Перемены

«Дорогая сестра! Я ушёл гулять с девочками. Телефон я вырубил, можешь не искать меня. Буду поздно. Кай» Эту короткую и немного наглую записку девушка обнаружила утром на кухонном столе. Конечно, Кай любил встречаться с поклонниками, слушать их восторженные крики. По крайней мере, таким видела его команда: торопливый экстраверт с заметной долькой эгоизма. Тем не менее, они уже и не представляли существования без него, тем более, с ним всегда можно было о чём-то поболтать, вместе посмеяться с его выходок. Но Кай не Кай без фанаток, правильно? Тем более, сегодня день Святого Валентина, он обязательно должен лично принять поздравления девушек. Почтовый ящик ещё с раннего утра был забит открытками в форме сердечек и конвертами, в которых были однотипные стишки, взятые с первого попавшегося сайта в интернете, признания в вечной любви и наивные просьбы провести день влюблённых именно с автором послания. А к концу вечера их станет ещё больше. И количество их возрастает с каждым годом, вместе с числом подписчиков в соцсетях. *** Он проснулся намного раньше остальных. Очень не хотелось выбираться из тёплой кровати в скучный мир. Но надо было. Кай, решительно сев, осторожно оттолкнул ещё слабыми после дрёмы руками измятое одеяло к стенке и свесил босые ноги со второго яруса кровати. Разогретую сном кожу тут же обожгло окружающим холодом комнаты. Парень неловко поёжился от неприятного ощущения, подтянул колени к груди, уперевшись пятками в край матраса, и укутался в одеяло. Обычное утро. Обычного дня. Коул негромко храпел, широко раскинувшись на нижнем ярусе второй кровати звёздочкой. Одеяло отлетело куда-то на середину комнаты. Ему всегда было жарко. Над ним, наоборот, бесшумно и неподвижно спал Зейн. Или лежал с закрытыми глазами. Положение его тела так и не поменялось с вечера, когда все дружно запрыгивали в кровати. Даже во сне он оставался самым прилежным из остальных. Кай протёр кулаком, завёрнутым в край одеяла, сонные глаза и тряхнул головой в сторону, чтобы спутанная чёлка не мешала любоваться полумраком комнаты. Под ним, на нижем ярусе, что-то зашуршало, замычало. Джею снился очередной сон. Обычно сначала он протаскивал втайне от учителя фонарь в кровать, затем читал полночи новенький выпуск комиксов про полёты на космических кораблях и сражения с агрессивными пришельцами с других планет. В порыве эмоций он забывался, заваливался на спину и громко вскрикивал, после чего получал прилетевшей подушкой по лицу. После этого он послушно засыпал, но впечатлительный мальчуган продолжал эти драки в своих сновидениях и… Благополучно подползал к краю кровати и с возгласами падал на пол. И после этого не спала вся команда. А он изначально выбрал второй ярус! Добренький Кай вежливо поменялся с ним местами, чтобы не столько уберечь Джея от удара, сколько не слышать грохота и не просыпаться несколько раз за ночь. Либо чтобы тот не наступал на лицо парня, пока залезал обратно. Судя по звукам, сейчас рыжий злостно колотил подушку. Хорошо, что не стенку, как это было прошлой ночью. Этот звонкий и отдающий небольшим эхом звук Кай надолго запомнил. Парень беззвучно зевнул в кулак, во второй раз скинул одеяло с плеч и спрыгнул на деревянный пол, мягко приземлившись на обе ноги. Какое сегодня число? Ах да, телефон. Кай запустил руку под холодную подушку и нащупал сперва край, а затем и разбитый экран. 6:36. 14 февраля. 76 новых сообщений от 45 пользователей. Больше, чем обычно. Интересно. *** Мороз безжалостно хлестанул по кистям и лицу, и парень торопливо спрятал руки в карманах и шумно выдохнул. Небольшое облачко пара протолкнулось через чёрную маску, скрывающую половину лица. Его цвет — красный. Цвет огня. Но если он будет расхаживать по городу в такой куртке, то притянет к себе лишнее внимание. А это сейчас не к чему. А красный шарф на фоне чёрной одежды — пожалуйста. А другого всё равно нет. Ещё было темно. До восхода около часа. За ночь снова намело снега: тротуары не были расчищены, да и следов особо не увидишь. По дороге, посыпанной не песком, а какой-то химической дрянью, от которой снег превращался в непонятную серо-коричневую жижу, сонно ползли машины с сосульками под бамперами и льдом на окнах, по бокам заляпанные бывшим снегом. В свете фар роем кружили маленькие снежинки, оседая на мёрзлых кузовах. Через пару часов на улицу повалит народ, начнётся толпиться у магазинов подарков. Чуть позже люди, в основном молодёжь, разобьются на парочки и заполонят торговые центры, кафе и парки. Все это повторяется из года в год, без изменений. У Кая не было точного маршрута. В потёртом рюкзаке за спиной — телефон в режиме полёта, наушники и немного налички, чтоб купить немного еды и не замёрзнуть за целый день. Желания видеть кого-либо абсолютно не было, как и заглядывать в телефон. Появилось ощущение, что жизнь проносится мимо, оставляя наедине с надоедливой рутиной. Завтрак. Уборка. Сети. Тренировка. Обед. Сети. Встреча с фанатами из сети. Тренировка. Ужин. Сети. Сон. И убеждение всех в том, что ты помешан только на красивых девушках. Хоть эта маска весельчака и позволяла ему побыть в одиночестве. Кай надел наушники и включил спокойную мелодию. Никто не знает в какое кафе он якобы пойдёт и с кем будет веселиться. И никто не будет его искать, потому что, если его сестра найдёт очередного нарушителя закона, парень аккурат примчит на помощь, ещё и умудрится застать противника врасплох, прыгнув прямо на него с неожиданной стороны. Конечно, после этого его, как жука, отбрасывали в сторону, но… Зато, было здорово, как в кино. Таков был красный: пылкий и торопливый, действующий по импровизации. *** Кай лежал лавочке в глубине парка. В том месте, где меньше всего ходили люди. Где снег был нетронутым и лежал холодным, ровным ковром. В свисающей руке шарф, лёгший на снег красной лентой, на подбородке — спущенная маска, уже промокшая из-за дыхания парня. Над ним — паутинка тощих веток в снежных шапках, из-за которых выглядывало грязно-серое небо, полностью затянутое облаками.  — Если ты снова заболеешь, я не буду тебя лечить, — Кай лениво улыбнулся посиневшими от холода губами и повернул голову к хозяину голоса. Из-под низко натянутой шапки выглядывала пара серых строгих глаз, остальную часть лица закрывал плотно намотанный несколько раз толстый шерстяной шарф. В толстых из-за тёмно-зелёной куртки и вязанных перчаток руках был небольшой пакетик. Кай присел, и слегка потряс на себе куртку, чтоб спихнуть налипший за время небольшого отдыха снег со спины.  — Держи, я тебе купил, чтоб ты не помер здесь, — из-за ткани его голос был слегка приглушённым, но всё ещё разборчивым. В ответ на это Кай добродушно посмеялся и взял большой стакан с горячим какао. Тепло тут же разлилось приятной волной по озябшим ладоням, и парень поспешил погреть паром лицо. Но он остановился и направил золотистые глаза на товарища.  — Ты купил это в одной из самых дорогих кофеен города, Морро? — он понял это по яркому насыщенному аромату действительно хорошо сваренного, а не быстрорастворимого, напитка и богато украшенной стильными узорами обёртке стакана.  — У меня был выбор: спасти от обморожения тебя или купить пару тошнотиков* в буфете, — парень сел на уже примятый снег слева от мастера.  — Я отведу тебя в кафе и затолкаю в тебя тарелку супа, — Кай взял стаканчик в правую руку, а свободной рукой отвесил ласковый подзатыльник собеседнику, после чего закинул закинул её за деревянную спинку лавочки.  — Если у тебя получится, — Морро добродушно засмеялся, поправил ещё сильнее наползшую на глаза шапку и убрал руки в карманы и съёжился, как воробушек на сухой ветке, — Могущественный Кай, гроза всех социальных сетей и вор девичьих сердец, и отвисает один? Не верю своим глазам, — тот в ответ покачал головой из стороны в сторону и закатил глаза с таким недовольством, будто сейчас скажет: «Что за придурок со мной сидит?» Но промолчал и расплылся в привычной для него лживой улыбке.  — Если тебя что-то беспокоит, то расскажи мне, не молчи, — Морро переменился в лице, это можно было увидеть по глазам, что вмиг стали серьёзными. И по интонации. Он был одним из немногих, если не единственным, кто видел Кая насквозь.  — Какой смысл в сегодняшнем празднике?  — Побыть с любимыми?  — А что такое любовь и отношения в современном мире? — Кай повернулся к собеседнику.  — Я даже не задумывался, — Морро приспустил шарф с лица и робко вдохнул обжигающий воздух, — Наверное, желание быть рядом и готовность помочь?  — Значит, это дружба, — парень тряхнул лохматой головой и сбросил с непослушных волос оставшиеся снежинки.  — А поцелуи, объятия?  — Любовь отличается от дружбы только телесно? — парень громко отхлебнул какао.  — Вроде, любовь чувствуешь сердцем и понимаешь, что мир не существует без этого человека.  — Это зависимость. Может, я и не прав, но эта связь вряд ли чем-то поможет миру, — Кай вытянул ноги вперед, пробурив пятками две неглубокие канавки в снегу.  — Тогда… В воспитании детей? Они могут быть лучше, чем мы, — Морро снова поднял шарф до глаз.  — В детстве каждый хочет стать великими, что-то создать или изменить. Но потом наступает на горло взрослая жизнь. И тогда появляются кучи забот, среди которых «А» — заработать денег на еду, — парень выпрямил указательный палец руки со стаканом, — И «Б» — не спиться, — он выпрямил средний палец и сделал глоток.  — Но с близким человеком с этим справиться легче, он поддержит тебя, и… — Морро не успел договорить, как в грудь ему нагло впихнули стаканчик, который пришлось послушно взять в руки, чтобы тот не свалился.  — Смоделируем ситуацию, — Кай ещё сильнее повернулся к другу и засучил рукава, — Ты нашёл вот себе девушку, у вас там пламенная безграничная любовь, да? Вы поженились, нашли себе домик и живёте счастливо. Потом у вас появляется ребёнок. Нужно его одеть раз, обуть два, — он начал поочерёдно загибать пальцы, — игрушки купить три, а потом ещё и обучить. Также тебе надо следить за домом и заботиться о жене. Потом ты пропадаешь на работе, берёшь сверхурочные, чтобы заработать эти несчастные копейки. А твой ребёнок растёт, заканчивает садик, школу. Без тебя, потому что ты на работе. Отличник или двоечник, ты должен будешь как прилежный отец его обучить дальше, будь то электрик или адвокат. Снова нужны деньги. А ещё нервы! Твоё здоровье постепенно подкашивается, но ты заметишь это к старости. Твои мысли заполнены только проблемами быта и работы. И так каждый день: дом, работа и дом. Твой ребёнок заканчивает обучение и начинает жить самостоятельно, тоже заводит семью. Ты можешь повеселиться на его свадьбе, но потом ты будешь неделю хвататься то за голову, то за больную спину. У тебя сдают нервы, и у тебя начинается старческое ворчание, и под руку всегда будет попадать твоя жена. Вы ссоритесь с сыном, потому что он не слушает твоих советов, хоть ты и хочешь для него лучшего. Потом уходит из мира твоя жена. Ты остаёшься один, наедине с обрывками воспоминаний и пытаешься вспомнить то, что хотел сделать, но не сделал. Почему? А потому что нужно было кормить семью. А потом и ты уходишь, и твоё тело обнаруживает неожиданно одумавшийся ребёнок. И все. Деревянный ящик, — Кай выхватил стаканчик у застывшего от такого жестокого рассказа Морро и принялся быстро, судорожно пить заметно остывшее какао. Несколько минут они сидели в полном молчании. Каждый думал о своем. Серая крупная ворона грузно приземлилась под деревом напротив сидящих и принялась активно разгребать черным клювом и лапками разгребать снег в поисках чего-нибудь съестного.  — Но разве счастье не в рутине? — Морро осмелился опустить шарф до подбородка. Эта печальная, хоть и жизненная история, сильно задела его, он не мог так быстро принять её.  — Зачем нам тогда был дан разум? Чтобы один за другим играть один и тот же сценарий? — Кай откинулся на спинку лавочки.  — Жить ради семьи, ради детей?  — Если жить ради другого, то ты потеряешь себя.  — Тогда это эгоизм. Ворона сжала в клюве какой-то орешек, вспорхнула, взмахнув тяжелыми крыльями, и быстро скрылась за деревьями.  — За это ты мне и нравишься, — Кай усмехнулся и залпом выпил остатки какао вместе с осевшей горьковатой гущей, — В тебе нет того лицемерия, которым мы окружены. Но всё равно я не хочу заниматься бессмысленным продолжением рода.  — Разве ты не хочешь, чтобы о тебе с гордостью вспоминали твои потомки? — Морро было приятно от теплых в слов в его сторону. Они давно договорились высказываться друг другу напрямую, говорить именно то, что они думают. И эта одна из причин, почему Кай выбрал его своим лучшим другом, хоть и втайне от команды.  — Запомнят, но ненадолго. Через 4-5 поколений на твою могилку будут приходить только птицы да бродячие собаки, — парень встал, потоптался на месте, чтобы размять промёрзшие ноги, и закинул пустой стаканчик в каменную урну, — Ты сам помнишь своих дальних предков?  — Ты прав, — Морро горько вздохнул, — Но что ты тогда будешь делать, если всё бессмысленно?  — Человеку свойственно творить. Может, туда и подамся. Может, тогда моя жизнь не будет напрасной. Все мы существуем и живём, чтобы хоть оставить какой-то след в истории.  — Будешь художником? — парень улыбнулся и поднял взгляд на мастера.  — Просто записать мир недостаточно. Я хочу изменить его**, — замерзшие пальцы плохо слушались, и парень только с четвертой попытки смог нащупать холодную собачку и застегнуть куртку, — Может, книгой, может, ещё чем-то. Впереди у нас целая жизнь, грех не воспользоваться!  — Я верю, что у тебя всё получится, Кай, — Морро искренне улыбнулся, — И помогу тебе, только позови.  — Почему ты не хочешь в нашу команду? — стоящий убрал руки в карманы.  — Я выбрал свой путь, говорю же. Да и меня не примут, ведь у меня нет никаких способностей.  — Ты мастерски разбираешься со скальпелем.  — Ага, только сначала я должен защититься… — пробубнел Морро, снова зарывшись носом в шерстяной шарф. Ему было холодно и неприятно, но он всё равно пришёл поговорить с Каем.  — Я всё продумал, план есть, если ты не защитишь диплом! — Кай поставил ноги на ширине плеч и приготовился к пламенной речи, — Короче, знаю один шаурмичный ларёк. Там ты вместо людей будешь собак вскрывать и тогда…  — Иди к черту! — парень расхохотался, чем вызвал улыбку у автора шикарной шутки.  — Но почему патологоанатом? Почему не обычный врач или хирург?  — Ну… Можно поговорить с ними. Ты что-то рассказываешь ему, особенно свеженькому, а он раз — и глазки открыл, — парень всегда с радостью рассказывал случаи из его учебной практики. И как он сознание потерял, когда в морг впервые зашёл, и как халат отстирать не мог от крови, и многое другое, — И взгляд ещё такой осмысленный! По спине у Кая пробежала волна мурашек. Вроде, и страшные вещи рассказывает, но с такой интонацией, невозможно не улыбнуться!  — Опять ты ужасами кидаешься?  — Сказал тот, который поубивал немало негодяев, — парень недовольно закатил глаза и откинулся на спинку подобно тому, как это делал Кай.  — Ну тут ты меня урыл, — Каю только осталось развести руками в стороны, — Я придумал. Если меня завезут к тебе ногами вперёд после наших похождений, то ты скажешь: «Кто последний до автомата с чаем — тот лох!», и я встану и побегу! — гордое заявление вызвало смех у обоих.  — Нет, я лучше выпотрошу весь наш тайник и всё перепродам.  — А вот сейчас не понял, — мастер состроил такое серьёзное лицо, что его тайный друг засмеялся ещё сильнее, согнувшись пополам. Недовольный шуткой парень взял горстку снега и щедро заложил его за шиворот студента. Тот с возгласом вскочил и стал пытаться вытряхнуть ледяную колючку из-под одежды.  — Кай, ты дурак! Холодно! В ответ на это парень закинул руку тому на плечо и решительно повёл из парка.  — Ах, Морро! Нет мне прощения за моё ледяное сердце! Его растопит только наш тайник!  — И этот человек только что говорил за смысл жизни? — недовольно пробурчал парень, неловко водя замёрзшими плечами, — На нас люди смотрят! — он указал на прогуливающихся вокруг парочек. Кай послушно убрал руки в карманы и выпрямился.  — А знаешь, всё-таки, существует любовь. Я покажу тебе её.  — Как обычно? — он мигом простил за снег за шиворотом и хитро улыбнулся.  — Конечно. *** В маленькой, но уютной квартирке Морро было тепло и пахло травами и сладостями, будто в чайном магазинчике. Хозяин быстро поменял промокший из-за снежного сюрприза свитер на другой, домашний, и собрал тёмные, длиной до плеч, волосы в высокий хвостик, который торчал растрёпанным кустиком на затылке. После этого распахнул большой шкаф, который и был причиной аромата. Перед ними встал тяжелый выбор. Всё-таки, это на остаток дня и на всю ночь. Первым начал Морро:  — Смотри, я новый купил, с клубникой, — парень аккуратно разорвал блестящую упаковку.  — Дай понюхать, — Кай наклонился и вдохнул сладковато-цитрусовый запах, — Вроде нормально. Хотя бы не так приторно, как с бананом. Меня чуть не стошнило!  — Тебя стошнило, и прямо на мою кровать, — слегка обиженно поправил он. Он же хозяин дома, и ему пришлось все отмывать после прошлой горячей ночи.  — Ну, не будем об этом! — замешкался красный ниндзя, виновато забегав глазами, явно ощущая свою вину, — но я хочу начать с простого в этот раз, а не лезть сразу на новое.  — Я согласен.  — Тогда с этого чёрного.  — Не согласен, зелёный легче.  — От зелёного тебя быстро накрывает, Морро.  — Как и тебя.  — Тогда с мятой. Всегда прокатывает. Морро кивнул и отправился на кухню, чтобы поставить чайник.  — Я пока схожу за печеньем! — Кай хотел уже надеть куртку, но влетевший в комнату Морро преградил ему путь.  — Всё-таки по бабам пойдёшь? — в ответ на это Кай заразительно засмеялся, — Я испёк печенье днём.  — Нет, я не хожу по бабам, — Кай выпрямился, — В моём чёрном и беспросветном сердце только чай и философские размышления о жизни.  — Какие высокие слова, — миниатюрный без верхней одежды Морро прыснул и сел на диванчик, тихо скрипнув пружинами.  — Можно ли написать книгу о великолепии чая? Как он был выращен под лучами нежного солнца и заботливо собран…  — А ты говорил, что не отмечаешь День Валентина, — Морро любил его подлавливать или «урывать», как говорил Кай.  — Да, я соврал, — Кай улыбнулся. Искренне, а не наигранно. Впервые за долгое время.