our life

      он сидел на холодном асфальте под цветущей сакурой, скрестив ноги и лёгкими движениями руки задевал струны простенькой гитары плектром, тихо шевеля губами под негромкую, мягкую мелодию. светлая панама практически полностью прикрывала лицо, которое было полностью расслабленно, лишь виднеющиеся малиновые губы совсем негромко продолжали напевать до боли знакомую песню. парень будто был в своём собственном мире. вокруг него было столько суеты: люди громко разговаривали, смеялись, танцевали под свою собственную мелодию, спорили, жили. всё вокруг было таким хаотичным и громким, но не он. он просто сидел в стороне, во мраке ночи и лишь небольшая тень света от уличного фонаря падала на его расслабленную фигуру. кажется, будто парня действительно не заботило всё то, что творится вокруг. сейчас он был наедине с самим собой и это было настолько завораживающе, что хосоку непременно захотелось написать об этом песню, чтобы незнакомец сыграл; спел своим мягким, ласкающим слух голосом.       хосок просто сидел в стороне, точно так же, на холодном асфальте около фонтана, в жалких нескольких метрах от незнакомца и продолжал бесстыдно смотреть, улавливая каждое лёгкое движение руки, впитывая в себя эту мелодию, как губка; пропуская через себя мягкий голос незнакомца, что так и завлекал к себе. время будто остановилось. шум улицы исчез, оставляя парня наедине с голосом незнакомца, пленящего с каждой секундой всё больше.       хосок будто находился на дне океана, без какой-либо надежды на глоток воздуха. но внезапно он нашёл нечто лучшее. всё больше уходя на дно, он наткнулся на прекрасную жемчужину, говорящую, что его жизнь стоит своей находки. и он полностью с этим согласен. ему хотелось вечность сидеть вот так вот посреди улицы и слушать чарующий голос незнакомца, гадая как тот выглядит. что кроется под этой панамой, так удачно гармонирующей с его оливковой кожей.       хосок разочаровано выдыхает, когда последние ноты растворяются в окружающем шуме и обрываясь, не долетают до его ушей. он продолжает смотреть на незнакомца, моля о том, чтобы тот сыграл ещё, мысленно посылая ему импульсы своего желания. всё слишком прекрасно, чтобы закончиться вот так быстро. он не хочет так быстро прощаться, зная, что они навряд ли ещё когда-нибудь встретятся. в городе, где население превышает свою положенную норму, незнакомые люди не встречаются дважды, только если это не судьба. но парень в судьбу не верит, поэтому и расставаться не хочет. рыщет глазами в толпе, не понимая куда делся загадочный незнакомец. кажется хосок только моргнул, а тот просто исчез. растворился. будто иллюзия. оставляя после себя неприятную пустоту внутри. лишая чего-то действительно важного и ценного. — меня ищешь? хосок крупно вздрагивает от тихого голоса над головой, неверяще подымая голову вверх, смотря прямо на того незнакомца, на губах которого играет совсем лёгкая, непринуждённая улыбка. он был уверен что потерял его. уверен, что никогда так бы и не узнал что пряталось под той панамой. никогда бы больше не увидел его в толпе и уж тем более, не услышал этот голос. он был уверен в этом, как только обнаружил свою пропажу, стоящую сейчас перед ним. — я видел как ты смотрел, — незнакомец неспеша присаживается рядом, почти касаясь своей коленкой хосоковой. он лёгким движением снимает панаму, ероша свои коротко подстриженные, шоколадные пряди, красиво развеивающиеся на лёгком ветру, гуляющем меж ними.       хосоку лишь и остаётся, что завороженно наблюдать за незнакомцем. рассматривать каждый миллиметр, идеальной, гладкой кожи. цепляться взглядом за каждую родинку, красующуюся на его лице, за каждый изгиб, пробегая глазами по всему лицу, начиная от глубоких, миндальных омутов, до той самой маленькой родинки под губой, которая так и приковывает к себе взгляд. — у тебя красивый голос, — парень почти шепчет, неловко переводя взгляд вперёд, на виднеющееся вдалеке море, блестящее от света луны и звёзд. щёки совсем слегка розовеют от мягкого смеха незнакомца. ситуация слишком смущающая для хосока, тем не менее, он говорит искреннюю правду, не кривя душой. — спасибо. удивительно, что ты смог услышать что-то в этой суете, — парень ещё больше краснеет от этого факта, неловко прокашливаясь и бросает короткий взгляд на незнакомца, неожиданно встречается с ним глазами, осознавая, что тот всё это время смотрел на него, отчего к щекам прибавляются и красные кончики ушей, из-за которых хосоку сквозь землю провалиться хочется, потому что они выдают его с потрохами. он как маленький влюбившийся школьник, краснеющий и заикающийся при виде предмета своих тайных воздыханий. — чонгук. — хосок, — он пожимает протянутую чужую ладонь, смущаясь от того, насколько своя собственная рука маленькая по сравнению с чонгуковой. в голове пусто. лишь имя, крутящееся на языке, как старая заевшая пластинка. парень несколько раз про себя проговаривает, пробуя на вкус, расплываясь в совсем довольной улыбке, потому что нравится. нравится имя незнакомца, сидящего в паре сантиметров от него. — хосок... — парень тянет чужое имя, заставляя хосока почти на месте откинуться от того, насколько приятно его собственное имя звучит из уст незнакомца. всё тот же мягкий, чарующий голос, не спеша растягивает каждую букву расплываясь в яркой улыбке, выставляя на показ слегка выпирающий вперёд, ровный ряд белоснежных зубов, от чего в голове хосока проскальзывает мысль о том, что незнакомец похож на миленького кролика. — мне нравится твоё имя. парень улыбается ещё шире, стоит уловить румянец на чужих щеках. на самом деле он не видел как хосок на него смотрел, это было просто невозможно, он и головы ни разу не поднял. но он чувствовал этот взгляд на себе, поэтому чтобы удостовериться что ему не показалась скрылся из виду сразу, как только закончил играть, с улыбкой наблюдая как тот самый парень в панике рыщет глазами в толпе — значит не показалось.       не то чтобы чонгук любитель случайных встреч и вообще знакомств с незнакомыми людьми, но этот парень заинтересовал его. хотя бы тем, что смог расслышать что-нибудь сквозь городской шум и оценить его тихое пение. хотя, чего скрывать, этот незнакомец просто чертовски красив и не подойти, когда тот сам проявляет к нему интерес, самый настоящий грех. чонгук не из трусливых, но почему-то подойти к этому парню было так трудно, что он чуть не сбежал, пока наблюдал со стороны за чужой растерянностью и разочарованием. он думает, что парень напротив, не просто чертовски красивый, но и чертовски милый, со своими алеющими щеками и сверкающими глазами, взгляд которых он так удачно поймал. внутри зарождается непонятное, но такое приятное чувство лёгкости и счастья, от которого его лицо наверное вот-вот треснет, потому что широкая, яркая улыбка никак не хочет сходить с лица, скорее всего пугая смущающегося парня. — это так странно, прости, — хосок несколько раз быстро моргает, переводя взгляд за спину парня, прямо на его гитару, покоящуюся рядом со своим владельцем. он невзначай касается своей красной щеки, надеясь что не сгорит. — хочешь попробовать? — чонгук замечая взгляд парня, берёт гитару в руки и протягивает хосоку, который всего на секунду тушуется, переводя удивленный взгляд с юноши на гитару. — я не умею, давай лучше ты, — хосок как зачарованный наблюдает за парнем, легко сжимающего в своих руках музыкальный инструмент, несколько раз невесомо пройдясь узловатыми пальцами по струнам. он неосознанно прикрывает глаза, как только первые ноты достигают его ушей. ему просто хочется раствориться в этой мелодии, в этой волшебной атмосфере, способной подарить ему то недостающее чувство уюта и тепла, разливающегося где-то внутри, под грудной клеткой.       не хочется думать, ровным счётом ни о чём, но получается в точности наоборот, когда чонгук начинает тихо подпевать своей собственной мелодии, вынуждая парня взглянуть на себя. и хосок смотрит. смотрит на пальцы, ловко играющие по струнам. смотрит на развеивающиеся на ветру волосы. смотрит на чёткий профиль и напевающие, красивые губы. он бесстыдно залипает на этих губах, улавливая каждую слетевшую с них ноту. записывая на подкорку головного мозга, чтобы прочно и надолго, чтобы желательно навсегда. в груди что-то приятно трепещет и щекочет от чего уголки губ ползут вверх, он так сильно хочет чтобы это не заканчивалось. он открывает глаза, только лишь для того, чтобы вновь поймать чужой взгляд. чонгук смотрит не отрываясь, продолжая петь и это кажется хосоку слишком. слишком прекрасным чтобы быть правдой. мама учила хосока никогда не разговаривать с незнакомцами, и хосок маму слушал, потому он и не разговаривал, он целовался. только вот не с незнакомцем, а с чонгуком под цветущей сакурой.