Необратимый

Утро Плорка было прекрасным. Прохладные деньки позади. Скоро лето. В это время обычно в парках и скверах садили особый вид цветов — мунлайтис. Они чем-то напоминают космею и имеют красивый сапфировый цвет лепестков. Алгарцы верят, что эти цветы — символ удачи и долголетия. Считается, что глядя на них, человек способен отыскать своих потерянных родственников и друзей. Рыженц часто наблюдал за тем, как жильцы его района высаживают эти цветы в сквере напротив. Сам он никогда не принимал участия по известным причинам. Да и не смыслил он ничего в этом обычае. Мунлайтис — однолетнее растение, и всегда вянет по окончанию лета, поэтому парень никогда не понимал, зачем так сильно дорожить тем, что рано или поздно завянет? Ведь в мире полно прекрасных цветов, которые будут радовать людской глаз много лет, так зачем боготворить именно мунлайтис? Он никогда не понимал этого, ровно до этого года. «Вот уже больше месяца прошло, а Изабеллы так и нет. Может… Она меня обманула? Наверное, не стоило мне ее ждать.» — сказал про себя Рыженц, наблюдая за посадкой новых цветов. В душе у него начал подниматься страх. Он часто его испытывал, когда осознавал, что в этот вечер она так и не придет. Парень и сам не понимал, почему он стал ощущать подобное. «А ведь я даже стал одеваться получше. Даже заработал немного денег работая грузчиком в лавке арендодателя. Этого совсем немного, но теперь я могу сам выбрать с какой рыбой мне купить пельмени» — с неожиданным для самого себя облегчением подумал он. Он глубоко вздохнул и посмотрел на цветы. Он пришел к мысли, что пусть она никогда к нему больше не заглянет, пусть она больше не улыбнется как в прошлый раз, он будет хранить эти моменты в своей памяти. Может быть, настанет тот день, когда она заедет в этот парк и он, наконец, увидит ее лицо. В ту ночь он никак не мог уснуть. Тогда, в тот миг, когда он почувствовал легкий, слегка сладковатый запах цветов мунлайтиса, ему особенно сильно захотелось увидеть Изабеллу. Он вдруг соскочил с дивана, и переодевшись, поднял записку со стола. Да, ту самую, которую оставила та девушка. Рыженц все еще хранил ее. Он боялся ее выбросить, ведь верил, что у этого клочка бумаги есть какое-то особое предназначение. «Я видимо совсем спятил, раз решился на такое.» — подумал парень, соскочив со своего балкона. Приземлившись на землю, он осмотрелся. Воздух был переполнен запахом цветов. Под светом луны, их лепестки слегка подсвечивались. Он осмотрелся, и достав записку, снова вдохнув ее запах. «Прекрасно! Я смогу ее найти!» — внезапно подумал Рыженц, и побежал в сторону дома Изабеллы. У него всегда был острый нюх, но до этого момента он даже подумать не мог о том, что может вот так запросто кого-то найти. Зоркие глаза и быстрые ноги помогали ему совершить эту невероятную глупость. Он мчался быстрее ветра, и казалось, что совсем не уставал. Рыженц ощущал, как его сердце вот-вот выпрыгнет из его груди, и ему это понравилось. Это был первый раз, когда он дал волю чувствам. «Ведь я человек! Правда? Хоть немного? — подумал он, когда был уже у ее дома, — Верно. Ведь именно это она и сказала мне» — и его тело замерло. Рыженц приблизился к воротам, и понял, что не может так просто прийти к ней среди ночи. Он стал медленно, очень медленно и осторожно приближаться к дому. « Что если она спит?» — пронеслось в его голове, и он посмотрел в сторону окон. Света в них не было. Сам того от себя не ожидая, парень перепрыгнул забор, и прокрался в задний двор. Подняв голову вверх, он заметил свет в одном из окон. А еще… Оттуда доносилась очень красивая мелодия. Такая размеренная, тихая, нежная. Но было в ней что-то тоскливое, то, что откликалось у парня в душе. Осмотревшись повнимательней, Рыженц увидел балкон той самой комнаты. Взобравшись на дерево, он смог туда запрыгнуть. Дверь балкона была стеклянной, но зашторенной с обратной стороны. Но для того, чтобы разглядеть помещение, было достаточно одной щели. Заглянув туда, словно любопытный ребенок, парень увидел Изабеллу, играющую на фортепиано. Взгляд ее было таким холодным и чужим, что Рыженцу даже показалось, что это незнакомка. Но это была она. Глубоко вздохнув, парень постучался в дверь. Девушка прекратила игру, и обернулась. Встав со своего места, она подошла к балконной двери, и раздвинув шторы, открыла ее. Столкнувшись со старым знакомым, она опешила. Рыженц ожидал такой реакции, но все равно не знал, что ответить. Но он где-то слышал, что при таких встречах говорят… — Здравствуй, Изабелла, — робко произнес тот, посмотрев на удивленное лицо знакомой. — Чт-что ты тут делаешь?! — вскрикнула Изабелла с растерянностью и возмущением, — Тебе… Тебе лучше уйти, или я позову охрану, — добавила она, уже с холодным тоном, выпрямив при этом спину. — Я… Ну… — начал что-то мямлил парень. Он понимал, что должен быть смелее, но вдруг осознал, что совершенно не знает, что должен ей говорить. — Уходи. Я, Изабелла Роузголод, будущая глава этой знатной семьи. Мне не пристало водится с такими как ты. Уходи… Немедленно! — снова сказала девушка. При этом ее спина была все так же ровна, а речь была четкой и выразительной. Но было в этом и что-то другое. Она… Выглядела как перепуганная школьница, которую внезапно дернул на уроке злой учитель. Странно описать, но было в этих словах что-то заученное, оно звучало как аксиома. — Прости… Простите, мне не следовало вести себя так. Я ведь сразу понял, что вы из богатой семьи, еще при первой нашей встрече… Это было видно по вашей дорогой одежде, духам, украшением, а еще… По вашему благородству… — Заткнись… — тихо ответила та, опустив взгяд. — Вы источали его даже тогда, когда находились в моем убогом жилище… — Заткнись! — вскрикнула Изабелла, и ударила Рыженца кулаком по груди, — Заткнись, заткнись, заткнись! — все кричала она, продолжая колотить парня, — Я… Я… Я, не достойна зваться аристократкой… Ведь во мне нет того благородства, которое, ты во не увидел! Ты ничего не можешь об этом знать, ведь ты! Ты, ты, ты, ты! Ты лишь глупый нищий кошак-социофоб! — закончила кричать девушка, и начала плакать на его груди, — Пожалуйста… Унеси меня из этого проклятого поместья… Рыженц не знал, что ему делать, но он слышал из уст знакомой ему бабушки, что в таких случаях просто нужно обнять. Ему было страшно обхватывать руками столь хрупкую девушку, но это оказалось так приятно. Она оказалась такой теплой и приятной, и хоть ее глаза опухли от слез, они оставались все такими же прекрасными. Постояв так еще пару минут, он взял Изабеллу на руки, и немного смущенно сказал: — Полагаю, я не могу ослушаться приказа аристократки вроде вас! Я выполню вашу просьбу. — Ты похоже совсем спятил, Рыженц, — ответила девушка, нежно улыбнувшись. Девушка крепко ухватилась за его плечи. Ей было страшно. Не только из-за того, что этот безумец собрался спрыгнуть с ней со второго этажа, просто она побоялась, что в этот раз ее накажут за побег в два раза сильнее. Спрыгнув с балкона, Рыженц побежал в сторону забора. Он легко его перепрыгнул, даже несмотря на то, что держал на руках девушку. Наконец оказавшись на улице, парень смог разогнаться. Он почувствовал, как слегка прохладный ветер треплет шерсть на его лице. Это было нечто удивительное. Сердце Рыженца трепетало, когда он бежал по безлюдной улочке. Там было пусто и тихо, только свет фонарей освещал им дорогу. Их шаги звонко разносились в ночной тишине. «Это так здорово! Я чувствую себя таким свободным», — радостно думал Рыженц. Под конец улицы он совсем осмелел. «Изабелла, держись покрепче!» — крикнул он девушке, и запрыгнув на крышу грузовика, заскочил на чей-то балкон, а затем на крышу. Его собственное тело затряслось от силы прыжка, но он чувствовал необыкновенный восторг, и страх в душе. Но пробежав еще немного, парень подустал, ведь не рассчитал своих сил. Дрожащими руками, он спустил Изабеллу на относительно ровную поверхность, и сел свесив ноги с крыши. Девушка строго на него посмотрела. — Что это было?! Мы же могли пострадать! — с недовольством заявила девушка, дернув парня за ухо. — Ай, больно вообще-то! — обиженно промычал тот, потирая ухо, — А если честно… Простите, вы не поранились? Я как- то не рассчитал… А вы хорошо держались, — смущенно сказал Рыженц девушке и отвернулся, — Я был так увлечен. Наверное, я выглядел как монстр. — Скорее, как маленький ребенок. С таким горящим взглядом так увлеченно бежать на встречу приключениям может только дитя, — с улыбкой ответила девушка. Парень не знал, что ответить. Никто никогда ему такого еще не говорил. Он просто улыбнулся, и взглянул на город. Он был невероятно красив. Посмотрев на вид с крыши, Рыженц вдруг вспомнил его самую первую встречу с Изабеллой. — Точно, я же вас так и не спросил… Что вы делали у меня на крыше в ту ночь? Ваш дом довольно далеко от моего района, — поинтересовался тот, посмотрев на девушку, — да и как вообще вы смогли туда взобраться? — Ну… Не забывай, что я все-таки оборотень. Я персидская кошка. Как ты знаешь, в облике зверя, коты-оборотни приобретают ловкость и скорость. Ах да, почему я была на крыше? Ну… Просто… Как бы это сказать… Я люблю приключения! Мне нравится гулять по крышам! В тот раз я правда разошлась и забежала дальше чем планировала, — ответила девушка немного грустно взглянув на город, — однако, я слаба, поэтому мне тяжело поддерживать тот облик… — Вот как… На какое-то время настала тишина. Они смотрели на звезды в ночном небе. Ничто не мешало их обзору. «Оказывается Плорк очень красивый город» — подумал Рыженц и улыбнулся. Затем он покосился на новенькую, пытаясь понять, испытывает ли она тоже самое. Но в глазах Изабеллы виднелась печаль. Казалось, она не столько наслаждалась красотой города, сколько грустила о чем- то. Рыженцу стало неловко, но он все же решил спросить ее об этом: — Что-то не так? Я вас чем-то обидел, или вам плохо? — робко спросил парень. — Я ведь сбежала из дома. Мне так хотелось вырваться из этой обстановки, я так хотела с кем-то поговорить, но теперь… Теперь мне страшно… — еле слышно ответила Изабелла. По ее щекам полились слезы. — Простите, это моя вина. Примчался к вам, вылез на балкон и похитил. Если вам страшно, то я отведу вас домой… — сказал Рыженц. Слова Изабеллы напугали его, ведь за это ее наверняка накажут, даже не выслушав. — Нет! Не надо домой… — горько ответила Изабелла, — Если можно… То… Я хотела бы заглянуть к вам, — виновато добавила она. От стыда у Рыженца пересохло во рту. Он смущенно откашлялся. Изабелле в самом деле было стыдно. Она не знала, куда идти. Девушка понимала, что таким образом не решит проблему, но тогда ей просто хотелось отдохнуть. Рыженцу показалось, что по ее щеке медленно катится слеза. В этот момент он настолько растерялся, что согласился принять ее к себе. Парень взял девушку на руки, спрыгнул с ней с крыши, и понес ее к своей квартире. Подходя к району Изабелла осознала, что хоть и бывала здесь раньше, так и не успела разглядеть всю его красоту. Не важно, что он бедный, чувствовалась в нем какая-то душа. Особенно ей понравился сквер, где цвели мунлайтисы. Ее просто заворожил их нежный синеватый свет. Рыженц открыл дверь и впустил гостью. Она зашла в прихожую, и хотела уже снять туфли, но наклонившись заметила, что их нет! Только спустя минуту она осознала, что Рыженц «похитил» ее, когда она была без обуви. Она глубоко вздохнула, и села за кухонный стол. Конечно же, она была не против перекусить, но манеры не позволяли ей вымогать еду. «Нет, я уже и так пересекла грань, когда попросила Рыженца остаться у него.» — подумала девушка, и опустила взгляд. Рыженц почему-то догадался о причине ее грусти, поэтому предложил поужинать, хотя для трапезы было уже поздно. Угостить Изабеллу ему было нечем, ведь готовить он не умел, да и денег на нормальную еду не было. Только пельмени с рыбой одиноко лежали в морозилке. Ему было стыдно предлагать их девушке, но ему было ее жаль. Да и неправильно как-то оставить гостью голодной. Рыженц весь засмущался, а затем неловко спросил у нее, не хочет ли она отведать такого изысканного блюда как «де — пельмени». Изабелла удивленно на него посмотрела. Тот факт, что она никогда не слышала об этом полуфабрикате, удивил парня не меньше. В любом случае, на его предложение, девушка ответила положительно. Рыженц был рад этому. Не только из-за того, что не опозорился перед такой красавицей, о и еще от того, что сам был голоден как зверь. Изабелла с интересом наблюдала за тем, как парень набирает воду в кастрюлю, а затем ставит на огонь. Когда вода закипела, она продолжала смотреть на то, как умело Рыженц забрасывает туда пельмени. Он не понимал, почему девушке было так интересно, ведь он не делал ничего особенного. Накрыв кастрюлю крышкой, парень сел за стол напротив Изабеллы. — Простите, я не умею готовить ничего кроме жареных яиц, чая из пакетика, бутербродов и пельменей, — застенчиво сказал он, — Я ведь даже посуду помыть нормально не могу из-за своих когтей, вон, все тарелки в царапинах, — Рыженц кивнул на тарелки на столе. Они и вправду были в царапинах, и от каждого неловкого движения, его коготки оставляли на них уродливые бороздки. Эту посуду ему подарил один человек, поэтому он старался беречь ее, но ничего не получалось. — Знаешь, ты удивителен! Живешь один и можешь сам о себе позаботится, а вот я… Даже чай заварить себе не могу… Я никогда не пробовала сама убраться, помыть посуду или что-то приготовить. За меня все делали слуги, так что я ничего не могу сама, — объяснила Изабелла. Рыженц пожал плечами. Ему почему- то стало неловко, что эта красивая девушка только что призналась ему в своей беспомощности. Ведь от чего-то ему казалось, что она смогла сделать то, на что не способна любая другая живая душа. Но от нее постоянно пахло печалью. Ее неподдельное любопытство вызванное всякими мелочами, вызывало у него улыбку. Но было видно, что она не тот человек, которому понравилась снисходительность с чьей-либо стороны. Пока они думали над тем, кому стоит продолжить разговор, пельмени уже приготовились. Рыженц насыпал миску Изабелле, а только потом себе. Он пожелал ей приятного аппетита, и приступил к трапезе. Девушка посадила один из пельменей себе на ложку, разглядела его, и подув, положила в рот. Прожевав немного, ее выражение лица сменилось, и она сказала: — Вкусно! Это такая вкуснятина! — радовалась Изабелла, напрочь позабыв о манерах. — Ага, особенно когда ешь их почти каждый день, — тихо сказал Рыженц, слегка отведя взгляд. Он не хотел говорить гостье о том, что эти пельмени ему уже сильно осточертели, и в этот раз парень всерьез задумался о том, чтобы прикупить кулинарную книгу, и научится нормально готовить. — Ты что-то сказал? — не расслышав спросила девушка. — Да нет, ничего… — неловко ответил тот, подумав, что может ее обидеть. — Слушай, Рыженц, может перестанешь обращаться ко мне на «вы»? — мягко спросила Изабелла, доедая пельмени, — Я как будто с прислугой общаюсь, — уже тише добавила она. Она была по- настоящему красива, и парень испытывал к ней искреннюю симпатию. Он знал ее совсем немного, и сказать, что он влюбился, было бы преувеличением, но он впервые за долгое время встретил человека, рядом с которым он мог бы быть просто Рыженцом, а не необратимым. — Хорошо, если вам, ой, то есть тебе, так более комфортно, то я могу… — неуверенно сказал он, желая хоть немного скрасить неловкую ситуацию. Девушка рассмеялась, и прикрыла рот рукой. Ее плечи слегка тряслись, на на глазах выступили слезинки. Периодически, она, своим тонким пальцем, поправляла прядь своих платиновых волос, которые непослушно падали ей на лицо. Изабелла выглядела милой простушкой, хоть и была знатного рода. Рыженц снова улыбнулся, на этот раз гораздо уверенней, чем раньше. Затем, перестав хохотать, девушка сказала: -Пожалуйста, выражай свои чувства более правдиво, ведь твои слова противоречат движению ушей на твоей макушке, — игриво сказала она. — Ну… Раз можно, то я скажу, что… — Рыженц немного задумался, а затем добавил, — То, как ты повела себя на балконе было очень грубо! Нет, я и вправду расстроился и хотел уйти! Серьезно, Изабелла, нельзя же так с тем, кто тебя спас. От небольшой обиды, я хотел уронить тебя, — на этом Рыженц замолчал. Было видно, что он смущен. Он выглядел как ребенок, который обиженно дуется на родителей за не купленную шоколадку в магазине. Изабелла снова начала смеяться. Она смеялась долго, снимая слезы, а потом прислонилась к Рыженцу и обхватила его руками. Они некоторое время не двигались. Парня явно удивил такой расклад. Он явно не ожидал, что так будет. Ему захотелось что-то сказать, но она его опередила, и внезапно прошептала: «Не волнуйся, я помогу тебе увидеть свет. Я обязательно найду способ, излечить твое проклятье». Рыженц вздрогнул от этих слов, и обнял ее еще крепче, чего сам не ожидал. Через мгновение он понял, что из его глаз катились слезы. Тихим голосом, через всхлипы, парень ей ответил: «Это не возможно…». Через какое-то время, Рыженц заметил, что она уснула. Он подумал, что Изабелла сильно устала и перенервничала. Да и время было уже под утро. Парень положил ее на диван, и укрыв старым одеялом, сел на пол. Его глаза тоже уже слипались, и он уснул. Еще никогда в жизни ему не было так грустно, и одновременно спокойно.

***

Проснувшись, Рыженц неспешно поднялся, и взглянул на еще спящую Изабеллу. Ему было жаль ее будить, ведь сам не любил резких пробуждений. Например, когда рано утром на ограду его балкона садились птицы, и начинали петь. «Та вот что значит, понимать чувства других…» — подумал он. В этот момент Изабелла открыла глаза, и села на диване. Улыбнувшись, она сказала: «Доброе утро, Рыженц!». Он улыбнулся, и ответил: «И тебе, Изабелла». Еще никогда его утро не начиналось так прекрасно. Но все же он с легкой грустью подумал, что рано или поздно, ей придется уйти. Но он понимал, что она не станет укрываться от своих неприятностей вечно. И поэтому совершенно не обижался на нее за это. Пока он думал об этом, Изабелла поднялась и подошла к нему. — Слушай, а ты чего такой грустный? приснилось что-то плохое? — спросила она, внимательно глядя ему в глаза. — Да нет, ничего, ты завтракать будешь? — спросил он. Изабелла посмотрела на него, а затем отвернувшись, хитро улыбнулась. — Ты прямо как заботливый муж, — сказала она. Ей нравилось дразнить Рыженца. И как и ожидалось, его смешная реакция не заставила себя долго ждать. У него вместо головы кошачья морда, поэтому так сразу и не понять, что он краснеет от смущения, но об этом можно было узнать посмотрев положение его ушей, которые пригнулись к голове. Впрочем, ничего нового, вот только он неожиданно выдал: — Скорее как отец, который заботится о своей глупой дочурке, — с легкой иронией в голосе, ответил он. Конечно же, парень понимал, что ей не меньше семнадцати, как и ему, но эта глупость почему-то внезапно пришла ему в голову. Ни с того ни с сего, Изабелла поникла. Рыженц подумал, что конкретно облажался, но дело было не в его тупой фразочке. Девушка вспомнила о том, что ее наверняка ждет наказание по возвращению домой. Она хотела остаться с парнем подольше, но понимала, что это невозможно. Из-за нее, у Рыженца могли бы начаться неприятности, поэтому нельзя было так рисковать. Она взглянула на него, и увидела, что он чувствует вину за сказанное, поэтому заверила, что все в порядке. Он вздохнул с облегчением, и пошел к плите, чтобы приготовить завтрак. Девушка наблюдала за ним так же, как и в тот раз, когда Рыженц варил пельмени. С таким же интересом. Вот только сейчас, ее мысли заняты совсем другим. Она думала о том, что ей кажется очень нечестным, что ее новому другу приходится скрываться ото всех. Да, он нелюдим, но диким зверем его назвать сложно. Изабелле даже пришла мысль, что если бы его судьба сложилась иначе, парень мог бы учиться с ней в одной школе. Это было бы здорово. Так было бы лучше для всех, но мир не собирался подчиняться ее логике. Ее рассуждения перебил голос Рыженца. «Завтрак готов!» — сказал он, ставя тарелки с едой на стол. Это была глазунья. В этот раз она получилась особенно хорошо. Даже желток не вытек, и соли было в меру. Сев за стол, и попробовав кусочек, Изабелла сказала, что очень вкусно, на что парень лишь улыбнулся. Они молча ели, но затем девушка решилась на серьезный разговор. Ну как серьезный, ей просто хотелось узнать, нужно ли ей ему помогать или нет. Ведь, что если Рыженц не хочет становится обычным? «Что если этот вопрос ранит его чувства?» — подумала Изабелла, а затем все-таки решилась говорить. — Послушай, мне не удобно тебя об этом спрашивать, но… Ты хотел бы стать обычным? — не слишком уверенно спросила она. Парень нахмурился. В воздухе повисло напряжение. Это было нехорошее молчание. Он вспомнил о тех словах, которые она сказала ему этой ночью. Его смутил этот вопрос, и он явно не хотел на него отвечать, но… Посмотрев в глаза девушке, Рыженц понял, что это было бы неправильно. — Наверное хотел бы. Я никогда не думал об этом. Если честно, то я даже ни разу не фантазировал, каким было бы мое человеческое лицо, — наконец ответил он, — Мне все равно, родился бы я красавчиком или обычным парнем, главное, чтобы не со звериной мордой… Ой, прости, наверное лишнего взболтнул, — спохватился он. Рыженцу просто хотелось кому-то об этом сказать. он сам этого не признавал, но ему нужна была живая душа, которой можно было бы довериться. — Ясно, это ты меня прости. Но… Мне все же любопытно, чтобы ты сделал, будучи обычным человеком? — снова задала вопрос она. Вот только в этот раз, в глазах Изабеллы горело любопытство. — Жестокая ты девушка, — ухмыльнулся Рыженц, а затем ответил, — Я бы… Посетил город Веллюр, что на западе нашей империи. Я как-то узнал, что это родина моей покойной матери. Может, даже зашел бы в ее дом… Хотя нет, вряд ли. Я ведь даже адреса не знаю, а ее саму никогда не видел. Мне ведь даже не известно, любила ли она меня, — грустно добавил он, опустив глаза на тарелку. Повисла неловкая тишина. Изабелла поняла, что заглянула туда, куда не следовало. Ее любопытство могло делать больно другим людям. Эту черту очень сильно не любил ее отец. Ох, как же ей не хотелось к нему возвращаться, но тут девушка кое-что вспомнила! В библиотеке ее поместья были кое-какие материалы, которые семья Роузголдов получила в подарок за помощь в ведении войны. Изабелла не знала какую, но это не так важно. Главное, что в тех бумагах, говорилось об одном артефакте. Но эту сказку девушка слышала столь давно, что уже не помнила деталей. Попрощавшись с Рыженцом, она отправилась домой. Перед уходом, Изабелла предупредила парня, что некоторое время не сможет с ним связаться. Он догадывался, что это из-за домашнего ареста за побег, но даже представить себе не мог, что было на уме у его новой подруги.