Исповедь изменника

Излив души некоего П.П. по окончании энного дня энного года когда напившись вдрызг, он задумал навестить бабушку Трелони, на пути к которой по воле случая уронился в порт-ключ и угодил на улицу близ театрального института в жаркий месяц прослушиваний (и откуда вынырнув без проблем. Но после). Я за измену каюсь, страшнее казни нет. В тисках чугунных бьется сердца блёклый свет. Совесть моя, очерневшая от подлости плодов, Горечью больна, утратившая жизнь в пагубе грехов. Неужто следовать я мог бесчестному примеру Брута? Брут предал Цезаря. В подобие ему, я — друга. Того, кто верил мне безгранно, кто отдал душу в руки мне! Не взяв ни клятвы, ни залога, он оказался в западне. Я мог решать судьбу его — Лежала та в моей руке, Порхая ясной пташкою Близ гиблого костра чертей. И я решил. Убил его. Одним лишь словом оброненным. Я предал то, что стало воплощением Свободы естества и мысли чистой. Трусливо разум заперев От крика честности обрывков, Секирой алчной разрубил, я, Пряжу старых Мойр пошивок. В предначертаниях провиденья, Могла блеснуть и ясна-нить: Не стало б нужно хоронить, Коль отказал б я исполнению... Не стало б нужно. Но похороны были. Я исполнил.