Братец лисёнок

Эдвард провёл больше шести часов, склонившись над ноутбуком и неаккуратной стопкой бумаг. Голова уже давно начала раскалываться, горло совсем пересохло, крепкие спина и плечи жутко затекли, а мужчина даже не поднял головы от работы, игнорируя все неприятные ощущения. Потерев переносицу, рыжеволосый молодой человек тяжко вздохнул, в очередной раз вчитываясь в текст документа, принесённого ему Кристофером немного ранее. Зайдя в кабинет брата, Крис сел на кресло перед ним, внимательно следя за каждым его движением. Тот был напряжен, раздражён и явно недоволен буквально всем, что его окружает. Казалось, Эдвард даже не замечал сидящего напротив брата. Его хмурое лицо, погружённое в работу, выражало явные злобу и негодование. С каждой прочтённой строчкой зелёная радужка его глаз словно темнела на доли тонов, а уголки губ при этом опускались все ниже и ниже. – Что скажешь? – прервал вдруг тишину Кристофер, немного подавшись вперёд всем телом. – Я скажу, что это какой-то бред, – возразил Эдвард, поднимая глаза на своего близнеца. – Что за ересь написана в этих чертовых документах?! Злости Эдварда не было предела. С каждым словом его голос становился все громче и грубее. Стукнув кулаками о гладкую поверхность чёрного стола, он неспешно встал и грозно посмотрел на брата. Тот, в свою очередь, оставался холоден и бесстрастен. Кристофер откинулся на спинку кресла под тяжёлым взглядом своего зеркального отражения и подпер голову кулаком. В зелёных лисьих глазах читалась не то вселенская усталость, не то огромное недовольство. – И что мы будем делать с этим? – учтиво поинтересовался Кристофер, словно подчёркивая каждое слово. – Я не знаю! – чуть ли не прокричал Эдвард. – Не знаю... Рыжеволосый молодой человек обессилено опустился на стул, закрывая лицо широкими ладонями. Тяжелый глубокий вздох. Сняв руки с лица, Эдвард встретил на себе все тот же глубокий взгляд Кристофера. На несколько секунд они сцепились глазами, словно могли говорить друг с другом даже без слов, просто посмотрев друг другу в зелёные глаза. – Ну... – протянул Кристофер, снова отстраняясь от Эдварда. – Ты ведь столько работал над тем, чтобы ничего плохого не случилось. Значит, плохо работал. – Крис.. – горько вздохнув, Эдвард пересел на стул, стоящий ближе к Кристоферу. – Ты ведь и сам знаешь, как тяжело бороться с «акулой» Аннет Сильвер-Харрис. – Тебе не кажется, что можно было найти выход попроще и понадежней? – Кристофер, – на лице Эдварда снова появились жёсткие и грубые черты. – Мы крутимся в криминальном бизнесе. Ты хоть иногда научись игнорировать свои миролюбие и дипломатичность. Тебя на нашей арене никто за это по головке не погладит. Наш отец, будучи уже совсем слабым, вверил нам дело своей жизни и, неужели, ты даже не хочешь ради него постараться? – Я тебя понял, - ответил сухо брат Эдварда, поднимаясь со своего места. - Думай теперь давай, гений. – И ты не собираешься мне помочь? – А смысл? Ты ведь сам все это начал, Эд. Сам и решай. На лице старшего из близнецов появилось подобие милой улыбки, когда он произносил последние слова. Сам и решай. Мужчина, провожавший до этого взглядом своего брата, вскочил и, подобно урагану, настиг Кристофера у самой двери. Тот лишь тяжело вздохнул, закатывая глаза и качая головой. Широкая ладонь Кристофера легко легла на грудь Эдварда, чтобы немного увеличить расстояние между ними. – Тебе стоит отдохнуть. – Прошептал вкрадчиво Кристофер, нажимая на ручку двери. Эдвард же остался бессловесен. Молодой человек лишь продолжал прожигать братца изучающим и угрюмым взглядом зелёных глаз. Минута молчания. За дверью вдруг послышался приближающийся цокот острых каблуков по керамической плитке, заставивший рыжеволосых молодых людей отпрянуть друг от друга в подобии смятения. После торопливого тихого стука, в кабинет вошла милого вида девушка, совсем недавно вступившая на должность секретарши. Юная леди была весьма скромной и сдержанной. По крайней мере, такими ее видели братья Кадоган, владельцы компании «K.D.Gun», ведь на лице ещё всегда была приветливая милая улыбка, озаряющая весь офис нежным светом и приятными эмоциями. Стоило ей только войти в кабинет Эдварда, когда он зол и устал, все напряжение словно испарялось и забывалось в тот же миг. Едва девчушка ступила за полог кабинета, на лицах рыжих парней тут же воссияли яркие улыбки. Эдвард сразу же оставил на тыльной стороне женской ладони едва ощутимый вежливый поцелуй, который нельзя было расценивать, как что-то большее, чем приветствие. Во второй руке девушка держала голубую папку, до отвала набитую всевозможными документами. Казалось даже, что общий вес бумаги заставлял ее немного пошатываться, однако юная леди на удивление прекрасно держалась по струнке. Аккуратно, но стремительно взяв папку из женских рук, Эдвард положил ее перед открытым ноутбуком, а сам, облокотившись на край рабочего стола, подозвал девушку к себе. Та немного помялась, однако все-таки повиновалась. Молодые люди заговорили о чем-то, связанным с работой. Было видно, что улыбку британца сменяют то непонимание, то раздражение, то отстранённость, то снова лукавая улыбка и чертовски привлекательный смех. Кристофер, оставшись у закрытой двери, даже не слышал разговоров своих коллег. Мало того, что они говорили негромко, так ещё и непонятный белый шум в ушах заставил его остаться стоять на месте, как вкопанному, ещё несколько долгих минут. Он смотрел на брата затуманенными белой пеленой глазами, отчего картинка пред ним начала постепенно размываться. Встряхнув головой, Кристофер пришёл в себя. Окинув брата с девушкой беглым взглядом, он все-таки оставил их наедине. Сейчас - не самое лучшее время для нотаций и выяснений отношений, поэтому пришлось тихо и мирно ждать в своём кабинете. Чертов дамский угодник, подумал недовольный Кристофер, сложив руки в карманы, направляясь к своему рабочему месту.

***

Так и прошёл остаток пятничного рабочего дня. Близнецы сидели по своим кабинетам, делая свои привычные дела. Работа, бумаги, документы, печати, проблемы... Когда пришло время возвращаться домой, молодые люди, распрощавшись со всеми сотрудниками, вместе вышли на парковку, отведённую специально для их офисного здания. Ещё в самом начале совместной работы, Эдвардом и Кристофером было решено использовать в рабочие дни только одну машину, но занимать водительское сидение по очереди. Выйдя из душного, наполненного нервозностью и напряжением, здания, Эд по обыкновению вдохнул полную грудь весеннего сладкого воздуха. Дуновение ветра пробежалось по рыжим блестящим волосам британцев, отчего итак растрепанные пряди Эдварда распушились ещё больше, делая мужчину ещё более похожим на дикого лиса. От этого зрелища на лице Кристофера впервые за целый день появилась нежная добрая улыбка. Во внешних уголках глаз появились морщинки, а в самих глазах - подобие облегчения и любовь к своему, хоть и не намного, но младшему брату. Встав перед ним, он дурашливо зарылся пальцами в длинную челку Эдварда и аккуратно заправил часть за его ухо. Тот лишь раздраженно фыркнул, снимая его руку со своего лица. – Ты чего такой бука? – рассмеялся вдруг Кристофер, взяв Эдварда под локоть и поведя его к машине. – А ты что-то очень весел, Крис, – младший скептически приподнял бровь. – Только недавно ты даже смотреть в мою сторону словно не желал. – На улице прекрасная погода, не находишь? Кристофер с мягкой улыбкой ушёл от вопроса, застав при этом своим Эдварда врасплох. Когда мужчины подошли к машине, старший остановился у водительской двери и проводил взглядом младшего, который, уткнувшись взглядом в носки своих чёрных ботинок, проследовал к стороне пассажирского сидения. Оба сели в машину одновременно, словно по щелчку пальца. Дверь со стороны пассажирского места неожиданно громко хлопнула, чем Эдвард заработал дико недовольный взгляд Кристофера в свою сторону. Однако на этот взгляд не последовало никакой реакции. Задумавшись, Эд лишь не уследил за силой удара дверью. Всего-то. Глаза его сконцентрировались на чем-то, что явно находилось очень далеко за лобовым стеклом. Или даже за рамками разума. Левая рука Криса сжала руль автомобиля, а правая неспешно легла на ногу Эдварда. Он без задней мысли поводил ей вверх-вниз, словно пытался успокоить и убаюкать того, кого любил больше всех на свете. Словно они были все теми же детьми, что и раньше. Словно никаких перепалок и недопониманий и в помине никогда не было. Холодная и едва дрожащая рука Эдварда на удивление мягко накрыла баюкающую его ладонь. Сплетя пальцы с пальцами Кристофера, Эд сжал его руку до белых костяшек. Он сделал это не со злобы, а с бесконечной тяжелой нежностью. И даже несмотря на все проблемы, педантичный и спокойный брат-близнец всегда оставался для него ближе всех остальных. Неохотно вытянув свое запястье из крепких оков, Кристофер взялся за руль покрепче уже двумя руками и неторопливо надавил на педаль газа. Торопиться было некуда, ведь братья приедут вместе домой и почти сразу же разбегутся по своим комнатам и молча встретятся только за ужином, после чего обратно разбегутся по своим вечерним ленивым, и не очень, занятиям. По вечерам близнецов не объединяло уже ничего. Наспорившись друг с другом на работе, дома они будто становятся лишь соседями, не желающими иметь друг с другом ничего общего. Просто два человека, делящих один большой дом. Ничего больше. Летняя резина чёрного автомобиля едва слышно зашуршала по аккуратно выложенной серой плитке, когда водитель вырулил на выезд к частному сектору. Личный дом и участок достаточно известных в бизнес-кругах близнецов Кадоган был расположен дальше всех остальных и территория его была немного больше всех остальных. Цветущая весенняя зелень наполняла сектор жизнью. Молодая листва на деревьях и кустарниках словно заставила богатые дома приобрести новые краски. За осень и зиму они заметно осунулись, посерели и словно... пропитались всеобщей опустошённостью и усталостью. Подъехав к высоким железным вратам с замысловатым узором, Кристофер, задумавшись, снизил скорость и вовсе остановился у самых ворот, не открыв их до этого пультом. Эдвард почти безразлично хмыкнул и потянулся к бардачку, где обычно лежал пульт управления, однако Кристофер мягко его остановил. Заглушив машину, он устало откинулся на спинку сидения и, потерев переносицу, перевёл взгляд зелёных глаз на брата. Несколько долгих минут рыжие мужчины изучающе смотрели друг на друга. Пока Кристофер думал о том, как бы улучшить отношения с любимым братцем, Эдвард пытался понять причину такого резкого изменения в поведении Криса. Кристофер открыл было рот, чтобы сказать что-то поистине важное и такое нужное, однако... он лишь нажал на маленькую кнопочку пульта, который незаметно для Эдварда взял из бардачка на автомате. Врата с тихим механическим стрекотом начали разъезжаться, открывая вид на голубоватую дорогу, выстланную гладкой брусчаткой, небольшой дом в стиле минимализма и цветущий сад. Когда блестящий автомобиль сокрылся за тяжёлым металлическим механизмом, старший из братьев ненадолго остановился, чтобы младший вышел из салона и уже без него отправлялся в дом. Эдвард почти вышел на улицу, не сказав и слова, когда помедлил. Его ладонь спокойно легла на плечо сидящего за рулем молодого человека и наскоро сжала его, заставив второго едва заметно вздрогнуть. Эдвард, довольный странным смущением Кристофера, хлопнул дверью машины и, закинув пиджак на плечо, расслабленно пошёл ко входу. Оставив машину в гараже, Крис проследовал на кухню. Эдварда там, естественно, не оказалось. Мужчину встретила лишь звенящая тишина и гнетущая пустота. С тех пор, как братья вырвались из родительского дома и приобрели свой собственный, в нем никогда особо не царил уют. Чуждые друг другу люди. Братья-близнецы, казалось бы, жили вместе, делили крышу над головой, делили завтраки и ужины, работали в одном офисе... но были все так же далеки. С тех самых пор в их доме побывало немало очаровательных и воистину прекрасных девушек, однако и они не могли заполнить то, что было пусто. Осунувшись, Кристофер сел за пустой стол и взялся за телефон. Из-за вечной работы ни Эдвард, ни Кристофер почти не готовили сами, поэтому второй по обыкновению зашёл в Интернет, чтобы заказать что-то вкусное. В этот раз мужчине захотелось чего-то необычного, поэтому поиск затянулся. Но затянулся он не только из-за большого выбора, но и из-за напряженности, смешанной с удивлением и неопределенностью. Его глаза то и дело теряли фокус, когда в голове проносились некоторые моменты, произошедшие за целый день. Вот Эдвард ухмыляется большеглазой красавице. Вот он недовольно убирает его руку со своего лица. Вот его рука на его ноге. Вот их пальцы сплелись. Ничего превратного. Лишь нежность двух близких людей, которая будто потеряла свой смысл в какой-то момент. Кристофер, сгорбившись и понурив голову, уже бесцельно листал меню разных ресторанов, пока по шее не разлился холодок, сопровождаемый нескончаемым потоком будоражащих мурашек. Чей-то взгляд? Призрак? Самовнушение? Напрягшись, мужчина начал постепенно приходить в себя. Едва рыжеволосый пришёл в чувства, он почувствовал на своей шее размеренное горячее дыхание, а за ним почувствовались и щекочущие кончик уха кончики волос. Мышцы шеи напряглись так сильно и резко, что просто разболелись. Кристофер, положив телефон на стол, медленно выпрямился. Он не решился обернуться, посмотреть, кто там, поэтому просто оставался смирным. С другой стороны, мужчине не надо было гадать над тем, кто дышит в его шею. Эдвард. После минуты томного молчания, дыхание Эдварда утяжелилось. Губами он приблизился к уху Кристофера и, облизнув пересохшие губы, тихо размеренно заговорил. – Вижу, ты тоже думаешь об этом. – О чем?.. – прохрипел сидящий в напряжении мужчина. Тяжёлые руки Эдварда проскользили от лопаток к плечам Кристофера, сжимая их сильно, но аккуратно. Одним несильным рывком младший прижал спину старшего к гладкой поверхности спинки стула, сделанного из чёрного дерева. Стукнувшись о твёрдую спинку, Крис непроизвольно выдохнул весь воздух из легких и закинул голову назад, подобно безвольной марионетке в руках хитрого кукловода. Воспользовавшись беспомощным положением брата, Эдвард с лукавой ухмылкой наклонился к шее Кристофера ещё ближе. Его губы, находясь в считанных сантиметрах от шеи, направились к явно выраженному кадыку. Эд с нескрываемыми наслаждением и издевкой вдохнул почти выветрившийся шлейф от одеколона Криса, а вместе с ним и неярко выраженный запах лака для волос. Смущенный действиями брата Кристофер уже просто не шевелился. Застыв в ужасе, подобно статуе, он лишь тяжело и громко дышал, выдавая своё волнение. В горле застрял большой колючий ком. Кристофер не смог произнести и слова, пока Эдвард намеренно продолжал напряженное молчание. Младший брат не прекращал исследовать шею старшего. Горячее томное дыхание покрыло почти каждую ее часть. Руки тем временем неспешно спускались с широких плеч к груди. – Думаешь, я ничего не заметил, Крис? – Прошептал ему на ухо Эдвард, незамысловато поглаживая чёрный пиджак между грудью и плечами. – Эдвард... - протянул сидящий мужчина хриплым голосом, ведь горло уже давно до жути пересохло. – Что ты хочешь этим сказать? Сядь и... скажи нормально. – Нет, – твёрдо ответил Эд, продолжая неподобающее поведение. – Это очень странно, не находишь? Что за внезапные приступы нежности, Кристофер? - Мужской голос постепенно грубел. – И самое ужасное – то, что я повелся. В зелёных глазах Эдварда словно воспылало пламя. Вернув руки на плечи близнеца, он сжал их. Сильнее, чем в прошлый раз. Теперь небрежно, требовательно. Прижал Кристофера к спинке стула сильнее. Он словно собирался допрашивать и пытать своего брата грубой силой. – Эдвард, прекрати! – Прорычал недовольный Кристофер, хмуря брови. Взявшись за руки Эдварда, он попытался снять их с себя, однако добился этим лишь большего давления. – Чего ты хочешь?! – Взбесился старший брат. – Сейчас же отпусти меня, слышишь?! – Или? Кристофер, тихо зарычав от зарождающейся ярости, протянул руку к голове Эдварда и даже дотянулся до его рыжих растрепанных волос. Он сжал их. С остервенением. Думал, что хоть так сможет повлиять на брата. Нет. Рассмеявшись, Эд лишь несильно тряхнул головой и даже это незначительное движение смогло уронить неловко вцепившуюся в волосы ладонь. – Молчи и сиди смирно. – Сказал приказным тоном Эдвард. Удивительно. Младший, хоть и на несколько минут, брат позволил себе такую дерзость. Воспользовавшись замешательством Кристофера, Эд сбавил давление на его плечи. Теперь правая его рука почти незаметно легла на оголенную шею, а левая спустилась обратно к прерывисто вздымающейся груди. Длинные пальцы дернулись на шее, заставив Кристофера распахнуть глаза и безмолвно открыть рот в попытке то ли возразить, то ли освободиться... Рыжеволосый наглец поднял голову невинного за подбородок, все так же несильно сжимая гортань, а вместе с ней и адамово яблоко, заставляя второго начать панически хватать воздух ртом. Веснушчатое лицо опасно приблизилось к идентичному ему. На щеке Криса остался едва ощутимый след от скользящего поцелуя. Забавно. Два брата-близнеца. Зеркальные отражения друг друга. Различить этих молодых людей можно было разве что... по прическе. Эдвард - растрёпанный и свободный даже на работе, а Кристофер - аккуратный и собранный даже дома. Но это только на первый взгляд. Внутри они тоже были полными противоположностями. Два разных полюса. Прямая и обратная полярности аккумулятора. Два совершенно разных человека. Если о Кристофере всегда отзывались как о миролюбивом, внимательным и великодушном человеке, то Эдвард слыл решительным, прямолинейным и достаточно закрытым даже в своих кругах. Эдвард заставил Кристофера взглянуть на него. Заставил посмотреть его в свои лисьи глаза. Кристофер увидел в них непонятное ему безумие, но это он увидел лишь из-за оголенных нервов и подступающего приступа паники. – Ну что, – начал младший брат, неспела исследуя взглядом россыпь веснушек на щеках и носу побледневшего близнеца. – Ответишь на мой вопрос сам или мне из тебя каждое слово силой тянуть? – Откуда столько спеси и дерзости?! – Дёрнувшись, прохрипел второй. Эд резко дернул руки на себя, чем заставил Криса слабо зашипеть от боли и бессилия. – Не говори, что сам не понимаешь всю сложность наших отношений. Да, мы не афишируем внутрисемейные разногласия на людях, поэтому никто ничего не знает. Но это не значит, что я ничего не помню. Это не значит, что Я ничего не знаю! С грозным рычащим криком Пусти! Кристофер дёрнулся, пытаясь ударить Эдварда в бок или, хотя бы, плечо. – Я не договорил... – близнец увернулся. – Я, вот, прекрасно помню, что все наше детство все родительское внимание было приковано к тебе. Ты был слаб. Как и сейчас... Забыв обо мне, все крутились вокруг тебя... окружали вниманием, заботой, любовью. А меня... меня забыли! – Причём тут это вообще, придурок?! – задыхавшийся Кристофер не дал Эдварду продолжить свой гневный монолог. – Будь ты на моем месте, все было в точности наоборот! Скажи спасибо, что первые десять лет жизни ты не страдал, как я! Нахмурившись, Эдвард на мгновенье опешил, разжимая пальцы на шее и пиджаке Кристофера. Этого мгновения хватило, чтобы тот дёрнулся вперёд и вскочил со своего места. Теперь оба были разгневанными. Мужчины встали друг напротив друга, словно два вставших на дыбы диких лиса. – Ты прекрасно помнишь свою боль, но ты настолько эгоистичен и эгоцентричен, что даже не хочешь считаться с моей детской травмой! Все те десять лет, о которых ты говоришь, я страдал. Я страдал не только морально, но и физически. Мне было больно, Эдвард. Больно, понимаешь?! Каждый день я терпел. Вокруг меня были родители, прислуга, но... я был одинок. Со мной не было тебя. Ты всегда был зол и я понимаю, почему. Я понимаю, почему ты до сих пор ненавидишь меня. Я понимаю, что в любом обществе на тебе лишь маска любящего младшего братца. Лишь обман. Иллюзия. Ты прекрасный притворщик, Эд. С каждым словом Кристофера Эдвард мрачнел все больше и больше. Зелёный цвет глаз будто приобрёл чёрные оттенки тяжелого принятия своей неправоты. Мужчина больно сжал кулаки. Перед глазами пролетели все года жизни, отравленные ненавистью и злобой, которые он сам себе навязал. Утонув в пучине самых неприятных эмоций, он уже не знал выхода. Он уже ничего не знал. Он не знал, как после всего этого всплывёт на поверхность воды с самого темного дна. – И мне больно до сих пор, – не прекращал Кристофер, пока в глазах его появлялись предательские горячие слёзы. – Ведь всю жизнь между нами не было будто ничего общего. Мы - зеркальные отражения друг друга, которые проживают свои судьбы вне зависимости друг от друга. Мы давно отдалились от родителей и ещё раньше мы потеряли друг друга. Наш общий дом никогда не знал уюта и любви. Прошло уже столько лет, а мы пришли к этому разговору только сейчас, когда жить уже невозможно. Эта жизнь давит на меня, но я не могу убежать от неё. Я не могу убежать от себя и ты тоже не можешь! Мы никогда не обретём счастье, пока не помиримся. Эдвард, мы сами отравляем себя! Сами, Эдвард!! Мы с тобой далеко не дураки, но сейчас я чувствую, что мы самые глупые люди в этом мире. В момент откровений Кристофер перестал быть собой. Рыжеволосый мужчина словно через прикосновения перенял прямолинейность и жестокость брата. Он стоял смирно, но внутри била жесточайшая дрожь, заставившая сердце биться с нездоровой скоростью. – Когда-то мы обещали быть честны друг с другом. И к чему это привело, а? Ну же, чего ты молчишь, брат? Тебе нечего мне сказать? – Кристофер, не желая держать все в себе, говорил все быстрее и громче. – Тогда мне есть, что сказать. Растрепав волосы в несвойственном ему жесте, Кристофер приблизился к Эдварду. Теперь их было не отличить. Эдвард смотрел на своё отражение внимательно, напряжённо, изучающе. В глазах его не было страха, но была тревога. Он думал, что каждое следующее его слово станет жестче. Грубее. Окончательно убьёт его внутри. Сломает. Сожжет. Когда между мужчинами осталось совсем немного места, Кристофер склонил голову и удивительно спокойно понизил тон до полушёпота. – Сколько лет мы живем независимо от родителей, столько лет мы и лжем не только себе, но и всему окружающему нас миру. Я заврался. Ты заврался. Эта гнусная беспринципная ложь сделала из нас... Хаха! А ты как думаешь? Кем мы стали? Кем мы выросли? – Я... – Эдвард уже не находил слов и запнулся на первом же слоге. – Хватит. Довольно! Надеюсь, ты понял, о чем я говорю. Подумай. У тебя есть на это время. Только вот... По щеке Кристофера скатилась слеза. Как некстати. Он нежно положил руку на щеку Эдварда и задумчиво погладил большим пальцем хаотичные веснушки. – Думай быстрее, чем внутренний демон убьёт тебя. Не дай себе сломаться. Ты у меня сильный и умный. Ты всегда таким был. Так найди же в себе силы простить меня и... себя. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Будешь счастлив ты, буду счастлив и я, Эдвард. Рыжие молодые люди простояли в тишине ещё несколько томных минут, после чего Кристофер безмолвно отвернулся на пятках и, сложив руки в карманы, отправился к себе.

***

Кристофер тоскливо и одиноко сидел на своём открытом балкончике. К счастью, совсем недавно он решил приобрести электрический чайник в свою комнату, поэтому мог в любое время заварить себе свой любимый напиток, не выходя из своей комнаты. Только вот чай совсем не радовал. Чашка осталась почти нетронутой, а обжигающий кипяток со временем стал холоден, как остекленевшие от застывших в них слез глаза. Они бездумно смотрели вдаль, поверх крыш домов и полуголых верхушек деревьев. Погода тоже оставляла желать лучшего. Противная морось, присущая серой осени, едва слышно била по молодой зелени и разноцветной черепице, создавая при этом звук как от полноценного дождя. В руках, лежащих на коленях, была книга. Страницы, переняв мелкую дрожь мужских рук, совсем тихо шуршала, но и этого звука было не слышно из-за редких капель, стучащих по резным чёрным перилам. За спиной скрипнула прозрачная дверь. Послышались два спокойных шага. Кристофер не обернулся. Ещё два шага. Никаких изменений. Ничего. Эдвард подошёл к перилам и облокотился на них, подставляя голову ледяной небесной воде. По рыжим прядям полились тонкие струйки, сниспадая на бледное осунувшееся лицо. Жилистые руки тоже намокли. По пальцам побежали ручьи. Пушистые ресницы и брови покрылись мелкими каплями. Бесшумно отложив книгу, Кристофер оперся руками в колени и тяжко встал. Мужчина в считанные шаги оказался за спиной Эдварда. Второй развернулся и, положив ладони на щёки брата, притянул его лицо к своему. Их пересохшие бледные губы коснулись друг друга. Это касание было наполнено спокойствием, нежностью, переживанием. Кристофер оперся руками о чёрный скользкий металл и чуть было не дёрнулся вперёд, однако Эдвард успел взять его за талию и удержать на месте. Молодые люди стояли, соприкоснувшись губами. Они не желали переходить границы дозволенного обществом. Но они были одни. В своём доме. На балконе Кристофера. Под моросящим дождем. Лишь Эдвард и Кристофер. Поцелуй примирения. Поцелуй понимания. Желание извиниться и найти выход. Вдвоём. Вместе. Эдвард, решив, что хуже уже не будет, ненавязчиво углубил поцелуй. Его острый язык скользнул Кристоферу меж губ, оставляя на них влажный след. Кристофер подался вперёд. Он принял действия брата и последовал его примеру, продолжая эту близость. Аккуратная до этого причёска Криса потеряла объём и теперь он был по-смешному прилизан. Короткая челка прилипла ко лбу, а по ней на закрытые веки и слипшиеся ресницы стекали тяжёлые капли. Лица молодых людей, покрытые пресной водой, лениво двигались в ритме спокойного поцелуя. Никто из них не видел в этих прикосновениях чего-то порочного. Кристофер первый подался назад, слабо хватая ртом свежий воздух, смешанный с беспорядочными каплями. Неохотно открыл глаза. Дрожащие губы приоткрылись в попытке найти нужные слова, но... На них легким движением лёг указательный палец Эдварда. Молчи. Ничего не говори. Это будет лишним. – Пошли внутрь, – зашептал Эдвард. – Становится холодно, а мы мокрые. Кивнув, Крис выставил руку в направлении приоткрытой двери, приглашая братика пойти первым. Сам он остановился у самого входа. Помедлил. Ладонь застыла на прохладной металлической ручке. Кристофер тряхнул головой, избавляясь от наваждения, и зашёл в тепло вслед за Эдвардом. Тот безо всякого стеснения избавился от всего верха, оставив немного влажный торс обнаженным, и с широкой обернулся к Кристоферу, на что получил максимально непонятливый взгляд и вскинутую в ожидании ответа бровь. – Советую тебе снять все с себя. – Усмехнулся почти безразлично Эдвард. – За... – Тебе разве приятно, когда к телу липнет мокрая одежда? – Перебил его Эд. – Правильно. Снимай давай. Пока Кристофер медлительно начал снимать с себя вещь за вещью, второй близнец осмотрелся по сторонам. Это место было ему чуждым. Комната брата почти ничем не отличалась от его собственной, но в то же время была словно параллельной реальностью. – Я достаточно давно здесь не бывал. – Я вообще редко вижу, как ты выходишь из своей комнаты после работы. Аккуратно сложив снятые вещи, Кристофер положил их на ближайший стул. – Слушай, Эд... – Слушаю. – Мужчина снова стал серьёзным. – Оставайся у меня сегодня. Посмотрим фильм вместе. Завтра ведь не надо рано вставать. Считай, это будет первый шаг к нашей счастливой спокойной жизни. – Хорошо, я... Я останусь. Кристофер, стоявший рядом со своей кроватью, одним отточенным движением снял с неё покрывало и аккуратно положил где-то позади. В один миг он оказался под одеялом и с милой улыбкой безмолвным жестом пригласил к себе Эдварда. – Стой! Захвати с моего рабочего стола ноутбук. Выбор фильма за тобой. – Настаиваю на «Крестном отце». Бесконечная классика. – Ухмыльнувшись, ответил Эдвард. Присоединившись к брату, Эдвард достаточно быстро нашёл нужный фильм и поставил его чуть ли не на полную громкость, готовый наслаждаться хорошим вечером в компании самого близкого человека. Старший брат приблизился к младшему и, закинув руку ему на плечо, второй растрепал его рыжие волосы. Не сдержавшись, оба рассмеялись. По-детски звонко и задорно. Почти бесстыдно.

***

Фильм шёл уже около часа, однако давно был оставлен без должного внимания. Упершись рукой на широкую сильную грудь Кристофера, Эдвард бесстыдно изучал губами лицо и губы своего старшего близнеца. Губы, веснушчатые щёки и нос, скулы, лоб... От них он переходил все ниже. Шея, ключицы, грудь, прикрытый до этого одеялом пресс... Не переставая смеяться, Крис гладил Эдварда по пушистым волосам. Длинные пальцы перебирали, игрались с прядями. Они сжимали и разжимали челку, заводя мужчину ещё больше. Не отрывая головы от мужского обнаженного торса, Эд отставил ноутбук на тумбу, стоящую совсем рядом с кроватью, и, избавившись от одеяла, сел на брата верхом. Прости, прости меня, Крис, думал мужчина, покрывая напряжённые мышцы поцелуями. Когда Эдвард спустился почти к самым боксерам Криса, второй взял лицо первого за четко очерченные скулы и притянул его к себе. Теперь поцелуй был другой. Страстный. Жаркий. Наполненный не только той самой нежностью, но и горечью обид. Никто из них ничего не забыл. Мужчинам хватило духа понять. И простить. Простить себя. Простить друг друга. Простить судьбу. Ничего не забыто. У обоих была тяжелая судьба. Оба пережили многое. Жаль только, признались друг другу достаточно поздно. Но лучше поздно, чем никогда. Кристофер, будучи скромным любителем страстных поцелуев, уже не стеснялся ничего. – Целуешься не хуже опытной красотки. – Усмехнулся Эдвард, разнимая влажные губы. – Дурень... – Кристофер небрежно отпихнул от себя брата, недовольный его нахальной ухмылкой. – Успокойся, Крис, – рассмеялся рыжик. – Я ведь шучу. И, кстати, я чувствую твоё... ммм... напряжение. Неужели ты настолько рад нашему примирению. – Я буду окончательно счастлив, если ты займёшь свой рот не шутками. Решив отбиваться тем же оружием, Кристофер лукаво улыбнулся, давя на рыжую макушку, заставляя Эдварда опустить голову ниже. – Что ж... Желание брата для меня – закон. Эд стремительно опустился к ногам брата. Белое одеяло заскользило вниз, обнажая прикрытый боксёрами пах. Чувствовалось напряжение. Страсть. Желание. Возбуждение... Резинка чёрного нижнего белья спустилась к коленям, давая волю возбуждению. Острый язык осторожно и очень неловко скользнул от основания к верхушке. Первый опыт. И с кем? С родным братом... Эдвард неумело начал двигать головой вверх-вниз, заставляя тело Кристофера слабо приятно задрожать. Всего через несколько движений, дыхание Криса начало предательски сбиваться. Он неровно вдыхал и выдыхал ртом тёплый комнатный воздух. Руки его неосознанно сжали покрывало по бокам от напряженного до предела пресса. Кристофер откинул голову назад, напряженный, но в то же время такой расслабленный. Эдвард же старался изо всех сил, хотя делал это как-то неловко. Наверное, ему помогало особое чувство вроде интуиции. Или простое желание сделать братцу приятно. Странный способ извинений, не так ли? Возможно. Только какая уже разница? Мужчина настолько увлёкся, что даже не почувствовал сжатую ладонь в своих рыжих волосах. Кристофер несильно потянул его голову на себя, отрывая от своего паха. Эдвард поднял полные непонимания глаза. Кристофер рассмеялся. Очевидно, я слишком плох в этом деле, подумал Эдвард, отводя взгляд в сторону. Веснушчатые щёки предательски зардели, выдавая несвойственное мужчине смущение. Крис по-отечески нежно взял голову Эда в свои руки и, притянув к себе, положил его рядом с собой. Положив руку под его голову, он натянул смятое одеяло до груди. Не желая боле говорить, Эдвард уложил голову на оголенную часть груди Кристофера, а рука его, забравшись под одеяло, легла на рельефный пресс.

***

Время шло. Эдвард мирно посапывал на груди Кристофера, пока тот не мог и глаз сомкнуть. Уткнувшись взглядом в потолок, он бездумно гладил рыжую макушку своего младшего близнеца. В голове то и дело прокручивались моменты, произошедшие за день. Прикосновения. Поцелуи. Близость.

Встав перед ним, он дурашливо зарылся пальцами в длинную челку Эдварда и аккуратно заправил часть за его ухо. Сплетя пальцы с пальцами Кристофера, Эд сжал его руку до белых костяшек. Эд с нескрываемыми наслаждением и издевкой вдохнул почти выветрившийся шлейф от одеколона Криса, а вместе с ним и неярко выраженный запах лака для волос. Рыжеволосый наглец поднял голову невинного за подбородок, все так же несильно сжимая гортань, а вместе с ней и адамово яблоко, заставляя второго начать панически хватать воздух ртом. Лица молодых людей, покрытые пресной водой, лениво двигались в ритме спокойного поцелуя. Старший брат приблизился к младшему и, закинув руку ему на плечо, второй растрепал его рыжие волосы. Эдвард неумело начал двигать головой вверх-вниз, заставляя тело Кристофера слабо приятно задрожать. Веснушчатые щёки предательски зардели, выдавая несвойственное мужчине смущение.