Пантеон. Зеркальное безумие

Глаза... Снова эти зелёные глаза, от которых ему запрещено отводить взгляд, которые готовы заворожить его так, что он и до конца жизни не сможет вырваться из их плена. Да, этот плен такой же холодный и обжигающий одновременно, как и каждое Его прикосновение. Кажется этот недобог решил свести его с ума... и у него прекрасно это выходит. Натан уже пожалел, что пришел в этот злосчастный кабинет директора, где его, кажется, переимели на всех только доступных плоскостях, ведь одного взгляда на брюнета достаточно, чтобы понять - уйти отсюда не дав ему того, что он хочет, в этот раз точно не выйдет. Но Натан все же несмело делает шаг назад, растягивая губы в насмешливой ухмылке. - Что такое, директор, вы на меня прямо волком смотрите.. - парень прекрасно знал, что эта ухмылка раздразнит Мала лишь еще сильнее, но покориться ему без борьбы означало бы провал в их странной игре. Но тем не менее юноша вздрагивает, когда Малус резко прижимает его к шкафу и сминает губы в страстном поцелуе до звезд в глазах. Рыжий лишь глухо стонет в уста своего директора, слабо упираясь в его плечи, но Ригель легко может почувствовать, что этот бастион снова уже пал перед ним. Инквизитор прямо в поцелуе чувствует, как губы бога изгибаются в победоносной ухмылке, а язык лишь еще наглее врывается в его рот, его руки уже лишь сжимают широкие плечи, не отталкивая, а по телу расходятся волны жара, ноги уже начали наполняться слабостью, предчувствуя, что последует за этими обманчиво чувственными ласками. Натан в который раз называет себя идиотом, зря раз за разом подпускающим своего непримиримого врага так близко, но язык этого врага уже решил одарить вниманием чувствительный край уха, пронизанный серьгами и последние разумные мысли растворяются в тумане наслаждения. Мал уже слишком хорошо знал его тело, знал, как подчинить это тело себе и пользовался своими знаниями бесстыдно часто, не оставляя Джонатану и призрачного шанса. И вот опять, когда он только успел расстегнуть его рубашку? Холодные руки уже по-хозяйски оглаживают манящий торс, но Натан так и не смеет отвести взгляда от изумрудных глаз своего личного сумасшествия чтобы взглянуть на все те непотребства, что творились с его телом. Лишь когда колено брюнета совершенно недвусмысленно раздвинуло ноги рыжего, то Натан все же пришел в себя и оттолкнул от себя Малуса, из последних сил рванув к выходу, но в итоге одним грубым движением вновь оказался прижат к зеркалу, закрытому тканью. - Далеко собрался, дорогой? - интимный шепот прямо на ухо запускает новый табун мурашек по спине, но инквизитор уже не торопится вывесить белый флаг и сдаться на милость победителю, продолжая боротся со своим обнаглевшим директором. - Отпусти меня уже, змеюка недотраханная! - как хочется прокричать это прямо в его слащавое лицо, но Бекер решается лишь на возмущение вполголоса, в пылу борьбы срывая ткань с посеребренного стекла. Почти на автомате юноша поворачивает голову, захотев бросить взгляд на то, что так обожгло его спину холодом, но тут же оказывается злобно одернут за волосы, отчего с его губ срывается болезненный стон. - Ссссмотри в глаза, сссволочь!.. - вкрадчивый шёпот безо всякого предупреждения превратился в пугающее до дрожи шипение, Натан тут же застыл, чувствуя как его острые инстинкты кричат об опасности, и медленно переводит взгляд на пылающие бешенством нефритовые глаза бога. Где-то на грани сознания бьется мысль, что он нарушил какое-то правило их игры и ступил в смертельные топи, где одно неосторожное движение может стоить жизни, но Мал словно гипнотизирует его, прогнав остатки разума, оставив только парализующий ужас. Видимо, оставшись довольным эффектом, он кривит губы в жуткой усмешке и проводит по щеке инквизитора, останавливая руку на подбородке, а после заставляет задрать голову еще сильнее, открыв для себя белую, такую беззащитую сейчас шею. Сначала мягкие, успокаивающие поцелуи, но после резко сменить их на укус до солоноватого дразнящего вкуса крови во рту и закрепить эффект сразу несколькими засосами, Малус как всегда слишком искусстно играет на трепещущем инструменте перед ним, пусть он пока упорно и не дает ему насладиться желаемой мелодией. Но ничего, он еще только начинает, он заставит эти струны петь заданный им мотив, они продолжат это причудливое противостояние, хоть и результат его заранее известен им обоим. Мал дразняще обводит алую бусину соска кончиком пальца, а после резко сжимает его, чуть скручивая, но Бекер лишь упрямо закусывает свою губу, сдерживая рвущийся стон. Но Ригель и не думает останавливаться, ртом он уже ласкает второй чувствительный сосок, то и дело безо всяких предупреждений его прикусывая, чтобы довольно ощутить, как тело нынешней игрушки отзывается слабой дрожью на его действия, уже предав хозяина. Грудная клетка Джонатана горит, а опасно близко к горлу подкатывает комок, недавняя паника начинает спадать, но ему на смену приходит новое напряжение и томление во всем теле, от которого хочется сбежать прямо сейчас или отдаться ему уже целиком, моля о большем. Бог, словно читая его мысли, лишь увеличивал напор и вот он уже вытащил из шкафа смазку и его пальцы уже скользнули к заветному месту. Брюнет не стал в этот раз долго церемониться и ввел сразу два, наконец-то сорвав резкий выдох Натана. Однако мужчина лишь усмехнулся и отстранился, убрав пальцы. - Хочу, чтобы ты сам растянул себя.. - прищурился, окидывая довольным взглядом растрепанного, возбужденного до неприличия инквизитора с совершенно блядской просящей поволокой в глазах. Однако в этом взгляде еще остались колючие льдинки, тут же напомнившие о себе при словах Ригеля. - Много хочешь, недобог.. - злорадная усмешка еще только касается этих тонких алых губ... Удар! С лица Натана сразу отливает вся краска, а сердце начинает биться где-то в горле, ведь кулак директора опустился совсем близко к его голове, рыжий даже услышал треск разбитого стекла, от которого все тело содрогнулось от страха. Дрожащую руку Бекер завел назад и не смея медлить под убийственным, горящим бешенством взглядом Малуса ввел в себя так же два пальца, закусив губу и уже сдавшись в попытках контролировать дыхание. Взгляд инквизитора сам нашел глаза Ригеля, снова ища в них обманчивого успокоения, пытаясь задобрить этого давно спятившего бога своей покорностью... А мысли о том, как низко он пал юноша тут же отбрасывает подальше, ведь пылающее возбуждением тело уже готово на все, чтобы получить свою разрядку. На губах Мала тут же начинает играть так хорошо знакомая Натану довольная усмешка, а глаза совершенно невероятным образом перетекают в змеиные. Движения руки парня становится все более рваными и быстрыми, Джонатан уже начал забываться, пытаясь просто удовлетворить себя таким нехитрым методом, но разве брюнет может ему это позволить? Натан вздрагивает, когда чувствует как к его пальцам присоединяются еще два куда более холодных грубоватых пальца директора. - Двигай со мной, сссучка... Джонатан сразу трепетно замирает, судорожно выдохнув, а хриплый, шипящий голос мужчины вызывает новый табун мурашек на спине, и когда он начинает свои резкие, решительные движения, то Натан следует за ним, не смея ни в чем перечить. С пылающим не то от стыда, не то от возбуждения лицом рыжий опускает голову, уткнувшись в плечо Мала, сбегая от этого невозможного взгляда, но тут же оказывается грубо одернут - вторая рука Ригеля обхватывает жестко его шею и прижимает к злосчастному зеркалу. - Сссмотри на меня, выродок... Вновь это пугающее до чертиков шипение, с губ инквизитора срывается лишь слабый хрип, а его взгляд уже не решается и на секунду оторваться от сводящих с ума глаз. Хватка брюнета медленно ослабевает и Джонатан начинает жадно хватать ртом воздух, но опомниться надолго ему не дают. Вскоре хозяин кабинета решает, что он уже достаточно растянут и убирает пальцы, сам юноша следом безвольно опускает испачканную в смазке руку. Комок уже окончательно подкатил к горлу и, кажется, что еще немного и он точно расплачется перед Малом как девчонка. Но его извращенное удовольствие директор легко может заметить по сильному возбуждению парня, Ригель с язвительной усмешкой проводит дразняще по члену рыжего, все же вырывая первый слабый стон. Но брюнет сразу убирает руку, вовсе не собираясь давать своей жертве такую простую разрядку и лишь переходит к своему ремню. Звяканье металлической пряжки словно ударяет по оголенным нервам и Бекер вновь весь напрягается, закусив свою многострадальную губу. Мал как обычно входит резко, даже слишком резко, отчего получает долгожданный полустон-полувсхлип юноши. В глазах рыжего уже стоят слезы, он поднимает руки, судорожно сжимая плечи мужчины и прогибается дугой в попытке оторваться от холодного, готового порезать его битого стекла. - П-прошу.. Успокойся.. - парень едва выдавливает из себя дрожащим голосом, но Малус лишь затыкает его грубым поцелуем, больше терзая его губы, чем принося хоть какое-то удовольствие и одновременно начинает первые жесткие толчки. Джонатан совершенно обессилено стонет в его губы, уже окончательно сдавшись на произвол взбешенного бога, который только этого и ждет. Ригель подхватывает юношу под бедра, лишь еще грубее вбиваясь в него, и начинает усыпать новыми болезненными укусами его шею и плечи. От пальцев брюнета точно останутся синяки, а про шею и плечи и вовсе лучше молчать, но Натану сейчас вовсе не до этого, его трясет не то от страха, не то от боли, не то от извращенного удовольствия, не то от всего этого вместе взятого, рыжий обвивает шею Мала, уже давясь своими слезами и стонами. - Назови мое имя, урод.. - жесткий приказ глухим тоном ни в коем случае нельзя игнорировать и инквизитор сразу отзывается - М-мал.. Малус.. П-пожалуйста.. - юноша словно и сам уже толком не понимает о чем просит, но темп директора лишь становится все быстрее и безжалостней. Натан лишь лихорадочно продолжает повторять его имя, цепляясь за каждый слог и каждую букву, по обеим щекам уже давно заблестели влажные дорожки слез, а в голове все мысли и эмоции смешались в неясную гремучую смесь. Натан чувствовал, как Мал все больше меняет его, ломает в нем что-то важное, но как и сейчас у него уже не было сил дать отпор, Ригель просто раз за разом приходил и брал то, что уже счел своим. Сознание рыжего становилось все менее ясным после каждого оргазма, он толком и не почувствовал, как брюнет излился в него, не услышал его довольный выдох смешавшийся с новым ругательством, его измученное тело лишь успело заметить всплеск магии и изменение холодного стекла за спиной на мягкую постель перед тем, как разум юноши окончательно провалился в темноту. А Малус же бросил злобный взгляд на свое отражение в разбитом стекле, поднял ткань занавесив его снова и отвернулся, оправляя равнодушно свою одежду. За его спиной трещины на зеркале исчезли и кабинет, как и его хозяин приняли прежний вид. Лишь на губах бога играла голодная ухмылка, ведь совсем недавно он лишь отведал аперитив, а дома в постели его еще ждало продолжение банкета.