Клумба с пионами

Все началось с вопроса Донны. — Ты сменил парфюм? Харви таких действий за собой не помнил, но Донна никогда не ошибалась, так что он просто сказал: — Да. Донна не поверила, но промолчала. Они оба знали, что это могло значить. И уже через неделю Харви смотрел на окровавленные лепестки в своей ладони, которые только что выкашлял. Горло драло и саднило. Спектер лишь опустил веки и пробормотал безразличное «черт». Ещё через месяц Донна зашла к нему и долго на него смотрела, нахмуренного, спокойного. Харви перевёл на неё взгляд. Она вздрогнула, но держала себя в руках, и за это он был ей безмерно благодарен. — Тебя когда-нибудь тошнило пионами? Её губы слились в тонкую полоску. — Кто? Харви пожал плечами. О своей болезни он узнал в возрасте двадцати восьми. Где подхватил — непонятно, как и когда — тоже. Просто проходил плановое обследование, на котором все и обнаружилось. Отношения его не интересовали в то время, особенно серьёзные, особенно эмоционально привязанные, он спасал свое сердце от разочарований. А в результате спас ещё и жизнь. Его в принципе все устраивало, он не испытывал сожалений, что теперь обречён умереть, если посмотрит на кого-то другими глазами и не обретет взаимности. Но одно дело, когда влюбляться не хочешь — другое дело, когда это опасно. Он не был готов. Ни любить, ни умирать. В кабинет залетел Майк, с порога о чем-то спрашивая, что-то нелепое, что-то, что выпускник Гарварда знать обязан, типа заполнения нужных форм в патентное ведомство. Донна развернула его одним взглядом, Майк как влетел, так и вылетел. Харви смотрел ему вслед, и в груди теплело. Теплело уже давно, но он отказывался это замечать. — Похоже, Майк. Они с Донной переглянулись. — Я все устрою. — Нет, — слишком резко. — Мы говорили об этом. Ты согласилась. — Не думала, что будет так сложно наблюдать, как ты умираешь, — криво усмехнулась она. — Завещаешь свое тело науке? Патологоанатомы за тебя передерутся. Харви прыснул, улыбаясь, казалось, впервые за месяц. Он прожил, только зная диагноз, десять лет и еще сколько-то до постановки — это очень долго. Донна изредка отпускала шутки касательно его болезни, но сам Харви отпускал чаще. Он был уверен, что закрыл сердце на замок, что погибель не будет такой безжалостно предопределенной. Он ещё может ходить, но уже знает, как будет выглядеть его могила, заросшая пионами. Терминальная стадия болезни развивалась у всех по разному. Человек мог сгореть за пару недель, и утром его находили в окровавленной постели в окружении цветов, а мог мучиться годами, задыхаясь, отказываясь от еды, страдая от инсультов из-за попавшего в кровоток лепестка. У Харви она развивалась не то чтобы медленно, но и не особо стремительно, дав ему, возможно полгода, возможно, год. Он не ходил к врачу и не проверял. Он хотел работать, пока может. Если и была в его жизни одна единственная безопасная любовь, так это к работе. Какая ирония, что она его и погубила. — Тебе никогда не казалось, что у пионов слишком большие бутоны? — спросил он задумчиво у Джессики, попивая с ней виски после успешно заключённой сделки. В его роксе был сок, и он надеялся, что она этого не заметит. И что в баре достаточно пахнет алкоголем, чтобы цветочный запах смерти не долетел до неё. Совсем скоро парфюм перестанет помогать. Гадство, умирать так, что все об этом в курсе. — Решил разбить садик или подался в ботаники? — скосила она на него взгляд. — Садик вырастет без моего ведома и независимо от моего желания, — фыркнул Харви и твёрдо посмотрел ей прямо в глаза. — На моей могиле будут расти пионы, и я прошу тебя не давать им слишком сильно разрастаться. Джессика побледнела, залпом допила свою порцию виски и вернула ему свой соколиный взгляд. — Сколько тебе осталось? — Не знаю. Может, год, но скорее всего меньше. Он притворился, что не видел скопившихся в её глазах слез. Дальше они пили молча. — Это безнадёжно? — все же спросила она на прощание, обнимая его так крепко, как никогда не обнимала. — Безнадёжно, — он обнял её в ответ. Лучше так, чем признаться ей, что даже не будет пытаться. Он решил для себя всё уже давно, ещё когда ему поставили диагноз. Следующим утром Джессика пришла на работу как ни в чем не бывало. Она спокойно поприветствовала его, и Харви с теплом ответил на ее приветствие: он знал, что может в ней не сомневаться. Казалось, именно этот миг был квинтэссенцией доверия между ними как между учеником и его наставницей. Она позвала его к себе в кабинет. И со всей отстраненностью начала обсуждать, кому достанутся его клиенты, как и когда он собирается передавать дела, в курсе чего Донна. Это было странно, немного страшно, но Харви не вчера родился, он знал, сколько ущерба принесло бы фирме его молчание и ее избегание этой темы. Он вернулся к себе и выкрутил кондиционер на максимум, легко улыбаясь. Джессика заслуживала своего места. Больше чем он - своего. — Я думаю, ты должен ему сказать, — спокойно прошуршал селектор искаженным голосом Донны, и Харви оторвался от своих размышлений, чтобы перевести взгляд сквозь стеклянную дверь на Майка, который о чем-то болтал с Рейчел. Наверное, они отправлялись на обед. — А теперь представь, как он будет себя чувствовать. — Рано или поздно он сам догадается по запаху. Ты не сможешь вечно запираться от него в своём кабинете. Харви написал Майку, чтобы в девять вечера тот был у него. К этому времени офис опустел: возможно, пара заблудших душ в архиве ещё осталась, но больше некому было их потревожить. Майк нервничал и сидел, как на иголках, Харви нервничал тоже. Впервые в жизни он не мог подобрать правильных слов. — Возможно, в течение года я умру. Это точно нельзя было считать правильными словами. На лице Майка отражался натуральный ужас. — Как? Почему? Ты болен? — он вскочил, оказался слишком близко, пытаясь заглянуть Харви в глаза. Паниковал. — Рак? Нет? Что это, Харви? — Лучше спроси кто, — тихо ответил тот, изучая его лицо, впервые так близко, впервые отдавая себе отчёт, что он это делает. Майк сглотнул, он был напуган, а Харви был напуган не меньше. Он дёрнул рукой в странном жесте, словно хотел прикоснуться к нему, и только потом понял, что хотел этого и вправду. Он умирал, причина его смерти стоит перед ним, не подозревая об этом, и смотрит так обеспокоенно, так испуганно, так потеряно. Харви медленно его обнял. — Я до последнего надеялся, что мне казалось, — судорожно проговорил Майк, утыкаясь в его плечо. Голос дрожал и срывался, Харви стиснул объятия крепче. — От тебя пахнет цветами, давно уже, но я… я так надеялся. Руки Майка были сильными, но дрожали так по-детски. Харви погладил его по лопаткам, кончиком пальца скользнул по шее, словно случайно. — Прости, Майк. Майк хрипло рассмеялся. Срывисто, скорбно, и сжимал в хватке отчаянно. — Сердцу не прикажешь, да? — хмыкнул он обречённо и прижался к нему сильнее. Харви надеялся, что унесёт свою тайну с собой в могилу. Майк не должен знать, что это он. — Я хочу помочь тебе. Я не могу допустить, чтобы ты умер, не могу. — Лечения нет, Майк, ты знаешь. — Но хоть что-то же можно сделать?! — вскинулся он, пожирая Харви глазами так безнадёжно. — Ничего. — Харви, пожалуйста, — взмолился Майк, хватая его за лацканы пиджака. — Не сдавайся, ты же никогда не сдаёшься, ты сам мне говорил про пистолет, про варианты, про… — Я узнал о своей болезни десять лет назад, Майк, — перебил его Харви. — Я знал, что рано или поздно это произойдёт. И я сказал тебе не для того, чтобы ты пытался что-то сделать. Майк снова его обнял. И стоя в его объятиях, он не понимал, зачем так упирался его эмоциональным порывам раньше. — Обещай мне кое-что, — тихо попросил Харви. Майк судорожно кивнул в его плечо: сейчас он бы вообще на что угодно согласился. — Ты закончишь университет, любой. Я написал тебе рекомендации, я попросил Джессику посодействовать твоему восстановлению в Гарварде, если ты захочешь. Но ты не будешь больше практиковать нелегального. Без меня. Потому что меня не будет, чтобы тебя защитить. Майк, придурок, всхлипнул в его плечо. — И если ты испоганишь мне костюм, будешь должен мне новый. В ответ раздался истеричный смех. — На тот свет все равно не унесешь. — Мне ещё на этом пару месяцев жить. Майк разрыдался. *** Всё шло своим чередом, разве что Майк бродил по офису сомнамбулой, и Харви пожалел, что рассказал ему так рано. Пожалел, что рассказал вообще, потому что теперь Майк от него не отлипал, кажись, дай ему волю, он бы ещё и ночевать к нему ездил. А Харви не был особо против его компании. Скорая смерть очень быстро меняет приоритеты. Через три месяца запах цветов было уже не перебить никакими средствами, но хуже всего было не это, а потухающие воспаленные глаза Майка, смотрящие на него. — Ты спишь вообще? — в конце концов не выдержал Харви. Майк ожидаемо мотнул головой. — Я пытался найти хоть что-то. — Брось эту затею, Майк. Ничего нет. — Я не могу. Не могу просто смотреть, как ты умираешь и даже не пытаешься ничего сделать! Почему ты не позвонишь ей? Почему не позовешь на свидание? Ты ведь можешь очаровать любую! Харви рассмеялся. Он так глубоко в дерьме, он даже не понял сначала, о ком Майк говорил. — Брось эту затею, Майк, — только повторил он. — Лучше готовься к поступлению в университет, Джессика не будет тебя тут держать. — Да ты слышишь себя? Мой лучший друг умирает у меня на глазах, я не могу думать о том, чтобы копить на университет! — Деньги у тебя будут, — метнул в него Харви взгляд. — Я уже составил завещание. Майк замер. В его глазах стояли слезы, он пулей вылетел из его кабинета. А Харви только думал о брошенном им выражении «лучший друг» и чувствовал знакомое першение в горле. Оно переросло в судорожный кашель совсем скоро, и в мусорке прибавился цветок пиона, окрапляя кровью уже валяющиеся там бумаги. Дерьмо. *** Майк заявился к нему за полночь прямо домой. Он был навеселе, и голубые глаза горели надеждой, Харви только вздохнул устало. — Есть экспериментальное лечение. И закрыл дверь прямо у него перед носом. — Открой! — затарабанили в дверь. — Харви, мать твою, открой! Хотя бы выслушай меня! — Я уже сказал, что не собираюсь это обсуждать. — Ладно, хорошо, но хотя бы пусти меня! Пожалуйста. Он точно пожалеет, что повелся на этот умоляющий тон. — Почему ты так не хочешь хотя бы попробовать? Что ж, он уже жалел. — Потому что я не хочу жить в бесконечном страхе, что это случится вновь, — Харви махнул внутрь квартиры и запер дверь у Майка за спиной. — А свидание? Ты можешь попробовать построить отношения. — И заразить его? — поднял Харви бровь. — А если мы разойдемся, снова давиться цветами, пока все-таки не умру? Майк ошеломленно на него обернулся. — Его? Харви скрипнул зубами, отворачиваясь и сжимая руки в кулаки. Черт, он и забыл. — Я не гей. Просто так получилось. — Мне плевать, гей ты или нет, — отсек Майк неожиданно решительно. — Но так даже проще. Давай попробуем. — Попробуем, — повторил Харви, издевательски на него смотря. — И что именно мы попробуем? — Влюбиться друг в друга. Харви не хотел, но рассмеялся, как сумасшедший. Запоздал Майк со своим предложением, сильно запоздал. — Эй, может я и не самая завидная партия в Нью-Йорке, но так ржать это уже перебор, — оскорбленно пробормотал тот. — Мне, конечно, льстит, что ты готов переспать со мной, но не кажется ли тебе, что это так не работает? — Я демисексуал, — Майк нервно сглотнул и замялся, прежде чем продолжить. — И что-то мне подсказывает, что запасть на тебя будет не так сложно. Тут скорее в тебе загвоздка. Может ли Харви считать себя сволочью после того как задумался над его предложением? Ребёнок не знал, что творил, махал у голодного зверя перед носом куском мяса, искренне недоумевая. Но он умирал, горло раздирали лезущие пионы, пуская корни у него в желудке, а Майк предлагал себя так, словно это нормально. — Нет, — еле заставил он себя произнести. — Я не могу так с тобой поступить. Майк вскинул на него щенячий умоляющий взгляд. — Харви, пожалуйста. — Ты не лекарство, Майк! — гаркнул Харви. — Не запасной вариант. Я уважаю тебя достаточно, чтобы… Губы Майка на миг накрыли его собственные. Харви отшатнулся, взирая на него в немом шоке. — Ты что… Что ты, мать твою, творишь? Майк смотрел испуганно, цеплялся ему в плечи и его пальцы дрожали. — Просто влюбись в меня, Харви. Я не знаю, кто он, насколько и в чем он может быть лучше меня, но это ненадолго, — его прохладные пальцы огладили открытую шею. — Просто дай мне шанс. Харви чувствовал, как сильно билось его сердце: они стояли вплотную, он не мог не чувствовать. Как и не мог отвести взгляда от голубых, доведенных до отчаяния глаз. — А если я все-таки умру? — хрипло задал Харви терзающий его вопрос. Майк только усмехнулся невесело. — То я буду знать, что сделал все, что мог. Но точно захочу посмотреть на него, так что придётся тебе расширить завещание на одну строчку, чтобы Донна сказала мне имя. Донна ведь знает, да? Харви только кивнул. — Хорошо, — тихо проговорил он. — Давай попробуем. Майк его обнял. Харви надеялся, тот никогда не узнает. *** Непонятно, кому из них эти псевдо-отношения нужны были больше: комплексу героя Майка, парившего по офису и улыбавшегося, только завидев Харви, который редко теперь покидал кабинет, то ли самому Харви, который просто пытался урвать свой кусок, пока все еще был в силах стоять на ногах. — Давай съездим поужинать на этих выходных? — предложил Майк как ни в чем не бывало, садясь напротив него и складывая локти на стол. — Я угощаю. Харви оторвался от экрана ноутбука. За плечом Майка охреневшая Донна пялилась на них огромными глазами. Харви хотел было отказаться, но Донна многозначительно провела большим пальцем себе по шее. Потом схватила воздух в кулак и выкрутила его, явственно намекая, что схватит его за яйца, если из его рта донесется хоть один звук, выбивающийся из лаконичного «да». — Хорошо. — Супер, — улыбнулся Майк, поднимаясь. — В субботу в семь, я забронирую столик. А и… — он застыл, оборачиваясь. — Донна это слышала, да? Харви только взглянул на него насмешливо. Майк смущенно улыбнулся, глянул на уже притворяющуюся работающей Донну и вышел, зачем-то нелепо помахав. Но стоило ему скрыться из виду, Донна возникла в кабинете с одним-единственным вопросом: — Что это было? Харви вздохнул. Рассказывать ей об их странной договоренности с Майком он не хотел. Но не то чтобы ей это требовалось. — Он ведь не знает, что это он, верно? Нет, конечно, ты бы не сказал ему, — скрестила она руки на груди и чуть задумалась. А потом медленно произнесла: — Он пытается перетянуть твою влюбленность на себя, не зная, что это он и есть. Возможно, он уже в тебя влюблен. — Сегодня утром я проснулся, задыхаясь пионами, так что не думаю. — Потому что ты не веришь в это. Это психосоматика. — От психосоматики не задыхаются. Возвращайся к работе, — отрезал Харви. — И больше не поднимай эту тему. — Тебя удивит, но все-таки я не хочу видеть тебя мертвым. И Майк не хочет. Так что вытащи голову из задницы и сделай что-нибудь, — выплюнула Донна, зло на него зыркая, и развернулась, описав огненный круг волосами. Харви только вздохнул. Он не хотел привязывать к себе Майка под угрозой своей смерти, если что-то в их отношениях пойдет не так. Он не хотел рисковать возможностью заразить и его. Никто не знал, как передается эта болезнь, но были данные о тех, кто в группе риска: люди из неполных семей, имевшие травматичный сексуальный опыт или потерявшие близкого родственника в детстве. А Майк был сиротой. Ресторан был неплох. Было заметно, что Майк старался выбрать место, которое не разорило бы его, но так или иначе, кормили вкусно, алкоголь не разбавляли и приносили действительно тот, что заказывали. Харви понравилось. И ресторан на самом деле мало имел к этому отношения: он провел целый вечер в компании Майка, совсем забыв о времени и своей кончине, кашель не донимал его, как и тошнота. Майк настоял на том, чтобы оплатить счет, будто это и правда было свидание, будто и правда ухаживал за Харви — всерьез. Харви просто позволил ему. Уже дома он выкашлял все свои лёгкие, и вместе с лепестками в раковине валялись окровавленные ошметки листьев. Время поджимало. *** — Все еще работаешь? Харви поднял глаза на зашедшего Майка: судя по сумке, тот уже уходил домой. — Кто-то же должен, — усмехнулся он. — Уже половина восьмого, — Майк подошел к столу и навис над ним. — Бросай бумаги, поехали прогуляемся. — Заманчивое предложение, — ухмыльнулся Харви. — Но я должен закончить с этим договором как можно быстрее. — Закончишь завтра, я тебе помогу, — он по-свойски сдвинул его в сторону и погладил кончиками пальцев запястье Харви с зажатой в нем ручкой. — Ты отдаешь себе отчет, как ты ведешь себя с начальником? — приподнял Харви бровь, наблюдая за творимым произволом. — Рабочий день закончен, — улыбнулся Майк. — Так что ты мой парень. Ух ты, я и правда это сказал. — Ты и правда это сказал, — медленно повторил Харви и взглянул на него как-то по-другому. Майк улыбался, его уши были слегка розоватыми — очевидно, был смущен собственной прямолинейностью — а глаза коротко метнулись чуть ниже. Вот этого точно стоило бы избегать в офисе, и Харви отъехал на стуле. — Ладно, поехали. Уже в такси он размышлял, действительно ли Майк хотел его поцеловать или просто отыгрывал свою роль. Он скосил глаза на сидевшего на соседнем сиденье Майка и вздрогнул, потому что тот смотрел на него. Майк улыбнулся и отвернулся к окну, рукой скользя по сидению и цепляя его ладонь кончиками пальцев. Сердце Харви забилось сильнее. К счастью, в Центральном парке, куда они приехали, Майк его за руку не держал. Проходящие мимо люди косились на них — кто с сочувствием, кто с непониманием, и Харви очень старался не обращать на это внимания, но не мог. Каждый раз он замечал и поворот головы, и дрогнувшие ноздри. От него пахло цветами, и все вокруг это чувствовали, все знали, что он умирает. Не надо было ему ехать. Майк неожиданно схватил его за локоть и спешно поволок куда-то вглубь парка. Остановился он только найдя место поукромнее и обеспокоенно произнес: — Прости, я думал на свежем воздухе он будет не так чувствоваться. Ты в порядке? Харви разглядывал его лицо, и в горле першило. — Я не знаю, Майк. Майк внезапно оказался очень близко. Аккуратно огладил его скулу, другой рукой переплетая с ним пальцы, смотрел обеспокоенно, встревоженно. По крайней мере он не боялся, как тогда, когда Харви сообщил ему о начале терминальный стадии. Но все равно от его взгляда все внутри сжималось. Был ли у него шанс? Мог ли Майк действительно быть способен полюбить его? А лицо Майка было все ближе. — Можно я поцелую тебя? — очень тихо спросил он. — Ты действительно этого хочешь или просто считаешь, что второе свидание — это удачное время? — Так это свидание? — вместо ответа рассмеялся Майк и невесомо ткнулся носом Харви в щеку. — Я действительно хочу поцеловать тебя, но не хочу делать этого, если ты не чувствуешь, что это удачный момент. Или, может, просто не хочешь. Его слова оседали у Харви на подбородке тёплым дыханием, и он чуть развернул голову, ловя его губы своими. Майк вцепился в его плащ, то ли притягивая к себе ближе, то ли пытаясь устоять на ногах. И все было бы прекрасно, если бы не чёртов цветочный запах, окутавший их сплошным коконом. — Ух, ты, — пробормотал Майк в поцелуй и снова прижался к нему губами. — Так значит, у меня есть шанс? Харви испустил короткий смешок, ничего не отвечая. Лбом упираясь в его лоб, ощущая его выдохи, кончиком носа чувствуя его скулу. О каких шансах шла речь, если Майк уже держал его сердце в руках? Возможно, стоило ему сказать. Признаться сейчас, может, Майк не отвергнет его. Может, Харви излечится. Но цена ошибки слишком высока: если он все же умрет, Майк будет корить себя всю оставшуюся жизнь. — А что, ты уже меня любишь? — фыркнул он вместо признания. И Майк неожиданно застыл. — Харви, я… — он замялся. Харви ощутил очередной шип, впившийся ему в грудину. Запершило горло. — Забудь, я не знаю, зачем спро… — он так и не смог договорить: глотку скрутило спазмом, и он отшатнулся от Майка, отворачиваясь, сгибаясь от приступа душераздирающего кашля. — Черт, Харви, ты в порядке?! Он был не в порядке. Он задыхался, хрипел на вдохах, а рот наполнялся кровью с примесью редких лепестков и листьев. В гортани что-то застряло, бутон скорее всего, и мешало дышать, Харви пытался выкашлять его, но не мог. — Я звоню в скорую, — Майк судорожно рылся в сумке, чтобы достать телефон, но Харви вцепился в неё, давая понять, что никаких скорых он не потерпит. — Харви, мать твою, прошу, не упрямься. — Это пройдёт, — прохрипел он быстро и неразборчиво, пытаясь откашляться. В груди давило, но комок поднимался все выше и в конце концов Харви почувствовал сладковатый вкус бутона на языке. Он сплюнул растерзанный пион на землю, утирая рот и хватая губами воздух, наконец-то распрямляясь. На Майка он смотреть избегал. — У тебя тут кровь, — тихо выдохнул тот, стирая каплю у края его рта. — Ты как? Харви только пожал плечами, отводя глаза. Он не хотел видеть жалость на его лице. Или, что хуже, страх. — Часто это происходит? — обеспокоенно спросил Майк, не торопясь отходить подальше, наоборот, нащупал его руку, переплетая пальцы. — Пару раз в день. Майк его обнял. — Знаешь, Харви, тебе придется забыть своего мачо и влюбиться в меня скорее. Харви выдавил грустный смешок. Уже. Но как-то ничего не выходило. — Мачо? Серьезно? — приподнял он бровь. — И Майк, ты тоже должен любить меня, чтобы это сработало. Усмехнувшись, тот продолжил молча гладить его по лопаткам. — Поехали к тебе? — Не в этом смысле любить, — хохотнул Харви. — Я серьёзно. Потому что, Харви, я не знаю, как ещё показать тебе, чтобы ты понял. — Показать что, Майк? — скептически глянул тот на него. Если бы Майк его любил, окровавленные листья, что он сплевывает в раковину каждое утро, не становились бы все больше в размерах. Вместо ответа Майк его поцеловал и повторил уверенно: «Поехали к тебе». Возможно, Харви стоило отказаться, но он кивнул, не меняя скептического настроя. Возможно, ему стоило перестать оправдываться своей скорой смертью. *** Всю дорогу до дома Харви посматривал в сторону Майка, но тот выглядел неожиданно спокойно, а сам Харви не мог понять нервничает он или нет. Скорее было тошно от самого себя: использовал ситуацию на максимум, наплевав на достоинство. Волнение Майка выдал вопрос, когда они только зашли в пентхаус: — У тебя есть что-нибудь выпить? И Харви не смог сдержать смешка. — Мне было семнадцать, когда я спросил это в первый и последний раз, — он прошёл к бару. — Не будь задницей, — закатил Майк глаза, но улыбаясь, подходя к нему со спины. Харви предпочёл притвориться, что не заметил его ладони на своей пояснице. — Виски? — он взял одну из бутылок и показательно махнул ей в воздухе. — Ты должен был спросить «пиво или чего-нибудь погорячее», — цыкнул Майк, кладя подбородок ему на плечо, словно делал это уже миллион раз. — И я бы ответил «второе, так что раздевайся». Харви засмеялся так, что пришлось отставить бутылку в сторону. — Ты что, записался на какие-то курсы пикапа для неудачников? — спросил он вполоборота, лбом упираясь в его висок. — Хочешь сказать, я зря выложил двадцатку? — прыснул Майк, скользя руками по его талии, заключая в объятия. — Мне обещали, что никто не устоит. — Подай на них в суд за недобросовестную рекламу, — Харви легко прикоснулся губами к его скуле и принялся разливать виски по роксам. Он не понимал, почему поддерживает эту атмосферу влюбленной парочки в медовый месяц. — Не-а, сработало же, — промурчал Майк в его шею, зарываясь в нее носом, так уютно и тепло. Словно у них и правда медовый месяц. Харви пригубил свой виски, концентрируясь на объятиях, на ощущении теплого дыхания на шее, а Майк словно и забыл о своей просьбе: обе его руки покоились у Харви на животе, поглаживая его большими пальцами, и к роксу не тянулись вообще. Почему-то мысль, что Майк будет совершенно трезв, что ему не нужен допинг в виде алкоголя, успокаивала. Харви поставил виски на стойку, огненная вода обжигала внутренности. Вообще-то ему нельзя было пить: болезнь усиливала любое деструктивное влияние, повезет, если за ночь язва не разовьется. — Ты уверен, что хочешь этого? — А ты? — вопросом на вопрос, как некультурно. Но Харви не мог не рассмеяться, отвечая: — До смерти. *** Влажный после душа Майк шлепнулся на кровать, прямо мокрой холодной головой ему на грудь, подползая под бок. Харви не возмущался, только накрыл его одеялом и прижал к себе. — Ты вытирался хотя бы? — Да, но хотел побыстрее вернуться. Было ли это искренне? В это хотелось верить, но в груди першило и царапало на вдохах, так что Харви пытался не обманываться. — Итак, — расслабленный довольный Майк совершенно по-свойски устроился на его груди, подложив ладони под подбородок. Харви скосил на него глаза. — Что «итак»? — Твое сердце не дрогнуло? — Не неси ерунды, — закатил Харви глаза, зарываясь пальцами ему в волосы и заставляя положить голову обратно, чтобы избежать его взгляда. — Вот в чем я ему проигрываю? — проворчал Майк ему в грудь. — Скажи мне. Харви только фыркнул. — Прекрати. — Что тебе в нем нравится? — Ты хочешь поговорить об этом сейчас? Не знал, что у тебя такие увлечения. — Да, забыл в резюме упомянуть, — прыснул Майк, поглаживая его кончиками пальцев по ребрам. — Я не видел твое резюме, мистер Рик Соркин. — И то верно. Так какой он? Он из фирмы? — Не угомонишься? — вздохнул Харви горестно, поглаживая его плечо. Майк мотнул головой. — Да, из фирмы. — Это сильно сужает поиск. Матерь Божья, это же не Луис? — округлил Майк глаза, подскакивая. Харви усилием вернул его голову обратно. — С другой стороны, это бы объяснило почему ты не хочешь хотя бы попытаться. — Это не Луис, Господи, Майк, — Харви закрыл глаза ладонью, пытаясь сдержать улыбку. Но тот только рассмеялся, прикасаясь губами к его ключице. — Если бы ты предпочел мне Луиса, моя самооценка была бы убита. — В некоторых моментах тебе до него еще расти и расти, — фыркнул Харви, вновь обнимая его двумя руками и зарываясь пальцами в волосы. Майк ткнул его в бок. — Мне не нравится, куда заходит этот разговор, — проворчал он. — Не уходи от темы. Значит, из фирмы. Он твой ровесник? — Младше. — О Боже, ты повелся на молодое тело? — пролепетал Майк в притворном ужасе. — Он хотя бы совершеннолетний? Харви закатил глаза. — Что за хрень ты несешь? Он взрослый человек. Временами. — Поздно, я уже представил тебя в роли сахарного папочки для студента колледжа. Фыркнув, Харви обнял его крепче. Почему Майк был таким недоразумением? — И я тоже тебя моложе, так что тут у нас ничья. Он умный? — Умный. — А я гений, так что один-ноль в мою пользу, — Майк подтянулся и поцеловал его под челюсть. — Он привлекательный? — и снова подложил ладони под подбородок. — Да. — А я? Харви опустил на него взгляд. Майк улыбался, хотя вроде как обсуждал таинственный любовный интерес своего любовника, и в горле запершило сильнее. — Тоже. — Все больше причин тебе обратить внимания на мою скромную персону, — Майк пошло поиграл бровями, будто бы и забавляясь. — Хватит, Майк. Какая разница, из-за кого на тот свет отправиться? Но вместо ответа на риторический вопрос Майк резко выдохнул и уронил лоб ему на грудь. — Спектер, ты тупой я не понимаю? — пробормотал он. — Как ты думаешь, почему я… Тебе нужно, чтобы я это сказал? — Что сказал? — фыркнул Харви, поглаживая его по голове. — Ты издеваешься? — вскинулся Майк. Его лицо было абсолютно красным, глаза бегали, язык лихорадочно скользил по пересохшим губам. И Харви, увидев его, увидев и услышав, неожиданно осознал. Дрожащими пальцами он прикоснулся к его щеке, невесомо огладив, рассматривая, будто впервые видел, чувствуя, как подпрыгивает собственная грудная клетка. И у прижавшегося к нему Майка сердце тоже колотилось. Харви хватило только на хриплое: — Не лги мне. — Совсем идиот? — пробормотал Майк, подаваясь вперед, крепко его целуя. — Только не лги, — задушенно повторил Харви, обнимая его, прижимая к себе, покрывая его лицо поцелуями, — не смей лгать мне, Майкл. От этого, мать его, зависела его жизнь. Но Майк счастливо смеялся и отвечал на его ласку, прижимаясь к нему, гладя его по лицу и груди. — Я правда… — пробормотал он, — сильно… Харви перекатился, прижал его к матрасу и поцеловал, не давая закончить фразу, не желая слышать окончание, словно оно могло все разрушить. Казалось, произнеси Майк ее до конца, это будет только из-за болезни. Харви было достаточно верить. Кашель настиг так внезапно, что он еле успел отвернуться от Майка, кровавые брызги разлетелись по подушке. Острая резь в животе заставила свернуться в клубок, Харви чувствовал металлический привкус на языке. Из-за стоявшего в ушах шума, он практически не услышал взволнованного испуганного голоса Майка: — Ты в порядке? Харви? Он попытался отмахнуться. Во рту стояла кровь и плавали ошметки листьев и лепестков, глотку рвали бутоны. Майк потряс его за плечо, но он дернулся, скинул его руку, попытался подняться, чтобы уйти в ванную. Не вышло: ноги подкосились и он просто свалился на пол. — Харви! Харви выплюнул первый окровавленный бутон. Но вопреки обыкновению, кашель не прекратился. — Я звоню в скорую! — Не… — договорить не получилось, в расцарапанном горле клокотала кровь, листья липли к небу. Майк его и так не слушал: кинулся к своим раскиданным вещам, набрал номер, параллельно одеваясь. Харви чувствовал, что задыхается. От кашля уже сводило внутренности, болел пресс, а лепестки все лезли и лезли, кромки листьев царапали язык. — Они будут через пятнадцать минут, — Майк упал на колени рядом с ним, держа его за плечи. — Господи, пожалуйста, только не… Я правда… Пожалуйста… Харви схватил его за руку окровавленной ладонью, лепесток пиона застрял между пальцами. В глазах темнело. Никогда до этого он еще не испытывал такого всепоглощающего ужаса. Он просто не хотел умирать у Майка на руках, как в дешевой мелодраме. Просто хотел дышать. Хотя бы еще пару дней. *** Когда Харви открыл глаза, понять, где он находился, оказалось сложно: все было расплывчатым и обесцвеченным. Размеренный писк прямо под ухом намекнул на больницу, а лишний вес на запястье — на лишнего же человека в палате. Харви скосил глаза, и взглядом наткнулся на торчащую изо рта трубку. В ту же секунду он осознал, что она самым неприятным образом распирает ему гортань, сказать он ничего не сможет. Он попробовал дернуть рукой — кто-то вскочил. Кем-то был Майк, тут же над ним нависший. — Слава богу, — выдохнул он, заметив его полуоткрытые глаза. — Я позову врача, — его пальцы на миг сжались вокруг запястья Харви и сразу же исчезли. Харви перевел взгляд на потолок и опустил веки. Он все еще жив. А Майк… Майк с ним. Майк не просто был с ним, Майк не отходил от него ни на секунду, держал за руку, и смотрел-смотрел-смотрел воспаленным взглядом. Из Харви вытащили трубку, он более-менее пришел в себя, весь истыканный капельницами, слова врача проходили мимо него. Он наблюдал за Майком, за сдержанными движениями его головы, когда он кивал докторам, и знал, что тот все ему объяснит потом. А пока он мог просто наблюдать. Как только их оставили одних, Майк прижался губами к тыльной стороне его запястья, Харви распрямил палец, пытаясь огладить его скулу костяшкой. Майк только улыбнулся, прошептав: — Тебя держали в реанимации неделю. Уже позже, когда поменяли вторую капельницу с обезбаливающим, а Харви смог сполна оценить уровень своей покромсанности, Майк рассказал ему. — Операция длилась почти семь часов. Тебе удалили четверть легкого и часть желудка, потому что начался некроз тканей. Один из бронхов был очень сильно поврежден, а один из очагов находился в гортани и были опасения, что придется ставить трахеостомическую трубку, но обошлось. Сказали, из тебя вытащили почти полкилограмма пионов, пообещали сделать гербарий и выставить на кафедре хирургии в каком-нибудь медицинском колледже, — рассмеялся Майк, и Харви отчего-то усмехнулся тоже, погладив его по руке. Майк поцеловал его запястье. — Сейчас ты под капельницей, чтобы растворить частички лепестков, которые могли попасть в кровоток. — Откуда тебе все известно в таких подробностях? — прохрипел Харви содранным горлом. К его удивлению, Майк очень странно замялся, отводя взгляд в сторону. — Я… Мне пришлось… Но дверь отворилась, и в палату зашла врач — относительно молодая невысокого роста женщина с немного растрепанным хвостом — прерывая своим приходом бессвязное бормотание Майка. — Мистер Спектер, — ее голос был тих, — пришли результаты анализов. О, прошу прощения, — она перевела взгляд на Харви, — я думала вы спите. Ваша ремиссия подтвердилась, — улыбнулась она широко, — поздравляю. Теперь все, что вам нужно — это здоровое питание и сон. И немного обезболивающего, — она показала большой палец вверх, Майк ответил ей тем же. — Спасибо огромное, доктор Стизлер. — Не за что, я лишь посол хороших новостей, — отмахнулась она. — Как вы себя чувствуете после операции? — обратилась она к Харви, но Харви молчал, не отрывая глаз от Майка. Заметив это, она улыбнулась еще шире. — Вы невероятный везунчик. Я оставлю вас наедине. Харви даже не заметил её ухода, все продолжая рассматривать его невыспавшееся небритое лицо. Пульс стучал в висках. — Ремиссия. — Ремиссия, — повторил Майк, улыбаясь, переплетая с ним пальцы. — И она назвала тебя «мистер Спектер». — О, касательно этого… — Майк снова отвел взгляд. — Мне пришлось представиться твоим мужем, чтобы меня отсюда не выперли. — И тебя не раскусили за несколько дней? — вздернул Харви бровь, пожирая его глазами. На самом деле ему было все равно, но новость о том, что он будет жить, была слишком ошеломляющей, чтобы воспринять ее целиком, полностью и за один раз. Он жив и из него вытащили эти чертовы цветы. Больше никакого кровавого кашля и тошноты, никаких кошмаров. Никаких воспаленных, тоскливо провожающих его по коридору голубых глаз. — Я был убедителен. И, возможно, в стенах этой больницы есть люди, которых мне было чем шантажировать. — В медицинские колледжи ты тоже экзамены сдавал? — Наверное? Не будем об этом, — кинул на него искрящийся взгляд Майк. Харви не был уверен, что в полной мере замечал, насколько красивые у него глаза. — Кстати, знаешь, как врачи называют между собой таких пациентов, как ты? — Лучше спроси, хочу ли я знать. — Клумба. — Понятно, не хочу, — не сдержал Харви улыбки, переводя взгляд на потолок. — Эй, Майк. — М? — Так ты все же любишь меня? На миг повисло молчание. А потом Майк уронил голову на его руку. — Да, — пробормотал он. — Давно. И я понятия не имею, почему даже Донна поняла это так поздно. — Донна сказала тебе, — выдохнул он, закрывая глаза, ничего не слыша за шумом крови в ушах. Майк. Майк-Майк-Майк. — Передай ей, что она уволена. — Конечно, она сказала мне! — вскинулся тот. — Хотя это должен был сделать ты! О чем ты думал, Харви? Ты просто похоронил себя! Почему ты молчал? — Чтобы ты жил потом с чувством вины? — выплюнул Спектер и поморщился, от того что напрягся. — Я знаю тебя, Майк, ты бы глотку потом себе перегрыз, считая себя виноватым в моей смерти. Смерти, которой пока больше не предвидится. Потому что Майк действительно любил его. — А так я просто смотрел, как ты умираешь, думая о том, что будь это я, ты бы… — он сглотнул и отвернулся. — Ладно, проехали. И Донна просила передать тебе «иди к черту» на твое заявление, что она уво… Харви? Харви отвернул голову в сторону сильнее, закусывая щеку изнутри. Нависнув над ним, Майк предельно осторожно его обнял, утыкаясь горячими обветренными губами в его лоб. — Все хорошо. Харви кивнул судорожно, зажмуриваясь. Он не мог позволить себе заплакать, он не хотел. Но предательские слезы все равно жгли глаза и щекотали переносицу. Все тело болело, ныла вспоротая грудная клетка и живот, дыхание Майка оседало на его виске. Он чувствовал все это, он жил. До поры до времени, пока Майку не надоест. Раньше жить никогда не было настолько страшно. И никогда так сильно не хотелось.