— Привет. Так непривычно разговаривать с камерой. Даже не знаю, что сказать. Я обещал тебе это сделать. Хоть я и долго упирался, но не смог тебе отказать.
Ты просил меня рассказать нашу историю, но я не понимал, зачем тебе это нужно, а ты все повторял, что это будет моей памятью.
Мне тяжело сейчас, ты знаешь? Я никогда не забуду тебя и без этой ерунды. Зачем я это делаю, скажи мне? Твой взгляд всегда у меня перед глазами, я вижу в них наши совместные воспоминания. Я ощущаю твое присутствие, это потому что я тебя не могу отпустить?
Нельзя долго молчать перед камерой, верно? Она все ждет, чтобы запечатлеть не только мое лицо, но и голос, а я все не могу решиться, чтобы начать. Будет нормально, если я наконец отпущу себя и покажу свои переживания вместе со слезами? Я здесь совсем один, никто не увидит. Закрой глаза, просто слушай.
Думаю, стоит начать с самого начала. Наше знакомство, так? Я все еще четко помню его, хоть это было так давно. До сих пор помню твою застенчивую улыбку, но мне так не хотелось тогда тебя отпускать, я попросил твой номер, не ожидая, что ты сразу начнешь его диктовать. Эти цифры сразу осаждались в моей памяти, дома я смог набрать его самостоятельно, хоть и боялся попасть не туда. Я был рад услышать твой голос. Каждый раз, когда ты говоришь, чувствуется широкая солнечная улыбка, она меня завораживает. Ты волшебник, раз сумел добиться моей улыбки, просто сказав «привет». Да, тогда мы не виделись уже целый час, но я почему-то чувствовал, что скучаю, не смог удержаться. Как бы я хотел рассказать это не камере, а тебе, держась за руки.
Наше знакомство будто было назначено судьбой, а сам Купидон вонзил стрелу в мое сердце в самые первые секунды твоего взгляда. Мне казалось, будто я знаю тебя всю жизнь, ты был моей родной душой, моей потерянной второй половинкой, я был счастлив, находясь рядом с тобой.
После нашей встречи я спал очень хорошо, мне было легко, я высыпался, а когда открывал глаза сразу хватался за телефон, чтобы увидеть твое сообщение с добрым утром. Я так радовался, когда это было голосовое сообщение, переслушивал его несколько раз и улыбался, откладывал каждое твое слово в своей памяти.
Ты забирал всю мою грусть, сглаживал проблемы, находился рядом чуть ли ни каждую секунду. Чонин, ты занял мое сердце. Я забывал о многом, но всегда помнил о тебе, о всех мелочах, что с тобой связаны.
Мне так нравилось, когда ты тянул мое имя, я бы хотел повторить это на камеру. «Хёнджиин». Я смущаюсь, мой голос становится таким писклявым, совсем не похожий на твой, такой ласковый и мягкий. Думаю, ты идеален, как будто тебя создавали лишь для меня. Я часто слышу тебя во сне, ты никогда меня не покидаешь.
Я помню, как решился тебе признаться. Это было так тяжело, но стоило мне посмотреть в твои глаза и открыть рот, я сразу же убеждался в своих чувствах. Мне не составило труда сказать эти заветные слова. «Я люблю тебя».
Ты бросился мне на шею, сказал, что я дурачок, что и без всяких слов знал это, но все равно ответил мне взаимностью. Твое красное лицо отпечаталось в моей памяти. Да, я видел тебя таким много раз, но то первое было особенным. Невинность — вот, что я видел. Я тогда закрыл ладонями твои красные уши, нежно улыбаясь, а ты смотрел на мои губы. «Хёнджин, я еще никогда…». Ты краснел все сильнее, но, посмотрев в мои глаза, стал успокаиваться, румянец постепенно исчезал, будто я получал твое разрешение. Я лишь коснулся твоих губ, но почувствовал прилив жара, что сам начал смущаться. Тогда я услышал и твой первый смешок, после которого ты стал напористее, и наш поцелуй превратился в самые настоящие чувства.
Твоя любовь к поцелуям возрастала, я хотел давать тебе больше, чувствовать твои губы, ты был всем для меня. Каждая наша встреча начиналась именно с него, ты бежал ко мне так быстро, запрыгивал мне на руки и впивался в губы. «Я безумно скучал» — эта фраза всегда срывалась с наших языков одновременно и порождала твое хихиканье, что не переставало меня завораживать.
Я всегда буду помнить тепло твоей руки, твои заинтересованные глаза с детской искоркой. Сколько себя помню, никогда не видел таких людей, столь жизнерадостных. Ты всегда мне улыбался, я никогда не видел твои слезы и грусть.
Я боялся, что, приходя домой, ты плакал, что-то скрывал от меня, думал о плохом, а я никак не мог помочь.
Я все еще набирал твой номер по памяти, хоть и сохранил его у себя в телефоне. «Лучик света» высвечивалось мне на экране, но я продолжал набирать, пока все серые цифры не станут цветными.
Наш разговор никогда не начинался с приветствия, я спрашивал, все ли у тебя в порядке. В большинстве случаев твой голос всегда оставался бодрым, но иногда ты делал небольшую паузу, будто настраивал голос. Это закрадывало во мне некие сомнения, я сразу собирался и ехал к тебе, но каждый раз видел свою любимую улыбку.
Помнишь, был один раз, когда ты выдержал паузу, а я ничего не сказал, разговаривал с тобой по телефону, а сам направлялся по давно знакомому адресу. Как только я подошел к твоей двери, сказал, что перезвоню, поцеловав телефон так, чтобы ты слышал.
Звонок в дверь, думаю, вызвал у тебя удивление, но открыл ты дверь, смотря в пол. Я не видел улыбки, тебе было тяжело, это я видел. За пару лет я никогда не видел тебя таким. Ты явно узнал мои любимые кроссовки, поднял резко на меня удивленный взгляд, но успел только открыть рот, как я заключил тебя в крепкие объятия.
«Ты не должен скрывать от меня, если тебе плохо». После этой фразы я стал чувствовать, как ткань на моем плече намокает. Такие беззвучные слезы как будто резали меня изнутри. Я поднял тебя на руки, стал покачивать, успокаивая, но ты так долго копил всё в себе, что не мог остановиться. Мне хотелось узнать причину твоих слез, но я не решался спросить, лишь смотрел тебе в глаза, утирал последние слезы. Поцелуй в тот момент был совершенно иным, ты целовал меня так, как будто это была последняя наша встреча.
Ты рассказал мне то, что я боялся услышать всю свою жизнь. «Не уходи». И больше я не отходил от тебя ни на шаг. Каждый момент я старался сделать как можно красочнее, сделать тебя счастливее.
Одно слово — «Темпульсация». Оно больше не отпускало меня, ночами я лишь смотрел на тебя, засыпал на пару часов, не выпуская твоей руки из своей.
***
Темпульсация (на лат. Tempus pulsatio) — это хроническая болезнь, связанная с сердцем, а именно с сердцебиением.
Она не выражается никакими внешними изменениями, не поражает мозг. До конца так и не смогли определить, что представляет собой данное заболевание.
Такие люди рождаются крайне редко, болезнь является рецессивной, процент передачи слишком мал.
Люди, рожденные с этим недугом, с самых первых секунд знают, сколько им отведено времени в этой жизни. Сердце уже поражено и выдает информацию, сколько ударов оно может сделать, чтобы человек жил.
Чем меньше остается ударов, тем медленнее сердце отбивает свой ритм, а когда время истекает, оно просто останавливается.
Темпульсатики знают точную дату своей смерти. Они отличаются от других людей.
Лечения не существует.
***
— Тебе было отведено 803 127 005 ударов.
Каждый раз, когда я думаю об этом, слезы сами катятся по поим щекам, капают с подбородка, я ничего не могу поделать с этим.
Это число такое огромное, но я не знаю, сколько тебе осталось. Я боюсь потерять тебя.
Тогда ты читал мои мысли, больше ничего не мог скрывать. В этот момент в моей руке появилась маленькая бумажка, где написана дата, когда твое сердце прекратит свое действие, когда я тебя потеряю.
8 февраля. 13:06.
Почему именно в этот день?! Почему ты умираешь в свой день рождения?! Почему мы не можем быть вместе весь этот день, как было раньше..?
«Я просто не могу тебя потерять». Повторял и повторял это, смотря тебе в глаза и плача, я ластился к твоей руке, просчитывая дни, сколько осталось мне видеть твои глаза открытыми.
Оставалось всего 86 дней, я не стал считать часы и минуты, но знал, что последний день будет для меня пыткой, а каждая секунда будет резать ножом.
Ты продолжал улыбаться, продолжал вспоминать наши радостные моменты, старался создать новые воспоминания.
Мы оба знали, что улыбаемся, чтобы не заплакать. Наши поцелуи стали намного чаще, чем раньше, а замочек из пальцев практически больше не открывался. Ты всегда был рядом.
Скажи мне, почему время летит так быстро? Почему я так быстро тебя теряю? Мне мало даже того, что мы постоянно рядом. Как тебя забрать у лап смерти? Эти вопросы всегда были немыми, но ты их читал в моих глазах, старался отвлечь.
Прошел месяц. два. я ничего не мог сделать, я считал дни, но не минуты и даже не часы, я искренне наслаждался временем рядом с тобой, наслаждался твоими касаниями и улыбкой.
Сердце болело так сильно, но я не подавал вида, не давая тебе волноваться, хоть и знаю, что ты переживаешь за меня намного больше, чем за себя. Ты смирился со смертью, а плакал в тот день лишь из-за меня.
Я хорошо помню тот день, твое день рождения. Как мы совершенно не спали перед ним, болтали о всяких мелочах, ни о чем не думая, каждая секунда была занята тобой.
Время — самое жестокое, что я видел в этом мире. Оно заставляет ждать, что знаешь и что нет. В этот момент я чувствовал, как быстро идет секундная стрелка.
Твое сердце бьется так медленно, я слышу его до сих пор. Медленно и громко. Ты уже даже не мог ходить, просто лежал в кровати, улыбался и сжимал мою руку.
13:04.
«Я люблю тебя, Хёнджиин». Это были последние слова, когда я слышал твой голос. Я видел, как блеск в твоих глазах исчезает.
13:05
Ты закрыл глаза, но продолжал улыбаться. Я плакал в голос, прижимал твою ладонь к своей щеке, но ты улыбался.
13:06
Я больше ничего не слышал, Чонин.
