Зачем придумали любовь?

      Шкипер глубоко вздохнул и положил выключенный телефон рядом с собой. Сердце ныло от причиненной Хлое боли. Ему хотелось быть рядом с семьёй, но в тоже время ему хотелось отгородить её от себя. Если Хлое было больно, то что может случиться с Элизабет, а уж тем более с Джейсоном? Шкипер не знал сколько он проведёт у себя. Может, пару дней. Может, пару недель. А может, пару месяцев. Главное, чтобы с Хлоей и детьми ничего не случилось. А сам Шкипер уж как-нибудь проведёт время без жены и детей. Всё-таки он уже был когда-то знаком с одиночеством. Правда, сейчас ему уже сложнее его переносить.       Хлоя всё-таки решилась показаться Дотти. Так как Шкипер ушёл, а неспящего Джейсона оставлять на Элизабет не хотелось, пришлось позвать Дотти на дом. Медик была в доме Райли уже через несколько минут после звонка Хлои. — П-привет, — Хлоя открыла подруге быстро, но неловкая улыбка выдавала, что что-то не так, — Тут такое дело… Заходи. — Что-то с Джейсоном? — решила спросить Дотти. — Да нет, с ним все нормально, — девушка продолжила отмахиваться, только чтобы не выдавать происходящего. — Ну не могла же ты меня просто так позвать. — Слушай… Это… Осмотри меня, пожалуйста… — Хлоя запиналась, но всё же собралась с мыслями, чтобы соврать, — Просто я боком об край стола ударилась, довольно сильно… Ты же знаешь мою неуклюжесть! — Ну-ну, — Дотти пошла вслед за Хлоей в спальню. Джейсон им не помешает. Девушке пришлось снять лишь свитер, чтоб медик её осмотрела. — Хм… Не похоже на удар об мебель, — Дотти как будто понимала, что что-то здесь не чисто. — Чтобы с такой силой об стол удариться, бежать надо! Ты точно сама ударилась? — Да, — тон голоса Хлои выдавал её так, что это нельзя было не заметить. — Девока моя, я же вижу, то ты врёшь, — врач саркастично заиграла бровями, но в её глазах не было радости, — Кстати, где Шкипер? У него же тренировка с Дасти в другой день. — Домой к себе пошёл. — Почему? — Сверчок позвал… — Не ври! — Дотти села рядом с подругой и немного приобняла её, — Ничего не произойдёт, если ты скажешь мне правду. — Ладно. Шкипер сильно разозлился и ударил меня, а потом ушёл, сказав, что считает себя слишком опасным — Хлоя тяжело вздохнула, но увидев испуганный выгляд Дотти, тут же неловко улыбнулась. — Подумаешь, небольшая ссора и синяк, с кем не бывает! — Говорит та, которая до брака была обеими руками против домашнего насилия, — врач опять саркастично улыбнулась, но уже с некоторой опаской. — Знаешь, а тебе повезло, что ударил он тебя именно сюда, а то если бы удар был чуть выше, то он мог бы тебе пару рёбер сломать.       Дотти начала колдовать над её синяком. Прикладывая холодный компресс. — Он не опасен… Все нормально… — шептала Хлоя, словно пытаясь в чём-то убедить себя. Её лицо стало немного красным. — Хлоя, — обратилась в ней Дотти, не отводя глаз от её бока, — Скажи честно, ты боишься Шкипера? — Нет! Он уже семь лет мой муж! — казалось, девушка сама не верила в свой ответ. — Боишься, только сама это признавать не хочешь. Я бы на твоём месте тоже боялась его. Он может кого угодно голыми руками убить. А с его характером выйти за него замуж и жить вместе, как по минному полю ходить. — Нет, он не такой! — возметилась Хлоя, — Он любит меня и со мной он абсолютно дугой человек, с другим характером. — Раз он тебя так любит, при почему бьёт? — Он сам не свой в последнее время, — ответила Хлоя. — Раньше никогда такого не было. После моей смерти он стал каким-то нервным. Если бы он не любил меня, то он бы не страдал так по мне. Ему самому было страшно, когда он ударил меня. Поэтому-то он и ушёл. Он не такой плохой, как кажется, Дотти.       Дотти молча смотрела на Хлою. Её взгляд стал более спокойным. — Может, ему действительно нужно побыть одному, — сказала Хлоя. — Может, ему от этого легче станет. А Сверчок справится. Он несколько лет с ним жил ещё до того, как Шкипер изменился. — А Элизабет? — спросила Дотти. — С ней тоже всё хорошо. С детьми Шкипер особенно осторожен. Их он никогда не трогал. Он всегда уходит от них подальше, если чувствует, что сейчас сорвётся. — Хорошо… Синяк со временем пройдёт. Ну, а пока иногда будет немного побаливать. — Спасибо, Дотти. — Пожалуйста.       Дотти провела ещё пару манипуляций над Хлоей, после чего ушла. Хлое же теперь нужно самой заботиться и двоих детях. Без Шкипера это будет сложнее. Но военному нужно отойти от произошедшего. И так, как он сам этого захочет.       Шкипер опустился туловищем на кровать. Он думал, что будет дальше, но всё же прекрасно понимал, что пока он не изменится, то сам себе не даст подойти к семье, а как ему измениться и контролировать себя, он не знал. Значит, он сам для себя закрыл путь в семью. После нескольких минут бессмысленного раздумья, он встал и оглядел комнату. Теперь нужно было снова как-то бороться с одиночеством, которое сейчас перерастало в банальную скуку. Военный начал ходить по комнате, иногда перебирая уже прочитанные книги и разглядывая всё. Его взгляд остановился на небольшой фотографии в украшенной рамке. Она была сделана ещё шесть лет назад, но слегка необычно. На фото Шкипер держал Хлою на руках, воинственно расправив крылья. Девушка была в лёгком, но длинном летнем платье, всё ещё более худая, чем обычно, она прижала двухмесячную дочку к груди, лицо девочки было еле видно из-за плотного слоя ткани. Шкипер улыбнулся, впав в ностальгию по этим временам, когда всё только начиналось и не было такого количества проблем, как сейчас. От приятного ощущения по его телу пробежалась лёгкая дрожь. Но военный быстро отвёл взгляд. Им будет лучше без него. Недалеко на полке лежали пару подушек, которые Хлоя сшила специально для него. Горечь расставания всё-же добралась до его души. Взяв самую большую из них, Шкипер лёг на кровать и что есть силы обнял эту подушку и уткнулся в неё носом, чтоб различить уже старый, но всё ещё читаемый запах духов жены. Военный так и лежал, изредка смахивая с век слезинки.       Через какое время глаза Шкипера начали болеть от слёз. В какой момент он прикрыл глаза и сам не заметил, как уснул. Когда Сверчок зашёл к Шкиперу, чтобы проведать, он увидел, что военный уснул, обняв подушку. Шкипер пару раз прерывисто вздохнул. Сверчок сразу подумал, что Шкипер плакал. Обычно военный так никогда не делал, так что это было вполне хорошее оправдание. «Бедный Шкипер» — подумал Сверчок. Шкипер так настрадался за всю жизнь. И сейчас приключения не заканчиваются. Отчасти, Сверчок даже понимал Шкипер. Он сочувствовал ему.       Шкипер находился в необозримо большом помещении, которое кое-как освещали подвешенные лампы, свисающие с невероятно высокого потолка. И сразу же, как только он здесь очутился, то услышал невыносимый для себя звук. Откуда-то издалека доносились болезненные стоны Хлои, иногда переходящие в крик. У военного на секунду замерло сердце. С ней точно что-то случилось! Высокий потолок позволил ему взлететь и как можно быстрее направиться к источнику звука. Через несколько секунд он уже стоял перед скорчившейся на полу женой. — Х-хлоя, что случилось? — испугано просил Шкипер, садясь перед ней на корточки и взяв её за руку. — Джейсон, — ответила на выдохе девушка, взявшись за большой живот свободной рукой, пока её голос снова не перешёл в стон.       Шкипер понял, что сейчас их сын появляется на свет. У него спёрло дыхание от страха, несколько секунд военный смотрел на лицо жены, по которому беспрерывно текли слёзы.       Шкипер не мог убрать боль Хлои. Ему оставалось только успокаивать её и говорить, что всё хорошо. Через какое-то время Хлоей занялись врачи. Вот-вот должен был появиться Джейсон. Хлоя кричала всё сильнее. Это всё больше терзало Шкиперу слух. Ему было больно это слушать. И он всё ещё не мог ничего сделать. Он всё ещё мог только смотреть, оставаясь в стороне. Радовало только то, что он находился вне палаты. Но и здесь хорошо слышались крики и стоны Хлои. Шкипер увидел, как врачи начали суетиться, а когда его позвали в палату, то он услышал плач новорождённого сына. Но его счастье продлилось недолго. Он увидел ослабшую Хлою. Она с трудом выдавила из себя слова о том, чтобы Шкипер позаботится о детях, и она любит его и детей, а потом её дыхание и сердце остановились. На глазах у Шкипера. Военный медленно спустился на пол и заплакал. Единственный человек, которого он любил всем сердцем. Умер у него на глазах.       Шкипер вскочил. Как оказалось, он плакал не только во сне, но и наяву. Шкипер сразу начал шмыгать носом и вытирать слёзы. Он вновь пережил ситуацию, которая произошла несколько месяцев назад, и из-за которой он так страдал. Когда ты только проснулся, то твои эмоции ото сна наиболее сильные. В какой-то момент Шкиперу показалось, что Хлоя действительно мертва, но потом он вспомнил, что он воскресил её своей же любовью к ней.       Шкипер заплакал ещё сильнее. Он просто делал это от нахлынувших эмоций. Осознание того, что любимая жива, не утешило военного. Вся горечь приходила из-за осознания того, что он пережил смерть любимого человека, пережил страдания, но и сейчас не может быть вместе с женой. — Я сам виноват в своих душевных страданиях, — бубнил про себя Шкипер.       Сейчас он считал себя виноватым во всём, что случалось, даже в смерти Хлои. Хоть это и была врачебная ошибка, но военный думал, что причастен к смерти жены. Шкипер думал, что он слишком злой и жестокий, и уже жарится в своём аду на земле.       Военный почувствовал тяжесть и боль в районе сердца. Его плач и душевные страдания практически всё время сопровождались болью в сердце. Так как Шкиперу сейчас было не наплевать на своё здоровье, то он пошёл на кухню, где начал искать валерьянку, чтоб успокоить сердце. Когда он выпил пару таблеток лекарства, в комнате появился Сверчок, одетый в пижаму. — Ты чего не спишь? — спросил паренёк, продрав глаза и показал на часы.       12 ночи. Шкипер лёг спать где-то в 12 дня, но ему уже ничего не оставалось, как пойти спать дальше, разве что сейчас ему бы стоило раздеться, ведь всё это время он спал, одетый в военную форму. Шкипер уже перестал плакать, но его лицо было ещё красным со следами слёз, что заметил Сверчок, ровно как и заметил, что он пил валерьянку. — Ты плакал? — спросил Сверчок, когда Шкипер уже был в своей комнате и начал переодеваться. — Да… — как-то сухо выдавил из себя Шкипер. — А зачем тебе валерьянка? — продолжал парень. — Сердце… Такое бывает, когда я плачу и переживаю. — Что за повод плакать ночью? — Кошмар. Кошмар с Хлоей при родах Джейсона. Мне снилось, как она умерла, — Шкипер глубоко вздохнул. — Иди спать, Сверчок.       Сверчок несколько секунд смотрел на военного, а потом всё-таки пошёл к себе. Когда Сверчок ушёл, Шкипер снова лёг в кровать и попытался заснуть.       Военный глубоко вздохнул. Так как валерьянка ещё не успела подействовать, заснул он с ещё не успокоившейся болью в сердце.