***
Пять лет назад.
Коноха всегда была местом, где жизнь каждого человека имела особенное значение. Все слои населения относились друг к другу с уважением, даже с безвозмездной любовью и доверием. Мирная обыденность была нарушена этой ночью, когда на деревню напал Девятихвостый. — Не смейте отходить ни на шаг! Нам нужно отвести всех детей за барьер! — кричал кто-то из джонинов своим напарникам. Высокий человек в зеленой униформе, которая демонстрировала высокий ранг ниндзя, подхватил на руки первого попавшегося ему ребенка, оплакивавшего человека под серым камнем, напоминавшем форму неправильной трапеции, и побежал вперед. Нельзя было останавливаться. Тот переполох и страх, который внушал огромный лис рядом с воротами деревни, невозможно утихомирить. — Через минуту ты будешь в безопасности, — проговорил ниндзя, осматривая улицы Конохи. Откуда-то издалека доносился страшный звук уничтожения и топот зверя, который был созвучен с возгласами остальных шиноби. Неизвестный держал ребенка за его хрупкое тело и не обращал внимания на крики и просьбы остановиться. Он наконец смог рассмотреть, кого поймал. Это был мальчик в возрасте не больше десяти лет. Ниндзя остановился, когда подошел к скале Хокаге, где находился голубо-синий барьер, переливавшийся белым под светом луны. Когда джонин передал в руки женщины, одетой также, в зеленую форму, ребенка, его руки тряслись, а по спине то и дело пробегал табун мурашек. Никто не ожидал такого жестокого уничтожения деревни лишь за полчаса после появления Девятихвостого. — Я справлюсь без твоей помощи, — он прошипел сквозь зубы, а затем обернулся, когда Канашими попыталась схватить его за руку. Джонин вновь оказался на улицах разрушенной Конохи. Он огляделся, пытаясь найти детей или женщин и не поддаваться крикам о помощи других жителей. Первое правило ниндзя — всегда оставаться равнодушным и безэмоциональным. Мужчина в одно мгновение прошел через дома напротив академии, осматривая лужи крови и множество раненых шиноби. Ниндзя остановился, почувствовав чьё-то присутствие. Запах пепла и гари был невыносимым, но он прошел по кварталу, подходя к разрушенному зданию, где был слышен шорох. Лишь тихие всхлипывания доносились до ушей джонина. Он повернулся на источник звука от чего по его спине пробежали мурашки. Совсем маленькая девочка лежала без сознания, а рядом с ней взрослая женщина, прикрывающая лицо руками. По ее щекам то и дело катились слезы, смешиваясь с кровью, пеплом и пылью, а затем падали на землю и оставляли серые следы. Мужчина в одно мгновение оказался рядом с ней и заметил багровое пятно на груди незнакомки, которая склонилась над маленьким телом рядом с грудой книг. Как только он подошел к ребенку, в его ноги впились ногти женщины, а по кварталу раздался громкий возглас: — Отнеси ее к Канашими, она должна… — крик прервался тяжелым кашлем, сопровождающимся неприятным звуком легких, наполненных кровью. Джонин поморщился от неприятного ощущения близкой смерти незнакомого человека, однако молча кивнул и взял в руки ребенка, проверяя его пульс. Женщина сидела на коленях и склонила голову. Прикрыв глаза, она невнятно шептала себе под нос, но в одно мгновение остановилась. Будто что-то поняв или осознав, она немного улыбнулась. Русые волосы упали на ее лицо и слиплись с грязью и слезами. Мужчина отвернулся, когда безжизненное тело упало на землю. За пару минут он оказался около скалы Хокаге. До барьера нужно было преодолеть лишь пару десятков метров, но неожиданный рёв девятихвостого заставил прижать руки к ушам. Зверь вновь начал атаковать деревню, в полупрозрачную преграду врезались серые валуны, осколки, которые смешивались с черепицей крыш, а затем с грохотом падали на землю, образуя серое облако пыли. Девятихвостый уничтожал дома Конохи легкими ударами, а затем стремился разрушить и барьер. Мужчина прижал девочку ближе к себе, пробегая под новой атакой Лиса. Как только ниндзя был за защитой, он начал искать знакомые очертания Фукай. Джонин пробежал мимо плачущих детей и, как только увидел знакомую красную оправу очков, протянул ребен ка и быстро объяснил всю ситуацию. Глаза Канашими расширились, когда пришло осознание произошедшего, она быстро вытерла слезы. — Значит, Намида Кирие мертва…а Мира в порядке? — она посмотрела на девочку и поправила ее волосы. — Кажется, у нее травма головы, — Джонин помолчал, а затем отвернулся от нее, не смея выносить этой ужасной обстановки за барьером, — Я должен спасти остальных. — Кай-сенсей, — Фукай вновь не успела договорить, как он исчез и оставил после себя лишь гнетущую ауру. Канашими осталась одна. Стоя с ребенком на руках, она едва осознавала, что теперь эта девочка — единственное напоминание об одной из приятельниц.***
Услышав историю, зрачки Мирай расширяются. Она молчит и смотрит на пол, а затем переводит взгляд на лампу желтого цвета. Не говоря ни слова, Намида поднимается с кровати и подходит к столу, а затем рукой отгоняет надоедливых насекомых от источника света. — Если говорить кратко, то я всегда присматривала за тобой. Может быть, не сильно этого желая, — женщина смотрит на Миру и пожимает плечами, чувствуя предполагаемое безразличие девочки, — так тебе нет дела до этого? — Просто я… ничего из этого не помню, — она оборачивается на Канашими и устало оглядывает ее лицо, пытаясь понять одно: весь рассказ — ложь или правда? — Значит, у моей матери тоже была такая способность? — Я предполагаю, что твоя временная амнезия вызвана ударом или способностями, но не смею утверждать. Все сводится к этому. Мы были знакомы, но…она говорила, что это бесполезная трата сил и чакры, а потому просматривала будущее очень редко. Она тоже… с рождения не могла вынести даже самой примитивной иллюзии. Отказавшись от пути ниндзя, Кирие Намида начала изучать книги и была заведующей в библиотеке академии… Мне кажется, — Фукай прикладывает руку к подбородку, — что только перед своей смертью твоя мать просмотрела будущее и увидела, что ты выживешь. Сердце Мирай пропускает пару тяжелых ударов, в ее душе появляются задатки теплых чувств, но вскоре их сменяет лишь тревожность от непонимания собственных возможностей, которые ей были переданы. — Она делала записи об изменениях своих сил в течение пары лет до твоего рождения, — Канашими поправляет очки и смотрит на Мирай, но через секунду виновато отворачивается, — она хотела выбросить их, никому никогда не показывать, но я…попросила оставить. Я не являюсь ниндзя, но, может быть, эти знания были бы кому-то полезны. — Фукай-сан, так где же они сейчас? — взгляд Мирай полон надежды, а голос смягчается. Женщина лишь качает головой. — После смерти Кирие Намиды я буквально просмотрела всю библиотеку! Ни одной книги, даже намека на ее записи, — она печально вздыхает, черные локоны падают на лицо и прикрывают разочарованный взгляд в глазах, — но твоя мать…говорила, что читала книги, связанные с Учихами, чтобы найти ответы в библиотеке, которая раньше была в вашей академии. Что-то, что связывает тебя и твою мать, хранится в знаниях этого клана… Именно поэтому я так удивилась, когда ты, без единой хитрой уловки или знаний о себе, сама начала изучать его. — Вы второй человек, упоминающий библиотеку, которой якобы не существует. — Я говорила, что там были какие-то проблемы с проводкой. На самом же деле после нападения хвостатого большая часть здания была разрушена. По мнению Хокаге восстанавливать всю комнату под нынешней лестницей не было смысла, и потому большая часть сохранившихся книг перешла в новое помещение, где начала работать я. Голова Мирай начинает болеть от количества полученной информации. Девочка хватает ее двумя руками, пытаясь сдержать поток мыслей, однако, вскоре успокаивается и лишь печально смотрит на лампу, вокруг которой летают назойливые светлячки.***
Ранним утром, после своего дня рождения и разговора с Фукай, маленькая фигурка выбегает из дома работницы библиотеки. Ученица вновь может опоздать в академию, но ей также нужно вернуться домой за нужными учебниками и записями. «Вот незадача…ну, зато узнала немного о себе. Всё же эта женщина…наверное, мне нужно быть с ней чуть помягче. Особенно после истории про мою…маму.» — Мирай сглатывает ком в горле и поправляет волосы, которые развеваются в разные стороны, попутно неряшливо надевая хаори. Её стиль одежды не особо изменился за эти два года, так что даже спустя время он был почти идентичен «фирменному» цвету одеяний Учиха. Иногда девочку даже нельзя было отличить от члена клана. Она привыкла носить темную накидку поверх черной водолазки с шортами такого же цвета, так что сейчас ее непримечательный образ быстро перебегал по улицам Конохи, стремясь выйти на улицу, где располагалась ее квартира. Мирай невольно вскидывает брови, когда видит знакомую макушку среди людей, шедших по проулку. — Изуми! — Она быстро хватает подругу за плечи и начинает трясти перед тем, как та смогла хоть что-то ответить. Кажется, Учиха шла в академию, но внезапное появление Намиды застало ее врасплох. — Я тебе… такое расскажу! Там такое… — она тяжело дышит после «пробежки» и немного сгибается, театрально хватаясь за сердце одной рукой, ставив второе запястье на колени и пытаясь набрать воздух в легкие. — Ми-ра…не тря-си… — Изуми лишь спокойно бормочет себе под нос, а когда девочка перестает «мучить» беднягу, продолжает, — расскажешь после академии? Ты снова опоздаешь? — Изуми немного хмурится, а ее привычная безмятежность сменяется на выражение легкого недовольства. Мирай лишь машет рукой. — Я мигом! — и она совершает рывок, чтобы бежать снова, но в один момент останавливается так, что вокруг ее ног поднимается пыль, — А где Итачи? Изуми вопросительно наклоняет голову и немного улыбается. — Он сегодня получает первую миссию генина. Ты забыла? — Изуми немного хихикает, когда замечает, как глаза Намиды расширяются. — Точно… — Она вздыхает и издает неловкий смех, а затем быстро разворачивается и вновь начинает пересекать улицы Конохи.***
С момента встречи Изуми и Мирай проходит около пятнадцати минут. Обучающиеся в академии уже были на первом по расписанию уроке. Занятие по гендзюцу Намида редко посещала по «уважительной причине», но теорию ей приходилось сдавать отдельно. Забрав нужные учебники, девочка вихрем несется к академии. Как только фигурка небольшого роста оказывается внутри стен большого здания, она быстро оглядывается по сторонам и не замечает сзади себя мужчину. Она вздрагивает, когда понимает, что это ее учитель, а затем испуганно смотрит на него боковым зрением. — Кай-сенсей, — она неловко улыбается и кладет руку на затылок. Он лишь осматривает ее и тяжело вздыхает, хмуря брови. — Намида, сколько еще опозданий будет на этой неделе? Поскорее бы ты уже выпустилась, — он отрицательно качает головой, — хочешь на второй год остаться? — Чего? — она вопросительно наклоняет голову и почти кричит от удивления. — Вроде с Учихами дружишь, но нет ни ума ни дисциплины, — Учитель берет ее за ухо и в качестве наказания тянет вверх. Мирай пищит от неприятного ощущения и начинает быстро оправдываться, говоря, что такого больше не будет, она машет руками и вырывается из рук «обидчика». Преподаватель отпускает ее и наблюдает, как Намида убегает в кабинет гендзюцу, при этом что-то агрессивно шепча себе под нос.***
Как только учебный день был закончен, две подруги решают пойти прогуляться по улицам Конохи. Мирай, собрав всю волю внутри себя, честно рассказывает Изуми о своем даре, являющимся главной причиной непереносимости иллюзий, на ее взгляд. Пока Учиха удивленно смотрит на Намиду, та пытается как можно мягче объяснить страх, из-за которого не желала оповещать ее об этом ранее. — Дело не в том, что я не доверяю тебе или что-то такое! Даже Итачи я рассказала лишь вчера… Я очень…боюсь этих способностей, я часто теряю сознание, у меня болит голова и вообще ощущения ужасные, будто здесь, — она указывает на лоб, — сменяется очень много событий и людей. — Изуми подмечает, как экспрессивно говорит Мирай и лишь спокойно кивает ей. Сейчас подруги стали еще ближе друг к другу. — Помнишь, ты обещала, что мы всегда будем говорить правду друг другу? — Помню, но… — Я рада, что ты все же рассказала мне об этом, — подул легкий летний ветер и каштановые волосы Изуми развеваются. В глазах Намиды присутствует искреннее счастье. Девочки молчат какое-то время и шагают по улице Конохи, однако, Учиха прерывает тишину и даже улыбается сейчас, — А знаешь, ты ведь правда можешь использовать это в бою! Представь, что ты как важная фигура в Конохе, на очень серьезных и опасных миссиях предсказываешь шаги противника и составляешь планы наперед. Тебе и шаринган не нужен! — девочка тихо хихикает своей идее и воодушевленно смотрит на Мирай, та лишь весело кивает ей и смеется в знак согласия. Они вместе продолжали разговаривать о планах на будущее. Хотя Итачи часто говорил Изуми о том, что ей не следует быть ниндзя, та упорно тренировалась и боролась против него во многих дзютсу. Учиха ей поддавался. Сейчас, когда он стал генином, тренировки с подругой, вероятно, перестанут быть таким частым занятием. Однако Итачи уже пообещал Намиде помочь в развитии дара и точно знал, что она так просто от него не отстанет, еще и Изуми «подключит». Девочки остановились у лавки сладостей. Каждая, взяв себе моти, довольствовалась компанией друг друга и молча ела свой десерт. Вскоре они вновь были около академии. — Слушай, а можешь показать, как ты просматриваешь будущее? Я замечала, что ты закрываешь глаза, но… ты понимаешь, — Учиха скромно улыбнулась и пожала плечами. Мирай немного смутилась, но кивнула ей и закрыла глаза. Она улыбнулась сложившейся ситуации, которая напоминала тот день их первой встречи перед поступлением, когда Намида просила Изуми показать шаринган. Девочка с русыми волосами немного вздохнула, сконцентрировав свою чакру в районе головы, а затем перед глазами что-то щелкнуло, погружая ее мысли в еще большую темноту. Всплыли образы, которые быстро менялись, но Мира успевала понять, что является важной информацией. В радиусе ста метров от места, где сейчас были девочки, не происходило ничего необычного. Вот торговец из Ичираку Рамен кричит на местных детей за их проказы, вот еще один гений нынешнего поколения — Какаши получает новое задание в роли чуунина… Изуми, словно заколдованная, смотрела на подругу, которая стояла с закрытыми глазами. Её волосы немного поднимались из-за количества чакры в районе головы, но сама она об этом даже не знала. Тенма… Намида увидела задиру, который должен был выйти прямо перед ней с Учиха вместе со своей компанией из трех человек, вновь начиная произносить свои жестокие речи. Мирай тщательно рассматривала его дальнейшие действия. Мальчик был готов использовать гендзюцу, чтобы посмешить своих друзей обмороком Мирай, а также напасть на Изуми при помощи тайдзюцу, но внезапно видение прекратилось. В ближайшие десять минут они встретятся с Изумо Тенмой, который был явно не в духе, судя по тому, какие эмоции на его лице успела рассмотреть Намида. Выражение лица Мирай нахмурилось и брови свелись к переносице. — Изуми, дело плохо… — девочка покачала головой и открыла глаза. — Что такое? — та удивленно осмотрелась, пытаясь найти источник беспокойства подруги. Когда Мира быстро объяснила суть видения, Учиха понимающе посмотрела на нее и стала более серьезной. Она была готова использовать шаринган в любой момент. — Итачи нет рядом… придется защищаться самим. Намида в один момент усмехнулась, услышав ее слова. Она сжала руки в кулаки и смело взглянула в лицо подруги. — Тогда покажем им! — обе уверенно посмотрели вперед, когда макушка знакомого задиры вышла из-за стены академии.***
— Знакомое выражение лица, Намида! — Тенма сделал гримассу, пытаясь скопировать нахмуренные брови девочки. Его компания издала тихие смешки. — Изумо, тебе еще не надоело? — Мирай раздраженно хмыкнула и немного взволнованно сжала руки в кулаках. В один момент мальчик закатил глаза и поправил свои русые волосы, игнорируя слова «соперницы». — Я всегда буду ненавидеть таких несносных девчонок, как ты, от которых одни проблемы, — он не по-детски рассердился и вышел вперед, — или вы обе уже забыли, как ваш дружок оскорбил меня? Мира и Изуми незаметно переглянулись, вспоминая события двухлетней давности. Учиха вышла вперед и к удивлению Намиды активировала шаринган. Сейчас ее глаза горели красным светом и внушали опасность. «Назревает что-то плохое…» — девочка стояла позади Изуми и молчала, пытаясь вспомнить все следующие движения Тенмы из своего видения. — Изу… — Мирай не успела даже схватить подругу за руку, как та самостоятельно увернулась от удара задиры. Она серьезно смотрела в лицо мальчика и была готова отражать любые атаки нападающего, не позволяя ему поместить Намиду в гендзюцу или напасть на себя. Мира, словно завороженная, смотрела на Изуми, её взгляд то и дело перемещался с красных глаз, сулящих неприятности, на лицо Тенмы, который быстро складывал печати, пока его напарники покорно ждали команды. — Ты всегда прячешься за спину кого-то из Учих, словно крыса, — Тенма закатил глаза и щелкнул пальцами, давая знак своим «друзьям» о наступлении, — не посмотрю, что вы девчонки. «Это я еще и прячусь?!» — подумала про себя Мира, ее брови вновь сдвинулись к переносице, голубые глаза в форме спирали мерцали злобой от несправедливости и желания защитить подругу и себя. Солнце уже постепенно садилось и были видны лучи яркого солнца над крышами домов, которые отбрасывали тени на лица учеников академии. Нарастала гнетущая атмосфера первого «столкновения» Намиды и Изуми с неприятелями. Мирай быстро сориентировалась и левой рукой отразила удар в ребра парня из «шайки» Изумо и отошла в сторону. Она инстинктивно закрыла глаза и отвернулась, прерывая зрительный контакт, когда заметила, что второй мальчишка начал использовать технику гендзюцу, а затем лишь подставила подножку, усмехаясь нелепому падению противника. Сейчас навык в отражении атак, которую Мирай пыталась улучшать эти два года, была как никогда кстати, вместе с предвидением будущего, она могла предсказать действия и последствия. Знания, полученные от Канашими, помогли Мирай более уверенно использовать свой дар, чтобы защитить не только себя, но и Изуми. Та в свою очередь одним плавным движением по затылку смогла «уложить» первого парня на землю и сердитым взглядом и активированным шаринганом осмотреть Тенму, который теперь стоял в одиночестве. Мирай стояла позади Изуми и изучающе смотрела на противника. Первые десять минут ее видения закончились, и теперь нужно было ориентироваться по мере поступления проблем. Она испытывала боль в затылке от предыдущего видения и не могла рисковать вновь. На школьном дворе появилась фигура шиноби. Как только Тенма замахнулся рукой на Учиху, он получил блокирующий удар от девочки в ответ, но, к собственному удивлению, Мирай, не раздумывая, выскочила из-за Изуми, с недетской яростью сложила пальцы в кулак и моментально приблизила его к лицу Изумо. «Я не позволю ему напасть на Изуми…» Раздался возглас и парень пошатнулся. Он быстро прикоснулся к своему лицу обеими руками и испытал неприятное ощущение. Его нос был сломан и кровоточил, а по лицу то и дело пробегали алые струйки крови, тепло которых было ощутимо на коже мальчика. Мирай тяжело дышала и нервно переводила взгляд с подруги на Тенму. К удивлению всех присутствующих раздался громкий мужской крик со двора академии. В одно мгновение высокая фигура джонина оказалась позади Мирай и с глубоким чувством злобы, даже возможной ненависти, взяла девочку за руку и оглушительно проговорила: — Намида…это была последняя капля. Затевать драки с участием Учихи — это... — девочка узнала знакомый голос Кай-сенсея и перебила его, вырываясь из крепкой хватки. — Кай-сенсей, Изуми не виновата. Я ударила Тенму, она лишь защищалась! — Я видел, — он прошептал с агрессией и глубоким чувством отвращения к этой девочке, — ты сейчас же идешь к Третьему… Мирай лишь печально кивнула ему, но ободряющим взглядом посмотрела на Изуми, после как бы выражая гордость за их небольшую «победу» над задирами, а также совместную работу. Учиха лишь кивнула и смотрела на подругу с чувством сожаления, смешанного с уверенностью в себе и Намиде. Этот день запомнится ей как первое важное событие, в ходе которого они обе смогли защитить друг друга от нападения пусть и совсем юных, но неприятелей. Изуми молча обернулась на уходящую фигуру Мирай, которая, понурив голову, смотрела себе под ноги и ожидала предстоящую встречу с Хокаге.***