Хроники Эдмории. Дары аймасов (книга вторая)

      Пыльная дорога вилась посреди бескрайнего жёлтого моря ковыля. По дороге длинной вереницей двигались пешие и конные паломники, тянулись телеги, груженные доверху мешками с подношениями. На тюках ехали старики и дети, что не могли выдержать дальний переход к Храму на своих ногах или в седле. Паломники двигались к возвышавшемуся в самом сердце пустынных земель, звавшихся на языке дроу Мааэлит Думм — Храму Истины — Энайе-Даан. Обитель жрецов лишь трижды за один оборот солнца открывала свои двери для паломников: в День Пришествия, в День Ночи, и День Солнца — самые длинные день и ночь в году. День Пришествия уже был не за горами, и паломники спешили оказаться на площади перед Храмом, когда оттуда выйдут жрецы пророчествовать всем желающим их будущее за часто символическую плату. Особо в средствах Храм не нуждался, Энайе-Даан владел неисчислимыми богатствами, но такова была традиция, и ей не изменяли уже добрый десяток веков. Айяра двигалась в центре колонны на рыжей кобыле. Рядом семенил гнедой пони, на котором сидел карлик. Всю дорогу демон молчал, что было необычно. После того, как они покинули оракула, Вельзар практически не проронил ни единой фразы. Демон дулся за то, что его сперва бесцеремонно вытряхнули из вместилища, а потом засунули туда же, не предложив чего-нибудь получше, чем жалкую обноску-карлика, хоть и тщательно отмытую от вони. И ведь с каким мастерством вытряхнули и всунули! Дитя тьмы и моргнуть не успел, имей он чем моргать. Демон чувствовал себя уязвлённым. Слабый шанс получить свободу и проникнуть в более подобающее тело-носитель был упущен. Айяру молчание карлика вполне устраивало. Саведжа-Руа погрузилась в созерцание неспешно плывущих перед внутренним взором картин из её далёкого прошлого. Обоюдное молчание длилось два дня, во время которых они пересекли два вольных княжества, задели окраину эльфийского королевства и вновь вернулись на земли вампиров, на сей раз южных, и вышли к Ничейным землям, а вслед за ними в степи Мааэлит Думм. Когда впереди показалась вершина мрачной базальтовой пирамиды в семь ступеней, Айяра впервые прервала молчание. — Что знает твоё племя о Храме жрецов истины, дитя мрака? — негромко спросила она на древнеэльфийском. Вельзар покосился на неё, поджав губы. Они двигались в толпе людей: пахарей, ремесленников и скотоводов, которые и трёх слов на языке «истинных» не знали. В отличие от людишек, демон владел всеми языками, на которых когда-либо говорили под небом Эдмории. Память детей мрака была феноменальной, а способности к обучению не поддавались никакому сравнению с людскими. Айяра не слишком рассчитывала на то, что он ответит без принуждения, но он отозвался: — Мало что, — проскрипел демон, — высшие лорды давно точат зуб на тайны Энайе Даан. Но проникнуть внутрь ещё никому не удавалось. Саведжуа-Руа усмехнулась: — Что ж, значит, мы будем первыми. — Думаешь, ты столь могущественна, жрица? Вампиресса, не ответив, подняла лицо к стоявшему в зените солнцу. Жар стал совсем немилосердным, её щеки давно обгорели. Айяра натянула на голову капюшон. — Знаешь ли ты, что это самый старый Храм мира материка? — к демону, похоже, вернулось желание поговорить. — Это знают все. — И остальные ваши святыни лишь жалкая попытка повторить его величие, — продолжил карлик. — Не такие уж они и жалкие. Храм в Немидии потрясает воображение не меньше Энайе Даан. — Может быть, — он пожал кривыми плечами, — но все они повторяют заданный им канон. И знаешь ли ты самую странную вещь, ведьма? Во всех существующих мирах Ожерелья разнится всё: количество ночных светил, материков и океанов, цвет неба и земли, но неизменным есть лишь одно. В каждом мире существует вот это, — корявый палец карлика ткнулся в громаду Храма, — неизменная форма, и в одном и том же месте. Саведжа-Руа, проследив за его жестом, почувствовала скользнувший по спине холодок. — В каждом? — Во всех мирах, — подтвердил он, — мой народ был на каждой из Жемчужин. В большинстве миров Храм пуст и заброшен. Однако нигде мы не смогли проникнуть в него. — На одном и том же месте, — задумчиво повторила жрица. — Мы проверили каждый. Место остаётся неизменным. Саведжа-Руа с любопытством взглянула на карлика. Несмотря на то, что во все времена маги жаждали узнать, что же есть царство Тьмы, по сути, о нём знали лишь самые общие вещи. Тьма была безгранична и окружала нить Миров. Нематериальна и вечна, как сами миры. А возможно и старше. И в этом Ничто существовала жизнь: в первородном мраке жили бессмертные сущности, обладавшие разумом и, как оказалось, эмоциями, которые были присущи всем разумным. Сущности делились на демонов, обладавших той или иной степенью силы. Магией, чужеродной магии Миров Ожерелья, но вполне способной к «сотрудничеству». Вельзар разоткровенничался: — Я был среди тех, кому было поручено разгадать тайну храмовников истины. Изучил сотни из них, но даже совет наших Высочайших во главе с Верховным Лордом не сумел решить, как же проникнуть в храм. Как же это собираешься сделать ты? Айяра улыбнулась: — Значит, ты не Высочайший? Демон встрепенулся, задетый её насмешкой: — Я слишком молод для наших князей Тьмы, но когда-нибудь я им стану. — Мне казалось, что ты хочешь остаться в этом мире? — На некоторое время, — высокомерно признал он, — пока сюда не придёт война. Но рано или поздно я вернусь в свой мир. Ничто не вечно в Ожерелье, вечен лишь Мрак. — Выходит, у вас всё же есть Верховный Лорд. Король тьмы. — Мы его так не зовём. Впрочем, произнести титул нашего господина никто, обладающий лишь глоткой и языком не смог бы. — Карлик подбоченился. — Наш язык совершенен… — …и состоит из одних неблагозвучных шипящих, — поддела Айяра. — А ваш ор и визг оскорбление для ушей! — огрызнулся демон. — У тебя их нет. — Зато в этом ничтожном теле есть, — Вельзар размашисто ткнул себя в ухо, не рассчитал с жестом и оцарапал обгрызенным ногтем. Саведжа-Руа, улыбаясь, выудила из корсажа платок и, нагнувшись, подала его карлику. Он зло выхватил платок из её руки и прижал к щеке. Управлять телом человека демон не привык, хотя и мнил себя умеющим абсолютно всё. — Как тебя вытащили в этот мир? — мирно спросила Айяра, продолжив их общение. Вельзар с досадой дёрнул кривым плечом: — Заклинания имеют общую силу в обоих мирах материального и не материального. Таков был закон Создателя, сотворившего оба мира. Нужно было то, что уравновесило бы обе стороны. Ваши заклятия действуют на нас, как и наши на вас. Магия проникает в оба мира, соединяя мироздание. Тёмный властелин выдернул меня, когда я погрузил себя в сон. Он необходим нам так же, как и вам, только в состояние полного покоя мы впадаем раз в ваше столетие. Я спал лишь семь раз и когда отправил себя на покой в восьмой раз, очнулся уже в теле крауда. Это была великая волшба, в тот день со мной из мрака было выдернуто ещё пять моих братьев. Формуляры были клеткой, но клеткой совершенной, — он с отвращением оглядел короткопалые руки своего искореженного носителя, — в отличии от той, что дала мне ты. Только какой с тебя спрос? Таланта имперского мага у тебя нет. Айяра укол пропустила мимо ушей. Пусть жалит, только бы и дальше пел соловьем. — Расскажи мне о вашем устройстве. У вас, как и у нас существует иерархия. Есть Лорд, Высочайшие и Высшие, есть низшие демоны, вроде нашего простого люда. — Только, если вы питаетесь вашим простым людом. Низшие несовершенны, это «детишки», ещё не набравшие силы. Они служат нам кормом, когда мы голодны или нам требуется сосредоточение большого количества силы. Если низший не способен быстро расти и защищаться от высшего, его пожирают. Услышанное было для Айяры откровением. — Вы способны размножаться? Не знала об этом. Карлик визгливо захохотал. — Глупая курица! По-твоему, мы способны воспроизводить себе подобных? Чем, хотел бы я знать? Великая тьма рождает нас, позволяя сгусткам магии разрывать её тело на неравные части. Так появляются низшие, которые обладают зачатками к развитию. Тому, кому повезло при сотворении урвать магии побольше, со временем становиться высшим, кто же бездарен и не способен удержать в себе силу, служит кормом для тех, кто сильнее. — Жестокий мир. — Правильный мир, — проворчал он, — в котором всё понятно с самого начала. Неизменно и упорядоченно. — А так же скучно, — добавила Айяра. Карлик, покосившись на неё, промолчал. Колонна паломников наконец достигла огромного палаточного городка, разбитого неподалеку от храма. Палатки и шатры разных цветов, форм и размеров стояли длинными рядами, делившимися на «кварталы» и «улицы» устроителями из Храма. Жрецы ещё накануне начала паломничества выбирали площадку, отмечали ряды, устанавливая длинные деревянные шесты по углам, возводили строения общих бань, кухонь и отхожих мест. Несмотря на большое скопление народа, в лагере царил порядок, за которым жрецам помогала следить дружина, набранная из всё тех же паломников. Вновь прибывших встречали женщины и дети. Они подавали путникам воду в глиняных чашах, черпая её из больших кувшинов. Айяра и карлик покинули седла и, ведя коня и пони на поводу, встали в колонну паломников, что вливалась под арку входа в лагерь. От воды, предложенной розовощекой девчушкой из людей, вампиресса отказалась. Жажды она не испытывала, а вот от палящего солнца укрылась бы с удовольствием. Карлик взял две чаши и вылакал воду, как жадный пес. Зайдя под арку, Саведжа-Руа огляделась, её глаза выискивали в толпе лишь одно нужное ей лицо. Тот, кого она попросила о помощи, уже прибыл в лагерь. Она чувствовала присутствие его амулета Круга и потянула руку к груди, чтобы сжать свой. В ладонь лёг прохладный камень, который большинство ошибочно посчитали бы каплей янтаря. Жрица на мгновенье прикрыла глаза, отрешившись от окружающей её суеты. Искомый ею субъект отозвался сразу. Он уже шёл на её зов. Отпустив амулет, Айяра с улыбкой встретила появившегося из толпы Антониуса Майра-Инира. На груди Антониуса висел такой же амулет, как и на её собственной. — Надеюсь, я не помешала своей просьбой каким-либо важным для тебя планам, — произнесла она, приняв его короткие объятия. — Те, что были действительно важными, я сумел отложить, — он улыбнулся, отведя рукой прядь со лба вампирессы. — Ты же знаешь, что я не мог отказать тебе, тем более, услышав, что ты намерена пробраться в сердце твердыни, в которую не смог проникнуть ни один маг. Это вызов моему мастерству! — И моему тоже, — Айяра оглянулась на стоявшего за её спиной недовольного карлика. — И вот тот, кто поможет нам осуществить задуманное. Вампир скользнул по изломанной фигуре равнодушным взглядом, но его глаза тут же широко распахнулись, едва Антониус учуял таившуюся внутри сосуда тёмную сущность. — Анам саар… — он сделал защищающий жест, отступая назад. — Он безобиден, — успокоила Айра. Карлик, фыркнув, заносчиво задрал нос. Сам он так не считал, но что возьмёшь с глупой ведьмы. — Так значит это и есть пленённый тобой демон? — вампир не спешил подойти ближе. — Вельзар Навулл, если я не ошибся. Демон даже заплевался устами карлика. Так вот кто его раскрыл! Вампир-чернокнижник. Только они обладали даром отыскивать имена детей тьмы, что давала магам власть над ними. — Кажется, я помню это вместилище, — вампир брезгливо задрал губу, возвращая взгляд на Айяру. — Этот попрошайка часто сидел у столичного храма, вечно пьяный. Горланил похабные куплеты и выпрашивал монеты, хватая прохожих за ноги. Как-то раз я дал ему хорошего пинка. — И он об этом помнит, — проскрипел демон, злобно сверкнув взглядом. — Любопытно, — в чернокнижнике уже разгорелся интерес, — выходит, носитель всё же обладает некой волей и памятью. — А ты подойди ближе, и я тебе расскажу, что бы он сделал с тобой, будь его воля лишена оков, — вкрадчиво предложил карлик, — с твоей благородной задницей, долговязый. Может, тебе даже понравится. Антониус, ухмыльнувшись, сложил руки на груди: — Когда он перестанет быть нужным тебе, отдай этого остряка мне, Саведжа. Нашему другу не хватает манер, я с удовольствием займусь его воспитанием. — Найди себе шлюху, её и обучай, — огрызнулся демон. — Хватит, — морщась, оборвала его жрица, — или же наложу на тебя заклятье молчания. До смерти своего вместилища ни слова не произнесёшь. Вельзар обвёл вампирессу наглым взглядом: — Мой рот тебе ещё понадобиться. И кто такая эта Саведжа? Айяра недовольно взмахнула ресницами в сторону Антониуса. Вампир запоздало поджал губу, поняв, что даровал демону знания, которыми та не намеревалась с ним делиться. Жрица спросила у Антониуса, где он сумел найти для них место. Майра-Инир, досадуя на свою оплошность, повёл их за собой. Свой шатёр чернокнижник разбил в квартале, отведённом для детей ночи, на самой окраине лагеря. Вампиры любили тишину, потому в этой части лагеря царило относительное спокойствие. Праздник должен был начаться только через день. Большинство прибывших укрывались от палящего солнца в своих шатрах. Одни спали, другие бодрствовали, ведя неспешные разговоры. Впустив своих гостей в шатёр, Антониус, опустив полог, прошептал быстрое заклятье, накладывая невидимую охранную сеть. Аяйра, оглядевшись, сбросила покрытый пылью плащ на сундук, стоявший у входа. Обстановка была простой: стол со стульями, две походные койки у бронзовой жаровни, где тлели угли, давая тусклый свет и тепло в прохладные ночи и рассветные часы. У дальней из стен стоял большой раскрытый сундук. Подойдя к нему, она вытянула из недр толстую древнюю книгу. — Нарикон. Книга жизни. — Айяра усмехнулась. — Она всё ещё с тобой. — Я не разбрасываюсь твоими подарками, — Антониус расставил на столе нехитрую снедь и поставил в центре бутыль с водой. Их ждали серьёзные дела. Времени смаковать вина и вкушать изысканную кухню не было. Он первым сел за стол, и, поколебавшись, указал карлику на стул напротив. Демон просить себя дважды не заставил. Его вместилище голодало уже вторые сутки и заметно ослабло. О его нуждах следовало позаботиться, что он и сделал, потянув в рот отрезанный ломоть хлеба. Айяра подошла к столу, продолжая держать книгу в руках. От пищи она отказалась, лишь отпила глоток воды. Вампиресса задумчиво листала страницы Нарикона. Майра-Инир тронул её за руку. — Что ты задумала, Айяра? — спросил он, больше не ошибаясь с именем. — Мне нужно проникнуть в хранилище Храма. И найти там Посох создателя. — И какую же цель ты преследуешь, намереваясь отобрать у жрецов сильнейший из артефактов нашего мира? — Я была у оракула. Он изумился: — У Матери Снов? Какое из твоих воспоминаний она потребовала? — Их было три. И я позволила ей узреть самое счастливое и самое горькое время в моей жизни. Мне требовались ответы. Я их получила вместе с пророчеством, которому не намерена дать исполниться. — Изменить задуманное богами невозможно. — Я в это больше не верю. Власть богов и проведения не безгранична. Я не дам исполниться предначертанному. Я достаточно долго ему подчинялась и больше следовать чужой воле не буду. Антониус некоторое время молчал, глядя на её осунувшееся лицо. Он чувствовал бурлившую в ней силу, но и надлом источника ощущал так же, ловя в пространстве отголоски сочащейся из неё наружу жизни. Айяра больше не была бессмертной, утратив покровительство своего хозяина. Знала ли она об этом? — Знаю, — произнесла она вслух. Андрониус суеверно поежился. Она уже не раз демонстрировала ему своё умение непостижимым образом читать его мысли. — Как ты это делаешь? — Твоё лицо не умеет скрывать то, что ты чувствуешь. — Это только ты так на меня действуешь, — проворчал он. — Твоё собственное волшебство. Ладно, — он посерьёзнел, — каков твой план? Попасть в Храм может только жрец истины. — Так же попадём и мы. Я и он. Саведжа-Руа кивнула в сторону стола, где демон в обличье карлика сметал в своё ненасытное чрево еду и соскребал остатки соуса с тарелки грязными ногтями. Заметив, что оба вампира уставились в его сторону, Вельзар рыгнул и потянулся к кувшину с водой. Отпив прямо с горла, он тут же веером выплеснул воду на стол. Антониус утёр щёку платком. — Животное. — Кто ставит на стол воду?! — завопил карлик. — Где вино? — Некоторые своим привычкам не изменяют, — философски выдала Саведжа, вытирая руки о платье. Демон возмущенно открыл рот, но наружу не вышло ни звука. Айяра щёлкнула пальцами, и карлика сковало силой, лишив возможности изрыгать своё недовольство в ругательствах. Чернокнижник поблагодарил Саведжа-Руа кивком головы: — Сам хотел это сделать, но не решался. Он твой пленник, а не мой. Будь он моим, давно бы вытряс из него душу. — Боюсь, что души у него нет. — Тогда то, чем наградила его тьма. — Которая, как оказалось, им и мать и отец. Мой невольный спутник рассказал мне множество интересных вещей о своём мире. Их стоит занести в твои книги. В его глазах мелькнул и погас короткий интерес. — Всё это потом. Если мы выживем после твоей авантюры. А сейчас расскажи мне, что необходимо для воплощения твоего плана. — Для плана нужна лишь я, наш капризный демон и тушка жреца. — Ты хочешь использовать тело жреца для подселения духа? Она кивнула, подтверждая его правоту. — Жрец пронесёт нас внутрь в себе. А дальше мы будем действовать сами. Я выпущу демона и он проникнет в хранилище, где отыщет нужные нам знания или сам посох. — Демоны могут вольно подселятся и покидать тела, но не разумные, обладающие телом. — Я покину свою оболочку и прокачусь в жреце вместе с демоном. — Два духа тело не выдержит, — Майра-Инир занервничал, — так же, как ты не сможешь долго находиться вне своего тела. Тебя вышвырнет в астрал и развеет твоё сознание и дух без остатка! Тело, лишившись души, станет пустой выгоревшей оболочкой! — Если это случиться, ты словишь меня, как только я устремлюсь в высший астрал и вернёшь в тело. — Я не могу! Это под силу лишь нескольким из нас! — Сможешь, ты не позволишь мне столь бесславно погибнуть. Никого другого, кто согласился бы помочь ей в задуманном, она найти не смогла. Даже если бы и попыталась. Антониус был лучшим из магов одиннадцатого круга. То, чего она требовала от него, было не под силу многим из тех кто мог хвастаться двенадцатым рангом, но её вера в него была непоколебимой. Майра-Инир любил её всю свою жизнь и сделает для неё невозможное. Вампир в ошеломлении покачал головой. — Ты безумна. Ради кого ты согласна подвергнуть себя угрозе столь страшной смерти? Саведжа-Руа на мгновенье прикрыла прозрачные веки, открыла глаза и устремила к нему полный горечи взгляд. — Ради своей крови. Моей и Даноэ.