как будто собственная совесть приходила к нему на свидание. Джаред развернулся и проследовал дальше. Ему нужно было вытащить себя из этой трясины. Только будет ли все еще больно, если вдруг выход так и не найдется. Его внутренний голос кричал и бился за правильные решения. И одно у него было. *** Миша сидел на крыльце их дома в своем сером пальто, повесив голову низко на колени. Сколько альфа просидел здесь в ожидании, Джаред мог отсутствовать полчаса или час, может, даже больше. Он не следил за временем, а мобильный остался дома, где-то на журнальном столике или в спальне на кровати. Неважно. Сейчас в его руках все еще была бутылка. Он успел допить все дрянное вино до единой капли. Зачем только продолжал нести с собой уже пустую бутылку, непонятно. Джаред присел на ступень крыльца на том же уровне, что и его муж и поставил бутылку между ними, как разграничение. Перед глазами возвышался соседский дом, как напоминание его ошибки, как напоминание его решения. Верхние окна так и были темны. — Я тебе изменил. Миша не сразу поднял голову, он словно не расслышал или скорее просто весь смысл сказанного дошел до него только спустя пару долгих минут. — Ты не можешь мне это говорить, — его голос был таким же ровным, каким Джаред выдохнул свое признание. Они, казалось, даже не ругались, словно сидели за столом и просили передать друг другу соль, чертовски светская беседа. Оттого было еще хуже. — Я хотел, чтобы ты знал, а затем сам принял какое-то решение. Я сам не знаю, что теперь делать. Он думал, Миша потребует от него имя, ведь измена предполагала, что существовал кто-то чужой в отношениях, кто-то третий. Но вместо этого его муж будто бы стал говорить с самим собой. Альфа не спрашивал, он утверждал. — Ты это все назло. Чтобы ударить побольнее, да? Потому что я знаю тебя, хорошо знаю. Ты бы не смог, ты бы не поступил так со мной. Джаред улыбнулся, но не для насмешки над его словами, а скорее от собственного разочарования. — Хотел бы я сказать «да». Но оказывается, и с нами такое случилось. Ты думаешь, что знаешь человека рядом с тобой также хорошо, как и самого себя, ты ведь живешь с ним в одной квартире, ходишь за покупками, одну кровать делите, а… а он оказывается просто незнакомец. И он, на самом деле, сам себя-то едва знает. И что тогда делать? Миша устало вздохнул. — Джаред, я не понимаю, что ты мне хочешь сказать. Я… Джаред вскипел новой волной злости и резко сбил бутылку между ними, так что она со звоном пролетела по нижней ступени и укатилась далеко по тротуарной плитке, затем пропала где-то в траве. — Я говорю, что изменил тебе. Джаред не кричал, он, кажется, прошептал или даже прошипел это сквозь стиснутые зубы. — Но это не твоя вина. Если сможешь когда-нибудь, то… прости меня. Было невыносимо оттого, что даже после всех его слов, Миша верил: его муж омега, не был способен на предательство. А он на самом деле еще как способен, Джаред сделал это целых два раза, и не считая всех тех раз, когда брал свой телефон и печатал сообщение и когда думал о другом альфе, каждая его мысль сродни предательству. Джаред вернулся в дом, дверь за ним захлопнулась, разделяя его и альфу деревянной преградой. На самом деле преграда теперь была посильнее, чем какая-то дверь. Джаред поднялся в спальню, скинул с себя верхнюю одежду, которую забыл стянуть в прихожей, и упал на кровать, лицом в подушки. Он ведь все сделал правильно, теперь решение было за Мишей. А он, пожалуй, может начать оплакивать свои отношения. Если бы Джаред не был так слаб. А он так слаб.