Пожалуйста, только живи, ты же видишь — я живу тобою. Моей огромной любви хватит нам двоим с головою…
Море. Бескрайнее нежное море. Оно обнимет нас, закопает в пески. Соленые волны целуют ветер, что колышет тонкие занавески нашего номера. Тайп. Ты спишь, мой ангел. Мой высеченный на сердце мальчик — теперь уже, мой муж. Ныне. И присно. И во веки веков. Мой. Мой. А я — твой, и так было всегда, Тайп, ещё до начала наших с тобой времён. Да, Тайп, где-то там, выше гор, неба и звезд, в самом центре вселенной кто-то решил, что мы с тобой найдем путь друг к другу. Твое столько раз раненное мною сердце — приют моей неприкаянной нежности. Ты мой берег, Тайп, мой оберег, пристанище моим самым смелым и отчаянным мечтам. Ты отрада души моей, мерило моей совести и ее индульгенция. Ради тебя я бы выключил свое сердце, если это позволит дольше стучать твоему. Ты мой дом, Тайп. Мой родной, теплый дом. С ароматами детства, со звуками вешней капели, с улыбкой рыжего солнца на твоей золотистой коже. Любуюсь тобой и не могу налюбоваться, не могу надышаться тобой, родной. Сладко потягиваешься и открываешь глаза: — Который час? — Ещё нет четырех, Тайп. Спи, — целую тебя в кончик носа, — любимый мой, спи. Я бы взорвал все звёзды, Тайп, для тебя взорвал все звёзды, что мешают тебе спать, мой Тайп. И из самого сердца галактики достал бы для тебя солнце, чтобы светило тебе вместо лампы. — А ты? — хватаешься за меня и укладываешь рядом с собой. — А я буду беречь твой сон. Мы слишком крепко и глубоко влипли в друг друга, Тайп. — Расскажи… — Опять?.. Смеюсь твоей детской упрямости… Господи, да я все в тебе люблю, Тайп! И когда ты бываешь несносным задирой, и когда моим самым теплым и ласковым котёнком. Эта сказка… Оба знаем ее до слова, до запятой, до паузы. — Так сложно? Расскажи ещё раз… Пожалуйста. — Хорошо. Обнимаю тебя, укладывая на своей груди. Целую макушку, вдыхаю носом морской бриз твоих волос: — Каждый вечер он приходил на одинокий берег моря. И долго-долго сидел на мозаике из камней и ракушек, вглядываясь в далёкий горизонт. Однажды он увидел там прекрасного юношу, что словно из пены морской родился. — А потом? — Мой милый муж куда-то торопится? — в шутку кусаю тебя за мочку уха, а ты жмуришься, царапая кулачками мне шею. — Нет. — Тогда, слушай дальше. И не перебивай, это же сказка. — Ладно… — Они были из разных миров и сначала не могли понять друг друга. В первый же вечер разошлись ни с чем… Но каждый последующий день ждали друг друга на том берегу. И наступил тот час, когда они больше не смогли расстаться. — А дальше? — Тайп… Ведь знаешь, что на этом моменте продолжать сложнее всего. — Подожди, Тайп, я волнуюсь. Соединяешь наши губы в глубоком поцелуе: — Пусть море волнуется, Тарн, а у нас с тобой все хорошо. Ты живёшь в моей голове, Тайп, ты пророс ветвями-венами в мое сердце, навсегда, на всю жизнь, ты и есть моя жизнь, Тайп. — Так случилось, что однажды он проснулся, а его не было рядом. И на следующий день. И через неделю… Он приходил к морю каждый вечер, он ждал его, но тот не возвращался. Отчаявшись, думая, что навсегда потерял свою любовь и свою жизнь, в один из таких пустых вечеров он на глиняных ногах плелся обратно в поселок, когда заметил, что в центре его собралась толпа. Толпа, окружившая безжалостным кольцом его нежное беззащитное создание. — Он сумел его спасти? Будто бы сам не знаешь, Тайп… Они оба спасли друг друга. — Сумел. Он нес его на руках до самой глубокой воды. «Пойдем со мной» — звали его сладкоголосым шёпотом, — «на берег тебе возвращаться нельзя». — Он боялся, что не сможет дышать под водой? — Боялся. Но решил, что погибнуть, спасая другого, того, кого любит больше собственной жизни, не такой уж плохой конец. Но нежное существо сказало ему: «не бойся, ты будешь дышать водой, а если этого мало — будем дышать друг другом». — Всё сбылось? Мы оба знаем ответ. А ещё знаем, о чём и о ком я умолчал… даже в сказке. Это не трусость, просто ты сам взял с меня обещание: прошлое в прошлом, только вперёд, Тарн, мы больше не станем оглядываться назад. На рассвете вспыхнут розовым облака. Осторожно укрыв тебя одеялом, покидаю нашу постель и спускаюсь на теплый песчаный берег. Соль с моря оседает на моих щеках. Сам не желаю этого, но здесь, пока я один, а ты всё ещё спишь, в голове гулом ракушек начинает шуметь прошлое. — Прости меня, моя любовь, — неосознанно, вслух срывается с кончика языка. — Давно простил, Тарн… Договаривались же… — слышу твой тихий укор за спиной. Садишься рядом, вытягивая правую ногу. Мой сильный мальчик, ты почти научился ходить без опоры, пусть и знаешь, что не те костыли и трости, а я навсегда буду ей для тебя. Твоя голова покоится на моем плече, обнимаю тебя. — Тарн, вода такая теплая. Давай зайдем? — Хорошо. По пояс обнаженные, рука об руку, идём по волнам, что долго щекочут лишь лодыжки. Когда вода скроет нас выше талии, ты возьмёшь меня за обе руки, прошепчешь, заглядывая в глаза: — А если мы не сможем дышать под водой? — Значит, будем дышать друг другом. Всё сбывается. Всё уже сбылось. Поцелуями расписываешься на моем теле, щеках, губах, смело ныряя под волны и увлекая меня за собой. Мы и там оторваться друг от друга не в силах. Кружимся в этом подводном танце, безмятежно улыбаясь друг другу, разделив на двоих дыхание.И там, под водой, Мы слушаем тихое море. И верим в нашу любовь. И знаем, что навсегда.