И этот кто-то — я

Лиам искренне не понимает, в чем проблема этого парня. Просто он знает, что три часа подряд слушать одну и ту же песню, даже если это легендарная Killer Queen, не нормально. Колонки за стеной надрываются, да и сама стена дрожит, будто по ней бьют кувалдой, потому что у него, наверное, очень хороший сабвуфер. Или, может, сосед так выражает свои эмоции. Иногда Лиаму даже мерещится, что он слышит голос этого парня, прорывающийся сквозь музыку. Он действительно подпевает! В час ночи парень, наконец, стихает, а вместе с ним, наконец, прекращается эта ода любви раннему Фредди Меркьюри. Лиам выдыхает с облегчением. Очевидно, сосед, наконец, получил свою дозу дофамина, но не тут-то было — по ушам Пейна ударяют знакомые звуки, заставляющие его подпрыгнуть на постели. Нет, этот парень точно издевается, иначе это просто не объяснить. Выдохнув, Пейн поворачивается на бок и смотрит в стену. Сперва сосед, кажется решает размяться, поэтому слушает Дэвида Боуи, потом постепенно расходится, включает Rolling Stones. Наконец, настает очередь Pink Floyd. Лиаму почти удается уснуть под психоделические звуки, как вдруг стены начинаются трястись с новой силой. Лиам узнает Iron Maiden, это его любимая песня Childhood's End, но сейчас это совершенно не радует. Сосед точно не собирается спать. Лиам собирает волю в кулак, отбрасывает одеяло и решительно выскакивает в холл, ведомый желанием обрушить на кого-нибудь свой сонный гнев. Сосед явно знает, когда «можно» отрываться: сегодня управляющего домом нет и в помине — он на неделю уехал в Японию, поэтому некому осадить его и воззвать к порядку. Пейн пылает негодованием и со всей силы молотит в дверь. Наверное, гитарное соло — под которое Пейн обычно с упоением трясет головой — начисто перекрывает все звуки, и Лиам думает, что ему придется идти на таран. Он успевает прочитать надпись на ящике для почты «Зейн Малик», и внутри него будто щелкает лампочка. Точно, соседа зовут Зейн Малик. Лиам разговаривал с ним несколько раз, пока искал ключи на дне рюкзака, но кто бы мог подумать, что этот парень настолько чокнутый. Дверь открывается неожиданно — потому что Лиам уже думает разбежаться и снести её плечом — и Пейн видит соседа. Сна у него ни в одном глазу. Зейн одет в клетчатую рубашку и черные джинсы. В больших карих глазах легкое удивление, изящный рот приоткрыт в легкой полуулыбке — веселье в самом разгаре. Волна музыки обрушивается на Лиама, не сдерживаемая ни стеной, ни дверью. – Какого черта? – вопит Лиам. – Что? – спрашивает сосед, дернув себя за ухо. Лиам гневно отталкивает недоумевающего Зейна, целенаправленно проходит в холл, быстро пересекает небольшую гостиную — в ней, оказывается, есть место для танцев, потому что диван отодвинут к стене — и выключает музыкальный центр. Блаженная тишина пробегает по телу волной. Он с облегчением выдыхает. Боже, как мало, оказывается, нужно для полноценного счастья. – Что происходит? – Слушай, давай проясним кое-что, – говорит Лиам, поворачиваясь к соседу, и хотя размахивать пальцем — некрасиво, у него не получается сдержать себя. – У тебя потрясающий музыкальный вкус, но сейчас три часа ночи, и ты не мог бы, бога ради, купить себе наушники? – Тебе мешает музыка? – удивленно спрашивает Зейн. Он так обескуражен, что злость Лиама почти проходит. На самом деле она совсем проходит, потому что в гостиной у Зейна приятный сумрак, и он действительно может представить, как это дитя цветов танцует и кружится. – Да, – выдыхает Лиам и зачем-то взъерошивает свои волосы. – Не знаю, что с твоим режимом не так и что не так с песней Killer Queen, но кто-то тут пытается спать. И этот кто-то — я. – О, извини, – теперь Зейн действительно смущен, потому что он нервно смеется. – Если честно, я не думал, что тебе так хорошо меня слышно. От тебя обычно ни звука, и я почему-то решил, что у нас хорошие стены. Хорошо, я тебя понял. – Спасибо, – искренне говорит Пейн. Он почти готов обнять соседа, но вместо этого просто останавливается рядом с ним. – Так ты... мм... больше не будешь включать музыку по ночам так громко? – Не уверен, – говорит Зейн с лукавой улыбкой. Лиам вопросительно хмурится. – Я имею в виду, мой симпатичный сосед посреди ночи пришел ко мне в одних трусах, очень сложно от этого отказаться. Взгляд Зейна задерживается на его теле, и Лиам почти хочет прикрыться, но вместо этого просто топчется по прохладному полу. Когда он выбежал из своих маленьких апартаментов, ему и в голову не пришло одеться — уж очень хотелось прекратить классический рок-концерт. Впрочем, завернись он в одеяло, было бы слишком сюрреалистично. – Любишь играть с огнем? – смеется Лиам и, получив утвердительный кивок, медленно идет к выходу. – Так что у тебя случилось? – спрашивает он, останавливаясь в дверях. – Не знаю, – отвечает Зейн, прислоняясь плечом к косяку. – Просто Killer Queen очень резонирует с моим душевным состоянием. Не хочу сказать, что это песня про меня... Я даже не женщина. Лиам смеется вместе с Зейном. Несмотря на то, что ему действительно хочется спать, он действительно находит происходящее смешным. Он не знает, кого ему напоминает Зейн в этой своей клетчатой рубашке, но Лиам чувствует с ним странное родство. – Подожди минутку, – говорит ему в спину Зейн, когда Лиам выходит в прохладный общий холл. Пейн вновь оборачивается и вопросительно смотрит на Малика. – Как иначе мне позвать тебя в гости? – Ну, можешь снова включить Childhood’s end, – улыбается Лиам. Зейн кусает губы, чтобы не засмеяться, и это, пожалуй, очень красиво. – А если серьезно, то сам заглядывай в любое время. Конечно, это просто шутка, и Лиам собирается на следующий день просто дать Зейну свой номер, чтобы было удобнее, но раньше, чем он успевает это сделать, Малик действительно включает его любимую песню.