Коробка карандашей

Коробку с лаками-спреями для модного окрашивания волос фирмы "Береника" Милка, не открывая, отложила в сторону. Терпеть не могла их приторно удушливый запах. Подруга насупилась. - Я же просила сказать, что ты на день рождения хочешь. Ты ответила? Нет. Пришлось думать самой. Не совсем так. Она спросила: "О чем ты мечтаешь на день рождения?" "Чтобы меня оставили в покое", - ответила Милка. Подруга, видно, чего-то недопоняла. Хотя, сказано было предельно ясно. Простое желание. И стараться особо не надо. Иногда люди действительно мечтают о невообразимых вещах. Или это так только кажется, потому что именно тебе в это сложно поверить. Потому что не был никогда на их месте. Потому что представить себе такое не можешь. Нет, правда. Когда Милка была совсем маленькой, ей попалась старинная книжка начала прошлого века. Там девочка, почти ее ровесница, мечтала о цветных карандашах. О самых обычных цветных карандашах, которые Милке просто так могли дать где угодно - в развивающей группе, в кафе, на приеме у медиколога. Она тогда попыталась представить, как можно мечтать о карандашах. Но не смогла. Милка о карандашах никогда не мечтала. Мечтала о разноцветных баночках супергибкого 3-Д пластика. Она его, кстати, так и не получила. Сестра ныла, требовала, ей и купили. Милка ныть не умела. Поэтому прекрасные яркие многоярусные города у нее в комнате на столе так и остались мечтами. Мечтала, чтобы сестра взорвалась. Чтобы полетела, непременно вверх тормашками, куда-нибудь к звездам. Мечтала о пушистой большой белой кошке, которая будила бы ее по утрам, тычась в лицо мокрым носом. Мечтала о ребенке с такими же завораживающими светло-серыми глазами, как у сына Василисы. Мечтала работать на металлургическом комбинате на Меркурии. А вот о карандашах не мечтала никогда. Начальник заглянул в лабораторию. Положил на подлокотник ее рабочего кресла нежно-сиреневые розы, упакованные в хрусткую подарочную бумагу. Напомнил: - Я не теряю надежды. - Спасибо, Ян. Только куда мне их здесь девать? - мрачно ответила она. С букета стекали на сиденье прозрачные капли. Ян вышел, но тут же вернулся с вазочкой. Собственноручно установил цветы на стеклянную полку. Спросил: - Ребята, все помнят, что сегодня к нам прибывает новый сотрудник? Стажер? Огромная просьба - окружите заботой и вниманием. Введите в курс дела, создайте приятную обстановку... В общем, я на вас рассчитываю. Милка не помнила. Только сейчас вдруг начала припоминать. Действительно, говорили же о том, что с Земли прилетит кто-то новенький. Давно говорили и много. Обсуждали эту новость. Значит, уже прибыл. Это было кстати. Все переключатся на новенького. Может, хоть этот день рождения ей никто не испортит? Дни рождения с недавних пор она не любила. Когда-то ждала от них чего-то особенного. Но кто-нибудь обязательно все портил. В детстве, как правило, это была сестра. Или отец, переставший звонить ровно на ее шестой день рождения. Или мать, из-за которой свой девятый день рождения она просидела взаперти в своей комнате с разбитой губой и в компании ремня, которым ее отходили. Или Мстислав. Каким-то невероятным чудом сумевший вырваться на целых три дня на ее шестнадцатилетие. Она тогда, как узнала, что он приедет, словно рассудком повредилась от мысли, что это он ради нее. Что это, конечно, непременно что-то да значит. Выбрала самое красивое платье, долго с помощью Василисы укладывала волосы. И впервые решилась сделать макияж. Ей казалось, что она выглядит взросло и даже, возможно, не хуже сестры. Может, и не прям красавица, но уж точно лучшая версия себя. А потом зашла в кухню, и за каким чертом ее туда понесло? И услышала, как Мстислав сказал Василисе: "Мам, ты чего за мелочью не уследила? Она всю твою косметичку на себя вымазала." И рассмеялся. Этот смех ударил тогда по нервам еще сильнее, чем произнесенные слова. Хуже было только обреченное Василисино "Она же для тебя старалась..." следом. Сейчас Милке и самой было смешно. А тогда это были такие бурные рыдания, что суперстойкая косметика лилась по щекам нескончаемым потоком и капала с подбородка. Василисина родственница тетя Маша, взрослая, умная, и конечно во всем разбирающаяся, когда-то сказала ей: "Или мужчине женщина интересна сразу, или уже никогда не заинтересует, не стоит и пытаться". И все же сквозь всхлипы Милка продолжала спрашивать Василису: "Это все? Он уже никогда не увидит во мне женщину? Все, конец?". Василиса не находила слов, а просто гладила Милку по волосам и расстроенно вздыхала. Она тоже не знала, бедняжка, как ведут себя влюбленные мужчины. Ну а прошлый день рождения Милке испортил Джош Дэвис со своим серьезным предложением. Специально, гаденыш, дожидался, в надежде, что в этот день у нее будет хорошее настроение, и она не откажет. Подарок прихватил. Что-то с тонким цветочным ароматом. Она тогда пришла в ярость. Наговорила ему всякого. Даже не думала, что способна еще испытывать такие сильные эмоции. Испугалась последствий. Он ведь ей нравился. Внимательный чуткий парень. Спрей "Береника" бы не приволок. Ну а Нортон... Нортон ничего не испортил. Нечего уже было портить. Так, вишенка. На ее именинном торте. Кстати, ничего с Джошем не случилось. Благополучно жив до сих пор. Перевелся на Венеру, да еще и в штаб. Перед отъездом снова пытался ее уговорить. "Там безопасно. Это же не Меркурий". Никто до сих пор не может понять, почему она отказала. "Безопасно. Это же не малотоннажный рейдер. "Лунной радуге" ничего не будет", - говорил Милке Мстислав, когда они виделись в последний раз. "Безопасно. Те, кто специализируется на лунах, погибают не чаще, чем любые другие работники Внеземелья"- говорила Милке Василиса, с улыбкой, не отводя взгляда опухших от пролитых ночами слез глаз. Милка ей даже почти поверила. Почти. Если бы не вполголоса произнесенное Елисеем Бакулиным "Зачем врешь девочке?" - поверила бы совсем. Очень было надо. Но не сложилось. - Как думаешь, он симпатичный? - вырвала Милку из воспоминаний Анна. - Говорят, он откуда-то родом из Африки. Милка какое-то время пыталась сообразить, о чем речь. - Симпатичный, - наконец буркнула она. - И лет на десять младше тебя. - Ерунда, - махнула рукой подруга. Стажер оказался красив. Высокий, стройный, с черными живыми глазами и теплым золотистым загаром. Чертами лица он напомнил Милке древних египтян. Паренек оглядел лабораторию, встретился глазами с Милкой. И улыбнулся, безо всяких сомнений, лично ей. Глядя на его приветливое юное личико, Милка вдруг отчетливо поняла: именно он - тот, кто испортит ей сегодня день рождения. Она почему-то плохо помнила, как они показывали ему лаборатории. Знакомили с комбинатом и его порядками. Паренек специализировался на субкритической модификации. А значит, ей с ним и работать. Звали его не то Пол, не то Поль. А может, даже Птол. Она не расслышала, а переспрашивать не решилась. Все равно потом выяснится. Девчонки наперебой пытались привлечь его внимание. Вероятно, ему это досаждало. Потому что сам он весь рабочий день не отходил от Милки. Необычайно внимательно слушал ее объяснения. И все улыбался и улыбался... Анна не выдержала первой. И сразу разыграла козырную карту: - У Милы сегодня день рождения. Вы же пойдете отмечать с нами? Паренек радостно согласился. И всем наплевать, что вообще-то Мила никуда и ни с кем идти отмечать не собирается. Подруга бросила на нее умоляющий взгляд. Милка покачала головой. Не выйдет. Пусть делают, что хотят. А она хочет побыть одна. Этот Поль или Пол попросту потащил ее вместе со всеми за руку. Она пыталась отказаться, настолько вежливо, насколько это было возможно в столь странных обстоятельствах. - Идемте. Вам обязательно понравится, - пообещал паренек. Они сидели большой компанией за огромным столом, пили слабоалкогольные коктейли, говорили об Аркаде. Долго сидели. А потом все как-то незаметно разошлись. Остались только они с Анной. Да стажер. - Еще совсем рано. Прогуляемся? - предложила подруга. - У меня есть одна идея... Милка собиралась отказаться. Но не успела. - Я куртку в лаборатории забыл, - виновато улыбнулся паренек. И вдруг обернулся к ней. - Мила, сходите со мной? А потом я с удовольствием оценю вашу идею, Анна. Комбинат активно работал, но лаборатории были уже пусты. Только слабый шум доносился из цехов. Стажер взял свою куртку, но уходить не спешил. - Мила, у меня для вас подарок. Милка решительно покачала головой. - Вот только не надо придумывать, что бы мне такое подарить. Вы же не знали, что у меня день рождения. Он рассмеялся. - Вы не поняли. Этот подарок специально для вас. Меня попросили передать. Она насторожилась. - Кто просил? - Не важно. Это то, о чем вы мечтали. И паренек протянул ей коробочку. Это были цветные карандаши. Большая яркая коробка карандашей. Милка непонимающе смотрела на нее. - Я об этом мечтала? - Да, - хитро улыбнулся парень. Он немного помолчал. Потом вдруг продолжил: - Одна моя знакомая как-то рассказала мне историю из своей жизни. В детстве она мечтала об игрушечном чайном сервизе. Такие маленькие чашечки из тонкой пластмассы, блюдца, изящный чайничек. Спала и видела, как она их получит. И вот, наконец, праздник. Такой, когда подарки под дерево складывают... - Новый год? - уточнила она. - Точно. Новый год. Под деревом много-много подарков. И среди них - тот самый чайный сервиз. Обрадовалась она несказанно. Схватила его в руки... И тут пришли взрослые. Выяснилось, что чайный сервиз не для нее. Он был для ее сестры. А ей из этой горы подарков достали маленькую коробку карандашей. Знаете, она так расстроилась, что швырнула эту коробку в стену... Он засмеялся. - Предлагаете и мне швырнуть коробку в стену? - холодно поинтересовалась Милка. - Вовсе нет. Я просто это к чему... У всех бывает такое, когда очень чего-то хочешь, но не получаешь. Когда не сбываются мечты. Когда невозможно получить как раз то, что тебе совершенно необходимо. Она кивнула. Конечно, бывает. Чаще всего, именно так оно и бывает. По крайней мере, у нее. Пол или Поль пожал плечами. Продолжая улыбаться. - У всех бывает. А у вас - больше не будет. - Почему? - она несколько растерялась. Никак не могла понять, к чему он клонит. Или просто чокнутый? Он указал на карандаши у Милки в руках: - Они волшебные. Все, что вы нарисуете, получите тут же. - Ага, - Милка усмехнулась. И положила коробку на стол. - Спасибо за сказку. Мы идем? Анна ждет. - Вы мне не верите, - отчего-то довольным тоном сказал парень. - Но сейчас сможете убедиться. Он извлек из внутреннего кармана куртки альбом. Профессиональный, какими пользуются художники. И неторопливо открыл его. - Так чего вы хотите прямо сейчас? - спросил он. - Может, атласную ленту для волос? Или упаковку сменных зеркал для микроскопа? - Упаковку зеркал для микроскопа, - бросила Милка. И чего они все пристали к ее волосам? То лента, то спрей... Паренек открыл коробку и протянул ей. - Берите карандаш и рисуйте. - У меня не слишком хорошо получается. - Это не важно. Главное, вложить намерение. Милка пожала плечами. И схематично изобразила упаковку. - Ну? - Теперь посмотрите. - Он указал в сторону шкафчика, где еще сегодня утром лежали последние зеркала. Милка щелкнула пальцами. Дверца сдвинулась в сторону. На полке стояла новая упаковка. В растерянности она взяла ее в руки, осмотрела. Упаковка ничем не отличалась от той, что оставалась здесь еще вчера. Она подняла взгляд на паренька. Тот смотрел на нее, склонив голову набок. - Я же сказал - больше никакой боли. Никаких разочарований. - Как? - прошептала она. - Не спрашивайте... Лучше скажите, а что вы думаете о сладостях? Любите сладости? Как насчет печенья? Или, может, фиников? Милка осторожно взглянула на него. Так же осторожно взяла карандаш. Словно от этого зависел результат эксперимента. И нарисовала вафли в шоколаде. Такие, как были во времена ее детства. Она любила эти вафли. Но теперь их почему-то больше не выпускают. - Кто-то у вас в лаборатории ест шоколадки на рабочем месте? - засмеялся стажер. - Смотрите, забыли. Те самые вафли! Стопочкой, в прозрачном ящике стола! - И я могу нарисовать все, что угодно? - в замешательстве уточнила Милка. - Да. Все, что захотите. Хоть воздушные шары, хоть наглого кота с бантом на шее, хоть вашу подругу, которая принесла чашечку ароматного кофе через весь Аркад специально для вас. Кстати, в Александрии, откуда я родом, готовят чудесный кофе с корицей и цедрой апельсина. Не хотите попробовать? Милка перехватила поудобнее альбом. Анна бы ее за этот рисунок себя любимой убила бы. - Как мне нарисовать кофе, который я никогда не пробовала? - Просто думайте о нем, - посоветовал Поль-Птол. - Все получится. Она изобразила в руке подруги термостаканчик. Мгновение подумав, добавила второй. Для паренька. Двери лаборатории распахнулись. На пороге застыла Анна. - А вы что здесь так долго делаете? Я вас ждала-ждала, не дождалась... Не будь это ты, Милка, уже невесть что подумала бы. - Смеясь, она протянула разноцветный стаканчик, от которого ощутимо пахло кофе и апельсином. - Тут отличное кафе неподалеку появилось. Я вот не выдержала, пока ждала, пошла пить кофе. И вам захватила. Какой-то александрийский. Попробуйте, очень вкусно. Милка взяла в руки стаканчик, обернулась к Полу-Птолу. Тот сделал какое-то неопределенное движение, очевидно, хотел этим показать, что и сам не знает, как так получилось. - От кого подарок? - требовательно спросила она. - Не скажу, - он смущенно развел руками. - Но... почему я? Это же такое... И - мне?! Он внимательно на нее посмотрел. Чуть улыбнулся, но глаза были серьезными. - Видимо, вы особенная. - Чем же это? - От растерянности все ее мысли окончательно перемешались. Она только понимала, что вещь эта невероятно ценная. Да что там - бесценная. Это может всю жизнь перевернуть. Никому такого не было. И вдруг - ей... - Наверное, просто кто-то очень сильно вас любит, - тихо сказал паренек. - Когда очень любят - это может творить любые чудеса. - Меня? - прошептала в ответ Милка. И почему-то стало тепло на сердце. И так хорошо. Странное ощущение. Она за всю свою жизнь никогда не испытывала такого. Стаканчик грел ладонь, к груди прижимались альбом и волшебная коробка. И вдруг все исчезло. Милка открыла глаза. Привычная комната. Одеяло с абстрактным узором, запах свежести от подушки. Понимание пришло сразу. Но ощущение, то, странное - ей тепло и хорошо, ее любят, очень сильно любят - все еще держалось. Угасало оно медленно, оставляя после себя легкую горечь. Почему-то вдыхать привычную свежесть от подушки стало сложно. Как будто воздуха не хватает. Сон. Можно было и догадаться. Столько несостыковок. Впрочем, во сне почему-то никогда этого не замечаешь. Просто сон. И никаких чудес. И даже кофе александрийский она так и не попробовала. На одеяло улеглась подруга. Тихо спросила: - Ты уже проснулась? Тебя уже можно поздравлять? Милка молча отвернула голову, зарываясь носом в подушку. Нет, это были не спреи фирмы "Береника". Был модный шарф, полностью закрывающий плечи. И кулончик из аквамарина. Анна расправила шарф и замотала его прямо поверх Милкиной пижамы. - Знаю, конечно, что он не для Аркада. Но вот поедешь в отпуск на Землю... Кулон ей понравился. Был у нее когда-то похожий. Где-то потерялся. - Анна, к нам должен приехать новенький? - вдруг вспомнила она. - Новенький? - подруга нахмурилась. - Куда? - В лабораторию. Стажер. - Проснувшись, Милка была уверена, что должен. Но теперь, чем дальше, тем больше сомневалась в этом. Потерла виски. Анна смотрела непонимающе. - Да какие стажеры в это время года? Тем более, в лабораторию. Мила, ты чего? Значит, и стажера не будет. Почему-то стало совсем грустно. Этого паренька, черноглазого, с красивым личиком, как он там, Пол, или Птол, не существовало вовсе. Однако он все равно умудрился испортить ей день рождения. - Сиреневых не было, были розовые. - Ян заключил ее в объятия. - Ну-ну, не кисни. Улыбнись. И я от тебя сегодня доработок жду по проекту. До обеда справишься? Суровая реальность. А она и забыла про эти чертовы доработки. Ну а что она хотела? Тридцать. Память уже не та. Милка едва успела с доработками. Все уже ушли на обед. Подруга звала идти вместе, но Милке не хотелось. В конце концов Анна удовлетворилась обещанием, что после работы они зайдут в какое-нибудь кафе и отметят. Оставшись одна, Милка долго сидела в тишине и смотрела в стену. "Видимо, вы особенная". "Больше никакой боли". "Просто кто-то очень сильно вас любит". Слишком ярко запомнилось. Надо постараться как можно скорее забыть. Она поднялась и вышла в коридор. Остановилась у шкафчика с личными вещами, чтобы забрать сумку. Захватит в кафетерии кофе и сэндвич. И пойдет в парк, смотреть на белок. Их там много расплодилось. Василисе бы они понравились. В шкафчике лежали карандаши. И альбом, чуть смятый сдвинувшей его к задней стенке сумкой. Милка осторожно извлекла его, перестав дышать, открыла. Сердце колотилось слишком быстро. Листы были совершенно чистыми. "Когда очень любят, это может творить любые чудеса". Милка прижала альбом и карандаши к груди. И, позабыв про сумку, направилась к проходной. Быстрее в парк, к свету искусственного солнца. Она будет рисовать.