Зачем придумали любовь?

      Через где-то десять минут нахождения в обьятиях Шкиперу и Хлое стало очень тепло и даже чуть жарко. Сбитое дыхание военного постепенно становилось ровнее, а вскоре по нему стало понятно, что он заснул. Но спал он не совсем спокойным сном. Скорее потому что просто устал мучать себя. Но даже во сне сохранялись отголоски его всхлипов. А девушка пыталась тихонько сделать свои обьятия ещё теплее, чтобы Шкиеру было как можно приятнее спать. Кто знает, заснёт ли он этой ночью? Когда он спит, он такой милый. Военный всегда был для Хлои очень милым, но когда спит, то особенно. Его можно ласкать вечно. Девушка не заметила, как сама заснула. — Мам, — Хлою разбудил шёпот Элизабет. — Что произошло? Почему папа кричал? Это так страшно… С ним что-то случилось? Ему больно? — Солнышко, знаешь, — аккуратно и тихо начала Хлоя, — Ему больно, но это другая боль. У него болит не только сердце, но и душа. — Душа? — удивлённо спросила Элизабет. — А как это? — Тебе не понять. И лучше не знать, что такое. Это не самое приятное чувство. Порой душевная боль даже хуже физической. — Бедный папа, — грустно сказала Элизабет, смотря на спящего Шкипера. — Ты узнала домашнее задание? — спросила Хлоя у дочери. — Да, — ответила девочка. — Иди пока займись им. Папе нужно отдохнуть. От этого ему, возможно, станет полегче. — Хорошо, — ответила Элизабет и тихо направилась к себе в комнату, чтобы заняться домашним заданием.       Сейчас ей его задают довольно мало. Особенно по сравнению с младшим классами. Так что закончит с ним Элизабет достаточно быстро. Особенно с её-то умом. Возможно, потом у неё ещё останется время для того, чтобы ещё чем-нибудь заняться.       Шкипер тихонько застонал, просыпаясь. Хлоя сразу нежно поцеловала мужа в макушку, задержав на несколько секунд свои губы у его головы. Она углубила пальцы в его седых волосах, гладя его по голове. Когда военный открыл глаза, придя в себя, он немного полежал, как будто не чувствуя прикосновений супруги, а затем перевалился с её тела на другую часть кровати. Он всё ещё выглядел уставшим и подавленным. Шкипер посмотрел на неё красными глазами. Хлоя не смогла выдержать его взгляд и крепко обняла, на что военный ответил взаимностью. Девушка почувствовала на своей шее его влажный поцелуй. — Элизабет заходила? — спросил он низким хриплым голосом. — Да, — тихо ответила Хлоя. — Спрашивала про мои крики? — Да… И боялась, что тебе больно.       Военный глубоко вздохнул и ничего не ответил. Ему не хотелось, чтобы в его маленькая дочь знала о его взрослых проблемах. — Шкипер, любимый, — Хлоя ласково шептала. — Я хочу тебя спросить… Когда я умерла, ты испытывал такую же боль? — Нет. Гораздо больнее… Но тогда у меня были силы терпеть это… Сейчас я слишком слаб… — Как же ты настрадался в последнее время, — сказала Хлоя. — Как думаешь? — спросил Шкипер. — Какие будут результаты кардиограммы? — Ну, как бы печально это ни было, хорошей кардиограмма, наверное, не будет. — Когда мы будем в больнице, ты расскажешь, что моё сердце остановилось на несколько секунд? — Если до этого не дойдёт, то, наверное, не скажу. — Я не хочу умирать, — сказал Шкипер. — Слишком страшно. Но и не хочу мучиться. — Я понимаю, — нежно сказала Хлоя. — Я тоже не хочу, чтобы ты мучился. — А Элизабет? А она ведь такая любопытная. Она беспокоится, но не боится спрашивать что случилось. Она ещё маленькая. Так не хочется нагружать её своими проблемами и портить ей жизнь, — сказал Шкипер и повернулся на другой бок. Теперь он лежал спиной к Хлое. — Да, это верно, но и скрывать от неё что-то тоже не правильно. — Когда ты умерла, то она плохо это переносила, — голос Шкипера всё ещё был не очень громким и хриплым. — Но ты вернулась. Ты рядом с нами. Если моё сердце не выдержит и в скором времени всё-таки остановится, то это Элизабет, наверное, перенесёт ещё хуже. Потому что я уже не смогу ожить. Сердце же нельзя полностью восстановить, правда? — Я не разбираюсь в медицине, — с жалостью ответила Хлоя. — Но если твоё состояние станет лучше — это уже будет хорошо. Не так ли?       Шкипер снова ничего не ответил. Он лишь свернулся клубочком, обняв себя за ноги. Он ослаб не только физически, но и морально. За последние семь с половиной лет жизнь его действительно не сильно-то и жалела.//- Как же мне тебя жаль, Шкипер… — голос Хлои задрожал, и она обняла военного со стороны спины, немного потёршись об его крылья грудью, — Это я виновата… — О чём ты? — военный повернулся к супруге с грустно-вопросительным взглядом. — Это я виновата в твоих страданиях… — продолжила она. — Ещё до того, как мы начали встречаться, мне снились кошмары, в которых ты умирал по моей вине. А когда мы начали отношения, то с первой-же ночи всё пошло наперекосяк. И всё время, которое мы вместе ты страдаешь. Может, дело во мне? Может, действительно не судьба, но мы были слишком упрямы? Но стрвдаешь ты. Может, я плохая девушка и жена, если эти отношения приносят тебе такую боль? Может, я действительно ужасна для отеошений с тоьой, как и думала до наших отношений? Я не хочу причинять тебе боль… Если бы я тогда не призналась, то ты бы сейчас и не думал о проблемах с психикой и сердцем. — Хлоя, — Шкипер частично повернул голову в сторону жены, — Я люблю тебя. Я не представляю свою жизнь без тебя. Без тебя мне будет ещё хуже. Ты и дети — это то, ради чего я живу. Когда мы начали встречаться, то ты дала мне то, о чём раньше я мог только мечтать. Дасти помог мне стать менее асоциальным, а благодаря тебе я обрёл любовь. Не говори так.       Хлоя слегка улыбнулась. Ей было приятно слышать такое от Шкипера. Она снова обняла его. Шкипер расслабился. — Только теперь мне нужно помимо семейного счастья ещё и как-то научиться жить с больным сердцем и биполярным расстройством, что уже ни чуть не радует. Хотя, наверное, без сложностей в жизни было бы уже не так интересно. — Ты не злишься на меня за всё, что происходит с тобой? — спросила Хлоя через какое-то время молчания. — Нет, — ответил военный и закрыл глаза. Он только что проснулся, так что уснуть он не надеялся.       Хоть он и страдает, но он не хочет, чтобы Хлои не было рядом. Он не перенесёт, если она исчезнет из его жизни. Так что остаётся лишь терпеть все мучения.       Девушка встала с кровати и снова взяла руки коробочку с таблетками. — Дорогой, тебе надо принять лекарство сейчас. — Нет. — Но от этого тебе станет легче! — Нет!       Хлоя увидела, что на глазах военного снова навернулись слёзы. — Ох… Ладно, не будем пока, — тихо ответила она на выдохе. Она снова обняла Шкипера. Он вытер слёзы с глаз и не думал плакать. — Только обещай, что ты их примешь, но немного позже, — нежно сказала Хлоя, стараясь морально не давить на Шкипера. — Я не знаю… — равнодушно сказал Шкипер. — Всё это… Как-то странно. А вдруг на самом деле ничего нет, и я просто очень эмоционален? — Ты так думаешь? — спросила Хлоя. — Всё-таки врачи лучше разбираются в медицине и лучше знают что к чему. — Но врачи тоже ошибаются. Они тоже люди. Они могли совершить ошибку именно в случае со мной — Мы с тобой, Шкипер, — сказала Хлоя и поцеловала мужа в щёку. — Даже если это и правда, то тебе не стоит переживать. Мы примем тебя таким, какой ты есть.       Шкипер вздохнул. Хотелось бы верить, что его действительно примут таким, какой есть и не будут стебаться над ним из-за его болезни.       Увидев, что военный уже успокоился, Хлоя встала с кровати. Она несколько секунд растягивала мышцы, а потом посмотрела на часы. — Есть хочешь? — спросила девушка и продолжила, не дожидаясь ответа, — Пойду приготовлю что-нибудь. А ты пока можешь посидеть с Элизабет. Тебе не так одиноко будет, да и ей внимание не помешает.       Она говорила нежно и немгого улыбнулась, её улыбку подхваьил и Шкипер, но всё-же смущённо отвёл взгляд от любви, которая читалась во взгляде супруги. Хлоя медленно удалилась из комнаты, тайком поглядывая на военного. Проводив её взглядом, мужчина подождал около минуты, но потом всё-же встал с кровати и, тихо, опираясь практически только на мыски, подошёл к комнате дочери. Она, как и полагалось, сидела за столом, уже доделывая последний урок. Пока Шкипер не осмелился зайти, лишь смотрел из-за дверного косяка. Он любил тайком смотреть на Элизабет, ведь с первого же дня её жизни тепло любил дочку. Увидев кого-то в дверном косяке, девочка вздрогнула, резко вздохнула и повернулась к отцу. Увидев, что его заметили, Шкипер вошёл в комнату. Элизабет встала, подошла к нему и крепко обняла. — Папочка, с тобой все хорошо? — дрожащим детским голосом спросила она. — Да, сейчас всё хорошо, — военный пригладил её косички. — Я просто хочу немного побыть с тобой, ведь я же два месяца тебя не видел, солнышко.       Шкипер немного пощекотал Элизабет за нежную детскую шею, затем сев на кровать и посадив девочку к себе на колени. Но той не сиделось на месте. Элизабет поцеловала папу в щёку, а затем прижалась ухом к его груди, пытаясь послушать сердце. Она прекрасно слышала слова мамы и знала, что у Шкипера что-то не так с сердцем       Сейчас сердце Шкипера билось уже спокойнее, и было сложно сказать, что оно у него больное. Но Элизабет всё же смогла уловить редкие неровные удары. В эти моменты девочка и поняла, что именно это некая отличительная черта больного сердца, ведь у самой Элизабет сердце билось ровнее. — Больное сердце — это ведь очень плохо, да? — спросила Элизабет, оторвав голову от груди Шкипера и посмотрев на него. — Ну, — начал Шкипер, так же посмотрев на дочь, — Можно и так сказать. Особенно плохо это, когда ты совсем не работаешь с этим. Но прошлое уже не изменить. Я очень люблю тебя, Джейсона и вашу маму. Я не переживу, если с вами случится что-то плохое. Вы — самое дорогое, что у меня есть. Я не представляю свою жизнь без вас.       Элизабет молча смотрела в глаза Шкипера, слушая его. Она уловила эту любовь в голосе папы. Ей только шесть с половиной лет, а она уже, кажется, начала понимать что такое настоящая любовь, и на что готовы люди ради неё. Она медленно слезла с колен Шкипера и снова села за свой стол. Ей осталось дописать домашнее задание совсем чуть-чуть. Нужно было покончить с этим. Элизабет принялась писать, а Шкипер встал рядом с ней. Он смотрел как она пишет, но не всматривался, что конкретно она пишет. Через пару минут девочка отложила ручку, сложила в одну стопку все тетради с учебники и встала из-за стола. Элизабет подошла к ящикам и коробкам, где лежали её игрушки, а потом посмотрела на Шкипера. — Давай поиграем, — попросила Элизабет. Лицо Шкипера на секунду стало нежным, а потом он подошёл к дочери и сел рядом с ней на пол, ожидая, пока она достанет интересующие её игрушки. В основном это были, как и всегда, какие-то танки, машины и самолёты. Но Элизабет это было интересно, и ей никто не запрещал с этим играть. Да и эти игрушки можно будет отдать Джейсону, когда он подрастёт, а Элизабет уже вырастет из игрушек.       Шкипера радовало, что такие игры помогают девочке развивать стратегию, но она всё-же любила подурачиться или повыдумывать. На этот раз темой игры был танковый бой с поддержкой нескольких бомбардировщиков с воздуха. Шкипер, конечно, поддавался, а Элизабет нравилось выигрывать. Теперь военному на душе стало гораздо легче.       Приготовив обед, Хлоя поднялась на второй этаж, чтобы позвать семью к столу. Но ещё с летницы были слышны звуки увлечённой игры. Поэтому она решила идти как можно тише, ступая на мыски. Почему-то в голову девушке пришла идея одеть Шкиперу на голову фуражку от его военной формы, поэтому она на несколько секунд зашла к себе в спальню, чтоб прихватить головной убор, а потом уже пошла в комнату дочки. Заметив, что мама стоит в дверном косяке, Элизабет, недолго думая, достала из своей коробки модельку крейсера Ямато и положила его на ковёр, подошла к Хлое и взяла её за руку. — О нет, — обьявила она, — Пока мы были на суше, любимую девушку нашего доблестного военного взяли в плен и забрали на корабле враги! Что же он будет делать, чтобы освободить её? Девочка повела Хлою к её месту на ковре, а по пути девушка одела принесённую фуражку на голову Шкиперу. Ей пришлось сидеть с противоположной стороны «поля боя» от него. — Ох нет, когда же любимый спасет меня? — подыграла Хлоя, играя руками и смотря игривым, но любящим взглядом. Он ещё больше придал Шкиперу уверенности. — Хм, у меня остался один бомбардироввщик, если правильно рассчитать, то можно будеть выпустить торпеду, — военный начал размышлять вслух. — Да, но с крейсера могут открыть огонь зенитки, — Хлоя решила возразить. — Уверен, что долетит? — Так возьми на помогу эскадру крейсеров поменьше, — втянулась в разговор Элизабет. — Молодец, — Шкипер уверенно улыбнулся и пригладил девочку по голове, — Враг будет вынужден распределить огонь по нескольким целям, это увеличивает наш шанс на удачу. — Ох, где же там мой бесстрашный военный? — ещё раз решила подыграть Хлоя, явно подгоняя Шкипера.       Шкипер расставил вокруг японского крейсеры, крейсеры поменьше и уже американские. Шкипер и Элизабет делали вид, что корабли стреляют друг по другу. Но потом крейсеры Шкипера якобы подпалили японский корабль Элизабет. Элизабет не расстроилась, а даже наоборот. Девочка убрала японский крейсер в сторону, чтобы он не мешался при дальнейшей игре. — Возлюбленная военного спасена! — воскликнула Элизабет и захлопала в ладоши.       Шкипер и Хлоя улыбнулись, а потом Шкипер подполз к Хлое сквозь игрушки Элизабет, отодвигая их в сторону, чтобы не сломать их. Но это было не просто так. Военный нежно и с любовью поцеловал девушку. Хлоя ответила ему тем же. Элизабет радостно улыбнулась, увидев эту данную картину. Ей нравились подобные сцены, но она не любила, когда Шкипер и Хлоя, так сказать, слишком сильно показывают свою любовь друг к другу. Когда Шкипер и Хлоя закончили поцелуй, то Шкипер подполз уже к Элизабет. Он одел ей на голову свою фуражку. Теперь Элизабет обрадовалась уже к этому. Шкипер сам практически не надевал свою фуражку, а Элизабет он её вообще не давал, так что девочка наслаждались таким моментом, пока была такая возможность. — Я там уже приготовила обед, — наконец решилась сказать Хлоя. — Идём кушать.       Элизабет сразу же вскочила от этих слов и побежала на кухню. Шкипер и Хлоя встали уже медленнее и пошли уже спокойнее. Хлоя заметила, что Шкиперу полегчало. По крайней мере, морально. Сейчас нужно как можно лучше стараться, чтобы плохое настроение не вернулись к нему. А что делать с сердцем, они будут решать уже когда будут готовы результаты кардиограммы. Идя к лестнице, краем глаза Хлоя заметила, как на первом этаже Элизабет тихонько положила отцовскую фуражку на журнальный столик и дальше направилась на кухню. Заострив взгляд на фуражке, девушка улыбнулась и взяла военного под руку, значительно приблизившись к нему. В первые несколько секунд она смогла почувствовать участившийся ритм собственного сердца и жар на щеках. В этом положении Хлоя, даже не смотря, могла определить поведение супруга. Сечас Шкиперу удавалось, как и раньше, идти ровно и величественно, держа строгую осанку, но Хлою начторожило его участившееся дызание. Она повернула голову в сторону мужа, ощущая на себе его взгляд. Сначала взгляд девушки был робким и напуганным, но потом она снова улыбнулась и прервала молчание. — Спасибо, что спас меня, — её голос прозвучал игриво, и Шкипер сразу понял, что речь идёт об игре. — Всегда пожалуйста. Хлоя поцеловала военного в щёку, саободной рукой приблизив его голову к себе.       Когда они пришли на кухню, Элизабет уже ждала их там. На этот раз Хлоя решила сесть рядом со Шкипером, а не напротив, как обычно, чтоб быть поближе к нему.       Элизабет в очередной раз куда-то торопилась и пыталась съесть побыстрее свою порцию еды. Ей не терпелось вновь во что-то поиграть, а обед — это не самое главное в жизни. — Элизабет, не торопись, — сказала Хлоя, заметив, что дочь куда-то спешит.       Элизабет ничего её ответила, но старалась есть помедленнее, хоть и не очень хотелось этого. Из-за того, что Элизабет первую половину обеда ела довольно быстро, она доела его быстрее, чем Хлоя и Шкипер. Чтобы не сидеть без дела, она вышла из-за стола и направилась обратно в свою комнату. Видимо, пока Шкипер и Хлоя едят, девочке придётся поиграть самой. Хотя её родители не особо-то и спешили с едой. Всё это время Хлоя присматривала на Шкипера, не делая отрывать от него глаз. Да и сам Шкипер делал примерно тоже самое. Казалось, что они забыли про Элизабет. Но когда они всё-таки закончили с едой, Хлоя принялась мыть посуду, чтобы не откладывать это на потом, а Шкипер решил уделить Элизабет ещё какое-то время, из-за чего снова направился к ней.       Как ни странно, Шкипер уже чувствовал себя несколько уставшим. Но он всё же решил поиграть с Элизабет, чтоб расслабиться. Военный уже был более вялым и делал всё с меньшей охотой. А Элизабет, как шестилетний ребёнок, всё ещё была полна энергии, хоть и иногда с опаской поглядывала на папу, не забывая о том, что происходило этой ночью. В душе девочка всё ещё сильно боялась, но всеми силами старалась не показывать это. Пока наступило затишье, Хлоя наконец нашла время для работы. Но на этот раз это требовало больше сил и времени, особенно если нужно что-нибудь придумать. Всё-таки напряжение не давало мыслить так широко, как всегда.       Так и прошёл остаток дня. Шкипер уже рассказывал Элизабет одну из своих историй, укладывая её спать. Девочка уже зевала, еле держа глаза открытыми, но не отказываясь от рассказа. И когда военный уже напоследок поцеловал Элизабет в щёчку, та крепко его обняла. — Я люблю тебя, папочка! — в пол голоса сказала девочка. — И я тебя, зайчик, — Шкипер тихонько приобнял дочку в ответ. — Я боюсь за тебя, — голос довочки задрожал, а по её щеке потекла маленькая слезинка. — Всё будет хорошо. Если будет нужно, я буду с тобой, — военный немного улыбнулся и вытер её слезу рукой. — Спокойной ночи.       Шкипер выключил свет и закрыл дверь в комнату. Он тихонько направился в спальню, где была Хлоя. Не слышав ни звука, он сам старался быть как можно тише. Зайдя в комнату, он увидел, как Хлоя заснула прямо за столом.       Шкипер аккуратно посадил Хлою в более удобное для себя положение, а потом взял её на руки и также аккуратно, как и взял, положил её на кровать. Военный не стал её будить хоть она и уснула в процессе работы. Хлоя как будто почувствовала, что её переложили в другое место и слегка поёжилась, будто сейчас проснётся. Но она не проснулась. Она продолжила спать всё тем же спокойным сном. Шкипер осторожно накрыл жену одеялом и лёг рядом с ней. Он лёг к ней поближе и слегка прижался к ней. После сна и до самого сна Шкипер был спокоен и, наверное, даже рад. Но как только он начал засыпать, шестое чувство подсказывало ему, что что-то должно произойти, но он не мог узнать что именно. И это напрягало. А вдруг это что-то случится с Хлоей, Элизабет или Джейсоном или даже со всеми тремя? Шкиперу этого не хотелось. Военный пытался успокоиться. Волнение выводило его из сна, ну давая ему окончательно провалиться в него. Мужчина довольно долго боролся с ведением, пытаясь уснуть, но после сам и не понял, что ему всё-таки удалось это сделать, и вокруг него наконец царила желанная темнота, которая означала, что он уже спит.