К сожалению

Глупая маленькая мартышка. Кажется, именно таким прозвищем наградил тебя дражайший братец в процессе одной из ваших многочисленных перепалок, которые то и дело случались по поводу и без. Парень все чаще не упускал возможности поддеть тебя за любую мелочь, касающуюся твоей личной жизни, тем самым умудряясь вывести на эмоции даже такого тихого и мирного подростка, как ты. Вы не общались где-то неделю, старательно игнорируя друг друга вопреки угрозам родителей закрыть вас на домашний арест за отвратительное поведение. Порой тебя просто тошнило от одного факта, что ты была связана кровью с этим «бесчувственным циничным куском говна», с которым к тому же приходилось делить одну жилплощадь. — Софи, это твой родной брат! Как ты можешь! Конечно, они были на его стороне. Весь мир будто заранее сопутствовал этой гадкой смазливой мордашке с неестественно большими ямочками на щеках, которые становились еще отчетливее видны, когда он в очередной раз победно и издевательски улыбался тебе. «Подавись, мелюзга», — говорил он без слов, одним лишь взглядом хитрых раскосых глаз, которые ты сейчас ненавидела. Но вслух произнес лишь: — Действительно, Соф, хорошие девочки так не выражаются. И вот уже твоя тарелка со спагетти летит прямиком на его новую тенниску, которой он еще сегодня так хвастался перед девчонками в школе. Жирное оранжевое пятно от томатной пасты медленно растекается по белой ткани, безжалостно впитываясь в нее и портя вещь за двадцать пять долларов, которые Паркер копил целый месяц с карманных денег и подработки в местном компьютерном клубе. Даже родители на мгновение затихли, не ожидая от тебя подобного, и во всем доме стал слышен лишь звук капающего крана на кухне. Ты сама до конца не верила в происходящее, и в то, что в принципе была способна на такую дерзость. Наверное, больше всего тебе хотелось сбить спесь с его наглого лица, увидеть, как ликующий от собственного превосходства взгляд превращается в растерянный, пораженный твоим поступком. Настолько хотелось, что ты позволила ярости затуманить рассудок. Но он отчего-то улыбался еще сильнее прежнего. — Ты доволен?! Теперь мы целую неделю никуда не выйдем! Ты яростным вихрем ворвалась за ним в его комнату, громко хлопая за собой дверью. Паркер же не обращал на тебя ровно никакого внимания, усевшись за компьютер и потупив взгляд в светящийся экран. — Не игнорируй меня! — ты подскочила к нему, хватая его за худощавое плечо. Наконец брат обернулся к тебе, откидывая резким движением головы выкрашенные серебристые пряди волос от лица. Глаза его коварно блестели. — Что, свидание с милашкой Логаном теперь придется отменить? Какое-то время ты просто застыла в немом непонимании, но затем тебя поразило осознание. — Ты сделал это специально. Все, что тебе оставалось, это сделать шаг назад и осесть на кровать недалеко от него. Она всегда пахла свежим, немного яблочным ароматом его духов с легкими нотками его естественного сладковатого запаха. — Не понимаю, о чем ты говоришь, сестричка. Даже сквозь мастерски разыгранную им напускную пелену серьезности в его голосе, ты улавливаешь фальшь. — Может быть, я гуманитарий до мозга костей, но я не настолько тупая, как тебе хотелось бы обо мне думать. Он в ухмылке складывает руки у подбородка, что придает ему едва ли не дьявольский вид. — Как раз наоборот, я думаю о тебе лучше, чем тебе кажется. — Да неужели? — сложила руки на груди ты, — Тогда почему бы тебе наконец-то не избавить меня от своего ядовитого присутствия в моей жизни и просто не оставить меня в покое? Редко когда тебе хватало смелости высказать все, что думаешь, но странность и нелогичность его слов и действий по отношению к тебе переполнили твою чашу терпения до краев. Порой тебе казалось, что он мог быть тебе даже очень неплохим братом. Он никогда не сдавал тебя родителям, хоть ты и имела привычку, даже вопреки своему тихому нраву, вечно попадать в разные передряги. Он терпеливо объяснял тебе тригонометрию до глубокой ночи, хоть и не переставал поддевать за отсутствие математического склада ума, которым обладали все остальные члены твоей семьи. Паркер всячески подталкивал тебя хоть к какому-то подобию социальной жизни, через силу таща тебя на очередную школьную вечеринку, хотя наверняка хотел бы заявиться туда в сопровождении красотки Сьюзен, а не неуклюжей и замкнутой тебя. Но шло время, и в нем будто что-то переменилось. Он стал более колюч к тебе, значительно отдалившись. Стал бесконечно пропадать на тусовках в компании старшеклассников, приходя лишь под утро с созвездием засосов на тонкой бледной шее. Все, что вас сейчас связывало, была лишь ничем не обоснованная злость и бесконечные ссоры, что в глубине души причиняло тебе страдания, и тебе оставалось лишь мучаться в догадках, что же с вами стало. Он долго молчал, искусывая пухлые губы, будто тщательно обдумывал ответ на твой вопрос, взвешивал все «за» и «против». Затем потянулся в карман штанов и выудил оттуда небольшой сверток бумаги. — Я расскажу тебе, если ты скуришь со мной это. В его тонких пальцах располагался самый настоящий косяк. — Немедленно спрячь это, — понизив голос, зашипела ты, — что если родители зайдут и увидят?! Он привстал со стула, неспешно прошагал до двери и закрыл ее на замок. — Теперь не зайдут. — Ты окончательно рехнулся, — растерянно прошептала ты, с нескрываемой горечью смотря на тощий силуэт парня. — Может быть, — пожал плечами он, садясь у окна, — зато на моем надгробии не напишут «самый скучный человек в мире». — Такое ни на чьем надгробии не напишут, — закатила глаза ты в ответ на его колкость. — Как хочешь, — безразлично бросил он, поджигая закрученный кончик свертка и затягивая специфично пахнущий дым, — но ответы на свои вопросы ты не получишь. Блаженно закрыв глаза, он задержал его ненадолго в себе, а затем выдохнул в окно. — Давай сюда, — раздраженно протянула руку ты, располагаясь рядом с братом на подоконнике. Он довольно улыбнулся, демонстрируя ровный ряд белоснежных зубов. — Вот это другое дело. Спустя какое-то время вы оба лежали на мягком ковре, рассматривая переливающиеся цветом тени от лавовой лампы и неоновых подсветок, которыми Паркер заставил чуть ли не всю комнату. На потолке мигали звезды-наклейки, которые ты когда-то подарила ему на Рождество. Былое чувство злости на него отступило — тебе сейчас вообще казалось немыслимым испытывать подобные эмоции. Внутри тягучим потоком разливалась радость в перемешку с легкой усталостью, от которой немного вело в сторону и слипались глаза. Ты не заметила, как медленно сползла к брату на плечо головой, довольно потеревшись щекой о мягкую ткань его кофты. Дыхание его стало чаще, а затем раздался голос: — Я накурил саму Софи Престон. Это событие должно быть внесено в учебники истории. Ты засмеялась, смущенно прикрывая рот рукой. — Это в первый и последний раз, — постаралась ты имитировать серьезный тон, размахивая пальчиком, — и вообще, это все ради важной цели. Ты приподнялась на локте, внимательно смотря на профиль парня. — Кстати об этом, пора выполнять обещание. Я покурила с тобой, а теперь ты колись. Паркер обреченно вздохнул, неспешно поравнявшись с тобой. — Если что, заранее прости. Словно в съемке замедленного действия, он накрыл своими мягкими, кое-где искусанными губами твои в робком поцелуе. Его рука тут же заправила твою выбившуюся прядь волос за ушко, нежно очерчивая подушечками твою скулу, спускаясь ниже по шее. Весь воздух вышибло из легких, и тебе показалось, что ты на секунду утратила связь с реальностью. Мышца на лице задрожала в нервном тике, а к глазам подступили слезы. Ты испуганно отпрянула от него. — Ч-что ты делаешь? Твой затуманенный взгляд напротив его, смиренного и ясного. Все разбитые кусочки сложились в цельный, уродливый пазл. — Думаю, объяснения здесь не нужны, — горько ухмыльнулся он. Ты не могла выдавить ни слова, хоть и хотелось сказать очень многое. На губах все еще горел его поцелуй, такой горький и порочный, что казалось, был способен прожечь кожу насквозь. Он объяснял все, абсолютно все, что он делал и как он себя вел в последнее время по отношению к тебе, и от ясности всей картины становилось по-настоящему страшно. — Я люблю тебя, Софи. К сожалению. Ты не могла сдвинуться с места, и не сильно помнила, как именно оказалась рядом с ним в его кровати. Теплые объятия сильных рук были, вероятно, единственным, что еще держало тебя в сознании. Он был рядом, такой же близкий и родной, как раньше. Ты придвинулась к нему поближе всем телом, цепляясь за него, как за последний островок твоей надежды и одновременно погибели. Казалось, все вокруг исчезло, сделай только шаг или лишнее движение — и растворишься в пучине темноты. Наклеенные звезды на потолке охраняли вашу галактику, в которой были лишь вы вдвоем.