Однажды в Палермо

Палермо. 1879 год. Бедный Юг Италии переживал трудные времена. Авторитарное правительство столкнулось с криминальными сводками и бесчинствами отдельных категорий населения. И потерпело поражение. Землевладельцы отбирали последние клочки плодородной почвы у честных граждан, выживающих из последних сил за счет выращивания сельскохозяйственных культур, а местная власть обогащалась и строила дворцы в самом центре города при помощи первых. Выплыть из круговорота рабства и нищеты в те далекие времена на сицилийском острове было практически невозможно. Иногда находились смельчаки, желающие разорвать порочную связь правящей верхушки и владельцев плодородных кусков земли, но тут же оказывались на окраине пыльной дороги, изрешеченные пулями или привязанные к дереву и обглоданные дикими животными. Любой несогласный с устоявшимся порядком получал по заслугам. Некоторые добросовестные собственники, которые изо всех сил отстаивали свои права, получали недвусмысленные предупреждения в виде ночного разбоя, неизменно оканчивающегося поджогом сарая или кражей домашнего скота. И не дай бог пожаловаться полиции. Случалось, что люди приходили за защитой в участок, предъявляли требования и просили помощи, а по итогу получали предательство и последующую смерть. Землевладельцы, не привыкшие к отказу и сопротивлению, приговаривали человека к смерти. Около полудесятка всадников приезжали к собственнику и поначалу гоняли его по своей же земле, заставляли с позором сбегать со своего участка, а затем вынуждали несчастного унижаться, вставать на колени, молить о пощаде, затем подниматься, опускать штаны и выставлять все непотребство наружу. Находились особенно жестокие. Посланные хозяином, они запугивали бедолагу, снимали с него верхнюю одежду, отрезали одним движением ножа член и запихивали его прямо в глотку. Душераздирающие вопли разносились по всей округе. И на этом всадники не унимались, продолжая растягивать веселье от мучительного убийства порядочного гражданина. Рыдающий собственник выплевывал член на землю, за что получал точные удары под колени. Он скрючивался на пыльной земле, пропитывая ее свежей кровью, хлеставшей из раны в паху. Посланцы привязывали к его шее камень и отправляли в ближайший колодец испить водицы и остаться на дне. Впоследствии никто не находил счастливчика. Затем люди вырезали остальную часть семьи мужчины, напоследок оставляя женщин для удовлетворения низменных потребностей. Изрядно позабавившись с представительницами прекрасной половины, они вынуждали их разделять участь мужа. Так было и с родителями Вишни. Двенадцатилетний мальчик, прячась в густых ветвях придорожных деревьев, видел смерть родителей своими глазами. Его спасло лишь то, что он умел вести себя тихо, скрывая истинное местоположение. Быстро сообразив, что вскоре каратели придут и за ним, Вишня принялся бежать. Первые часы он постоянно оборачивался, прислушивался к звукам телеги и топоту коней, зарывался в высокие кусты близ пыльной тропинки, по которой шел, и на долгое время залегал на землю. Ни разу мальчик не выдал себя. Он понимал: стоит один раз забыться и поддаться самоуверенности — тут же получишь по заслугам. Уж лучше прятки и побег, чем петля и неестественно долгая смерть. У Вишни не было родных и знакомых, у которых он мог бы пережить трагедию и переродиться в нового человека с сильным стержнем. На всем Юге Италии, как, впрочем, и во всем мире, у ребенка не было ни единой родной души. Путь предстоял долгий. Одиночество — не удел слабых, а рычаг, подталкивающий тебя искать тропинки к выживанию. Вишня поначалу скрывался в глухих местах, прятался, голодал, пока не перенял пару приемов у бездомных кошек и собак. Останавливаясь на окраинах заброшенных деревень Сицилии, мальчик наблюдал, как животные выходят из тени переулков, направляются к кабакам, залазят в мусорные баки и выискивают себе пропитание. Вишня последовал их примеру и вскоре приучился воровать. Ночуя в садах и огородах местных жителей, неопытный ребенок крал фрукты и овощи, чтобы утолить голод и выжить. Население не замечало мальчика, ведь попрошайки и нищета были обычным делом для южной Италии. Если Вишня и попадал под прицел опытного глаза сельчан, то выбирался из воды сухим. Люди жалели ребенка, иногда игнорируя крохотные пропажи урожая. Так прошло четыре года. Вишне исполнилось шестнадцать. Он повзрослел, возмужал и наконец-то вытянулся в росте. По сравнению с другими ребятами, казавшимися нескладными подростками, юноша выглядел настоящим мужчиной. Скитания временно прекратились, и мальчик обосновался в укромном уголке на севере одного крупного городка Сицилийского полуострова — Неаполе. Он не связывался ни с одной из разбойных банд мальчишек, предпочитая выходить на дело и искать пути к выживанию в одиночку. Но, несмотря на обособленность, ему удавалось не противопоставлять себя другим. Вишня имел некое уважение в глазах дворовой ребятни, чем заслужил себе возможность повсюду выступать от своего имени, не разделяя куш на всю ораву. На носу ожидалось проведение ярмарки. Неаполь. 1883 год. Главная площадь. Центр города. Местные жители проснулись сегодня с первыми лучами солнца и сразу же принялись за подготовку к ежегодной ярмарке. Улыбающиеся женщины высыпали на балконы, снимали пересушенное белье и украшали веревки самодельными разноцветными шарами, пестрящими по всей округе. Мужчины, закатав рукава и облачившись в праздничные одеяния, выходили на улицу, кланялись друг другу и, насвистывая простую мелодию, принимались за работу. Окруженные оравой вечно смеющейся ребятни, они разворачивали ткани, забивали колья в землю и возводили шатры, чтоб не сгореть под жгучим сицилийским солнцем. Потихоньку к усердным работникам присоединялись подмастерья и помогали устанавливать прилавки и расставлять товар: отборные овощи, фрукты и сельхоз культуры, выращенные добросовестным трудом на фермах многоуважаемых землевладельцев города. Ежегодно на ярмарку стекался народ со всего сицилийского полуострова. Веселились все, включая бедняков и нищих, выпрашивающих милостыню у людей, усыпающих небольшие улочки города. Не обходилось и без присутствия местной знати — землевладельцев, сдающих небольшие кусочки земли гражданам за плату. Чтобы хоть как-то справиться с долгами, местным жителям приходилось изворачиваться, собирать урожай и продавать его втридорога приезжим. Предвкушая огромный куш и пирушку на славу, Вишня не мог оставаться в стороне. Едва солнечный диск принялся жарить спешащих к открытию ярмарки местных жителей, юноша начал слоняться из одной стороны площади в другую, заранее присматривая товар. Он изучал приезжих, наряженных по последней моде, примечал дорогие ткани и небольшие аксессуары — детали женского туалета, выискивал, с каких прилавков можно безнаказанно стащить початок кукурузы или сливочную помадку. Постепенно народ заполонял площадь. Гуляния и веселье искрились со всех сторон, создавая иллюзию настоящего праздника, прикрывая хитрость и обман. Вишня скрывался за прилавком. Стоило продавцу отвлечься на очередного клиента, как мальчик воспользовался моментом и стащил плохо лежащие томаты. — Воровать нехорошо, — послышалось со стороны недовольное фырканье. Юноша обернулся и замер: впереди стояла молодая девушка с длинными каштановыми волосами, собранными на затылке и перевязанными голубым атласным бантом посередине. Большие глаза незнакомки сверкали двумя янтарными камнями и так и манили Вишню. Девушка была одета в вышитый драгоценными камнями костюм с юбкой, выгодно облегающей стан. Она создавала впечатление человека, принадлежащего высшему свету и стремящегося во всех ситуациях выгодно подать свою фамилию. Вишня оценивающе оглядел ее с ног до головы, про себя отмечая пышную грудь барышни и ее стройную, словно струну изящно звучащей мандолины, талию. Привыкший к однообразным темноволосым, похожим как две капли воды друг на друга итальянкам, он давно не испытывал к девушкам влечение. Но сегодня всё было иначе. Опомнившись, Вишня отвел руку за спину, разыгрывая перед незнакомкой спектакль. Он решил предстать перед ней незадачливым вором, пойманным на месте преступления и тем самым привлечь внимание. — Ты меня раскрыла, принцесса, — обезоруживающе улыбнулся Вишня, вытаскивая из кармана брюк пару конфет и протягивая незнакомке. — Угощайся. — Отец учил меня не разговаривать с преступниками. Не буду опускаться до Вашего уровня, — надменно произнесла девушка и отвернулась. Юношу это только раззадорило. Он выкинул томат в сторону, потер руки, предвкушая легкую добычу, и подошел вплотную к девушке. — Вишня к вашим услугам. Готов провести экскурсию по всем злачным местам городка, — молодой человек вложил свою руку в хрупкую ладонь девушки, поднес ее к губам и оставил едва уловимый след на запястье. — Меня зовут Клэр, — засмущалась девушка, опуская глаза, но затем опомнилась и, выдернув руку, бросила нахальному юноше. — И я не потерплю, чтобы какой-то проходимец строил мне глазки. Ищите дурочек в своих кварталах. Не теряя времени, Клэр отошла в сторону и сделала вид, что ее не интересует Вишня. Она была удивлена поведением самоуверенного юноши, ожидавшем большей доступности и покорности со стороны дамы. Клэр имела иное воспитание и считала, что знакомства мужчин и женщин непременно должно проходить на балах или на благотворительных мероприятиях, когда кавалер первым делом должен был просить соблаговоления пригласить девушку на танец у ее родителей, а уже потом по всем нормам и приличиям знатного общества принести ухаживания. А тут она столкнулась с бестактностью, но, несмотря на это, Клэр доставило это огромное удовольствие. Среди скучных граждан и не менее нудных кавалеров, окружающих ее на каждом мероприятии, она не могла не заметить темноволосого кудрявого воришку. И Вишня принял правила игры. Он обошел Клэр со стороны, склонился к ее уху так, чтобы чужие уши не услышали его слов, и прошептал: — Готов поспорить, что ни один бриллиант в мире не стоит того, чтобы я его украл. Но ты — другое дело. Клэр ощутила, как по ногам пробежали мурашки и скрылись в районе сердца, оживляя его быстрыми ударами, будто там таилась шкатулка, правильный ключик к которой был наконец найден. — А ты на словах смелый. Сумеешь показать крутость на деле, Вишня? — с вызовом посмотрела прямо в глаза юноше Клэр. — Зови меня обольститель, принцесса, — не разрывая зрительного контакта, мужчина аккуратно убрал выбившуюся прядь за ухо девушки. — Готова к приключениям или спросишь разрешения у своего папочки? Клэр вцепилась в руку юноши и сама потащила его в противоположную от главной площади сторону, оставляя позади обеспокоенных родителей, хорошее воспитание и бдительность. Вскоре Вишня показывал ей фокусы, как быстро и незаметно выкрасть свежеиспеченный хлеб и как скрыться от преследователей закона. Поначалу девушка не воспринимала дикие шуточки спутника, но вскоре загорелась азартом и вместе с ним бродила по пустынным улочкам Неаполя, вдыхая запах итальянских специй и смеясь до колик в животе. В воздухе сверкали пятки, кудрявая шевелюра, а позади слышался переливчатый, как звон колокольчика, смех девушки. Они вовсю веселились, забираясь на крыши стоящих в отдалении домов. Весь день двое людей провели вместе, ища счастье в мелочах жизни и поиске прекрасного. Он научил ее капельке хитрости, она оставила ему в подарок ослепительную улыбку. Вскоре наступил рассвет, пришла пора прощания. Они вышли на край площади, где в приглушенном свете успешные торговцы уже сворачивали шатры, а приезжие постепенно покидали город. Вишня наклонился к девушке, чтобы ее поцеловать, но тут же очутился на земле, прижатый с двух сторон блюстителями порядка. Юноша видел только носки черных лаковых ботинок впереди стоящего мужчины. — Еще раз увижу рядом с дочерью, и жизнь перестанет представлять из себя мёд. Запереть бродягу! — обращаясь к полицейским, приказал мужчина. Он развернул дочку к себе, приобнял жену, стоящую поодаль, и поспешно скрылся в темных переулках города. Разглядеть говорившего Вишне не представлялось возможным. Только когда мужчина скрылся из виду, полицейские смогли немного ослабить хватку. Вишне оставалось обессиленно стоять на коленях на пыльном асфальте и смотреть вслед удалявшейся девушке. Клэр обернулась и бросила на него полный страдания взгляд. Вишня подмигнул ей и ухмыльнулся, мысленно передавая: «Принцесса, мы еще встретимся». Два месяца провел Вишня взаперти, ютясь в тесной камере с двумя взрослыми мужчинами, одним из которых оказался Аарон. Став для молодого человека опорой, он заменил ему отца. После выхода Аарон сделал Вишню своим подопечным. Двое сокамерников приехали в место, где по всем законам царствовала мафия. Место, служащее Аарону домом — Лацио. Мафия, возникшая по всему периметру беднейших городов Южной Италии, поначалу имела своей целью защитить население от безжалостного авторитарного правительства. Борясь с несправедливостью и завышенными поборами со стороны землевладельцев, мафия быстро поставила себя на первое место. Своими жесткими и быстрыми действиями она заставила местную знать бояться и подчиняться. На первый план стали выходить криминальные круги, выступающие своего рода Робин-Гудами и держащие в страхе правящие верхушки и всех предпринимателей города. Аарону в свое время удалось наладить жизнь в Лацио, иногда прибегая к методам пыток и дулу пистолета. Он следил за тем, чтобы дань вовремя собиралась, а несогласных и сопротивляющихся ждало наказание, варьирующееся от перелома руки до выжигания паяльником отметин на голом теле. Жестокость, но справедливость — вот главное кредо мафии южной Италии. Лацио. 1885 год. Логово мафии. Особняк Аарона. Собрание преступного мира. Сегодня обсуждался главный вопрос, касающийся открытия очередного кабака на окраинах города. За два года под покровительством Аарона Вишня успел пройти путь от обычного посыльного до сборщика дани. Быстрый взлет основывался на его умениях вести переговоры с важными людьми. Вишня был молод, самоуверен и обаятелен. Это помогало ему вызывать доверие у всего населения и иметь успех у прекрасной половины человечества. Он старался не подвести Аарона, чем и заслужил особые привилегии от главаря мафии. — Господа, мы собрались здесь ради одного важного события. Благодаря стараниям каждого, открывается очередной кабак. Питейное заведение площадью, превышающей подпольный публичный дом, — начал ухмыляющийся Аарон, обнажая свои глубоко залегшие на лбу морщины. — Поднимем за босса, господа, — провозгласил Вишня, поднимая первую пинту пива и салютуя ей в воздухе. Новенький за два года успел полюбиться всему преступному миру и смог стать одним из своих. Повсюду разнеслись радостные вскрики и одобрительный гогот пока ещё трезвой мафии. Большое дело начинало воплощаться. Бизнес рос, росло и влияние в обществе. Аарон со всей своей разномастной компанией увеличивал благосостояние и укреплял уважение среди добропорядочных граждан и соперничающих преступных группировок. Аарон выставил руку в упреждающем жесте, призывая публику к молчанию. Все поспешно затихли в ожидании продолжения речи. — Натиск растет, полицейские выбиваются из общей цепочки дел. Нам следует быть настороже и постараться сдерживать сопротивление властей. Каждый из нас — часть огромной влиятельной семьи. Если потребуется, мы должны стать Богами, идолами. Первые рукоплескания разразились в тишине, заряжая цепную реакцию всеобщих оваций. В воздухе послышались звуки битого стекла и причмокивания. Тост зашел на славу, первые пинты пива опустошились, вторые ждали своего часа. Банкет не продолжался. Все находящиеся в здании терпеливо смотрели на босса, как бы спрашивая разрешение устроить полноценную пирушку. — В качестве руководителя заведения я назначаю Вишню. Восславим малого в века, — подмигнул Аарон, одной рукой приобняв подопечного, а другой помахав толпе. И началось пиршество. Выцепив момент, когда юноша выпил гораздо больше обычного, но оставался на ногах, главарь отвел Вишню в сторону и заговорил с ним о делах. — Я наконец нашёл убийцу твоего отца. — Аарон, я должен отомстить. Ты же знаешь, что… — Нам нужно время. Выверить каждую деталь. Прочесать территорию. Выяснить, сколько людей охраняют его. Спланировать каждый шаг, а затем провернуть дело. Скоро ты сам всё узнаешь, а теперь — отдыхай. Вишня поначалу выглядел обескураженным, пока не осознал свалившегося на него. Весь вечер оба приятеля провели в подпольном публичном доме, предаваясь развлечениям в объятиях пышногрудых красавиц. Вишня вкушал сладости нового мира, более опасного и ответственного, запивая прелести взрослой жизни виски со льдом. Ему стукнуло восемнадцать. Утро обещало начаться с похмелья. На следующий день в новом баре Лацио. Вишня воскрес ближе к обеду. Мутная голова лихорадочно соображала, пока глаза искали разбросанные по грязной комнате носки. Предстоял первый рабочий день в новой должности. Он взглянул на себя в зеркало и увидел не нахального вечно улыбающегося юношу с небрежными прядями на лбу, а помятое лицо и опухшие веки. Вишня залпом выпил ковш воды, заботливо оставленный на комоде, и отправился в кабак. Первое время зал пустовал, за баром вертелись парочка худощавых мафиози со стажем, натирающих стаканы до блеска не хуже пушек после очередного кровавого задания. Вскоре подтянулись несколько бродяг, иногда заходящих поболтать за жизнь с правящей верхушкой, а затем в дверях появилась женская фигура. Не отрываясь от стакана с пивом, служащего лучшим средством от похмелья, Вишня произнес: — Здесь не место смазливым личикам, принцесса. Салон красоты через дорогу. — Черт, а я надеялась встретить здесь старого друга, — медленно, словно нараспев, произнесла вошедшая девушка, акцентируя внимание на последних словах. После непродолжительного молчания она добавила. — Если увидите Вишню, передайте, что он дурак. Гостья выглядела так, словно вернулась с очередного задания, но ее осанка и гордый взгляд принадлежали не этому миру. Она была облачена в черный обтягивающий костюм, выгодно подчеркивающий ее талию, и блестящую косуху, путающую воображение. Сексуальность и женственность перекликались в ней и образовывали ядерную алкогольную смесь, попробовать которую хотелось каждому в зале. Мужчина ошалело уставился на до боли знакомую фигуру, потер глаза, словно не веря в происходящее, а затем бросился к проходу, сжимая в объятиях девушку. — Раздавишь, — пряча улыбку в плече Вишни, произнесла Клэр. — И пусть. С возвращением, принцесса, — хитро блеснули глаза Вишни в приглушенной свете кабака, постепенно заполняемого табачным дымом. — Пойдем, поговорим наедине, — обняв Клэр за талию и потащив ее в сторону выхода, прошептал мужчина. — Останемся здесь, — подмигнула девушка и отстранилась, обиженно уставившись на друга. — Вижу, ты забыл меня, красавчик. — Такой бриллиант и забыть. Твой блеск до сих пор вызывает в моем сердце бешеный стук, принцесса, — разворачивая и прижимая ее к себе, ответил Вишня. — Позволь угостить. Или ты привыкла к благородным напиткам в своем дворце? — Текилу со льдом, — жестко отрезала Клэр, устраиваясь на одном из крутящихся табуретов у бара. — Ты бросил меня. — Два месяца взаперти, и я на свободе, принцесса. Пришлось выбрать иную жизнь. Воровство больше не в почете. Мафия — мой дом. Защита слабых — моя пища. Поиск справедливости — мой сон. — Я хочу стать одной из вас, — неожиданно произнесла Клэр, заставляя посетителей поспешно обернуться. Косые взгляды наводили на нее неловкость и смущение, но девушка продолжила. — Буду полезной. Займусь делом. Стану бороться с преступностью. Вишня, поймав на себе озадаченный взгляд бармена, аккуратно взял девушку за плечо, подхватил другой рукой алкоголь и отправился в темный конец кабака. Вальяжно развалившись на уютных диванчиках и потянув за собой Клэр, которая устроилась на его коленках, он тихо произнес: — А ты смелая. С таким здесь следует поаккуратней. — Я готова, — преисполненная уверенности Клэр вздернула вверх подбородок, показывая, что все неприятности нипочем. — Как же дом? Твой отец за тебя может обречь меня болтаться на эшафоте, принцесса, — шутливо произнес Вишня, хотя в его глазах оставалась серьезность. — Не думала, что ты боишься проблем. Видимо, ошиблась, — опрокидывая в себя залпом коктейль, произнесла Клэр. Она встала, бросила последний взгляд на Вишню и собиралась было уйти, как была возвращена обратно на колени. — Останься, — мужчина прикоснулся губами к мочке уха девушки. — Я назвал кабак в твою честь. Так скучал. Девушка зависла, бросила взгляд в стену, словно выискивая подсказки, как реагировать на заявление. Клэр, замерев на секунду, обернулась и, обдав его дыханием с нотками лайма, впилась в губы Вишни. Запах крепкого алкоголя перемешался с хмелем в голове мужчины, тут же ответившего ей взаимностью. Двое молодых людей не сдерживали себя, кусая друг друга до крови и оставляя мокрые дорожки по скулам, щекам, губам, шеям. Сладость и горечь, долгая разлука и мгновенное воссоединение. Всё отошло на второй план. Он целовал ее так, словно девушки, которые пробовали его язык, были всего-навсего пустышками. Она тихим стоном среагировала на его прикосновения в области декольте. Через несколько минут они переместились в комнату Вишни, расположенную в старом доме на другом конце улицы. Долго сдерживаемая страсть накрывает обоих, словно два года расставания —затишье перед мощной, поистине прекрасной бурей. Один миг, и они наслаждаются объятиями в кровати, исследуя тела друг друга. Он для нее первый мужчина, которого она решает впустить в свою жизнь. Переплетенные вены одного единого механизма. Двигаться в ней, дышать ей, чувствовать яркий вкус губ, обдающих текилой, полевыми цветами, запахом лимонных конфет. Клэр не сдерживает себя, она обхватывает его бедра и направляет в себя, не желая ни на миг расставаться. Она ощущает на своей груди его сбивчивое дыхание, подставляет тело новым удовольствиям. Смотреть в его карие глаза, ловить улыбку, быть желанной. Клэр улавливает в его губах аромат виски, перца и тягучей карамели. Она так давно хотела прикоснуться к нему. Ночь они проводят вместе. Она оставляет его ранним утром одного. Постель еще помнит их звуки любви, одеяла впитали капельки пота. Комната еще помнит крики, царапины и даваемые обещания запечатлеть этот момент в памяти. Шельф ее духов до сих пор не выветривается из помещения, опутывая неуловимым коконом мирно спящего Вишню. Мужчина просыпается с улыбкой на лице, понимая, что выспался на пять лет вперед. Его веселье улетучивается, как только он замечает смятую записку на самом уголке соседней подушки. Кровь холодеет, счастливое выражение сменяется разочарованием. Все в мире оставляет послевкусие. «Ты открыл мне мир. Не переставай оставаться вишенкой на торте. Я уйду из дома. Мне нужно время. С любовью, твоя К.» Палермо. Утро следующего дня. Накануне вылазки мафии в логово врага. Несмотря на предостережения Аарона, Вишня готов был как можно скорее совершить то, чем жил последние годы — исполнить танец мести. Опасность преследовала его по пятам, ответственность и последствия ложились на вторую чашу весов, уравнивая шансы на победу и возможность провала. Мужчине срочно требовалось заняться делом. Вишня старался не думать о том, как девчонка обвела его вокруг пальца. Но несмотря на это он в глубине души знал, что эта чертовка смогла оставить след в его сердце. Он не желал признавать поражение, но в тоже время восхищался ее характером и умением любить. Два сложных характера, два мира, две Вселенные столкнулись друг с другом и не смогли удержаться. Мужчина скучал по ней и одновременно ненавидел, желая, как можно быстрее встретиться и посмотреть в эти бесстыжие янтари глаз. Убийца жил в другом городе. Руководил процессом Вишня. Для него и компании не составляло труда пересечь местность и совершить небольшое выездное мероприятие. Горящие глаза и усталый вид мужчины сбивали с толку, но в тоже время его сумасшествие вело за собой людей, словно те были тряпичными марионетками. Жажда мести приравнивалась к естественным потребностям, к которым причислялись ежедневная доза алкоголя, вдыхание пороха, сбор дани, пища и пару часовой сон. Периметр вдоль и поперек изучен, скучающие лица с газетами расставлены по главным улицам в жаре полуденного солнца, точки отступа просчитаны, транспорт подготовлен, люди вооружены, умы начищены убивать виновника личной трагедии одного из лиц мафии. Вишня просчитал время, разработал простой план, очистил излишних информаторов, построил маршрут отступления, отыскал орудия и даже получил благословение в местной церкви. Мужчина был заряжен на успех, ничто не могло помешать ему исполнить таинство мести. Оставалось только ждать заката солнца, а он умел терпеливо оценивать последние минуты. Он понимал, что одна ошибка может стоить жизни многих людей, ставших ему за долгое время семьей. Если разрушится их мир, то рухнет и выстраиваемая годами репутация. Когда он пришел в католическую церковь за благословением, Святой отец ответил: «Держи дух высоко, а голову низко. Забраться на гору легко, удержаться сложно. Не пренебрегай милостью Бога и оставь гнусные помыслы позади». Вишня не просил отпускать грехи, он хотел обрести веру в себя. Ночь была тихой, спокойной. Ни одна птица не смела пролететь над крышей дома, ни одна машина не промчалась мимо. К назначенному месту подъехали две машины, откуда высыпало с десяток людей. Тыл врага охранялся двумя людьми с черного и двумя людьми с парадного входа. Устранение было быстрым, пули, дробящие человека на мясо, были в пути. Проникновение в дом получилось эффектным. Шум не привлек внимание соседей. Миновав гостиную, Вишня поднялся на второй этаж с заранее взведенным револьвером: один заряд на одного человека. Землевладелец, лишающий местных жителей крова и последних кусков плодородной почвы, сидел на кровати при зажжённой лампаде. Он ощущал пришествие смерти и чувствовал привкус железа. Он едва успел выхватить из ящика стоящего у кровати шкафа пистолет, как рядом возник Вишня. — Без шуток. Брось пушку. — Я… — попытался заговорить землевладелец. — Быстрый выстрел или долгая мучительная смерть — выбор за тобой, — спокойно произнес Вишня, сжимая в потных руках револьвер и подходя ближе к кровати. Хозяин дома онемел и не мог сдвинуться с места, тогда Вишня подошел и выбил у него из рук оружие. Металлический блеск и глухой удар. Ковер смягчил падение. Он приказал пожилому мужчине с обрюзгшим животом встать. — Мы все живем в бесконечности, не зная, сколько нам уготовано. Я пришел вернуть небольшой должок. — Я всё прощаю, — трясущимся голосом произнес владелец. Голос мужчины показался Вишне смутно знакомым, но он не придал этому особого значения, пытаясь сосредоточиться на главном деле, ради которого жил. — Долг превыше чести. Семь лет назад твои ублюдки убили моих родителей. Я потерял отца и мать. Остался сиротой. Чтобы прийти и спросить у тебя сдачу. — Возьми все богатства. Я болен и ничего больше не смогу отдать. Вишне наскучило слушать нытье, и он со всего размаху ударил рукояткой револьвера мужчину по лицу. Из носа хлынула кровь. — Глупец! Почувствуй то же, что чувствовали они. Снизу раздавались выстрели, люди Вишни зачищали следы, избавляясь от лишних ушей. Некоторые кричали, издавали предсмертные хрипы. Молодой мужчина оставался равнодушным. — Снимай штаны, — кротко приказал Вишня. Землевладелец покачал головой, за что сразу же получил еще один удар по лицу. Вишня наставил на него пушку и пригрозил выстрелом в колено. Старик мешкал, не желая терять последние остатки гордости. Вишня выстрелил в коленную чашечку, заставив соперника скорчиться на полу и взвыть от боли. — А теперь встань, сними штаны и покажи, зачем мне стоит оставить тебя в живых. Старик подчинился и торопливо снял нижнюю часть пижамы. Зловоние окутало спальню, старик перенервничал и обделался. Вишня нагнулся, посмотрел на ноги бывшего землевладельца и расхохотался, затем вытащил нож и одним движением отрезал его член и выкинул на ковер. Кровь начала пропитывать пол. Старик хрипел, пускал пену изо рта, но пребывал в сознании. — За все мучения, что ты причинил моей семье. За все убийства и гонения, что ты принес народу, за раннее взросление и воровскую жизнь ребенка я приговариваю тебя к лишению самого дорогого. Аминь. Вишня наставил было револьвер ко лбу скрючившегося на полу старика и собирался взвести курок, как в воздухе раздались женский всхлип и удивленное аханье. Он обернулся и увидел направленное на него старое потертое охотничье ружье, уверенно сжимаемое знакомыми девичьими ручками. Мужчина на пару секунд потерял дар речи, меняя сторону выстрела на новую жертву, пока не понял, кто перед ним стоит. — Клэр, — завороженно прошептал Вишня, замечая, как босоногая и растрепанная, но необычайно прекрасная девушка стоит перед ним, сжимая обеими руками оружие. — Отчаяние — самый ужасный порок. Один шаг, и ты отправишься вслед за отцом. Пару мгновений люди смотрели друг на друга. Горячий янтарный и холодный миндальный встретились. В них пронеслись сожаление, раскаяние, неудовлетворенность. Сжатые губы Клэр говорили, что она не отступит и убьет его, пока слезы кричали: «Ты разбил мне сердце. Убирайся и никогда не возвращайся». Вишня улыбнулся, подмигнул, будто бы их встреча была ничем иным как обычная прогулка на ярмарке, когда всё внутри него было переполнено отчаянием. В воздухе раздался выстрел. Одна встреча. Один момент. Один кульбит.