Единственная любовь фиолетового принца

Это была трудная ночь, но самое страшное осталось позади. Кровавая бойня и разрушения закончились, но теперь всё нужно было восстанавливать практически с нуля. На дворе было достаточно прохладно, ведь солнце поднялось из-за горизонта около часа назад, и ещё не успело обогреть землю своим теплом. Собравшихся вместе глав великих кланов и заклинателей данный факт особо не волновал. Их согревала мысль о том, что самое страшное уже позади. Нанёсшее большой ущерб всей Поднебесной злое существо пало. Точнее, пал человек, заклинатель, которого называли братом, которому сочувствовали, его горькой и тяжёлой судьбе. Цзинь Гуанъяо. Его же считали своим! Своим! А что оказалось в итоге? Он оказался волком, переодетым в овечью шкуру. Пустил всем пыль в глаза, показал что он такой замечательный, такой весь из себя правильный, мудрый и целеустремленный Глава клана, примерный дядя ребёнка-сироты, отличный друг и соратник, готовый каждому в любой момент прийти на помощь. А что оказалось в итоге? Он убил собственного брата, спихнув свою вину на другого человека только потому, что тот стоял первым в числе претендентов на пост Главы ордена Ланьлин Цзинь. И его сердце ничуть даже не дёрнулось от того, что своими действиями он оставил месячного ребёнка без отца. Он гнусно расправился с собственным отцом, выбрав для того крайне изощрённый способ умерщвления, и на его губах была сияющая улыбка в тот момент, когда он наблюдал последние вздохи старика и слушал его отчаянные стоны. За плохое отношение к себе он также уничтожил своего названного старшего брата – Не Минцзюэ и хотел смерти для Лань Сичэня. Он женился на своей родной сестре, и жестоко убил собственного маленького сына лишь для того, чтобы никто не прознал его хитрый план. Он хотел захватить весь мир, но остался раненым и искалеченным в разрушающемся храме, где и оборвалась его жизнь… Цзян Чэн с болью смотрел на огромную кучу обломков перед собой, которые ещё совсем недавно представляли собой красивое строение. Он выбрался оттуда живым, хоть и немного раненым, а рядом с ним стоял его последний близкий человек. Кроме Цзинь Лина у него никого уже больше не осталось. Родители и сестра давно погибли. Шисюн… Он ненавидел его и считал заклятым врагом без малого двадцать лет. Презирал и мечтал уничтожить собственноручно во второй раз. Ведь, как он считал, именно Вэй Усянь, его марионетка, этот ненавистный Призрачный Генерал, убил Цзинь Цзысюаня, там самым оставив месячного Цзинь Лина без отца. Именно Старейшина Илин стал причиной гибели Цзян Яньли – старшей сестры Цзян Чэна. И по вине этого мерзкого существа, которое покойные родители Цзян Чэна пригрели на своей груди, собственный племянник остался круглой сиротой, стоило ему только появиться на свет, и даже ещё толком не вдохнув запах жизни. Но сегодняшняя ночь всё расставила по своим местам. Она дала понять, кто истинный предатель, а кто готов был отдать собственную жизнь за того, кого считал своей семьёй. И этот кто-то явно не станет сомневаться в правильности своего решения. Сидя, опершись спиной о ствол дерева, Вэй Усянь наблюдал как к месту, где ещё совсем недавно возвышался храм, прибывают адепты кланов. Толпы людей разных возрастов, в основном мужчины, неслись навстречу к своим главарям, взволнованно интересуясь у них, всё ли в порядке. Люди ордена Юньмэн Цзян так же окружили Ваньиня, создавая вокруг него гул, в котором очень тяжело было разобрать какие-либо слова. А по правде говоря, он и не пытался. Куда интереснее ему было смотреть на своего шисюна. Правильнее даже было сказать, что ему куда важнее смотреть на Вэй Ина. А ведь тот поймал взгляд Цзян Чэна. Так же уставился на него своими большими глазами, отчётливо видя в них раскаяние. Что связывало этих двоих, кроме братской любви? Дружба? Безусловно. Долгие годы они были лучшими друзьями, и оставались таковыми для всего окружения. И только они одни знали правду, делили между собой общий секрет. Секрет, которого никогда не стыдились. Они любили. Просто любили друг друга, и готовы были потеряться от этого чувства, потому что не представляли своего существования друг без друга. Ну, конечно, до определённого момента. До истории со Старейшиной Илин. Тогда молодой Глава Цзян был готов уничтожить самого себя, в первую очередь. За то, что не уберёг любимого человека от позора, от изгнания. За то, что на весь мир объявил его предателем, и сам отрёкся от него в тяжёлую минуту. – Дядя, ты не подойдёшь к господину Вэю? – прозвучал голос Цзинь Лина где-то поблизости. Цзян Чэн провёл ладонью по щеке, вытирая дорожку слёз, что предательски побежала из глаза. Не надо, чтобы племянник видел его в минуту слабости, он того не хочет. Мужчина всегда должен быть сильным и сдержанным, а то что это такое – расплакался, как малолетняя девочка?! Но как иначе? Что делать, когда плохо до одури? Когда ты виноват перед самым дорогим сердцу человеком. Когда готов отдать собственную жизнь за то, чтобы тот хотя бы намекнул на то, что у них есть шанс начать всё заново. А этот шанс вообще есть? – Иду, – не глядя на молодого господина Цзиня, отрезал Цзян Ваньинь, и уверенным шагом двинулся в сторону шисюна, в то время, как перед его грозной поступью расступались все адепты ордена Юньмэн Цзян. И вот они снова находятся так близко. Вэй Ин продолжал сидеть на холодной мокрой земле, а Цзян Чэн возвышался над ним. Только у Цзян Чэна в этот момент было ощущение, что это наоборот, над ним навис Усянь, готовый вот-вот нанести сокрушительный удар по его израненной душе. И что ему сейчас сказать? Ну что? Что был не прав? Разве всё содеянное ранее могут покрыть подобные слова? А если просто извиниться? Тоже нет. Но Вэй Ин сказал первым, за что Ваньинь будет благодарить Небеса всю свою оставшуюся жизнь. И произнёс он именно те слова, которые в этот момент были самыми нужными, которые могли просто перечеркнуть прошлые обиды и позволить бутону цветка их любви раскрыться вновь. – Раз всё разрешилось, позволь мне вернуться к тебе. И я прошусь не в Ляньхуа, не в Юньмэн, а к тебе одному. Хочу, чтобы мы были с тобой вместе, как и прежде, чтобы вдвоём растили Цзинь Лина, чтобы были счастливы и любимы. Ты и я. И Глава Цзян упал на колени перед ним под взглядами сотен глаз. Взял нежные, почти детские руки Вэй Ина в свои, потому что его новое тело было совсем юным и не потрёпанным жизнью, покрывая их поцелуями. Он целовал их и плакал. Навзрыд. И останавливаться не собирался, потому что чувствовал: этот паршивец тоже плачет. Любимый паршивец. Теперь-то они точно всегда будут вместе, в этом Цзян Чэн поклялся своей жизнью. А в скором будущем обязательно сделает любимому брату предложение руки и сердца, отобьёт с ним три поклона перед прахом родителей и сестры, и пусть кто-то ещё в этом мире посмеет хотя бы дурную мысль себе позволить в отношении Вэй Усяня – его сотрут с лица Земли без суда и следствия. А самого заклинателя будут носить на руках и радовать каждый день своей заботой и безграничной любовью. Это сердце Цзян Чэн больше никогда не потеряет, оно только его, потому что собственное бьётся только благодаря этому человеку.