Решение, чьи последствия заставляют всё понять, но слишком поздно

      Парень стоял облокотившись на старые перила. Высохшая, старая краска неприятно трескалась и цеплялась к бордовым рукавам его любимого худи. Прохладный ветер гулял по старой крыше, завывая где-то в трубах соседских домов свои тяжкие, грустные песни. Его волосы забавно колыхались под воздействием потоков, иногда ударяясь о стёкла круглых очков. Холод пробирался под легкую одежду парня, но он был неощутим. Его выдох, скрытый ночной тьмой, легко распространился около него. Взгляд терялся где-то внизу, на одной из дорог этого огромного городского лабиринта, так напоминающего цепкую паутину. Где редко проезжали запоздавшие машины, оставляя за собой приближающийся и постепенно отдаляющийся шум. Но физический мир сейчас был неощутим для парня. Смесь непонятных, тянущих чувств сейчас инеем собрались где-то в груди, он не мог разобрать: на душе они или все-таки в сердце. Юджин слегка сморщил нос, пытаясь прочувствовать их сильнее. Его голова трескалась от мыслей и попыток развязать все те запутавшиеся нити эмоций, которые клубком катались в его голове туда-сюда. Иногда напоминая о себе тяжким камнем или тянущим непонятным ощущением в животе. Как только он не пытался отвлечься, как только не пытался заглушить, они вставали комом поперек горла, заставляя ощущать себя так, будто сейчас вырвет. Он долго копит их, даже слишком долго.       Его снова начинает одолевать молчание, погружение в себя, которое никогда не заканчивалось ничем хорошим. Юджин начал многое пропускать сквозь уши, а информацию, которую он получал от других не мог запомнить, да и сосредоточиться на ней тоже. Его пугало то, что он снова становится той серой массой, из которой так яро учился вырываться со всеми из офиса и Люком. Он уже замечал беспокойные взгляды, когда глаза подводили его и выдавали ту безжизненность, запутанность. Ту бурю, чей поток был нескончаем. Она разрушала всё в нем, до пылинки уничтожала каждую крупицу того, что смогли вырастить каждый из дорогих ему людей. Парень пытался бороться с этим чувством, пытался убить его, но у него это не получалось и ему ничего не оставалось, лишь только играть свою роль. Пытаться выдавать себя за обычного, привычного всем Юджина. Осталось ли что-то от того наполненного эмоциями мальчика, которого воспитывали офисные работники…? Капюшончик надеялся, что осталось.       Пробовал копаться в себе как можно дальше, чтобы отрыть хоть что-то, кроме пустоты. Не замечал, как он лишь закапывал себя глубже и глубже в лабиринты своего подсознания, из которых выход не мог найти никогда. Но и на помощь, также не мог позвать. Ведь… Кому он нужен, правда? Такой слабый, хилый, никому не нужный. Лишь отдаленная версия парня, как зарисовка, которая никогда не станет полноценным рисунком. Он злился на себя из-за этого, злился до скрежета зубов. Не может быть лучше. Пытается, бежит, спотыкается, и в то же время стоит на месте. Настолько ничтожен, что даже не по кругу, просто на месте. Топчется, как тупой скот, лишенный разума, который может выжить лишь в стаде. Ведь в одиночку, такой как он — не выживет. Слишком бездарен, слишком слаб, слишком туп, боже зачем ты вообще продолжаешь существовать? Уродец, лишенный на право самостоятельного выживания. Тень человека, которая никогда не станет полноценной личностью. Ничто, никто, пустое место.       Парень знает это. Слышит, как эти слова вновь и вновь проигрываются в его голове. Но может, лишь сильнее сжимать кулаки, небольшими ногтями болезненно врезаться в кожу. Он ощущает растущую боль внутри, пламя и холод борются в нем за право на то, чтобы нанести ему больше боли. Юджин лишь съёживается от этого, по автомату проведя рукой от плеча к локтю. Он всегда был один и возможно… А хотя, какие возможно? Совсем скоро Люк и офисные работники настолько устанут о нем заботиться, что сами выгонят юнца, приказав не возвращаться. В этом парень был уверен. И это нагоняло ещё больше необъяснимой боли. Ему хотелось, чтобы его ценили и любили. Хотелось, чтобы кто-то ждал, переживал, спрашивал, как прошел день. Он почти что каждую ночь стыкается с множеством семей, которые заботятся друг о друге.       Можно ли это назвать его собственным кругом ада? Он вечный одиночка в нескончаемом круге наблюдения за счастливыми, прекрасными семьями. Иногда его разъедает чувство зависти и злости на этих людей. Его пугало это, с такими темпами он мог стать совсем другим человеком. Озлобиться на этот мир, начать убивать людей, беспощадно и хладнокровно, лишь за то, что они просто создали счастливую семью.        Его жадные глотки воздуха нарушали мертвую тишину. Мальчишка был уверен, что вот-вот какой-то ребенок сейчас заплачет, испугавшись чего-либо в окне и, на зло ему, любящие родители прибегут к нему и будут успокаивать. Убаюкивать в своей любви и доброте. Юджин поморщился от таких фантазий. Он добрый, но только не тогда, когда цепкие, шипастые сорняки прорастают где-то внутри него, обвивая его сердце. Начав резать своими шипами внутренние органы. Разрывать, вырываться из-под кожи, кашлять этими стеблями и лепестками, как при болезни «Ханахаки». Весь мир давит на него, как будто он самый главный антагонист этого спектакля, о котором его предупредить забыли, как и спросить о желании участвовать.       Это ужасная смесь эмоций, которое мучит всё его тело, превращаясь в одно тошнотворное чувство. Он ощущает его. Чувство, от которого он будет страдать ближайшие месяцы. Которое будет его разъедать изнутри, как кислота замедленного действия. Из его цепких лап невозможно будет выбраться, как бы он не хотел этого сделать и как бы не пытался. Оно наперекор всех попыток, желаний и ощущений, будет оставаться с ним до конца. И это осознание просто убивало его.        Убивало также, как и её улыбка, которую она дарит не ему, а этому чертовому Дереку, который вмешался в жизнь офиса, как назойливая муха во время спокойного обеда летом, под лучами солнца. Он чувствовал себя преданным, использованным и выброшенным. Понимал, что не может себя так чувствовать, ведь Ривер с ним никогда не будет. Зачем он ей, не правда ли? У неё же много вариантов призраков, она привлекательная, веселая, притягательная, необычная, взрывная, её улыбка, как луч света, смех, ставшей его любимой песней в плейлисте, боже да он может разговаривать о ней вечно. Юджин сам осознает, что превратился в ту самую назойливую муху с которой ассоциировал того парня. Он точно также летает около Ривер, не дает даже нормально поговорить с её ровесником. Постоянно мешается в разговор, вставляет свои пять копеек, не может не привлекать к себе внимание, разрываемый необычными чувствами, до сели ему неизвестными.       Он по настоящему ужасался тому, как быстро начал выедать себе и другим мозги, будто мороженое, самой маленькой ложечкой в мире. Особенно Ривер, которая, по сути ни в чем не виновна. Это он, такой идиот, который просто не может сдержаться и выпускает свои, никому не нужные, чувства. Вставляет свои едкие комментарии. Является тем самым «непрошенным» гостем, которым называет в тайне от всех Дерека. Возможно, за это короткое время он действительно смог возненавидеть его. Возненавидеть настолько, что хочется взять веер босса и растворить этого ублюдка в нем, запечатав навек. Каким бы сильный данный поступок не нес греховное бремя. Он просто хотел избавиться от него. От этого чертового призрака на которого у парня даже словарного запаса не хватает. Ему хотелось по-настоящему избить его, как учил это делать Люк. Отстоять Ривер, ведь это его девушка. Его и точ…       Когда он начал говорить это? Когда поддался самообману, чтобы оправдывать свои мысли и поступки? Он просто пытается любым способом выгородить свое неприемлемое поведение. Как глупо с его стороны считать и обманывать себя, что он прав, а самый последний отброс здесь Дерек. Ведь всё, совсем наоборот, крайний здесь, как раз таки Юджин. Да и Ривер вообще не сопротивляется его компании. Она наоборот первая начала проявлять к нему интерес, а мужчина лишь подхватил инициативу. Ривер всего-то стала его жертвой, которую он не может отпустить и Дерек тоже. Став основной целью его издевок, проклятий и ненависти. Он не заслуживает этого. И Юджин не знает точно, кого определить можно под эту фразу, его или Дерека. Впрочем, глубоко в своем сознании, он уже знал ответ.       И это негласное признание само собой превращается в ножницы. Оправданное ощущение, что последняя нить оборвалась, разорвав всё то, что было между ними, заполнив это пространство пустотой. А нить сменилась цепью на шее, сдавливающей его. Хотя, скорее её? Парень чувствует, как боль и злость заполняет его, он выглядел подобно отверженному и угнетенному котенку. Теперь он сам, теперь нет никого, кто позаботится. Он один, остался в этом огромном и неизведанном мире.        Кем же стала Ривер для него? Неужели той самой личностью, которая легко помогала строить ему тот самый фундамент, прочность которого с каждым разом улучшалась. Её характер, её поведение, движения, улыбка. Очочки был один все время. Пока в его жизни не появился офис, который начал выстраивать его личный город, помогая ему во всем. А Ривер добавила эти взрывные искры от себя. Наполнила то, что было пусто много лет. Шутки, споры, непослушание, веселье, безбашенность. Девушка дополнила его скучное бремя общения, своим маленьким динамитом, помогая развиваться в социуме. Спокойствие и сумасшествие, послушание и хулиганство, сомнение и уверенность, грусть и смех, страх и храбрость, боль и счастье. Симбиоз этих двух личностей, который создал совершенно другого человека за несколько лет. Он изменился и стал другой личностью.       А после появился Дерек. Сильный, уверенный, храбрый, мускулистый, такой же безбашенный и хулиганистый, как и сама девушка. Два плюса, а мальчишка в этой истории, только никчемный минус, который всё испортит.       Он лишний и парень понимал, что на этот раз, Дерек тут не причем. Обидно и больно, до ужаса. До слёз, давно высохших и не проливавшихся уже огромное количество времени. Ему захотелось умереть, никогда не появляться в офисе. Не может он быть один во всем мире, правильно? Они же не летают в другой город или страну, за призраками, ведь так? А значит: он просто уйдет в другой город или ту же страну. Он исчезнет из их жизней, как и должно было быть. Так было бы лучше, не пропусти он, по глупости, однажды свою станцию. Не притронувшись к решеткам. Не… Не существовал бы вообще, этого ничего не было. Им всем будет лучше без него. Он все ещё ничего не понимающий мальчишка. Обуза, которую им пришлось тянуть за собой из жалости всё это время.       Ценили ли они когда-нибудь его? Слишком погружен в свои бесполезные мечты, чтобы понять, что он к чёрту никому не сдался. Он в очках, но даже в них настолько слепой, что не видит очевидных вещей. Как же бесит! Юджин бесит самого себя до того, что готов просто сейчас расчесать руки до крови, до вен, начав рвать эти бесполезные синие ниточки, которые заставляют эту бестолковую куклу жить, бродить туда-сюда без цели и причины. Взаимодействовать с такими прекрасными шедеврами искусства, как Ривер, Босс, Люк, Хейден, Джоан, Шон, даже Котя.       Его охватывают самые болезненные эмоции, заставляя согнуться, запуская руки в волосы, он чуть ли не вырывает их из головы, срываясь на душераздирающие крики. Из глаз потекли дороги человеческой слабости, которую он так ненавидел и отвергал в себе. Настолько слаб и ничтожен, что уже даже истерический смех заглушен болью и тоской. Насколько же ты омерзителен и жалок, вырвать охота.       Если душевная боль проявлялась в физическом плане, он бы давно стал инвалидом, неспособным о себе позаботиться, а может и вовсе умер. Хотя, это уже не кажется ему чем-то страшным. Каким-то завершением и концом. Он уже знает, что дальше, есть офис и работа в нем. Чёрт, да лучше бы он был прав! Лучше бы это всё исчезло, этого бы ничего не было. Он бы умер и исчез, как и хотел. Чтобы эта боль аннулировалась вместе с ним, с его чувствами, которые к чёрту никому не сдались. И он может это сделать. А ведь и правда, просто перелезть через перила, разделяющие его с ещё одной стадией, перед концом, а после вырваться и уйти. Возможно даже совершить какой-то грех, чтобы другие сотрудники точно лишили его жизни, на этот раз: навсегда.       И он делает это. Аккуратно перелезает, через тонкую грань. Становиться, на почти видные выступы, после перил. Смотрит вниз, на чёрную дорогу, которая скоро поглотит его своей тьмой. Его дыхание начинает срываться на тяжелые вздохи, которые со временем превращаются в быстрые, чуть ли не панические глотки воздуха. Его руки и тело пробило дрожью, ладони за миг успели вспотеть. Он бормотал себе что-то, отдаленно напоминающее «Так… Хорошо, хорошо… Ус.спокойся… Один шаг и. и…» желанный этап конца, продолжил он в голове, не в силах больше использовать голос, сдавленный горлом. Он забросил голову вверх, медленно и глубоко вдохнул успокаиваясь. Это лишь тонкая грань, перед новым этапом, которую он должен переступить. Наконец он достиг спокойствия и хладнокровия к осознанию смерти.       Один рывок и тело летит вниз, обдуваемое встречным ветром. Очки сделают куда-то воздух, но больше его это не беспокоит. Амулет, подаренный Ривер рвется и взмывает в воздух, одновременно с этим трескаясь. Амулет, который был физическим олицетворением цепи, которую он сам на себя нацепил, когда принял это за ответ на его чувства, который так долго прятал. На какой-то миг его одолевает облегчение и расслабленность. Парень чувствует, как под давлением, вещи давят на его кожу, с большой скоростью развиваясь и пытаясь оторваться от хозяина. Как волосы, будто забились в жаркой агонии, разлетаются не успевая дать отпор ветру. Он все ближе к асфальту. К концу, которого он так долго желал. Теперь он будет свободен. Все, что ждет впереди: смерть, грех и повторная смерть.              Каждый миллиметр он ощущает на своей коже. «Мы можем только жалеть, но не можем ничего исправить. Я бы отдал все, чтобы снова ожить» Босс? Почему он слышит его слова? «Хейден, снова бы хотел встретиться с мамой и папой!» Хейден? «У меня была не самая лучшая жизнь, но имей я возможность, я бы сделала это снова.» Джоан… «Каждый день я жалею, что не подумал о матери и теперь не могу ей ничем помочь, я бы все исправил, цени жизнь, Юджин» Шон… «Тебя любят и ждут там, не смотря ни на что, я могу видеться с тобой каждую ночь и общаться, так что я хочу, чтобы ты прожил полноценную, насыщенную жизнь! Живи, Юджин!» Ривер! Его глаза открываются также резко, как и одно осознание.       — Босс, Хейден, Джоан, Шон, Ривер, я понял! — восторженный вскрик, осязаемый и подавляемый скоростью падения.

Он хочет жить.

      Хочет глотать воздух, хочет чувствовать боль, хочет понимать, что он все ещё жив. Дышать и есть, спать и бодрствовать. Он хочет решать свои проблемы, иметь возможность видеть Люка и смеяться с ним. Видеть и чувствовать все, что только сможет. Хочет всё ещё иметь право решать проблемы других людей вне состояния призрака. Хочет исполнить все обещания и мечты, которые кому-либо, когда-либо давал. Он хочет побороть все свои страхи и кошмары, желает доказать всему миру, что он не очередной силуэт! Он личность! У него ещё столько времени впереди! Он будет счастлив! А ведь столько всего ещё не сделал! Да он даже ещё не отдал ту флешку Люку, которую он у него одолжил! «Чёрт, чёрт, чёрт, нет, я не хочу умирать!». До сели неподвижное тело начало брыкаться, будто это его спасет, а слёзы, уже были не от ветра и реакции организма на иссушение слизистой оболочки, а от страха и отчаяния.       — Нет, я хочу жить! — оглушающий крик, наполненный отчаянием и такой бессмысленной надеждой.       Но уже все решено. Его глупость уже толкнула его на путь невозврата. Он пересек грань не подумав, что обратно вернуться из неё, увы, не получиться. И теперь стоит лишь смириться. Отдаться этим холодным ласкам ветра. Ощущать последние секунды этой жизни. В последние минуты осознавать, что все это время он жил.       Бессмысленные брыкания становились слабее и в конечном итоге парень сдался, понимая, что уже ничего не сделает. Он перевернулся на спину, в сорока метрах от земли и закрыл глаза. Представил перед собой те моменты, которые приводили его в настоящее счастье и заулыбался. Мальчишка отпустил свою, почти законченную жизнь, зная, что совсем скоро встретиться с Боссом и тот даст ему по голове веером. Забавно, это будет хорошим началом, новой, загробной жизни. Которую, на этот раз, он будет ценить больше всего на свете.       А ведь то, что он уже пережил, не было таким плохим. Даже, довольно запоминающимся. Однако ему нужно было раньше начать действовать, а не сидеть, сложа руки. Да и ему просто не хватало ума осознать, что все прекрасно, просто он строил себе самому драмы, пытаясь найти смысл жизни. А ведь для жизни смысла то и не нужно. Её нужно просто проживать, наслаждаться ею, какие бы проблемы она за собой не приносила для опыта и сил людского духа. Слабый, искренний смех вырвался у него, а последняя слеза слетела с ресниц за миг, до погружения в полную тьму.       — Юджин! — растворился напуганный крик, последний звук этой жизни, в предсмертной тьме.

***

      Девушка, как заевшая пластинка ходит в зад в перед. Бормочет себе что-то, иногда истерически повышая голос и сразу затихая, услышав, что она слишком громкая. Босс беспокойно смотрит на неё, зная, что ничем не может помочь. Она винит себя, корит за то, что не успела совсем чуть-чуть, хотя она и так спасла ему жизнь, хоть и с травмами. Ривер почти что плачет, не зная куда себя деть. А в следующий момент, озлобленно шипит, что-то неразборчивое, выдавливая в конце этого шипения, лишь жалостный, напуганный стон. С ней творились ужасные вещи глубоко в душе. Её руки постоянно тянулись к волосам, запястьям и затылку. Она иногда выдавливала из себя сдавленные стоны ужаса и боли. Черноволосая тяжело дышала, почти задыхалась у всех на глазах. По щекам уже давно лились слезы, которые девушка не могла держать. Хотя, Босс даже не был уверен, что она заметила, как начала плакать.       Нервно глянув на дверь, сделала шаг, вытянув кисть немного вперед, но сразу отдернула себя, глянув на мужчину.       — Я проверю его, ты стой здесь, — коротко приказал он, удаляясь в закрытую палату.       Босс легко заходит в комнату и смотрит на тело, лежащее на койке. Шумно выдыхает, когда не видит никаких изменений. Но, вдруг, тихо замирает, когда замечает, как душа отделяется от тела. Еле разлепив взгляд, Юджин смотрел на какое-то серое, размытое пространство. Глаза очень быстро начали восстанавливать работу, наконец давая понять, что тот смотрит в старый, неухоженный потолок. Он сел на койке, удивленно посмотрел на свое тело, подключенное к каким-то аппаратам. «Я же должен был умереть, разве не так…?». Холодная температура комнаты даже немного напоминала морг, от таких ассоциаций Юджин нахмурился, зябко задрожав, и огляделся.       В углу бесшумно стояла фигура Босса, наполовину скрытая в тени. Облегченно прикрыв глаза на секунду, тот медленно подошел к парню, сев около него на койке. Он легонько ударил его веером. Этот удар скорее был похож на простое, легкое тыканье в лоб. Тяжелый выдох озарил комнатушку. Не был зол на него — сам от части винил и себя, ибо не заметил его странное поведение вовремя, а лишь тогда, когда было слишком поздно. Его состояние было схожим с Ривер, но в несколько раз уменьшенное и более поддающееся контролю.       — Ты напугал всех до жизни, — мужчина говорил тихо, не особо понимая с каким тоном к нему должен обращаться сейчас. Кто знает, успел ли парень отойти от того, что толкнуло его за край. Ему тоже было страшно за паренька, от чего тошнотворный ком стоял где-то поперек горла. Юджин стал ему младшим братом за такое короткое время.       — Я сам испугался, — очочки выдал короткий смешок. — Зато многое понял. И да, я же должен был разбиться, кто и как меня спас…? — вопросительный взгляд устремился на собеседника.       — Твой амулет, подаренный Ривер… Он раскололся, она почувствовала это, сразу ринулась к тебе и, к счастью, успела. Хотя она все ещё винит себя, что не смогла полностью тебя успеть словить, чтобы ты и вовсе не пострадал. Разрывается, бедняга, — он пожал плечами.       — Она не успела бы в любом случае. Ривер сейчас здесь? Хочу увидеть её и поблагодарить… — парень слабо улыбнулся, зарывая призрачную руку в волосы. Он понял, что слышал в последний момент именно её пронзительный крик.       Босс кратко кивнул и вышел из комнаты, окликнул девушку с мыслями о том, что ей пора бы заканчивать протаптывать пол насквозь своими шагами. Кивнул на палату, пригласил зайти. Двое проникли в маленькую комнатушку, Ривер буравила Юджина непонятным взглядом, от чего тому стало совсем не по себе и он виновато отвел взор на пол, глупо почесав затылок. Растерялся от этой иглы, пронзающей его. От такого зрительного контакта даже забыл, зачем позвал её. Что каждый из них должен сказать друг другу? Юджин чуть не умер и если бы не она: второго шанса не было бы. Сказать спасибо, точно!       Как только малец вскидывает голову, за миг успевает увидеть искаженное в ярости лицо и кулак в нескольких сантиметрах от себя. Сильный удар, от которого он даже слетает с койки, больно ударившись спиной об пол. Босс закричал ей что-то, пока парень приходил в себя, схватившись за голову и пытаясь сосредоточить на чем-то глаза. Девушка схватила его за шиворот, немного приподняла, оскалившись от ярости на него. Глаза начали наполняться слезами.       — Ты, чёртов ублюдок! — закричала черноволосая ему в лицо, по щекам снова потекла соленая жидкость. — Подохнуть решил, да?! Так мог не бежать на крышу, а ко мне просто прийти, ясно?! Я бы прикончила, такого дебила, как ты! — она делала небольшие паузы между предложениями. Тяжело дыша и редко шмыгая носом.       Её разрывала боль и обида, вызванные страхом за этого мелкого засранца. Чувства, которые сейчас показывались на щеках, стекали с её подбородка и разбивались о твердый пол, заставили парня понять, что он причинил боль не только себе. Ривер, которую он так пытался какими-либо силами огородить от боли, сейчас плакала из-за него. Да, также она в ярости. В ярости, потому что ей было страшно, её слёзы, вызванные болью и тревогой, сейчас падали на пол. Они разбивались точно также, как и маленькие взрывы скопившегося ужаса, волнения и вины бурлящих в ней, заставляя чувствовать себя просто ужасно. Настолько ужасно, что осознанная смерть от пламени, уже не кажется чем-то страшным.       Парень даже не подумал о том, что будут чувствовать работники офиса, что будет чувствовать Ривер. Хотя нет, думал, но его размышления были неверными, мальчишка лишь был поглощен иллюзией того, что все будут в восторге от такого его поступка. Но это далеко не так. Расстояние его былых предположений, от правды, настолько велико, что бесконечность уступает этой неизвестной ранее величине. Её плечи дрожали, вся она содрогалась от переизбытка эмоций. Он осознанно сделал ей больно.       — Я ненавижу тебя, — тихо и хрипло выдавливает девушка. А после, новые слова сопровождаются взрывом эмоций и волной крика, — Слышал?! Я ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу, ненавижу, ненавижу! — снова и снова вторит черноволосая, опустив голову, чуть ли не упираясь ею ему в грудь. — Ненавижу…       Последний раз произносит она, отпуская его шиворот и пуская свои руки ему на лопатки, немного прижимая к себе. Её тело трясется, иногда сильно сотрясаемое силой всхлипов. Ей стоит успокоиться, почувствовать, что он жив, с ним всё в порядке, лишь несколько травм. Отдохнёт, придет в себя и будет дальше наслаждаться жизнью. Девушка ещё больше прижимает его к себе, болезненно сцепив зубы. Её давно мертвое сердце, будь оно в теле, начинало бы потихоньку сбивать бешеный ритм. Хотелось ещё больше прижать этого идиота к себе, заставить понять что он не один, никогда не был, да и не будет один. Боже, как же глупо и сопливо это звучит для неё.       Лишь через несколько минут она отталкивает его от себя, утирает последний слёзы, отворачивается, нервно хихикая. Действительно ведёт себя, как глупая 15 летняя девочка. Она ещё раз бегло провела рукой по щекам. Парень поднимается и садится на более удобную, чем пол, койку. Посомневавшись, она делает шаг вперед.       — Я… Я позову ребят, пускай тоже обрадуются, — нервно пролепетала девушка.       — Ривер, ты любишь его? — не выдержав, спрашивает парень. Этот вопрос застрял в его горле комом и он надеялся, что после ответа он будет в силах глотнуть его и жить дальше.       Возможно, он сейчас испортит весь вкус его желания к жизни, но он был слишком важен для него. И ради неё же самой, он примет правду, даже находясь она в самом ужасном для него ключе. На какой-то миг она замерла, шокированная услышанным. В какой-то момент ей даже кажется, что это была галлюцинация выдуманная её мозгом. Медленный оборот к нему, уверенно и в то же время вопросительно глядящему на неё. Её рот приоткрыт, а голова немного нагнулась в право, как у недоуменного фразой хозяина пса. Девушка промямлила что-то невнятное, смутившись таким вопросом, который даже не полностью осознавала в данный момент. Её рука потянулась к затылку, неловко почесывая его, мимика стала неуверенной и неловкой, как у пойманного на «месте преступления» ребенка.       — Ясно… — тот выдал короткий, расстроенный смешок, — Я… Попроси его успокоить тебя, ладно? Уверен, он сможет это сделать получше любых моих слов, — тот неловко улыбнулся и поджал губы.       — Да, конечно, — легко ответила девушка, пожав плечами. Резко подойдя к парню она дала ему хороший подзатыльник. — Так ты думал я отвечу?!       Но не успев ничего сказать, он почувствовал теплоту на устах. Девичьи губы, мягкие и немного сухие, покрытые мелкими трещинами. Прохладная рука оказалась у него на щеке, иногда неосознанно сильнее прижимая его к себе. На женственно мягких и припухлых губах, черноволосая решила задержаться, воспользовавшись шоком сраженного мальчишки. С широко раскрытыми глазами, тот ощущал, как обычный детский поцелуй в губы начинает наполняться чем-то более взрослым. На секунду та отстраняется, слегка раскрыв рот и возвращается вновь, легонько обхватывая нижнюю губу, да немного втягивая к себе, потом вновь разрывает контакт и соединяет, с каждым разом все сильнее, жарче и приятнее, а в каких-то нотках — даже властней.       В один момент что-то меняется, вместо обычного отстранения та на секунду замирает и в следующий миг по губе проходятся языком, несмотря на присущий призракам холод, от этого поднимается температура, но после — бегло, смазано и по-детски чмокают в уголок губ и наконец отрываются. Тянут руку ко рту, проходятся сгибом меж второй и третьей фалангами пальца по своим губам, слегка отвернув голову вправо. Она знает, что ей нельзя пока большего. Не так быстро, не сейчас.       Та быстро поворачивается на выход, чтобы позвать остальных. Девушка моментально закаменела и раскраснелась.       — А… Так вы… Вы были здесь всё это время и не выходили, да?       Босс проигнорировал вопрос, лишь прищурив глаза, как хорошо пообедавший кот и вышел, чтобы позвать других. Призрак обернулась на парня, неловко вскинув плечами и села на пол около его койки. В комнату мигом ворвался Хейден, он быстро затопал маленькими ножками к парню, что-то крича и вытирая маленькие слезинки. Девушка быстро подхватила его и поставила мелкие ножки на свои ладони: они часто так делали, мальчишка считал, что так казался высоким и взрослым. Они сделали серьезные лица и «пошагали» к Юджину, парень прикрыл рот рукой, сдерживая смех. Хейден упал в объятия парнишки, пытаясь крепко прижать друга к себе.       Зашедшие сразу за ним, Джоан с Шоном, Боссом и Дереком, потянулись кончиками губ вверх. Наверное, впервые за эти несколько недель, Джоан, без своего вездесущего ворчания, мило улыбнулась, наблюдая за этой тройкой. Шон присоединился к Хейдену, легко обняв парня. Ривер бросила краткий взгляд на стоящую в начале комнаты тройку. Парень ещё несколько минут был в мертвых объятьях и, после этого, с надеждой и уверенностью посмотрел на Джоан с Боссом.       Легко спрыгнув с койки, тот подошел к ним и присел, около старого призрака. Обнял старушку, которая сначала изумленно и немного раздраженно, что-то ворчала, пока не приобняла его одной рукой в ответ, смирившись и затихнув.       — А вот в наше время, таких глупостей никто не делал и все ценили жизнь! — сказала она парню, когда тот уже начал её отпускать. И легонько стукнула его по макушке, все-таки облегченно улыбаясь. — Ривер бы хоть поблагодарил, что она тебе жизнь спасла.       — Они уже все сделали, можете не сомневаться, — послышался Босс, который сдерживал хитрую улыбку, смотря на лицо Ривер и бедняги Юджина.       — Ну, вот и хорошо тогда, — выдохнула Джоан.       Капюшончик быстро, сразу готовясь к удару веером, обнял Босса. Это резко повисшее могильное молчание его пугало, но он лишь сильнее прижался к нему. Немного тяжелый выдох озарил комнату, после чего тот почувствовал, как призрак нагнулся и в ответ обнял мальчишку. Эти пораженные короткие комментарии тот не слышал из-за не меньшего потрясения. Начальник сразу же отпустил его, как и ожидалось, не больно ударив веером по лбу. Парнишка виновато засмеялся, немного потерев место удара и прикрыв один глаз. Босс отдал ему очки, которые слетели с него при полете, несколько трещин красовались на стекле.       — Надеюсь, ты усвоил урок и все осознал, — раскрыв веер и прикрыв им лицо, сказал он холодным тоном. — Совсем скоро к тебе наведается Люк, тебе стоит отдохнуть перед его приходом, так что встретимся… А, впрочем, когда сочтешь, что готов.       Тот развернулся, кивнув остальным на выход и покинул здание. Однако все ждали ещё одного завершения. Кратко посмотрев на Дерека, Юджин протянул ему руку, искренне, но с небольшим тоном извинений улыбаясь ему. Мужчина пожал ему руку, сильно и крепко, какими и буду их дружеские отношения в будущем и потрепал парнишку по голове, облегченно выдохнув. Наконец, все вопросы были разрешены и все развернулись к выходу, последовав за Боссом.       Юджин задержал Ривер, незаметно схватив ту за руку. Компания призраков вышли, или не заметив, или специально оставив их наедине. Тот неловко улыбнулся, отпустив её, которая сразу дала ему легкий щелбан, выдавив из него от неожиданности «ай», настолько милый и забавный, что она не удержалась от лучезарной улыбки.       — Ривер, я, — но девушка снова его остановила выставив руку вперед и перебив.       — Зачем мне твои формальности? Мы оба уже знаем ответ на ранее интересующий нас вопрос, так что, как-то все равно. И да, Босс задал правильный вопрос, надеюсь ты усвоил урок и все осознал, мелкий засранец? — хитрая улыбочка красовалась на личике.       — Он не так говорил… — прищурив глаза, поправил обиженный парень.       — Ой, а как тогда, хм-м-м, — призрак демонстративно положила голову в ладонь, вновь нагнув её вправо, задумчиво смотря куда-то немного выше него. — А может тогда, заноза в…       — Я понял! — выкрикнул он перед тем, как она продолжила. — Понял я! Усвоил я все, больше не повторится, мэм…       Девушка одобрительно заулыбалась, подошла к нему и легонько чмокнула в макушку, уже планируя уйти. Одно осознание вдруг озарило его и очочки быстро обхватил её талию рукой и потянул на себя. Засмущавшись после той ситуации с Боссом, они оба совсем забыли обняться на прощание. Еле успев среагировать, Ривер уперлась рукой в кровать, а колено располагалось чуть ли не на ноге Юджина, всё ещё создавая таким образом ужасно неудобную позу.       А потом, ехидный внутренний смех послышался у нее в голове, когда там же созрел план. Забросив другую ножку на кровать, та села сверху мальчишки, обхватив его ногами. Его лицо, перекошенное, казалось самым огромным шоком и ужасом в его жизни, стоило того, чтобы так сделать. Девушка взорвалась смехом, который доходил до болезненных ощущений в животе и слёз из глаз. Она уткнулась ему в плечо, одновременно с этим держась рукой за живот.       А младший все также сидел, с широко открытым ртом и глазами. Его мысли занимали те ощущения, которые он получал, чувствуя её тело сверху, и позу, в которой они находились. Каждое мелкое её движение, расслабленность и напряжение мышц, сменяющих друг друга иногда. Неосознанные движения, которые так четко ощущались ему. Неконтролируемая близость с парнем, чей разум и тело были ещё не готовы к таким «шуткам». Смех потихоньку начал стихать, она тяжело задышала, разогнулась, немного подавшись телом назад, от чего грудь оказалась почти что на переднем плане. Юджин вспыхнул красным, осознав, куда смотрит и отвернулся от неё.       — Я понял, что это очень смешно, а теперь можешь, пожалуйста… — тот боязливо прикоснулся к её животу, немного надавив на него, подсказывая, чтобы она с него слезла.       — Ой, да ладно, чего ты? Обычные шутки, бедняжка, ты испугался, что-ли? — смертный лишь молча добавил давления. Вот только другое давление он не мог контролировать в силу своей неопытности. — Погоди, ты что…? — на миг с её лица спала улыбка, но это была лишь секунда растерянности. И комнату снова озарил заливистый смех. — О боги, прости, я совсем не думала о такой реакции, мне лишь хотелось увидеть твое растерянное личико. Не переживай об этом, вполне нормальная реакция. Это хорошо, значит не импотент раз у тебя встал ч…       — Да понял я! — чуть ли не прокричал тот на всю комнату, — О боже… — смущение горело на его лице красным пламенем, заставляя жар стыда распространяться по всему телу. А девушке доставляло удовольствие вот так над ним немножко издеваться.       — Главное не обрадуй пришедшего Люка, таким сюрпризом из стоя…       — Да, Ривер, твою ж на лево! — истерически вскрикнул тот, роняя горящее лицо в руки.       Довольный призрак безобидно потрепала ему волосы, совершенно невинно сложив ручки за спиной, да поднялась, чтобы выйти. Черноволосая в последний раз оглянулась на смущенного до краев парня. А ведь через несколько месяцев, а может лет, она вот так вот будет сидеть залитая бордовой краской, от двусмысленных фразочек этого засранца. Хотя… Они ещё посмотрят, кто кого. Улыбнувшись своим мыслям, та спокойно вышла из комнаты зная, что у них всё начинает налаживаться к лучшему.