Все те же дети

Не сожалеть ни о чем, смотреть вперед, стремиться в будущее – такие знакомые слова, уже давно потерявшие смысл, от бесконечного повторения. Из кино, из книг, из ртов друзей – все говорят одно и тоже, сливаясь в единый шум, шум, который летит мимо ушей, так и не найдя пути к сердцу. Все мы о чем-то сожалеем, но наша память, хорошо это или плохо, устроена так, что со временем все ошибки и сожаления забываются, скрываясь под тенью бытовых проблем. Так и ты, а точнее, воспоминания о тебе спрятались где-то в глубинах моей головы. Я потратил два года, чтобы нарастить панцирь, поставить тысячу замков и блоков,спрятать тебя как можно дальше. Спустя два года я уже не бился в истерике, при упоминании твоего имени и мое сердце уже не выпрыгивало из груди, и кровь не стыла в жилах, когда на улице я видел прохожую, отдаленно напоминавшую тебя. -Возможно, теперь я вновь свободен,- говорил я своим друзьям, стараясь вновь начать улыбаться,- возможно, я забыл ее, - и я действительно начал верить своим словам. О, как же я ошибался! Ты разрушила все преграды, вскрыла все замки, разорвала в клочья броню, просто пройдя мимо меня. Случайная встреча заставила вернуться туда, где я был и откуда пытался сбежать уже два года. Одного твоего взгляда было достаточно, и воспоминания нахлынули с новой силой, а, из чуть зажившего сердца, опять хлынула кровь. Ты изменилась, стала почти другим человеком. Вместо копны русых волос – короткая стрижка под мальчика, вместо дешевых цветочных духов – тонкий аромат лаванды. Ты старательно старалась стать другой, только вот почему я стразу же узнал тебя среди толпы? - Привет, - ты знаешь, что твоя улыбка совсем не изменилась, что твой голос все также заставляет меня краснеть и робеть и превращаться в тихого паренька-подростка, боящегося вымолвить хоть что-то? – Давно не виделись! Почему ты так спокойна? Ведь я трясусь, и задыхаюсь, и мне то жарко, то холодно, а ты так просто говоришь мне «Привет»! Неужели я один страдал все это время? Неужели наше прошлое преследовало лишь меня одного!? Мои руки сами тянуться к сигаретам, ведь надо хоть чем-то их занять, а то я не выдержу и просто схвачу ее и поцелую прямо здесь. Поцелую и кинусь на колени, умоляя вернуться назад. Неужели у меня нет гордости, неужели я так легко сдамся ей? Но с каждой секундой мое желание все больше, и от моих мыслей мне ужасно стыдно, но что я могу поделать? Я вспоминаю родинку на ее плече, которую я мог целовать часами, и какие холодные у нее ноги, когда она прижимается ко мне под одеялом, и ее очаровательные колени, которых она почему-то стесняется, и как выгибается ее спина, когда мы сливаемся в общем наслаждении…неужели лишь я помню все это? - Ты куришь? – что за глупый вопрос? Я даже не поприветствовал ее, не спросил как дела, не проявил хоть каплю вежливости. Но она так прекрасна, все также прекрасна, и в каждом ее движении столько воспоминаний, каждый ее жест будто бы разрывает меня на части. - Нет, конечно, нет…- наш разговор так холоден, даже не смотря на то, что она мне улыбается. Прошло так много времени и нам так много надо сказать, но вместо этого мы говорим о сигаретах! Я так хочу ей рассказать, насколько я скучал и, что делал, пока ее не было, и расспросить, как она живет. Я хочу сказать, что поступил туда, куда хотел, что вчера видел очень красивое дерево, и что мои музыкальные вкусы изменились, и что я не разговаривал с матерью уже год, и что вчера стукнулся об тумбочку, и… все, все, все, но… - Все та же маленькая девочка… - до чего же ты мило краснеешь, хотя, ты и так это знаешь. И ты наверняка знаешь, что творится со мной сейчас, что я отказался разом от всего, что было со мной после тебя, что я уже проклял время, проведенное не с тобой, как еще недавно проклинал тебя и все, что с тобой связанно. Когда ты ушла, ты оставила лишь огромную дыру в моей душе, но вернувшись, ты тут же ее заполнила. Все несколько минут и я опять готов на все ради тебя. - Это ты маленький, раз до сих пор считаешь, что сигареты делают нас взрослее…- вместе с дымом, улетевшим в небо, куда-то улетели и все слова. Только что я мог бы рассказать тебе все, а теперь не знаю, что должен говорить, как разрушить ту мучительную тишину, возникшую между нами? Наверное, мы глупо выглядим: два взрослых человека, стоящих в абсолютной тишине, таких близких друг другу и таких одиноких. В такие минуты, когда каждый решает, что он должен сказать, тогда мы и совершаем судьбоносный выбор. Наше время сейчас остановилось, выжидая, когда же мы выберем ту самую дорогу. Есть лишь несколько секунд, а потом наши пути разойдутся раз и навсегда. Надо решаться… - Мне, наверное, пора… - ты в последний раз улыбаешься, и вот я уже вижу твою спину, удаляющаяся все дальше и дальше. Опять. Спина, которая так часто снилась мне. Она опять уходит, опять покидает тебя, и в этот раз навсегда! - Постой, - я сказал это тихо, почти шепотом, но почему-то она услышала меня. Или нет, она, наверное, просто остановилась, - Постой! Я знаю тут одно место… – сказал я уже громче, теперь ты точно услышала. Ты оборачиваешься медленно, а я все больше смущаюсь. Ты точно засмеешь меня сейчас, ты точно скажешь, что я жалок, ты точно…но почему в твоих глазах слезы? Еще секунда и… Мне так тепло в твоих объятьях и больше ничего не надо. Твои волосы щекочут мне щеку, а твои руки сдавливают слишком сильно, но мне наплевать, я ведь люблю тебя. - Знаешь, мне кажется, мы оба все те же дети. 巴尼