***
Прошла неделя. Эти двое уже по́том покрывались при виде друг друга, и держать себя в руках более казалось невозможным. И если Хэмметт, будучи маленьким извращенцем, вечно готовым подставить папочке зад, уже не терпел, открыто домогаясь Бёртона, то тот, в свою очередь, старался быть мудрее, и хоть держался из последних сил, но понимал, что лучше не рисковать... — Ещё всего пара дней, милый... всего... Ох... два... — а Кирк уже шерудил пальцами у его джинсов.***
Вечером того же дня настроения в этом доме лишь накалились. Хэмметт упорно жаждал получить свой секс, а Клифф как мог этому препятствовал. Но кто сможет устоять так долго?.. — Кирк! Сегодня на ужин блинчики! Бёртон стоял у плиты, наполняя тарелку любимого, пока тот уже копошился за его спиной. — Ох! Твою чёрт мать... Бля... — тарелка с лакомством чуть не выпала из руки Клиффа. Кирк стоял перед ним почти обнажённый, и самые интересные части тела прикрывались тряпичными обмотками, на вид очень прочными, но так и завлекавшими проверить правильность этой мысли. Клифф пробежался глазами по смуглому телу. Ноги соприкасались щиколотками и коленями, руки скрывали область паха и слегка грудь, голова чуть наклонена набок и вниз, выражая абсолютно точные чувства: такую подкупающую невинную неловкость и ужасно заводящую огненную страсть и адскую похоть. Он стоял, словно героиня картин возрождения, переделанная современным стрит-артером из чистой девы в похотливую сучку. Это чертовски возбудило Клиффа. Он в ту же секунду скинул с себя фартук и крупными, звериными шагами направился в сторону своего объекта вожделения. Но стоило подойти ближе чем на метр, как последний развернулся и уже с лукавством в лице побежал прочь из кухни. Бёртон с утробным рычанием ринулся за ним. — Теперь ты от меня никуда не уйдёшь. Никуда-а, слышишь?! — почти маниакально хрипел он, улавливая тихие звуки заинтересованных и одновременно приятно испуганных смешков за стенкой. — Да ну! — передразнил его Кирк, теперь бегающий по комнате в разные стороны. Эта игра Клиффу тоже чертовски нравилась. Он то почти ловил маленького шалуна, то давал ему фору, то совсем делал вид, что уходит, подпуская взволнованного этим Хэмметта близко... Остановка прелюдии оказалась в углу, в который Бёртон загнал своего любовника спустя пару минут перебежек. — Ну что, попался? Маленький непослушный хулиган... Тебе не стыдно убегать от папочки? Сейчас он тебя отшлепает... Ох, как сильно... Своими яйцами по твоей сладкой попке, м-ах... Обе руки скривились в нападающем движении, и вот Хэмметт, поднятый на воздух и что-то протестующе кричащий, полетел на кровать. Конечно, совершил мнимую попытку сбежать от желанной участи, но был остановлен сильной хваткой за один из переплетений ткани, опоясывавшей его тело. Клифф спустя несколько секунд освободил от пут свою «жертву», страстно разорвав ткань, и склонился над Кирком. Тот оказался в клетке: безвыходность положения подчёркивало несдвигаемое колено Бёртона, поставленное между ног Хэмметта. — Клифф, пожалуйста... Аккуратно... — взмолился тот, на что Бёртон кивнул и нежно поцеловал его. Он понимал опасность этой затеи и не противился ограничениям. Вскоре одежда Бёртона полетела на пол, а его налившийся кровью член заставлял Кирка пускать слюни: — Скорее... — Мм... Клифф сунул два смоченных слюной пальца между ягодиц Хэмметта, и тот безумно сексуально простонал и начал грациозно выгинаться, пока пальцы внутри щекотали проход. Недолго помучав себя и Кирка вынужденной мерой, Бёртон почувствовал маленькую руку на своём большом и толстом органе. Кирк уже одним взглядом умолял войти в него и оттрахать до полусмерти. И вот запястья Хэмметта скрещены над его головой и вжаты в простыни; тонкие, но сильные пальцы другой руки Бёртона оставляют характерные следы на смуглых талии и бедрах; толчки становятся глубже и быстрее с каждым разом... А губы Клиффа сминают раскрасневшиеся и ставшие ещё пышнее губки Кирка, облизывают и обсасывают их со всех сторон, сводя их владельца с ума. Кирк так любит поцелуи, особенно когда они происходят во время самого прекрасного секса, когда они становятся последней деталью идеального действа, дополняют все ощущения: начиная с любви и закачивая оргазмом. Душа и тело его расцветают, когда Клифф касается его губ... Поцелуй разорван, и Клифф снова ускоряет темп. Кирк громко стонет: ему давно не было так приятно. И мурашки обволокли его тело с ног до головы, когда властным движением он оказался перевернут и поставлен раком. Глаза закатывались от этих ощущений снова и снова, а Клифф придумывал всё новые положения. Он заломил здоровую руку Хэмметта за его спину, шлёпал его по заднице, создавая вибрации внутри отверстия, заполненного членом, затем схватил его за шею и поднял, прижимая к своей щеке кудрявую макушку и контрастно нежно поглаживая подбородок Кирка большим пальцем. Всё это дарило Хэмметту магическое удовольствие. Нет, он не любил насилие над собой или кем-либо ещё, не любил боль и унижение, он любил Клиффа. Просто любил его и всё, что он делал. А Клифф, в свою очередь, любил его, и любил делать ему приятно... А наиболее приятно — чувствовать боль и наслаждаться ею, когда знаешь, что в твоей власти всё остановить. И сейчас наслаждение снизошло на Кирка вместе с чужой рукой, опустившейся на его член. Клифф слегка грубо водил снизу вверх, продолжая трахать. Оба близились к разрядке: Кирк разрывался в стонах, толкаясь навстречу руке и одновременно члену Бёртона, а тот тяжело и жарко дышал ему в шею, попутно оставляя пару засосов. И вот, поцелуй. Лицо Кирка развернули за челюсть и коснулись его губ горячим дыханием, и это стало последней каплей. Он протяжно и развратно простонал, изливаясь на кровать, а Бёртон вздрогнул и заполнил его промежность. Они упали на простыни и ещё долго лежали в обнимку, сходя с ума друг от друга.***
Этот вечер закончился слизыванием нескольких капель крови, вырвавшихся из зашитых порезов. — Вкусно, вампир? — с улыбкой спросил Кирк. — Прекрасно. Лучше крови я в жизни не пробовал!