Против правил

— Хей, Мерула, — именно в тот момент, когда девушка пытается сосредоточиться, высчитывая маленькие розовые капли, падающие из пробирки в котелок, её щеки внезапно касаются нежным поцелуем. Дрогнувшая от неожиданности рука выливает чуть больше жидкости, чем нужно, и почти готовое зелье не заставляет себя долго ждать: громкий «бум» – лицо слизеринки покрывается черным слоем сажи, а волосы разлетаются в разные стороны, чтобы потом застыть в неестественной позе. — Минус пять очков со Слизерина, — холодно констатирует профессор зельеварения, бросив мимолётный взгляд на испорченный котёл. Снейп хоть и является главой этого факультета и предпочитает лишний раз не наказывать своих подопечных, однако подобной безолаберности никогда не терпит. — Но, профессор, это всё Аллен! — Снайд прикрывает ладонью щеку, словно пряча ожог от горячих губ однокурсницы, и слышит тихие хихиканья со стороны. Ее уши пылают, когда девушка вынуждена в третий раз за день произнести уже такую знакомую всем учителям фразу. — Она снова меня поцеловала! — Что ж, тогда минус пятнадцать очков с Когтеврана, — раздражённо повторяет Снейп, окидывая неприязненным взглядом непослушную ученицу. Похоже, вычитание очков не очень-то ее расстроило. — Мисс Аллен, остаётесь после уроков. Мерула, готовая злорадствовать, поворачивается к однокурснице, чтобы бросить пару ядовитых словечек, однако весь ее пыл как ветром сдувает, стоит только увидеть счастливую улыбку и задорно блестящие глаза напротив. Кажется, Аллен уже ничто не остановит.

***

Как только занятие заканчивается, Мерула первая вылетает из класса, скрываясь за углом, чтобы не слышать очередные перешептывания за своей спиной. Раздражают. Их с Аллен стычки итак были актуальной новостью на протяжении всего первого года обучения, а теперь, на шестом курсе, когда эта девчонка стала так странно себя вести, сплетни начали распространяться лишь активнее. — Вот ведь привязалась, — Снайд злобно трет щеку в попытках избавиться от малейшего следа, оставленного однокурсницей, а заодно и от своего стыда. Мерула надеялась, что хотя бы грозный вид Снейпа остановит надоедливую бестию, но теперь слизеринка опозорилась не только перед всеми учителями школы, но и перед собственным деканом. Не могла она, что ли, выбрать себе другую жертву? В конце концов, половина студентов Хогвартса находится в списке ее друзей, на них бы и испытывала терпение учителей! Но назойливой девчонке для этой цели почему-то приглянулась именно Снайд. Мерула отчётливо помнит первую выходку однокурсницы. Забудешь такое! Это случилось во время одного из уроков полёта. Снайд пришла на площадку в отвратительном настроении – пару минут назад порвала любимую мантию, неосторожно зацепившись за что-то острое – и теперь прожигала злобно-обиженным взглядом все вокруг. Метла, словно почуяв грозовые тучи над головой ученицы, решила добавить к этому темному пейзажу молнию — резким движением взметнулась вверх и с силой ударила девушку по носу. Мерула готова была поклясться, что на несколько секунд действительно увидела разряд перед глазами. Девушка громко ойкнула, закрыв повреждённое место ладонями и зажмурившись, словно это могло облегчить боль. Тогда она и услышала обеспокоенный голос Аллен, которая все это время была неподалеку и наверняка видела эту позорную картину: — Хей, Мерула, ты как? Слизеринка обернулась и уже открыла рот, грозясь спустить с языка какую-нибудь гадость, но не успела: однокурсница быстро порхнула к ней и невесомо чмокнула в покрасневший кончик носа. Первые несколько секунд негодование все ещё удобно сидело на лице Снайд, однако вскоре в темных зрачках мелькнул испуг и удивление, а щёки плавно заалели. Глядя в ошарашенные глаза напротив, когтевранка лишь невинно улыбнулась и, поднеся палец к губам, прошептала «тсс!», а после, как ни в чем ни бывало, удалилась под гневные проклятия девушки. Надо было сразу же запустить в нее Инсендио, часто думала Снайд. Может, сработало бы. Однако Мерула этого не сделала и что получила в итоге? Аллен, похоже, восприняла это как согласие на участие в ее дрянном эксперименте. Несносная девчонка! После этого инцидента каждый день Мерулы девушка превращала в какую-то игру «кошки-мышки», в которой Снайд совсем не устраивало собственное положение. В конце концов, это она самая могущественная ведьма Хогвартса, это перед ней должны трепещать все недостойные! Но каждый раз, лишь только завидев красную макушку, слизеринка спешила скрыться за углом или толпой галдящих однокурсников. Однако Аллен всегда ее находила. В главном зале, в пустых коридорах, на заднем дворе, да даже в библиотеке, куда Снайд заглядывала весьма редко, – везде, как по сигналу, время от времени раздавалось веселое «Хей, Мерула!», а следом – быстрый поцелуй и довольная улыбка. И что только ее так радовало? Удовлетворение от своей мнимой вседозволенности, думала Мерула. Надо просто показать ей, что с гневом Снайд лучше не связываться! Девушка нащупала гладкое покрытие своей палочки и уверенно сжала его. Теперь Аллен непоздоровится. И это действительно сработало. Получив заряд смеха от заклинания щекотки, которой когтевранка до смерти боялась, она не подходила к Меруле какое-то время, но вскоре угрозы Снайд перестали настораживать ее. Девушка продолжила неожиданно выскакивать из-за углов, оставлять след от губ на лице Мерулы и тут же скрываться в каком-то из классов. И ладно бы Аллен держала свои выходки в секрете, но этого, видимо, когтевранке не хватало. Однажды девушка сделала это прямо в Главном зале, на глазах у всех одногруппников слизеринки. Было ли это просто автоматически? Вероятно, она думала, что это удачная шутка или возможность отплатить Меруле за все грубые слова. Но определенно ошибалась. — Ты что де... — только и успела возмутиться девушка, прежде чем – в этот раз даже без предупреждения! – ощутить на своей голове теплую руку и получить лёгкий поцелуй в макушку. Разговоры за столом на миг прекратились, когда Барнаби удивлённо воскликнул: «Черт возьми, она действительно ее поцеловала!». Сотни холодных змеиных глаз уставились на них. Из толпы зелёных мантий один за другим начали прорываться смешки. Мерула не знала и не хотела знать, как за ее спиной краснеет Аллен (или, наоборот, растягивает эту свою идиотскую улыбку, кто ее знает), но сама Снайд почувствовала, как горят уши. Она никогда не испытывала такого стыда. Быть публично осмеянной – такая себе перспектива для Самой Могущественной ведьмы Хогвартса. Раздражение и обида вскипели в ней тут же – Мерула запустила в однокурсницу стакан с тыквенным соком – первое, что попалось под руку. Будь у нее возможность воспользоваться палочкой, от Аллен и мокрого места не осталось бы. Но было слишком рискованно устраивать дуэль прямо здесь, на глазах учителей, поэтому мокрых мест осталось сразу несколько – по всему периметру формы когтевранки. Пятна расползались по светлой блузке, пока Марилия смотрела на это, а потом.. Рассмеялась.

***

После той отвратительной сцены в столовой Мерула долго бродила по замку, не желая возвращаться в гостиную Слизерина. Когда ноги устали носить ее из коридора в коридор, Снайд опустилась на ступеньку лестницы и со вздохом уставилась на носки своих ботинок. Как теперь смотреть в глаза ученикам со своего факультета? Не то чтобы Мерулу волновало их мнение, но впереди всё-таки ещё несколько лет совместного обучения, и ей не хотелось все эти годы носить ярлык «посмешище». Когда Снайд услышала лёгкий шелест за спиной, она даже не обернулась. — Хей, Мерула, — Аллен мялась в сомнениях несколько мгновений, но всё-таки села рядом. Какое-то время они сидели молча, не решаясь прервать тишину. — Ты можешь просто прекратить это? — наконец произнесла ведьма. В ее словах не было привычного укора – только крапинки отчаяния. Фиалковые глаза устало смотрели на когтевранку, кажется, заведомо зная ответ на этот вопрос. — Извини, — Аллен не смогла отказать себе и слабо прижалась губами к виску слизеринки, — я слишком сильно привязалась.

***

Со временем быстрые сухие чмоки превратились в более долгие и мягкие, хотя все ещё длились лишь пару мгновений. Похоже, Аллен действительно упивалась своим планом по истреблению нервных клеток Мерулы. Сопротивление Снайд заметно поутихло. Она все меньше распалялась до такой степени, чтобы бросить заклинанием в однокурсницу, предпочитая апатично отмахиваться от нее, как от назойливой мухи, да вяло шипеть проклятия. Выражение великой муки пересекало лицо слизеринки каждый раз, когда она слышала это «Хей, Мерула». Сколько раз эта фраза слетала с губ Аллен? Мерула уже сбилась со счета. Не то чтобы она считала, но... просто складывалось впечатление, что внутри однокурсницы сидит болтливый попугай (хотя, скорее, ворона), который изо дня в день твердит одно и то же. Больше всего расстраивало то, что даже Исмельда и Барнаби не упускали возможности лишний раз подшутить над ней, хотя, казалось бы, должны уже привыкнуть и вообще помочь подруге в этой нелегкой ситуации. Снайд часто слышала насмешливое «Хей, Меру-ула» не только от Аллен. И как им не надоело? Довольно много времени уже прошло. — Ой, вот только не строй из себя жертву, — на одно из активных снайдовских возражений ответила Исмельда. — Всем давно понятно, что вы с Аллен уже никакие не враги. — Что за бред? — Мерула посадила большую кляксу на пергамент и тут же, шипя, избавилась от нее с помощью заклинания. — Кто тогда, если не враги? — Любовницы? — это слово слетело с губ сидящего рядом Барнаби с такой легкостью и недоумением, словно он только что произнёс всем известную истину, которую Мерула по непонятным причинам до сих пор не знала. — Разве нет? Вы же целуетесь каждый день, хоть это и запрещено правилами... Договорить ему не дал большой огненный шар, устремившийся прямиком в сторону юноши и не отставший от него до того момента, пока кто-то из старших ребят не сжалился над бедным слизеринцем.

***

— Любо-овницы, — передразнивает Мерула давние слова однокурсника, почему-то пришедшие ей на ум, пока идёт в сторону дормитория. Она картинно кривится, игнорируя начинающие алеть щёки. — Сказал тоже... Какие ещё любовницы? Ужас... Между бубнежом слизеринки в голове проскакивает скользкая мысль о том, что со стороны они действительно похожи на пару. Главным образом из-за Аллен. Какая ещё дура в своём уме кинется целовать ничего не значащего не такого уж и близкого (вообще не близкого) человека? Кроме того, слово «любовницы » содержит в себе «любовь», что подразумевает как минимум наличие этого чувства. Снайд же даёт руку на отсечение, что в животе когтевранки не порхают никакие бабочки, когда она чмокает слизеринку. Самое очевидное объяснение этому – Аллен никогда не целовала её в губы. Конечно, правила школы строго-настрого запрещают именно такие поцелуи, поэтому чаще всего целью когтевранки становятся щёки, лоб, нос, виски, скулы, подбородок...иногда даже шея, что каждый раз вызывает табун мурашек. В такие моменты Снайд, как заклинание, твердит себе и своему обычно дремлющему сердцу не реагировать так бурно на прикосновения девушки. Но хватит уже об Аллен! Что ощущает сама Мерула? Ответ на этот вопрос уже давно назойливо вертелся на языке, готовый выпрыгнуть в любой подходящий момент, однако девушка всегда всячески его избегала и отказывалась признавать наличие каких-либо чувств к однокурснице. Но в глубине души томилась маленькая острозубая гусеница, которая медленно прогрызала дыру в ее сердце, грозясь выпустить на волю все самые непозволительные мысли. Ошибка, это точно какая-то ошибка! Даже свод школьных правил, на которые Снайд в общем-то плевать хотела, подтверждал, что любовь – девушку передернуло от этого слова – к своему полу грешна и недопустима. Таких людей просто не должно быть. Мерулы просто не должно быть. Конечно, самой могущественной ведьме Хогвартса не пристало тяготеть к какой-нибудь недостойной девчонке, это было ясно как день. Но та самая гусеница внутри протестовала и лишь яростнее била лапками по сердечной мышце. Потому что Аллен достойна. Мерула поняла это ещё во время их поза-поза-поза-(еще множество раз "поза-")прошлой дуэли. Эта ведьма невероятно сильна, раз смогла уклониться от атак Снайд и обойти её, хоть и ненамного. К тому же, у Аллен есть какая-то глупая особенность появляться в нужный момент и спасать Мерулу из самых ужасных ситуаций, как, например, в прошлом месяце, когда плотоядное растение профессора Стебль чуть не откусило слизеринке руку. Глупо отрицать и то, что взгляд Мерулы нередко притягивается к красной макушке за столом Когтеврана во время обедов и ужинов – завтрак Аллен обычно пропускает. Снайд ненавидит те моменты, когда губы девушки касаются её кожи, потому что что-то внутри – скажем, та же гусеница – предательски требует ещё одного поцелуя, а потом ещё одного и ещё... Она ненавидит ощущать какую-то пустоту и тревогу, когда когтевранка прогуливает уроки, отыскивая очередное Проклятое Хранилище. Мерула ненавидит это признавать, но, похоже, она действительно влюблена в Аллен. Мысль, наконец отыскавшая свое место в голове слизеринки, вводит девушку в ступор, заставляя остановиться среди коридора. Компания младшекурсников проносится мимо неё, хохоча и улюлюкая, увлеченные какой-то игрой. Руки с аккуратным темным маникюром сильнее сжимают учебник зельеварения, а массивные чёрные берцы поворачивают обратно, в сторону кабинета Снейпа.

***

— Хей, Аллен. — Мерула? — когтевранка отвлекается от полировки итак чистых полок и оборачивается, удивлённо вскидывая брови. Стены пустого класса откликается тихим эхом. — Что ты тут... — Зачем ты это делаешь? — перебивает Снайд, начиная медленно приближаться к девушке. — Полки протираю? Потому что это моё наказание, — задорные огоньки проблескивают в темных глазах, словно речь идёт о чем-то приятном. — Я не об этом, — Мерула останавливается в шаге от девушки, словно опасаясь подойти ближе, и пристально смотрит на неё из-под ресниц. Неловкая пауза возникает между ними. — Оу, кажется, я поняла. Дай подумать... — когтевранка делает озадаченный вид, и буквально через пару секунд Снайд ощущает невесомый поцелуй на уголке рта. Кожу покалывает воздух, заполнивший крошечное пространство между губами девушек. — Я люблю дразнить правила, — хитро улыбаясь, мурлычет Аллен. В ее глазах маленькими звёздочками сверкает вызов. — Что ж, тогда я люблю их нарушать, — Мерула подаётся вперед, вовлекая когтевранку в настоящий, запрещённый в стенах этого здания, поцелуй. Снайд роняет свои учебники, переплетая пальцы с девушкой и опираясь обеими ладонями о шкаф со множеством склянок и колбочек. Она губами чувствует довольную ухмылку Аллен, прижавшейся спиной к деревянным выступам полок. Чужие пальцы сжимают ладони Мерулы, поцелуй становится глубже. Аллен пытается взять ситуацию под контроль, но Снайд решает, что когтевранка уже достаточно властвовала над ней, и, захватив запястья правой рукой, левой мягко проводит кончиками ногтей по спине партнерши, чувствуя, как ее тело отзывается мелкой дрожью. Атмосфера вокруг накаляется от горячего дыхания девушек, когда потребность в кислороде заставляет их прерваться. Влажные взгляды плотно переплетаются, и через секунду Аллен освобождает руки из ослабевшего захвата слизеринки, но только чтобы затем снова нетерпеливо притянуть её к себе, удобно расположив ладони на щеках девушки. Мерула уверенно сжимает бедра когтевранки, чувствуя, как та вновь дрожит от удовольствия. Все замки, а точнее, крепости, выстроенные Снайд для своей маленькой назойливой гусеницы, трещат и осыпаются, хороня под пыльными обломками все: нерешительность, раздражение отрицание, гнев и глупые правила Хогвартса. —Хей, Аллен... кажется, я люблю тебя.