С точки зрения ASMR

      Ёсан был в восторге от их общей идеи создавать индивидуальный контент. В этом он находил особенное счастье: показывать фанатам не только их слаженную командную работу, но и то, как они могут быть талантливы по-отдельности. Ему вообще нравилось веселить людей и слушать их беззаботный радостный смех. У него был, можно сказать, талант. Ёсан был прирожденным комедиантом, но не единственным в семье, что только закрепляло его позицию одного из самых смешных мемберов в группе.              Он замечал, что в последнее время его парень, с которым они долгое время до этого больше находились в чем-то более неопределенном, чем отношения, вместе с Саном увлеклись просмотром ASMR. Не редко Сонхва вместе с младшим прикалывались за столом, начиная то говорить шёпотом, то стучать короткими ногтями по предметам мебели или посуде. По тому, как глаза Пака звёздочками мерцали каждый раз, когда лидер старался эти импровизации пресекать, было понятно, что ему нечто такое хотелось по-настоящему попробовать и самому. Поэтому на собрании он одним из первых озвучил то, чем хотел бы заниматься.              Сонхва получал от этого ничем не скрываемое удовольствие. А Ёсан с точно таким же удовольствием и энтузиазмом смотрел вышедшие на их официальном канале видео, как только ему предоставлялась такая возможность. Это всегда было забавно и мило.              Особенно последнее видео, где Сонхва вырядился в королевские наряды и выглядел как самый настоящий принц. Ёсан соврёт, если скажет, что он не был тем ещё романтиком, получавшим самое настоящее удовольствие от ухаживаний и обращений на "Вы". Тогда он просто не знал, с чего это тому приспичило так себя вести: Сонхва не любил раньше времени раскрывать карты.              Но однажды он своим принципом пренебрег.              Сонхва в один из дней, когда Хонджун снова пропадал в студии, попросил Ёсана зайти к нему в комнату. Уставший после практики вокала Кан был несказанно рад возможности лишний раз поваляться в объятиях на чужой кровати, забывая обо всём вокруг, чтобы в конце концов отдаться долгим мокрым поцелуям. Его встретили ещё на пороге общежития и, не дав нормально снять куртку, повели за руку к себе. Ёсан на это лишь смеялся, пока Сонхва как-то слишком уж широко улыбался. Задумал что?              — Можно мне хотя бы переодеться в домашнее? — Ёсан охнул, когда его вдруг начали целовать то в одну щёку, то в другую по несколько раз, плотно прижимаясь губами.              — Конечно, извини, — Сонхва неловко хихикнул и помог ему снять куртку, чтобы отнести её в коридор и повесить на вешалку, где той самое место.              — К чему такая спешка?              — Вот вернёшься в комнату – расскажу, — подмигнул ему парень.              И, действительно, не наврал и всё начал выкладывать, как только Ёсан вернулся в своём любимом домашнем худи, спортивках и милых махровых носочках, которые недавно подарил ему Сонхва.              — Я хочу кое-что проверить для следующего выпуска своего контента, — Пак был немного смущён ситуацией. — Если ты не против, мне хотелось бы узнать твоё мнение по этому поводу.              Ёсан уверенно кивнул в ответ.              — А зачем это? — он указал пальцем на кусок ткани, который держал Сонхва в своих руках.              — Я также должен попросить твоего разрешения завязать тебе глаза, — тот поднялся из-за стола и, медленно подойдя к кровати, посмотрел на него сверху вниз.              Это было немного странной просьбой, но он согласился. Сонхва, осторожно опираясь коленом на матрас, завязал на глазах Ёсана ткань.              — Это чтобы усилить слуховые ощущения. Странно, да?              — Немного, но в этом определенно есть смысл, — Ёсан лишь пожал на это плечами и улыбнулся, продолжив: — Я доверяю тебе.              Так не вовремя сердце Сонхва затрепетало и заставило его душу расплавиться от умиления, но у него было не так много времени, поэтому он просто вернулся к столу и, судя по звуку, открыл один из ящичков. Он достал из него что-то шуршащее и быстро вернулся обратно, садясь за спину Ёсана.              — Я буду неловко ползать по кровати вокруг тебя, — предупредил серьёзно его Сонхва. — А ты на месте сиди.              Ёсан, уже успев несколько раз подумать о чем-то неприличном из-за повязки на глазах, еле сдерживал смешок.              — Чего? — он прозвучал немного обиженно, из-за чего Ёсан тут же принялся махать руками.              — Не-не, ничего, я просто в восторге, если честно.              — Правда?              — Конечно! Я же все твои видео смотрел, — он звучал убедительно, да и не врал в общем-то. — Я не особо интересовался таким явлением, как ASMR, но после твоих глянул ещё парочку. Это весьма забавно- Эй!              Ёсан рассмеялся, снова почувствовав на своей щеке смачный поцелуй с характерным звонким "чмоком".              — Извини-и, — вообще ни о чем не сожалея в своей жизни, по слогам пропел Пак. — Так, ладно. Ёсан-а, я начинаю, хорошо?              Почему всё это звучало так, будто они не этим вовсе заниматься сейчас собираются? Возможно, ему немного обломали возможность расслабиться в любимых руках, поэтому он уже успел нафантазировать всякого, но это не значит, что Ёсан не чувствует себя счастливым, помогая своему парню с тем, что ему действительно важно.              Ёсан снова кивнул в знак согласия и глубоко выдохнул, чтобы наконец-то расслабиться и сосредоточиться на "слуховых ощущениях".              Сонхва, немного колеблясь из-за нерешительности в ужасном стеснении перед своим парнем, приблизился к левому уху:              — Хей, — шёпот сопроводил протяжный выдох, и у Ёсана от этого сильно дёрнулись плечи, а шея невольно выпрямилась. Было слышно, как Сонхва улыбнулся, мило хихикая, пока на этот раз приближался к правому уху: — Ты сильно устал сегодня, так?              Ёсан от неловкости вспрыснул.              — Извини, я просто не очень понимаю, как вести себя в этой ситуации. Мне отвечать или эти вопросы для меня риторические? — низко спросил Ёсан, боясь спугнуть тишину.              — Можешь отвечать, если хочешь, — продолжал, так же шёпотом, в левое ухо Сонхва.              Кан засомневался сначала.              — Да, устал.              Сонхва улыбнулся лишь шире.              — М-м, понимаю, — сочувственно протянул он. — Давай поможем тебе расслабиться.              Сонхва снова начал чем-то шуршать. Ёсан со вдохом услышал знакомый ему запах, радовавший его в последнее время. Заметив на чужом лице улыбку, Сонхва усмехнулся.              — Узнал, да?              — А можно мне один? — Ёсан уже сложил перед собой ладошки в лодочку, куда должен был приземлиться ягодный леденец.              — Обязательно – но после того, как закончу. Не хочу, чтобы тебя отвлекали звуки... изнутри. Ладно?              — Да, окей, это правильно.              Но если это правда были леденцы, что с ними собирался делать Сонхва?              Он поместил один из них в свой рот и наклонился ближе к уху Ёсана, немного покатал его внутри, то и дело переворачивая языком. Вязкая сладость плямкала и причмокивала на губах, окрашивая их и язык в алый. Ёсан облизнулся невольно, вновь ощутив кожей горячее дыхание: его уши были чувствительными, из-за чего заметно налились кровью. Но Сонхва больше обращал внимания на приоткрытые губы, изредка увлажняемые языком. Сонхва медленно перемещался от одного уха к другому, замедляя манипуляции с леденцом. Из-за его сладости рот почти полностью налился слюной, и Сонхва шумно проглотил её. Заметив, как Ёсан крепко сжал пальцами ткань своих брюк, он вновь наклонился к его уху из-за плеча и прошептал:              — Повернись ко мне боком, пожалуйста. Я дам леденец.              Ёсан последовал просьбе, подбирая одну ногу под себя.              — Открой рот.              Ёсан заулыбался в предвкушении и открыл рот. После вокала его горло всё ещё было уставшим и чуть охрипшим, поэтому это было тем, что ему нужно сейчас. Ощутив на своих губах леденец, он чуть подался вперёд, намереваясь коснуться ими чужих пальцев, вместо чего впечатался в чужие губы. Он провёл по ним кончиком языка, прежде чем начать рассасывать конфету. Сонхва дышал на его губы и какое-то время ждал, прежде чем снова прижаться к ним, протиснуться языком, лаская чужой и помогая перекатывать леденец от одной щеки к другой. Иногда Ёсан "отдавал" леденец Сонхва, повторяя действия старшего, пока в конце концов не проглотил практически полностью растворившуюся конфету.              Он медленно стянул с глаз повязку, потому что голова начинала немного кружиться, и встретился со взглядом напротив: тёмным, глубоким, из-под полуприкрытых век.              — Как тебе? — Сонхва облизнулся.              — Я хочу ещё.              — Я не про леденец, — Сонхва уточнил, улыбнувшись, — и не про поцелуй.              Они продолжали говорить полушёпотом.              — Расслабляет, если не думать о чем-то не том, — Ёсан промычал довольно. — Это же было твоей целью? Чтобы Эйтини расслабились?              — Для чего же ещё нужно ASMR?              — Не знаю, справиться со своим сенсорным голоданием? — Ёсан усмехнулся незло. — Я натыкался на "поцелуи" и подобное. Очень интересно. Различные визуальные триггеры, типа света или движений рук перед глазами, а иногда просто разговоры шёпотом на всякие разные темы. Некоторые даже умудряются устраивать настоящие ролевые игры.              — Ёсан-щи, очень наблюдательно, — Сонхва выглядел довольным. — Пока смотрел, успел понять, что конкретно тебе самому нравится?              — Я думал, что мы здесь собрались тебе помочь, а не поговорить на тему предпочтений, — на губах проскользнула озорная улыбка.              — И не для того, чтобы целоваться в перерывах (ну, может, только после). Просто стало интересно, что же ещё нравится моему Ёсани.              — То, что сейчас делал ты, мне очень даже понравилось... До этого момента даже не обращал внимания на то, как именно звучит поцелуй.              — Этого не будет в видео, — Сонхва издал смущённый смешок.              — Очень жаль. Но для меня же будет? — Ёсан опустил взгляд на чужие всё ещё влажные после поцелуя чуть красные губы и облизнулся, выглядя уже менее терпеливым.              — Хочешь ещё всё же? — его, очевидно, дразнили.              — Я об этом уже говорил, — Ёсан завёл руки за свою спину, чтобы найти чужие, заключая себя в их объятия.              Ёсан во время поцелуев старался прислушиваться не только к довольным гортанным стонам своего парня, но и к самому процессу. Как человек, связанный с музыкой, он, разумеется, знал, что с помощью звука можно не только вызвать чувства и эмоции, но и написать целую историю. Как в классических музыкальных произведениях, история их поцелуев началась с чего-то тихого, практически беззвучного, затем, набирая темп, становилась быстрее и громче; позже подключились и другие "инструменты". Он попросил Сонхва достать ещё один леденец, и старший не мог отказать, тоже находя в этом много приятного. Ёсан смаковал каждый поцелуй, ласкавший его уши самыми разными звуками, сливаясь в единую симфонию.              Пресытившись этим, он в какой-то момент решил провести ряд других музыкальных "исследований", жертвами которых оказались другие части тела его парня: с губ Ёсан сполз на линию челюсти, подкрался к ушам, а затем, торжествуя, спустился к слабому месту Сонхва – шее. Сонхва же, решив не оставаться в долгу, провёл кончиком языка по ушной раковине, касаясь её губами и легонько причмокивая. Он осторожно оттянул ткань чужой худи, открывая себе доступ к ложбинке шеи и плечу, не оставляя и сантиметра кожи без внимания, подолгу задерживаясь на одном месте. Ёсан откинулся головой на чужое плечо, позволяя Сонхва дотянуться до ключицы; его собственные пальцы легли поверх чужих коленей, осторожно поглаживая их и сжимая, когда кожу легонько прикусывали зубами.              — Я помогу тебе раздеться, — прошептал Сонхва, проводя кончиком носа по скуле.              Утонувший в ощущениях Ёсан прикрыл глаза и, молча кивнув, поднял руки вверх. Сонхва подцепил резинку у основания ткани пальцами, а затем стал тянуть вверх, прижимаясь ладонями к чужим рёбрам, а затем и задевая затвердевшие то ли от прохлады, то ли от возбуждения соски.              — Подожди, пожалуйста, я и с себя сниму.              Ёсан обожал смотреть на то, как раздевается Сонхва, и он был поражён тому, с какой детальной точностью сопровождающие процесс звуки обрисовывали контуры чужого тела. Закрытые глаза, спрятав от него мир визуальный, погрузили его в совершенно другой – ничуть не хуже привычного.              Пак прижался к остывающей спине своего парня своим разгорячённым телом, чтобы снова заключить его в крепкие объятия. Ёсан вытянулся под касаниями, как струна, когда чужие ладони снова начали гулять по нему, и прогнулся в пояснице, когда Сонхва из-за чужих ёрзаний несдержанно рыкнул прямо ему в ухо.              — Давай ляжем, — Ёсан рвано выдыхал слова и чувствовал, что сейчас растает из-за жара чужого возбуждения, упиравшегося в него сзади.              Сонхва, с трудом оторвавшись от чужой шеи, отодвинулся к стене, давая другому возможность лечь на спину, а затем, нависнув сверху, тут же прижался к его губам, раскрасневшимся из-за долгих поцелуев.              — Подожди, — Ёсан прикусил губу, пытаясь дотянуться до того самого кусочка ткани. — Я хочу с этим.              Адреналин ударил в чужую голову с новой силой. Сонхва уже был готов не просто рычать, а наброситься. Ёсан лежал под ним абсолютно открытый для экспериментов, и его грудь шла ходуном из-за глубины дыхания. Было во всём этом нечто животное, но Сонхва, пряча своего зверя за нежной улыбкой, осторожно перенял ткань из чужих рук и помог снова завязать её на глазах парня.              — Сними, если голова снова закружится, — он поцеловал его в обе щёки и нос.              — Я уже будто на карусели – терять нечего, — Ёсан заулыбался из-за чужих действий, смеясь.              Сонхва устроился между его ног и, поддерживая ладонями бёдра, закинул их к себе на талию. Не упустив возможности, Ёсан прижал его к себе ближе, вслушиваясь в трение тел, пока его не заглушили очередные поцелуи. Каждое его движение отзывалось шорохом простыней под спиной и еле слышным скрипом каркаса кровати. Прямо над ним часто и глубоко выдыхал Сонхва, не перестававший гладить его живот и грудь, а собственное дыхание он слышал через плотный вакуум. Биение сердца молоточками било по ушам. Громче был только стон, когда Сонхва начал целовать низ его живота.              — Ёсани, мы в общежитии не одни, — в его шепоте не было ни грамма беспокойства, только осторожное предупреждение.              Ёсан жалобно прикусил губу, сдерживая очередной стон, когда его возбуждение через ткань спортивных брюк накрыли ладонью, то проводя по нему, то несильно сжимая на пробу. Бёдра рефлекторно подались вверх, задевая такого же твёрдого Сонхва. Старший продолжил раздевать Ёсана, снимая брюки сразу вместе с бельём; чуть позже он и сам был полностью раздетым. Одежду, запачканную в естественной смазке, однозначно придётся стирать.              — Только носки не снимай, у меня пальцы сильно мёрзнут, — как-то слишком обеспокоенно попросил Ёсан.              — Хорошо, — Сонхва это ужасно умилило. — Что ты делаешь?              Ёсан, нащупав чужое плечо и упираясь на него, поднялся со спины. Его ладони прошлись по чужой груди, спускаясь ниже, к торсу. И хотя его намерения читались между строк, в этой повязке на глазах он выглядел слишком загадочно.              — Ты справишься с повязкой? Может, снимешь?              — Сейчас и проверим, — он усмехнулся своим мыслям, которые всё же решился озвучить: — Считай это коллаборацией нашего индивидуального контента: твоего ASMR и моих экспериментов.              Он не увидел – услышал, – как Сонхва закусил губу и улыбнулся. Старший молча лёг на спину, придерживая Ёсана за предплечье, чтобы тот не упал, пока, не глядя, пытался добраться до цели. Ёсан осторожно устроился меж его бёдер и на ощупь нашёл чужое возбуждение. Пальцы обхватили основание и поднялись к головке; он медленно приблизился к ней, упираясь на пробу губами, словно слепой котёнок, пытавшийся не утонуть в миске молока. Сонхва размашисто облизал свои губы, когда Ёсан выдохнул на чужой орган, прежде чем обхватить его губами. Он несколько раз провёл языком по кругу, случайно задевая уздечку, а затем попробовал взять глубже. Испачканные смешавшейся с предэакулятом слюной губы чмокали практически так же, как если бы на месте набухающего сильнее члена был сладкий лёд. От полного погружения в летние фантазии с помощью звуков отвлекали лишь другие текстура и вкус; энтузиазма, однако, они не поубавили. Сонхва всё это время не мог оторвать глаз от своего парня, то и дело осторожно заправляя выбившиеся прядки за чужие уши. Он позволил ему напоследок размашисто провести языком от начала основания до головки, прежде чем остановить, чмокая в губы.              — Теперь ты.              Ёсан, немного потерявшийся в пространстве, возражать не стал. Он кивнул осторожно, чтобы не мотать головой лишний раз, прежде чем принять старое положение на спине. По прохладе и скрипу матраса было понятно, что Сонхва встал с кровати, а шаги привели его к той самой тумбочке, откуда он получасом ранее достал злосчастные леденцы, с которых всё и началось. Послышалось шуршание другого рода. Сонхва вернулся обратно, вновь оставляя на чужих губах мокрый поцелуй, будто постоянно возвращая им концентрацию на происходящее, чтобы Ёсан совсем не потерялся.              Сонхва осторожно откупорил тюбик со смазкой и выдавил немного на свои пальцы и, прежде чем начать растирать её, чтобы разогреть, поднёс их к левому уху Ёсана. Звук передавал её мягкую скользкую структуру, и он не мог не представить, как эти пальцы наконец-то окажутся в нём. Сонхва не заставил его ждать долго, опускаясь обратно к паху. Его пухлые губы, пошло причмокнув, плотно обхватили головку чужого члена вместе с колечком презерватива, чтобы растянуть его по всей длине, пока первый палец начал разминать проход. Ёсан снова простонал несдержанно, но уже в подушку. Ощущения сильно обострились, и он ничего не мог поделать с тем, что теперь каждый его выдох сопровождался голосом. Губы Сонхва всегда сводили его с ума, и если бы он мог себе позволить, то начал бы стонать во весь голос.              — Малыш, я ввожу второй, — шепча в тазобедренную кость, предупредил его парень.              — Пожалуйста, — костяшки на руках Ёсана побелели от того, с какой силой он сжал в нетерпении простынь.              Ёсан слышал, как ножницами расходятся внутри него пальцы, пошло хлюпая и причмокивая смазкой при каждом входе и выходе. Он чувствовал себя на пределе, поэтому мог расслабиться, чтобы поскорее принять в себя и третий. Когда Сонхва вытащил пальцы, оставляя после них неприятную пустоту, Ёсан зачем-то снова, пошатываясь, поднялся со спины, просто уже не зная, куда себя деть от ощущений, или ища пути, как бы поскорее утонуть в них без шанса на спасение. Он услышал, как Сонхва растянул презерватив по длине своего члена. Старший подвинулся ближе к его бёдрам, уложил обратно и успокаивающе, даже как-то невинно, коснулся губами его горячего лба.              — Я вхожу?              Дождавшись очередного кивка, он подставил головку ко входу, а затем, наваливаясь на Ёсана, чтобы тот мог ухватиться за его плечи и обнять, наконец-то вновь заполнил его нутро теплом. Ёсан выдохнул со стоном в его чувствительную шею, сдерживаясь, чтобы не вцепиться губами. Дыхание Сонхва ошпарило его правое ухо. Ёсану показалось, он мог кончить только от этого. Утончённые плечи Сонхва в мире звуковых ощущений казались намного крупнее, и его пальцы цеплялись за них, как выступы в скалах, чтобы не сорваться вниз. Старший двигался медленно и глубоко, не оставляя без внимания чужие губы и шею. Смазка, смешиваясь с естественной, хлюпала всё громче и громче, и Ёсан не понимал, что в действительности так громко всё слышал сейчас только он, а не весь этаж общежития.              Сонхва, решив поменять угол и задать более быстрый темп, подхватил обеими рукам Ёсана за ягодицы. То, что решение было удачным, он понял по очередному громкому стону, который тут же перехватил губами. Ёсан, чувствуя себя абсолютно бессильным перед новыми ощущениями, просто высунул изо рта язык, позволяя его ласкать другому.              — Я… А-ах, — у него не было сил думать над тем, что вырывалось из его рта, но Сонхва и без слов всё прекрасно понял.              — Я помогу.              Старший накрыл чужой член ладонью, практически сразу подстраивая темп под собственный, вводя этим Ёсана в исступление, слепившее под закрытыми веками взрывами сверхновых. Ёсан, кончая, чувствовал, словно летит – настолько лёгким стало его тело после собственной разрядки. Его вернула на землю гиперчувствительность, когда Сонхва пытался до вести себя до предела финальными фрикциями, упираясь головкой в чужую простату. Он громко выдохнул с голосом, хныкая, когда почувствовал, как внутри чужая сперма заполняла презерватив. Руки Ёсана, окончательно обессилев, рухнули на кровать, а вместе с ними и тяжело дышавший Сонхва, уткнувшийся носом в чужую шею. Он еле перекинул руку через чужое туловище и прижал к себе любимого, всё ещё отходившего от всего произошедшего, покрепче.              — Ну… Как эксперимент? — решил всё же спросить спустя некоторое время Сонхва, когда понял, что дыхание Ёсана стало спокойнее.              Ёсан медленно стянул ткань с глаз и, даже не открывая их, сильно поморщился из-за того, сколько света исходило от лампы на столе позади Сонхва. Пак не мог отказать себе в удовольствии чмокнуть этого недовольного котёнка в переносицу, широко улыбнувшись.              — Было о-о-очень приятно с вами сотрудничать, Сонхва-щи, — он начал тереть глаза, смеясь.              — Значит, нам стоит почаще устраивать подобные «коллаборации»? — Сонхва с вопросом посмотрел в только-только открывшиеся глаза, одарившие его с ничем не прикрытой эйфорией взглядом.              — Я проверю своё расписание и сообщу вам, если у меня появится пара идей.              Сонхва усмехнулся, когда его губы накрыли ленивым поцелуем, который после секса был вкуснее даже самых любимых леденцов.