Выход есть

      Смеркалось. Сверчки уже готовились отпевать заход солнца, а небо медленно, но верно окрашивалось в синевато-фиолетовые цвета. Из побитой жизнью старой сталинки стремительно вышел парень, которому было лет 19 на вид. На его голову был натянут капюшон, бросающий тень на лицо, а в руках он сжимал клюшку, словно трость или волшебный посох.       Ссутулившись, быстрым шагом он шёл, сам толком не зная, куда. Ему и все равно было, лишь бы подальше от дома. Спустя некоторое время бесцельной ходьбы подростку на глаза попался знак московского метрополитена и, недолго думая, он направился туда. Спустившись в подземку, он прислонился к одной из колонн и начал рассматривать дальнюю стену, украшенную какой-то мозаикой на религиозную тему. Парень словно, ждал чего-то, но чего? Поезда? Чуда?       Честно, он и сам не знал. Красные цифры над аркой, из которой должен был появиться поезд, отсчитывали время до прибытия следующего состава. Вокруг юноши кипела жизнь: суетились люди, кто-то болтал с друзьями, кто-то, стараясь не заснуть, ожидал появления транспортного средства. Наверное, многие из них едут к своим семьям с работы или с учебы. Их ждут дома. А его? Ждут ли его дома? Будет ли мама рада, если он сейчас вернётся? Вряд ли, особенно после того, что было. А что, если бы его не стало? Что, если прямо сейчас сделать пару шагов вперёд, один вниз, и все? Темнота? Ад? Забвение? Или же продолжение жизни, но уже в состоянии овоща? А так ли это важно?       Чем больше парень об этом думал, тем более реальным становилось такое просто действие. Обычный шаг вперед. Мама поймёт, что наделала, пожалеет о своих словах. Будет плакать на его похоронах. Поймёт, что должна была выслушать его, понять. Да и есть ли у него другой вариант? Идти некуда. Или обратно, или вперёд. А движение вперёд — это же прогресс? Быстрым шагом подросток преодолел расстояние от колонны до края платформы и, немного помедлив, сделал ещё один шаг. Кто-то закричал, но он этого уже не слышит. В глаза ударил яркий свет. Красные цифры показывают 00:00.

***

      Паша открыл глаза. Похоже, он так и уснул, стоя у колонны. Однако, людей вокруг не было. Сон? Обернувшись, Пашка увидел, что люди покидали станцию в сопровождении настоятельно просивших их об этом сотрудников метрополитена. Странно, что к нему никто не обращался. «Видимо, меня не заметили,» — решил для себя Паша и задумал узнать, что же произошло такого. Около путей было несколько полицейских, к которым юноша и пошел, надеясь получить ответ, но, услышав их диалог, замер на полпути. — Удалось установить личность потерпевшего? — осведомился самый авторитетный из людей в форме. — Мишуточкин Павел Андреевич, у него в кармане был студенческий билет, — отозвался совсем еще молодой паренек, не сильно старше самого Паши. — Уведомили родных? — снова спросил первый. — Каховский пытается дозвониться до его матери. — поспешно закивал второй. — Что? — Паша быстро осмотрелся. Нет, это не может быть правдой. Это — глупая шутка. и он докажет это. Юноша встал перед людьми в форме и спросил, — Что вы говорите? Я — Павел Мишуточкин, что за хрень? Люди, к которым обращался парень, и бровью не повели, будто и не услышал его слов вовсе. Тогда Паша уже громче повторил. — Да что вы несете? Я это, я, а у вас какая-то ошибка! Да мудак этот, наверное, просто мой студенческий скоммуниздил! — все тот же ноль реакции. На этот раз юноша разозлился, и, размахнувшись, ударил клюшкой одного из полицейких, но никакого сопротивления ему не оказали. Пашка просто... пролетел сквозь человека вслед за оружием, после чего не слишком удачно приземлился на колени. Но и боли он не почувствовал. Только после этого подросток обратил внимание на то, что его руки серые. Приглядевшись, сквозь них он увидел плитку. Осознание пришло резко. — Нет... Я не... хотел.