Грех

АКР был сегодня еще более хмурым чем обычно. И нет, это не потому что он забыл выпить свои антидепрессанты. Дело в том, что сегодня к нему приедет его отчим, СССР. О том, что он приемный, Анк узнал совсем недавно, на свой день рождения. Умеет же Союз испортить весь праздник, хотя такового по сути и не было. Анархист просто в одиночестве ел дешёвый торт, запивая его приторным портвейном. В любом случае, этот факт хоть и был шоком для юноши, он не особо изменил его жизнь. С коммунистом у них всегда были натянутые отношения. АКР не был согласен со взглядами отца, а так же испытывал тягу ко всему неформальному и необычному. Союза же не устраивал внешний вид и поведение своего пасынка, а так же его происхождение. Выяснилось, что тот был третьим и самым младшим сыном Рейха, заклятого врага СССР. Так что, соответственно, ни о какой любви и привязанности к Анарху со стороны Совета не могло быть и речи. Как только Анку исполнилось 18, он сразу съехал от отчима и остальной его приемной семьи. Жил он не в царских условиях, но и не жаловался. Уютная и чистая однушка (он очень любит чистоту), несомненно, лучше чем жить под одной крышей с человеком, который тебя презирает. ... Анархист стоял около зеркала и причесывал свои длинные растрёпанные волосы. Сегодня он хотел выглядеть так, как желает его отчим, чтобы тот быстрее отвязался. Эта встреча не была желанной для него, однако она была необходима, так как АКР уже совершеннолетний, независимый и работает бок о бок с Союзом и другими странами. Сменив свою джинсы на брюки, а любимую футболку на обыкновенную белую рубашку, Анк убрал свои волосы в хвост, снял с себя все аксессуары и стал ждать ненавистного отчима. СССР никогда не опаздывал и сегодняшний день не был исключением. Спустя 15 минут, ровно в то время, на которое была назначена встреча, в дверь квартиры Анархиста позвонили. Быстрым шагом подойдя к двери, АКР открыл ее и перед ним предстал Союз. Сегодня он выглядел особенно. Обычно он ходит в своим излюбленном свитере, которому уже не первый десяток лет, либо же в парадной форме. Однако на эту встречу он явился в другой одежде. Черная рубашка, того же цвета брюки, начищенные до блеска туфли и темно-красный пиджак. Волнистые волосы старшего были выпрямлены и осторожно уложены, что придавало его образу еще больше сторости. Деловой стиль не был свойственным для СССР'а, но, на удивление, он ему шёл. Кивнув в знак приветствия, Союз зашел в квартиру. Приятный запах мужского одеколона наполнил небольшой коридор жилища Анка. АКР замялся и тихо пробурчал слова приветствия, уставившись в пол. Он был смущен странным внешним видом «отца». — нда, квартира твоя, мягко говоря, не очень, хотя другого я от тебя и не ожидал. Благо тут хотя бы чисто. У тебя кабинет хоть есть? Таинственный образ Союза вмиг разрушился. Хоть он и выглядел по другому, он все еще оставался придирчивым и местами раздражительным. Поморщившись от неприятного замечания коммуниста, Анарх оторвал взгляд от пола и посмотрел в его зеленые глаза, пронзив себя его холодным взглядом, будто катаной, которую обычно используют японские самураи для того, чтобы оборвать нить своей жизни. — нет, но у меня есть стол в комнате. Будешь чай? Приподняв одну бровь, Союз усмехнулся и сложил свои руки на груди. Спустя секунду, его игривые эмоции вновь прикрыла серьёзная маска, которую тот носил на протяжении практически всей своей жизни.  — крепкий черный. Не сказав ни слова больше, СССР направился в комнату АКР и принялся рассматривать ее. Анархист же пошел на кухню делать чай себе и отчиму. Единственное, в чем совпадали их интересы и предпочтения - в сорте любимого чая. Они оба любили крепко заваренный черный чай без добавления сахара и молока. Он сильно бодрил и имел приятный, хоть и специфический, вкус. Вскипятив воду и разложив заварку по кружкам, АКР наполнил их и прождал несколько минут пока чай заварится, а после направился вместе с ним в свою комнату, где его поджидал Совет. Поставив обе кружки на стол, Анархист стал ждать, пока Союз достанет из своего портфеля необходимые документы, однако этого не происходило. АКР вопросительно посмотрел на отчима, а тот лишь коварно ухмыльнулся, устремив свой взгляд прямо в душу младшего. — в чем дело? Зачем ты тянешь время? Анк недоумевал и в какой-то степени был раздражен медлительностью «отца». Он в целом был довольно импульсивным и нервным, а тут еще и Союз будто специально издевается над ним. Промолчав примерно полминуты, СССР стал медленно подходить к своему пасынку. — какой же ты все-таки глупый, думаешь я стал бы с тобой встречаться по работе лишний раз?) резоннее было бы с моей стороны послать кого-то из твоих братьев. С этими словами Коммунист улыбнулся, обнажив свои клыки. Подойдя вплотную к АКР, он крепко прижал того к стене, поставив свое колено между его ног. — мне нужно от тебя большее. Твое тело, твоя душа и твоя невинность~ Прильнув к шее подростка, СССР стал легонько покусывать ее, слегка оттягивая кожу на ней, вызывая тем самым прилив возбуждения у чувствительного к прикосновениям и ласкам АКР. Он даже и не пытался сопротивляться, ибо давно мечтал получить хоть какую-то любовь от «отца» и даже такой вариант его устраивал, лишь бы не скандал. Изо рта младшего стали вырываться тихие стоны, а Союз же тем временем во всю избавлял от одежды себя и Анархиста. Сняв все ненужное, коммунист сел на кресло и поставил АКР на колени перед собой. После этого он осторожно протянул тому свою оголенную ступню.  — облизывай. Ничего не ответив, Анк стал послушно вылизывать каждый палец, иногда беря их по одному в рот и посасывая. СССР откинулся на спинку кресло и прикрыл глаза, тяжело выдохнув. Действия младшего возбуждали и расслабляли его одновременно. — про вторую не забудь. После этих слов АКР взял и вторую ступню и стал вылизывать и немного массировать ее. Так он по очереди менял их, доставляя Союзу все больше удовольствия. Таким образом они просидели несколько минут, а после коммунист приподнялся обратно и осторожно взял Анка, посадив того к себе на колени. — твое тело такое красивое~ С этими словами СССР втянул пасынка в поцелуй, осторожно поглаживая того по щеке. Довольно быстро углубив поцелуй, Союз стал исследовать новую и столь желанную территорию своим языком. АКР не сопротивлялся, но и не отвечал слишком активно. Он находился в своеобразном трансе, плывя по течению и наслаждаясь приливами возбуждения и ласками старшего. Спустя пару минут коммунист разорвал поцелуй и между их ртами образовалась небольшая ниточка слюны, что довольно быстро оборвалась. Молча достав смазку из кармана своего пиджака, Союз стал смазывать ей свой агрегат немалых размеров. Анарх был достаточно расслаблен для того, чтобы можно было войти в него без растяжки, да и к тому же им обоим очень хотелось как можно побыстрее слиться воедино и стать ближе друг к другу, чем когда-либо еще. Смазав свой член, СССР начал медленно входить в юное тело республики. От резких болевых ощущений АКР зажмурился и крепко прижался к когда-то ненавистному им «отцу», обвив его шею своими тонкими руками. Он старался сдерживать болезненные стоны, но это было очень сложным. Тогда коммунист приблизился к его уху и тихо прошептал на него: — не сдерживайся, я хочу слышать твой голос..~ Немного замявшись, Анархист хотел проигнорировать эту просьбу, однако когда СССР начал двигаться, тот уже не смог сдерживаться. Постепенно его стоны, пошлые шлепки их плоти, хлюпанье и тихое рычание коммуниста заполнили комнату. Они оба впервые получали удовольствие друг от друга и не собирались останавливаться. Союз постепенно набирал темп, впиваясь клыками в шею младшего, а тот громко стонал и пытался двигаться самостоятельно, лишь бы получить больше этого тепла и любви, что так не хватало ему на протяжении всей жизни. — Аах..~ п-папочка..быстрее!~ В ответ на просьбу старший улыбнулся и еще сильнее прибавил темп, вдалбливаясь в молодое тело. Они оба уже были на пределе. Спустя пять минут коммунист не выдержал и кончил внутрь Анка, а тот, в свою очередь, с громким криком излился себе на живот. ... Весь оставшийся день они пили чай,  обнимая друг друга и обсуждая разные вещи. Много недосказанного накопилось за 18 лет их совместной жизни, но сегодня они сблизились как никогда и уже могли друг другу доверять.