Зачем придумали любовь?

      Этот день словно длился целую вечность, но к вечеру Шкипер и Хлоя успокоились. Слёзы высохли, теперь оставалось по осколкам сознание и тщательней продумывать произошедшее. Дотти дала Шкиперу успокоительное, но он, хоть и не с первого раза согласился, но принял лекарство. Хлоя же решила просто попить чай с мелиссой и и корнем валенрьяны. Некоторая ламповость в образе её жизни всегда спасала. Отношения со Шкипером уже разрушены, ей только «зализывать раны» от произошедшего.       Шкипер же долгое время думал, стараясь быть по-старому рассудительным и хладнокровным, хоть и не всегда получалось. Военный всё ещё не мог понять, как он не помнил, что случилось прошлой ночью, как и не понимал логику своих действий. Словно кто-то иной его контролировал, а затем стёр все воспоминания. Точно! Майкл! Шкипер уже и подзабыл о нём, но всё тут же вспомнилось, стоило ему покопаться в воспоминаниях. Он хотел тут же броситься к Хлое, чтобы рассказать о своих догадках, но всё ещё был осторожен и остановил себя, ведь её реакция была бы особенно неожиданной. Сказать о происходящем остальным? Но они тоже могут не поверить. Друзья тоже уже могли забыть о Майкле. В памяти Шкипера начали всплывать события, произошедшие около месяца назад. Он всё больше был уверен, что в происходящем виноват Майкл. Шкипер не помнил, как бил Хлою. В тех событиях он тоже плохо или совсем не помнил свои действия. Но почему Майкл так поступает? В качестве ответа всплывает только фраза «Жажда мести». Майкл убил ребёнка Шкипера и Хлои, которому было всего около двух недель с момента зачатия, тем самым поссорив военного и его возлюбленную, а это чуть не довело Шкипера до самоубийства. Неплохой план. Он почти сработал. Если бы Дотти не оказалась в нужное время в нужном месте, то Шкипера сейчас бы не было в живых. Нужно было кому-то и как-то рассказать о происходящем. Да, Шкипера могут посчитать странным и даже психом, но и оставлять это в стороне на произвол судьбы тоже нельзя. В прошлый раз Хлоя боролась за Шкипера. Теперь Хлои нет, и, видимо, Шкиперу придётся бороться самому с этим не самым приятным недугом.       Шкипер решил дождаться следующего визита Дотти. Выходить на улицу он боялся, а Сверчок был далеко не самым надёжным человеком. Но, видимо, врач прийдёт только завтра, так как дело близилось к закату. Сверчок предлагал ему поужинать, но Шкипер отказался. Есть он не мог. Военный всё ещё думал о том, как вернуть доверие Хлои. Он даже не знал, как она отреагирует на телефонный звонок, не то что встречу. Шкипер старался не думать о потерянном ребёнке, так как его уже нет, но горечь всё ещё закрадывалась в его сердце. Чтобы решить все проблемы, оставалось только ждать чего-то.       Дотти же не сидела на месте и решила зайти к Хлое. Медик позвонила в дверной звонок, и через несколько секунд ей открыли. Хлоя была одета в бордовый махровый халат, завязанный на поясе, волосы полностью распущены, длиной были её пятой точки.       Хлоя даже сейчас выглядела уставшей. Она всегда была очень весёлой, но сейчас она была очень угрюмой. Она не улыбалась, а в глазах не было задорного огонька, который был в них раньше. Дотти была права насчёт того, что и Хлое плохо. При друзьях Хлоя старалась делать вид, что она сильная, что она пытается отпустить произошедшее. Если бы она видела состояние Шкипера. Состояние Шкипера было, наверное, ещё хуже, чем у Хлои. Он ничего не ел и даже смотреть на еду не мог. Она просто напросто не лезла в него. Шкипер практически ни с кем не разговаривал. Если он и говорил с кем-то, то чаще всего с Дотти. Теперь Шкипер, как и до встречи с Дасти, не выходил из дома, боясь осуждения со стороны окружающих. Шкипера вновь раздражало всё вокруг. У него началась депрессия. Да, как оказалось, даже люди строгой закалки могут впадать в неё. Но, к сожалению, как бы друзья Шкипера не пытались помочь, легче Шкиперу не становилось. Да и надо отдать должное Дотти. Именно она до сих пор удерживает Шкипера в живых, не давая ему взять в руки пистолет и подставить его в виску.       Дотти зашла к Хлое, чтобы проведать её, посмотреть как она, возможно, поддержать её и дать ей какой-то совет. Хлоя не стало прогонять подругу и всё-таки решилась принять от неё помощь, хотя в душе ей сейчас хотелось побыть одной. Дотти всегда помогала Хлое, так что девушке не хотелось разочаровывать её и показаться грубой. — Привет, Хлоя, — начала Дотти, — Я бы хотела с тобой поговорить… И как врач, и чисто по-девчачьи. — Хорошо, заходи, — Хлоя попыталась улыбнуться. Она пыталась воспринимать Дотти, как обыкновенного врача, но никак не могла выкинуть из головы, последствия чего ей приходится расхлёбывать. Они поднялись в спальню. Здесь, усевшись на кровати, Дотти уже смогла расспрашивать Хлою.       Хлоя старалась отвечать на вопросы Дотти, но говорила она с неохотой, что было на неё не похоже. Хлоя не хотела говорить как и на медицинские темы, так и на более повседневные. Особенно Хлоя не хотела говорить на тему Шкипера. Для неё она была самой больной. Дотти пыталась достучаться до Хлои по поводу Шкипера, но она не желала слушать и постоянно отмахивалась. Дотти задала последний вопрос Хлое. — Так, этот вопрос и всё… Спрашиваю чисто как подруга: как ты теперь относишься к Шкиперу? Говори, как будто просто рассказываешь подружке о парне. — Ну… — Хлоя задумалась, опустив голову, — Люблю, потому что влюбилась. Ненавижу за то, что убил ребёнка. Я никогда его за это не прощу! — Хлоя начала тихо всхипывать, и Дотти тут же обняла её. — Он как будто притворялся любящим! Как можно объяснить, что он сделал?! Почему он такой? — Ну всё, успокойся, твоё настроение влияет на то, как быстро восстановится тело! — Хорошо, — Хлоя быстро успокоилась. После недолгого неловкого разговора Дотти ушла, ссылаясь на дела.       В сердце Хлои что-то ёкнуло, когда она обдумывала рассказ Дотти. Она так и хотела броситься к Шкиперу, чтоб он её приласкал. Ради любви она была готова прощать Шкиперу всё, даже если придётся быть заложницей его далеко не золотой клетки. Но тут же она одёргивала себя от этих мыслей. Злость вместе с материнским инстинктом полностью делали Шкипера монстром в её глазах.       Теперь для Дотти ситуация более-менее разъяснилась. Хлоя до сих пор любит его. Она злится на него из-за потери ребёнка. Но её можно понять. Многие бы чувствовали себя так же на её месте. Завтра в течение дня Дотти зайдёт к Шкиперу. К нему-то уж точно нужно зайти. Может, ему станет немного легче, если он узнает, что Хлоя всё ещё любит его. Дотти должна была хоть как-то порадовать военного, так как он мучился ещё сильнее, чем Хлоя. Дотти видела, что Шкипер любит её больше, чем себя самого. Он готов на всё ради неё. Когда Дотти видела, что Шкиперу плохо, то у неё начинала болеть душа. Она всегда знала Шкипера, как человека, который терпит даже самую сильную боль и старается сдерживать свои эмоции. А после начала отношений с Хлоей он стал самым обычным человеком, у которого явно есть какие-то чувства, и он не пытается их скрыть. Это любовь так изменила Шкипера. Никому не хотелось, чтобы эта же любовь изменила его в обратную сторону, и всё вернулось к тому, с чего начиналось.

***

      На следующий Дотти заглянула к Шкиперу. Сверчок как обычно радушно её встретил и отвёл к Шкиперу. Военный выглядел с каждым днём всё хуже и хуже. Сегодня не стало исключением. Он был бледным и всем своим видом выдавал, насколько сильно ослаб психологически и физически. Он посмотрел на Дотти красными от бессонницы глазами. — Здравствуй, — поприветствовал её Шкипер абсолютно безэмоционально. — Привет, — заговорила медик, — Я вижу, ты всё ещё отказываешься от еды… Но у меня есть новости! Я была у Хлои вчера.       Шкипер тут же заинтересованно посмотрел на неё и начал внимательно слушать. — И что там? — спросил военный. — Она начала оправляться от шока, с ней всё будет хорошо. И… Она сказала, что всё ещё любит тебя, хоть и говорила, что не простит…       От этих слов на душе у Шкипера стало немного легче, но он ещё не отошёл полностью от потрясения. Шкипер был рад, что любовь Хлои осталась, но, к сожалению, она всё ещё обижена на него из-за ребёнка. Райли хотел встать на ноги, но остался лежать на кровати, так как сил совсем не было. Шкипер очень мало спит, поэтому до прихода Дотти в очередной раз пытался хоть немного поспать. — Спасибо, — Шкипер поблагодарил Дотти за небольшую радость.       Дотти смотрела на измученного военного. Перед уходом в ней проснулся медик, и она почти на автоматизме начала давать Шкиперу советы. — Ты практически не спишь и ничего не ешь. Этим ты мучаешь себя ещё больше. Может, хотя бы поешь? У тебя появится хотя бы немного сил. — Не могу. Как бы я не пытался, ничего не получается. Иногда я даже смотреть на еду не могу.       После этого Дотти, вроде, успокоилась с этим вопросом. Насильно заставлять военного есть тоже не дело, так как он уже не маленький ребёнок. Дотти и так пыталась хоть что-то сделать. Она имела хорошее представление о том, что такое депрессия. Просто так из неё нельзя выйти. Один из главных факторов — это время. Как говорится, время лечит. Если, не дай Бог, конечно, Хлоя всё-таки не простит Шкипера, то, возможно, со временем он может отпустить произошедшее. Да, на это могут уйти месяца, если не года, но факт остаётся фактом.       Шкипер вновь свернулся, прижимаясь к самому себе. Он был ни жив, ни мёртв. Он закрыл глаза, всё ещё пытаясь лечь поудобнее. На этом Дотти пришлось окончательно остановиться на расспросах и осмотре. Может, у Шкипера получится заснуть, а это ему сейчас нужно. Дотти пришлось уйти, но это не последний её визит к Шкиперу. Рано или поздно она обязательно зайдёт к нему ещё. Возможно, и к Хлое тоже, чтобы поглядывать за ней, хоть она и выглядит лучше, чем Шкипер.       Шкипер кое-как достал из шкафа подушку, которую Хлоя когда-то сделала специально для него. Подушка всё ещё пахла её духами. В сердце военного загорелся огонёк любви. Не всё ещё потеряно. Его душа и сердце на некоторое время успокоились, и Шкипер, обняв подушку, всё-таки смог уснуть.

***

      В лицо Шкиперу бил свежий весенний ветерок. Вот он босыми ногами ступает по луговой земле и молоденькой траве. Он бежал за Хлоей, которая пыталась играть с ним в игру, похожую на догонялки. Вокруг было только поле, всё в цветах. Девушка всё бежала вперёд, хохотав и звав Шкипера. Где-то рядом раздавался детский смех. И на душе было легко. Такое ощущение он почти забыл. Хлоя подошла подошла к военному, одев на его голову венок из полевых цветов: одуванчиков, мака, синего цикория. Шкипер, улыбнувшись, поцеловал Хлою в лоб и присел на одно колено, чтобы обнять бежавшего за ним пятилетнего сына. Он гладил мальчика по русым волосам и румяным щёчкам, как вдруг всё вокруг стало тёмным, а в его рука, которой он гладил сына ничего не чувствовала. Мальчик исчез. И всё, окружавшее Шкипера, исчезло. Только сзади слышался горький плач Хлои. Обернувшись, он увидел девушку, сидящую на коленях и прикрывшую лицо руками. Военный не мог никак повлиять на неё, чтобы не говорил и как бы ни обнимал. Со всех сторон начал начал нарастать неприятный гул, становившийся всё громче, пока не стал невыносимым.       Шкипер проснулся резко. Немного успокоившись, он посмотрел на часы. 9 утра. Сейчас он чувствовал себя гораздо лучше. Уже не мучала усталость. Но эмоции от сна долго не хотели уходить.       Теперь его уже и кошмары мучают. Это был не просто кошмар. Это было прямое напоминание о том, что его будущее разрушено. У Шкипера могла бы быть счастливая жизнь и семья: замечательная жена и ребёнок, возможно, сын, но всё в один момент рухнуло. Ну, хотя бы плакать не хотелось. Может, от шока. А может, военный просто уже выплакал все слёзы, и плакать было уже просто напросто нечем. А этот гул в конце сна… Что это было? Шкипер раньше такого никогда не замечал в своих снах. Вдруг это может оказаться чем-то серьёзным? Шкипер насторожился. Может, сказать об этом Дотти? На секунду Шкиперу показалось что это из-за истощения его тела, которую он получил в следствии недополучения питательных веществ и недосыпа. Дотти сейчас активно следит за состоянием Шкипера, то есть она как раз должна сегодня к нему зайти, так как в последний раз она заходила вчера. Вот тогда-то Шкипер и скажет ей о странном гуле. Медик сказала ему со Сверчком, чтобы они обязательно говорили ей, если у Шкипера появится что-то необычное. Собственно, вот. Этот момент настал.       Через час Дотти уже была в доме Шкипера. Но его опасения не оправдались. Оно и к лучшему. Врач говорила, что это просто кошмар и идёт из подсознания. Дотти обдумывала судьбу Шкипера: такими темпами, глядишь, он себя и в гроб вгонит. — Шкипер, я не знаю, что с тобой делать, — говорила Дотти, — Если твоё состояние не улучшится, то прийдётся ехать в больницу.       Шкипер сам понимал плачевность своего состояния, но ничего сделать не мог.       Хлоя всё прошедшее время думала о Шкипере: что с ним происходит? Как он? Эти мысли полностью вытесняли всю обиду на него. Ведь, судя по рассказам Дотти, Шкипер очень сильно жалеет о том, что произошло, и он вовсе не бездушен. Казалось, что обида Хлои к Шкиперу начала потихоньку проходить. Любовь начала пересиливать обиду, хотя Хлоя всё ещё пока пыталась убедить себя, что она обижена. Идти куда-то и начать говорить о Шкипере она боялась, а следующий визит Дотти к ней будет неизвестно когда. Руки Хлои сами собой потянулись за телефоном и начали печатать сообщение для Дотти. Там Хлоя в кое-то веке начала интересоваться Шкипером и его состоянием, но ответ Дотти был не таким радужным, каким бы его хотелось увидеть. Дотти кратко написала о том, что всё плохо, что Шкипер чуть ли не при смерти, и если это через какое-то время это не пройдёт, то он окажется в больнице. Дотти и так пытается делать всё возможное, а всё остальные зависит от самого Шкипера. В душу Хлои забралось волнение. Это же что должно было случиться со Шкипером, чтобы он себя до больницы довёл. Хлоя попыталась откинуть все эти мысли, при этом борясь со страхом. В какой-то момент ей показалось, что это последние события его так потрепали, и даже она сама к этому причастна. Она попыталась разложить всё по полочкам, но поняла, что в голове полный бордак. Ничего не понятно. Хлоя начала думать, что она погоречилась, когда наговорила Шкиперу какой он плохой. Может, именно ей сделать первый шаг? Нужно подумать над этим вопросом.